Е.Г. Поэзия
Стихотворения автора, по его словам, это «размышления человека, не попадающего в такт со временем. Некоторые мои работы написаны не благодаря чему-то, а вопреки».
***
Вру – почти не помню вашего лица
Глаза – оттенок зелени берилла,
любви, как луч с началом, без конца
И крохотная пигментация на коже,
точнее, украшенье на горбинке меж
двух глаз. Как живописно, Боже!
Схожу с ума – хоть закрывай в манеж
И ваши технари не изобрели зеркал –
не прибегая к уловкам подсознанья
не видеть тех магических лекал,
которыми природа наделила очертанья
лица, носящем ухмыляющиеся губы
Они лишь знают свою силу (она грубо
мою и так пропавшую душонку загубила)
Жаль, плотники не подняли стропила…
Застыло все
Стоит и сад. В нем каллы, розы,
Стоят. Стоит перекошенная дверь
Стоят отец, брат, бабушка и дед
Стоят врачи, соседка с новым типом
Стоят часы, телевизор и кровать
Лишь ты легла с тяжелым хрипом
Легла, чтоб больше не вставать
Когда-нибудь я стану стариком
Когда-нибудь я стану стариком…
Когда-нибудь я стану стариком…
Мой дом – ноктюрны граммофона,
усну на ламинате, укроюсь потолком
Когда-нибудь я стану стариком…
Библиотека станет мне подругой
Я буду повторять стихи по кругу,
пока их память не оставит на потом
Когда-нибудь я стану стариком…
Переплавлю в рыбки зубы, слитки,
нарочно не заметив скрип калитки
***
Роддом, детсад, а дальше школа
идти в детсад, а дальше школа…
роддом, детсад, а дальше школа
и, вновь, кладбищенский пустырь
***
Ушли на поле стекольного завода
На сеновале – ложе нашего народа –
Мы много пили и сочиняли стих,
А допивали, горизонтом закусив,
Сегодня предстоит ночная смена,
Как прекрасен заснеженный завод
Замерзнуть бы на этих вот тропинках,
Где мужики и я сидели на поминках,
поминках нашей жизни без забот
Гриппозные строки
Я сижу в трех стенах общажной коробки
На столе пол-литра да книжные стопки
Еще три месяца осталось до лета
Жаль, русский – не основа мирового сосуда
В раковине новой жизнью живет посуда
Мыть ее мне. Что за участь поэтам?
Мне б к девицам да нет приличной рубахи
О как милы да снисходительны ляхи –
прислали письмо с пометкой «отчислен»
Семья томится. Им не хватает невестки
Я сижу за границей в ожиданьи повестки
Так и проходят годы, месяцы, числа
Может жениться? Сорвать с жены платье
Делить часами ложе, словно распятье
Пусть отплатит за недостающее ребро
Я стал антиподом ницшеанского человека
Постмодерн – топка заслугам Золота века,
хотя я золоту предпочитаю серебро
Пол десятилетия любил одну, но проку?
Мне лет то… Жениться хватило бы Блоку
(по списку любовниц не хватает половины)
Меня манят 60-е года и севера столица:
Ее люди, их судьбы и умные лица
одурманенные водкой или паром винным
Незнание закона не освободит от ответственности
Диктатура смотрящего не спасёт от посредственности
Впрочем, комплекс способствует самоцензуре
Престарелая муза уже не влечёт без одежды
Я ее презираю в кругу подающих надежды
Превратится бы в кого-то с де-факто в де-юре
Нести знамя эпохи? Да я б не тронулся с места
Недовольство на кухне как вершина протеста
Этот мир не абсурден, спасибо Магритту
Жизнь – промежуток от ветрянки к артриту
Что за мысли в состоянии гриппозном?
Д.П.
Я любил как веселился мой народ
Апрель
Яичницей вдали, на крае горизонта,
разлилося солнце в небе-сковороде
Ветер лицемерный западного фронта
чайкам досаждал в крохотном гнезде
Сомнамбулой болели обманутые почки
Закутали носы не спавшие щеночки
Голубые облака вновь щекотали ели
Снегопадом хохотали небеса в апреле
Вдруг вместо ларго аллегро полилося
Здесь ранняя весна напоминает осень
Заметай, природа, и ми мажор играй!
Я так люблю апрель и ненавижу май
Джоконда
Я увидел её в толпе с бокалом вина,
одетую в красное платье из шелка
То ли был пьян или она красотою дивна:
волнистые волосы, нелепая чёлка
Шла одетая по последнему писку моды
Я же убогое секонд-хендов дитя
Словно Джоконда, красивая от природы
подмигнула, заигрывая или шутя
Сказала мне с горечью как идиотка:
"Все пьют вино, а вы – напиток скотский"
Я же ответил: "Пардон, это водка.
Циник. Виноваты Довлатов и Бродский"
Следом жест – присущий дамам моветон– усевшись на моих коленях как дитя,
сказала: "Вы прекрасны, словно Купидон
и прекраснее тех звезд, которые блестят"
Я отвечал: "Рассуждаете понятия не имея,
но коль уж величаете меня Эротом
то вы в своем величии и красоте – Психея
и аромат ваш для меня стал приворотом"
Достав из клатча карандаш для глаз,
это милое олицетворение моей души,
написав на руке цифры, издала указ:
"Жду, Купидон. Позвони или напиши»
Ослеп от блеска глаз, моей нежной визави
Ушла, бросив Гумилева предсказанием: