Рассказ Гаянэ Сазоновой «Спасение»
Фабио – наследник некогда большой и дружной семьи. Он абсолютно и совершенно одинок, а тут еще этот карантин! Ни обнять никого, ни поцеловать… Узнали себя? Тогда читайте «Спасение» - и увидите выход.
Спасение
Фабио вышел на балкон. Воздух дурманил все еще непривычной свежестью. Второй месяц карантина, а свыкнуться с исчезновением людей, звуков и запахов Фабио так и не смог.
Родная виа Монтероне, когда-то оживленная, круглосуточно бурлящая, стала гулко-пустынной. Если проедут полицейские, слышно будет даже на пьяцца Навона, а она в трех кварталах отсюда. Город чутко ловил каждый звук и распространял его максимально далеко, чтобы совсем не умереть от тоски.
У Фабио опять сжалось сердце. Не фигурально. Уже несколько дней он иногда чувствовал боль в груди. Фабио даже решил позвонить своему доктору, но, подумав, сколько на него сейчас свалилось работы, не стал отвлекать.
— Надо чем-то заняться. Может, наконец разобрать шкаф на кухне?
С недавних пор Фабио начал разговаривать вслух сам с собой. Когда впервые заметил, рассмеялся.
— Мамма мия! До чего я дошел!
Ну а потом просто перестал брать это во внимание.
На кухне нужно было разобрать не только шкаф. В раковине возвышалась гора грязной посуды. Несмотря на ежедневное безделье, на мытье тарелок времени не находилось.
Посудомоечная машина сломалась уже как два года. Вызванный специалист по-хозяйски прошел на кухню. С интересом всё рассмотрел. Сказал, что такую древнюю посудомойку видит впервые и смысла возвращать ее к жизни нет.
— Давайте лучше я ее демонтирую, вывезу на специальную свалку, а вам новую поставлю.
Фабио хотел было согласиться, но, представив демонтаж и утилизацию, резко замотал головой.
— Нет, спасибо. Я пока подумаю.
Мастер попытался еще раз объяснить: другой исход для настолько великовозрастного агрегата невозможен. Фабио мягко прервал диалог, сказав, что не сомневается в его компетентности, просто сейчас финансово не готов.
Это было неправдой. Материальное благополучие Фабио позволяло делать любые бытовые покупки. Предыдущие поколения обеспечили ему такую возможность.
Как-то получилось, что наследником из всей их прежде немаленькой дружной итальянской семьи остался лишь Фабио.
Сначала ушел дядя Анджело. Всеобщий любимец и самый непохожий на остальных Бернулли. С бесшабашным и дерзким нравом, при этом нежный и чувственный. Анджело обожали даже его бывшие девушки. Где бы он ни появился, его встречали улыбками, поцелуями и объятиями. Будь то тренер футбольной команды или пожилая сеньора, живущая этажом выше. Когда дядя не справился с управлением мотоциклом, снеся, к радости бездомных римских кошек, лавку молочника, и тогда никто не смог на него рассердиться. Добрый, красивый и ласковый. Вся его дерзость относилась только к жизни. Он любил ее, но постоянно бросал смелые вызовы. Адреналиновая зависимость не давала ему спокойно наслаждаться типичным времяпрепровождением столичного жителя. И Анджело щекотал себе нервы, носясь по окрестностям Рима на любимом «огнедышащем драконе». Скорость была его страстью. Губительной.
— Я же Анджело! Что со мной может случиться? — успокаивал он бабушку.
Но однажды дядя не вернулся.
Дед умер практически сразу. И месяца не смог прожить без своего Анджело.
Бабушка попыталась найти спасение в Фабио. В буквальном смысле. С головой погрузилась в заботы о нем. Баловала немыслимыми кулинарными шедеврами, возила в школу, спортивные секции и зацеловывала внука каждую свободную минуту. Этим и спаслась.
Мама пыталась держать удар, но после смерти деда провалилась в тяжелую депрессию. Как ни странно, из этого состояния ее вывел развод с отцом. Когда тот объявил, что больше не в силах терпеть гнетущую обстановку в доме и уезжает в Штаты, мама вдруг ожила и с головой окунулась в работу. Десять лет спустя она тоже устроила личную жизнь, вышла замуж и переехала в Новую Зеландию.
Так Фабио остался с бабушкой, которая продолжала целовать внука каждую свободную минуту, несмотря на его наступившую взрослость.
Но три года назад не стало и ее.
Уход бабушки он переживал слишком остро. Хорошо хоть мама прилетела и попросила семейного доктора назначить лечение. Таблетки помогли. Фабио постепенно привыкал к одинокой жизни в их большой квартире.
С личным дела у Фабио обстояли не очень. Стоило отношениям завязаться, он со свойственной Бернулли страстью обрушивал на девушек бурный поток накопившейся нежности. Но те чурались его бесконечной потребности в объятьях, поцелуях, прикосновениях и спустя недолгое время инициировали расставание.
