Рассказ Елены Ермолаевой «Часы»
Невозможно жить вместе, если он врет. Если поймала его на лжи. Но ведь так хорошо все начиналось… Рассказ «Часы» возьмет за душу каждого - не важно, мужчина вы или женщина.
Часы
Декабрь 1991-го
— Причина развода? — спросила у девушки сотрудница ЗАГСа с ярким макияжем.
«Постоянное вранье, — хмыкнула про себя Нина и тут же подумала: — Если я напишу правду, тетка решит, что я сбрендила. Интересно, будет ли она, как в фильмах, уговаривать не делать опрометчивый шаг?»
Нина взяла шариковую ручку и вывела на бланке: «Не сошлись характерами».
Женщина равнодушно сказала:
— Документ заберете через три месяца.
Февраль 1987-го
Раздался звонок. Высокая блондинка в мягком розовом кашемировом джемпере и вельветовой юбке открыла дверь и увидела бывшего одноклассника и невысокого молодого человека.
— Нин, привет, у Артема день рождения! Пойдешь? — спросил Коля.
— Почему бы и нет? — согласилась девушка.
— Вадик, — представился рыжеватый, коротко стриженный парень лет двадцати и кивнул.
— А ты чего без шапки и не застегиваешься? — спросила Нина у Вадика по дороге. — Не май месяц.
— Он у нас закаленный, в армии и не к такому привык, — ответил за него Коля.
Через десять минут темноволосый именинник с улыбкой и сияющими голубыми глазами распахнул дверь.
— Заходите, гости дорогие! — И помог Нине раздеться.
— А на рынке все так дорого, — съехидничал Вадик.
В просторной комнате лежал громадный ковер с плотным коротким ворсом. Посередине располагался прямоугольный стол с белоснежной скатертью, заставленный закусками, тарелками и бутылками. За ним сидели бывшие одноклассники Нины и их друзья, студенты энергетического института, которых девушка уже встречала.
Веселились, много смеялись, пили шампанское и вино на брудершафт. Алкоголь вскружил голову, Нине хотелось казаться взрослой и развратной. Она положила голову Вадику на плечо.
Неожиданно парень взял ее за руку и потащил к двери. Нина подумала, что он ведет ее в коридор, чтобы проводить домой, и удивилась, оказавшись в спальне. Они сели на край широкой кровати, застеленной малиновым атласным покрывалом. Вадик заглянул в ее зеленые глаза, опустил руку на колено и пропел:
— Я не знаю, зачем ты вошла в этот дом,
Но давай проведем этот вечер вдвоем…
— Сам сочинил? — удивилась Нина.
— Темнота. Это же «Аквариум».
Нина зацепилась взглядом за люстру в виде виноградных кистей и вздрогнула, когда почувствовала горячую ладонь на бедре. Вадик попросил:
— Сними кофточку.
Видя ее смущение, парень сам раздел Нину до пояса. Его ловкие пальцы скользили по коже нежно, будто щекоча.
— Чего ты хочешь? — спросил Вадик.
— Мороженого.
— Я бы достал, но... Это действительно то, чего тебе хочется больше всего?
— Хочу мороженого. И много! — пьяно улыбнулась Нина и показала кончик языка.
— Ты — девочка?
Она опустила глаза и промолчала. Вадик решил: «Совсем ребенок. Я же не насильник», погладил ее светлые волосы, поцеловал в губы и сказал:
— Пойдем к остальным.
Нина оделась, и они вернулись в комнату, где продолжалось веселье. Через полчаса вернулись из кинотеатра родители Артема, они специально ходили на двухсерийный фильм, чтобы не мешать молодежи.
Мама именинника заварила ароматный чай и разрезала торт со словами:
— За «Птичьим молоком» в Москву ездила. Четыре часа в очереди отстояла.
— Тебе какой кусок? — спросил Артем Нину.
— Любой, — ответила девушка и размечталась: «Хорошо бы тот, который побольше».
После того как поели сладкое, Нина посмотрела на часы и засобиралась домой. Вадик накинул ей на плечи полушубок из искусственного меха.
