Ниасилил

Господа живут в неприятных условиях. Их желают убить просто так. А другие желают призвать в армию, чтобы убивать просто так. И вот эти господа решают уехать из таких условий. Куда-нибудь, где не убивают, где тебя уважают, дают хлеб и деньги. Надо сказать, путешествие мало напоминает Trans-Europe-Express. Нужно перемещаться в антисанитарных условиях, по сорок человек на байдарке. Твоих детей мертвыми выбрасывает на берега, а их потом рисуют во всяких Шарли Эбдо. Тебя обвиняет в том, что ты незаконно пересекаешь границу. С тобой обращаются как с собакой.

Но это путешествие через лишения и унижения закончилось. Тебя одевают, дают поесть. Предлагают выучить язык. А ты в новогоднюю ночь с группой таких же счастливых людей отправляешься делать то, чего не делал ни в своей стране, ни во время переселения. Законы везде одинаковы. Грабить везде плохо. Но именно здесь, когда тебя начинают принимать за человека, ты превращаешься в Смердякова. Я сомневаюсь, что они такими были.

И еще одна вещь. Мужчины вообще плохо себя ведут. На войне, известно, женщины страдают от сексуального домогательства со всех сторон. Партизан, белый, красный, коричневый - никакой разницы. Все мужики знают, что делать с женщинойв военные времена. И эти арабские товарищи поступают так, будто оказались не в эпицентре событий, а, быть может, в деревне. Затишье перед взрывом.
Не знаю, что фантазировать. Но у европейцев проблемы. Они действительно же верят, что надо помогать мигрантам. Эта же проблема решена в 68-м году, во время студенческих восстаний в Париже. Тогда европейцы вдруг решили, что все люди равны. И нет людей, равнее других. Все люди, которые живут в цивилизации, ведут себя достойно. Оказалось, что есть люди, которые собираются не просто в группы, но в толпу, которая плевать хотела на мораль. И на вашу, и на нашу. Нет никакой морали.