А вот с работой всё сложилось замечательно. Она стала отдушиной. Фабио успешно трудился менеджером по продаже профессиональной косметики для волос. В салонах красоты его встречали с распростертыми объятиями. Утром он садился в свой «Фиат» и объезжал их по очереди. В каждом его расцеловывали, угощали кофе, сладостями, рассказывали последние новости и только потом переходили к делам и заказам.
— Скорей бы уже на работу! Ладно, надо в конце концов вымыть эту гору посуды. Шкаф потом разберу.
Фабио привычно разговаривал вслух сам с собой...
Через две недели карантин немного ослабили, и ура! Наконец можно было ринуться в работу. Как же он соскучился. В то утро Фабио примчался в офис, захватив цветы для сотрудниц.
— Вот это красота, спасибо! Ты самый милый мужчина, которого я знаю. Но теперь никаких поцелуев.
Директор Валентина жестом остановила его порыв, Фабио растерянно развел руками.
— Теперь по технике безопасности ты не можешь ни обнимать, ни целовать никого из клиентов и коллег. Обязательное ношение маски и перчаток, минимум контактов. Всё, что можно, делаем онлайн. В исключительных случаях — личный контакт. Но старайся работу организовать с помощью телефона и компьютера. И не делай такое испуганное лицо. Ничего страшного! Дело привычки.
Но Валентина ошиблась, Фабио так и не привык.
Повсеместно: в офисе, на почте, в супермаркете, салонах — он встречал людей в масках и перчатках. Незнакомцы при любом движении в их сторону шарахались от него. Даже соседи, знающие его с рождения, не позволяли подойти ближе чем на полтора метра.
И страх, страх повсюду!
Фабио начал выпивать. Вечерами. Дома и в одиночестве. Алкоголь помогал заснуть. Наутро Фабио чувствовал слабость и тошноту. Глоток крепкого черного кофе в любимом баре у дома перестал привычно бодрить. День проходил в ожидании спасительного вечера.
Однажды к концу рабочего дня боль в груди из обычной колющей резко переросла в невыносимую. Валентина вызвала скорую помощь...
В больнице Фабио окружали люди не просто в масках и перчатках, а полностью запакованные в полиэтилен. Если бы не имена на бейджах, Фабио бы их не различал.
Лечение не давало результата. Кардиолог не смог понять почему и вызвал семейного врача для консультации.
Доктор Джантиле был с семьей Бернулли долгие годы. Фабио он помнил еще пятилетним, обсыпанным ветряной оспой. Джантиле — врач старой формации. Из тех, кто первым делом просто берет твою руку и слушает пульс. И тех, кто лечит не по стандартному протоколу. Он догадался, что происходит с Фабио.
— Думаю, ему нужно сменить обстановку. Давайте я переведу его к себе в пансион и там попробую продолжить назначенное вами лечение.
На следующий день Фабио увидел родное лицо доктора, и это была его первая радость за долгие три недели болезни. А когда он узнал, что Джантиле забирает его с собой, еле сдержался, чтобы не расплакаться.
На пороге пансиона Фабио приветствовала Оливия, умнейшая красавица, немецкая овчарка. Он знал ее толстым смешным неуклюжим щенком с предательски падающим ухом. Они встретились как старые друзья, с объятиями и поцелуями.
Комната, в которой доктор устроил пациента, была светлая, с красочными гобеленами на стенах и веселым ярким ковром. Очень теплая и уютная. Даже размещенные кое-где медицинские приборы не смогли ее испортить.
— А можно Оливия со мной пока побудет?
— Конечно, можно. И знакомься. Это Франческа. Наша медсестра.
Девушка подошла к Фабио и пожала ему руку. Удивительно. Он почувствовал тепло ее руки, несмотря на перчатку, и увидел улыбку на ее лице, несмотря на маску.
В течение следующих трех недель Оливия, Франческа, доктор Джантиле, мягкий пушистый ковер, веселый свет из большого панорамного окна, ну и, наверное, назначенное в больнице лечение справились с недугом. А еще через месяц Франческа перебралась со своим котом в большую квартиру Фабио…
Вечера стали прохладными. Днем улицы еще нагревались летним теплым солнцем, но как только оно пряталось за горизонтальными кронами пиний, осень вступала в законные права. Франческа вышла на балкон, укутала Фабио пледом и положила ему голову на плечо, не размыкая объятий. Он окунулся в лабиринт ее кудрей и закрыл глаза. С наслаждением вдохнул аромат. Прислушался.
Это еще не был городской гул привычного объема и формата. В нем пока отсутствовал разноязычный говор туристов. И ночью шум, скорее всего, совсем стихнет. Но уже в редкие короткие моменты звучание набирало почти полные обороты.
Фабио улыбнулся. Он уловил его наконец. Родной и узнаваемый голос любимого Рима.
Автор: Гаянэ Сазонова
СПАСИБО!