На обратной дороге он хвастался учебой в медицинском, не уточняя, что не в институте, а в училище. Намекнул о работе родителей в медицине, но не договорил о работе папы в больнице завхозом, а мамы — секретарем. Еще с гордостью сказал пару слов о том, как по ночам работал санитаром и в определенном кругу его зовут «Вадик-реаниматор». Нина рассказала об учебе в автодорожном институте и первой сессии.
Дошли до кирпичной пятнадцатиэтажки и поднялись на второй этаж. Вадик пропел:
— Ей будет сниться по ночам
Тот дом, что обойден бедою…
— Опять «Аквариум»?
— Угадала, ты завтра дома?
— Да, каникулы...
Нина открыла дверь в квартиру, разделась и легла на разложенный двуспальный диван.
— Я влюбилась, — прошептала она.
Младшая сестра отвела взгляд от телевизора и спросила:
— В кого?
— В Вадика.
— А он кто?
— Вроде бы солдат.
— А почему не в армии?
— Да я так толком и не поняла. Может, в отпуске. Так, краем уха слышала.
Утром Нину разбудил звонок в дверь. На пороге стояли Вадик с Артемом.
— Пошли торт есть, — предложил Артем.
— «Птичье молоко»? Это я люблю, — обрадовалась Нина и быстро собралась.
Артем сразу провел всех на кухню, чиркнул спичкой, поднес к конфорке, разогрел на сковородке вчерашние беляши. Потом поставил на квадратный кухонный стол, накрытый клеенкой, миску с салатом, блюдечко с сыром, остатки торта и бутылку белого сухого алиготе. Нарезал колбасу, достал чистую посуду и столовые приборы, разлил вино по бокалам. У Нины появилось ощущение, что она знает этих ребят, которые сидели рядом на трехногих табуретках, много-много лет.
— Давайте сходим на «Курьера» в «Родину», — пригласил Артем, — деньги есть.
Он купил в «Союзпечати» пачку билетов на автобус. В салоне он пробил компостером сразу три штуки и сунул маленькие прямоугольники с дырочками в карман.
Нина с Вадиком остались на крыльце кинотеатра, а Артем отправился за билетами.
— Замерзла? — спросил Вадик и стряхнул с плеч Нины снег.
— Немножко.
— Сейчас тебя согрею, — сказал он и крепко прижал руками девушку.
Минут через двадцать появился Артем с билетами:
— Последний ряд. Других не было.
Нина уселась на деревянное сиденье, справа от нее устроился Вадик.
— Какие у тебя пальцы холодные, — прошептал он и положил левую руку ей на плечо, в правую взял замерзшую ладонь и добавил: — Давай согрею.
Вадик поочередно то нежно дотрагивался губами до кончика каждого пальца, то дышал на них. Стало легко и спокойно, как будто Нина попала в бассейн с теплой водой. Девушка постепенно расслабилась.
В зале раздались смешки. Нина смотрела на экран, слышала знакомые слова и не понимала их смысла. Мысли улетели далеко. Рядом с Вадиком было уютно. Зачесался нос, и Нина убрала руку. Возвращать ладонь обратно показалось неудобным, и девушка опустила ее на подлокотник. Вадик прошептал:
— Неопытная. Ну почему ты убрала ладошку? Тебе же было приятно.
«После вчерашнего можно быть более естественной и раскрепощенной, — подумала Нина, — но вчера я напилась и переступила через собственный порог дозволенного. Как теперь себя вести? Не знаю».
Голова кружилась, присутствие рядом молодого человека возбуждало. Нина случайно дотронулась ногой до ноги Вадика, и ее окатила горячая волна.
Включили свет. Нина не поняла, о чем фильм.
— Пошли в «Русский чай». — Артем тепло посмотрел на нее и улыбнулся.
— Праздник продолжается? — спросила Нина.
— Да, купцы гуляют! — засмеялся Артем.
Вошли в кафе и уселись на деревянные скамейки, выкрашенные прозрачным светлым лаком. Официантка принесла белые чашки, металлические вилки и ножи, два чайника горячего чая и блюдечко с нарезанным лимоном, поставила их на деревянный стол, потом дала каждому по порции толстых блинов со сметаной. Вадик с Артемом ели, смеялись, обсуждали фильм и поглядывали на Нину, которая рассматривала пузатый самовар и связку сушек на них, ковыряла блины и вполуха слушала разговор...
