Последний Союз. Нуменор. Рефлексия.

Я всё-таки написала многобукв о том, почему меня кроет от выхода игротехником на полдня.
А потом я напишу про алхимию, барабаны, комаров и топи вокруг Мордора.

Перед "Последним Союзом" друзья попросили доехать в пятницу и выйти на пару часов сыграть Тёмную Тварь Саурона под личиной Тар-Мириэль. Сказать в Умбаре о том, что Фаразон жив и победил захватчиков-Валар,обосновался на бессмертном Западе, а я была спасена Мелькором и отправлена с верными стражами на Восток, чтобы привести эту прекрасную весть тем, кто сохранил верность Королю Нуменора.

Я запарилась, заволновалась и честно сказала, что не умею играть королев, олицетворять, властвовать и вообще быть убедительной.
Не умею играть так, чтобы зацепить игроков - "взять за сердце", а ведь по сути это и необходимо.
Я бегала кругами, писала терпеливой Таннку сообщения с воплями "я не смогу это сыграть!!!" и очень старалась предупредить Рингла, занимающегося, собственно, сюжетами тёмного блока, что с моим участием сюжет может, мягко говоря, не взлететь.
Моё нытьё было принято со смирением и согласием и я устремилась.

Я пришла в Умбар с пятерыми высокими воинами Золотой Стражи и поприветствовала людей, как свой народ, поблагодарив их за верность и порадовав известием о победе Ар-Фаразона.

Тут нужно сказать, что перед игрой я осторожно отмечала, что нужно быть Сильным Ролевым Игроком, чтобы поверить тётке, которая объявляет себя погибшей Тар-Мириэль. Кстати, я настаивала на том, чтобы королеву называли Ар-Зимрафель на нуменорский манер, а не на языке "мерзких нимри".

Мне повезло встретиться с Сильными Ролевыми Игроками.
Они вели себя, как идеальные верные неверные - то есть, люди Короля.

Я вошла во вкус и почувствовала себя королевой. Об этих людях хотелось заботиться, в этом городе хотелось возродить все тёмные культы и сделать новой столицей Нуменора.
Мозг (давно и безнадёжно захваченный Вторым Домом) немного расслабился, решив, что я всё-таки не всё на свете слила, не самый негодный игротехник и могу сделать этим людям кусок игры.
Это всегда прекрасно - я люблю делать людям игру. В этом восторг игротехнических выездов, даже если приходится играть тёмную хрень, что не является моим любимым делом.

Мой народ восстанавливал храм, а я выведывала о том, какова военная мощь Гондора и Арнора, чтобы понять шансы и перспективы Умбара в возможном столкновении.

Первой нотой нуменорского взрыва в моей голове стала милая девочка-рабыня, которой я подкрепляла силы.
Я выпила у неё немного крови, чтобы потянуть энергии (там крови-то было - не о чем говорить!), а она в ответ сказала, что я совершила ужасное. Потому что дала людям надежду.
Внушить то, на что люди уже давно боятся надеяться, потому что надеяться слишком больно - это жестоко само по себе, но потом ещё отнять эту надежду - достойное деяние сауроновской твари.
Меня стало слегка колбасить изнутри.

А потом пришёл Анарион.
И сделал то, что не удалось раньше никому из поклонников и пропогандистов Нуменора - не только показал мне Нуменор, но вытащил его из меня.
Уверена, что "Башня" в колоде типа таро по Арде (если бы я думала над такой) должна быть об Акаллабет.

Анарион присматривался ко мне, расспрашивал, я вытягивала из него нужные мне слова, а сама вспоминала, как несколько лет назад на той самой игре с колотящимся сердцем отмахивалась от попыток затащить меня на борт - я не собиралась спасаться, а самым главным было, чтобы на этот корабль успели Анарион и Исилдур.
Они успели и саженец Белого Древа был с ними, и больше мне ничего не было нужно.

И вот я, игротехник, смотрела на Анариона и верила - в то, что он надеялся увидеть меня не среди людей Фаразона, надеялся, что я не соглашусь с культом Мелькора.
Верила, что он видел гибель Нуменора и мою.
Верила и в ужасе понимала, что я, игротехник, Тёмная Тварь (я хорошо помню свою функцию и взрыв в голове, к счастью, не мешает мне работать), хочу услышать нужные слова и клятвы, но я, когда-то игравшая Тар-Мириэль, впервые действительно бесконечно хочу быть той Тар-Мириэль, гибель которой была ужасна для родных людей.

Анарион сказал, что вернётся с Элендилем и Исилдуром, чтобы обсудить договор.
Я согласилась, но из обещанных пары часов игротехнического выхода прошло уже пять, поэтому Тёмной Твари стоило вести себя более откровенно. И я сказала Анариону - только ему, впервые встав перед кем-то с трона и подойдя так, чтобы больше никто не услышал, - о том, что я тонула и молила о спасении, вспомнив все имена, но не отозвался никто. Кроме одного. И как я могу не принести ему любую жертву, какую бы он ни попросил, чтобы отплатить за своё спасение.
И вот это "мне горько слышать это от тебя" вскрыло меня до конца.
Пожалуй, я была готова к тому, что он убьёт меня прямо сейчас.
Я бы, наверное, убила того, кто говорил бы со мной от лица близкого человека и отнял бы только что так настырно впаренную надежду.

Я пришла поработать так, чтобы игрокам было круто и интересно, а игроки сделали игру мне. Так, что меня колбасит до сих пор и я впервые почувствовала что-то новое в Нуменоре, Тар-Мириэль и своей возможности быть частью этого.

А потом я в полной мере осознала, что значит "so exciting!".
Выйти из ворот города, где каждый рвётся тебя защищать, навстречу толпе вооружённых воинов в доспехах, где ты каждому ростом по плечо, радостно улыбаясь и понимая, что они пришли тебя убивать - вот это so exciting!

Был во всём этом для меня один неприятный момент, которому я сама уже придумала оправдание, потому что люблю людей и по-умолчанию думаю о них хорошо.
Я очень надеюсь, что эпизод с кольцом Барахира был таковым только потому, что игрок заведомо пришёл к взаимодействию с игротехником. Мне это было выгодно, удобно и очень вовремя - я бы спалила Тварь и так, но получилось быстро, ярко и, главное, не по инициативе меня-игротехника, что всегда хорошо.
Но я очень, очень надеюсь, что, если бы я была игроком, это взаимодействие было бы иным.
Потому что показать кольцо в сумерках издалека, когда до этого я передержала в руках с десяток похожих на него колец, и обвинить в неузнавании - действительно, смешно.
Предположение, что я по жизни могу не знать, как выглядит кольцо Барахира, я даже не рассматриваю как вариант, считая личным оскорблением:))))
Так вот. Надеюсь, это было игровым моментом, потому что я со своим падающим в сумерки зрением действительно ничего не разглядела. Кстати, увиденный мной край вообще был похож либо на Нэнью, либо на одно из назгульских колец.
А так - вышло ярко и задорно. Жаль только, что это прервало разговор с Исилдуром, а я как раз хотела продолжить палиться на тему отказа от эльфийского варианта своего имени.