Март 1992-го
Когда вышли из ЗАГСа, Вадик неожиданно предложил:
— Давай отметим это дело и выпьем шампанского.
— С чего бы это? — спросила Нина.
— Не чужие ведь люди.
Нина постояла, подумала и сказала:
— Ну, ладно, давай.
Они вошли в пустое кафе со столами, накрытыми светлыми скатертями. Вадик снял с Нины пальто и повесил на крючок. Официантка принесла бутылку «Советского шампанского», разлила напиток по бокалам и ушла.
— За все хорошее, — сказал Вадик и с грустью пропел:
— Моей звезде не суждено
Тепла, как нам, простым и смертным.
Нам сытый дом под лампой светлой,
А ей лишь горькое вино…
— «Аква-а-ариум»… Узнаю-ю, — медленно проговорила Нина,
— Я рад. Помнишь...
— Родители каждый день ругались, и я торопилась уйти, чтобы не слышать их ссор. У тебя было спокойно и уютно. Музыка играла. Ты готовил мясо, торт иногда пек.
— Для тебя.
— Мне надоело придумывать легенды, почему я иногда не ночую дома, а объяснить правду не хватило смелости.
— Трусишка.
— Я хотела сказать родителям: «Мы поживем немного вместе», но не смогла. Знала, что не разрешат. Мама боялась, что стану матерью-одиночкой, а папа… Мне сейчас кажется, мы расписались в тот момент, когда надо было расходиться. Зачем мы подали заявление и все испортили?
— В магазинах все пропало, а молодоженам давали приглашения.
— Ну да. — Нина осушила бокал.
— Матушка подбила подать заявление, чтобы мы с тобой хоть что-то купили.
— Мне нравилась подготовка к свадьбе. Я с удовольствием стояла в очередях и радовалась покупкам: туфли, платье, колечко. Боже мой! Отстояла два часа в очереди и вместо элегантной сумочки на золотистой цепочке купила дурацкие подушки, а потом, как дура, ехала с ними через всю Москву домой.
— Ожидание праздника всегда…
— Нашему курсу разрешили не ехать на картошку, и я осталась дома. Ты устроился сторожем на аэродроме рядом с родительской дачей. А потом...
Вадик опустил глаза.
— Приехала из Штатов соседка, твоя подруга детства, и...
Вадик промолчал.
— Я сразу почувствовала ложь. А когда случайно узнала про два билета в Ригу… решила тебя проверить и предложила поехать... Вместе. А ты...
Нина смахнула слезу, сняла пальто с вешалки, накинула и вышла на улицу. Вадик оставил деньги на столе и поспешил за ней:
— Нин...
— Я все поняла по твоему испуганному взгляду. Знаешь, как это больно?
— Прости меня! — Вадик встал на колени.
— С ума сошел! Что за глупости? Ты думаешь, я расчувствуюсь и поверю?
— Я буду стоять здесь, пока не простишь.
— Что за бред? Не хочу смотреть на этот цирк.
Нина развернулась и убежала. Она энергично шла по улице, восстанавливала в памяти обиды, ругалась на Вадика, вспоминала хорошее, улыбалась и снова злилась. Нина остановилась, чтобы узнать время, но не увидела на руке часов. Наверное, обронила в кафе. Когда Нина вернулась, на каменном крыльце по-прежнему стоял на коленях Вадик.
— Вадик, ты — дурак? Не май месяц.
— Не встану, пока не простишь.
— Уже простила. Вставай!
— Да, ты права, я — дурак. И меня мучает стыд. Ты — самый дорогой человек для меня. Меня никто никогда не любил так, как ты. Мне грустно... без тебя. Никому Вадик не нужен. У матери на первом месте отец, а с ним… ну, ты знаешь, какие у нас отношения...
Моей звезде не суждено
Устать или искать покоя.
Она не знает, что такое
Покой, но это все равно...
— Ты — чокнутый! Угораздило меня когда-то в сумасшедшего влюбиться. Вставай давай. Пошли.
Вадик встал с колен и протянул часы:
— Ты обронила, когда уходила…
Они медленно брели к автобусной остановке. По дороге Вадик рассказал о том, что достал сочинения Плутарха и что котенок Васька повзрослел. Нина — о фильме «Небеса обетованные», который смотрела с Артемом.
Автор: Елена Ермолаева
СПАСИБО!