Новелла Падение Русала Глава 50
‼️Перевод приблизительный, могут быть неточности ‼️
После того, как специальные стажеры группами разошлись со стрельбища, Бай Чунянь поднялся по винтовой лестнице на крышу, нашел место с хорошим сигналом и прислонился к перилам, чтобы позвонить Лань Бо.
У Лань Бо было очень тихо. Ему уже пора было быть дома в это время.
Когда звонок был соединен, из трубки Бай Чунянь услышал глубокий и приятный голос: «jiji mua jeo?»
Бай Чунянь сунул руку в карман брюк, опустил голову и, потерев носком ботинка желтую краску на земле, фыркнул: «Я еще не ел, а ты?»
Лань Бо говорил лениво, как будто он уже лежал в аквариуме: «jiji mua ei».
Jeo выражает вопросительное наклонение, что соответствует вопросительному знаку, а ei указывает на прошедшее время повествовательного наклонения, что равноценно точке.
«Президент, нашел меня» - Лань Бо неторопливо постучал кончиком хвоста по стеклу аквариума. «Дал мне счет-фактуру на покупку и сертификат с печатью 109-го института».
Первоначально 109-й институт был признанным во всем мире медицинским научно-исследовательским учреждением, однако в последние годы они занимались разведением живого оружия под видом создания лекарств, которые «продлевают продолжительность жизни людей, снижают заболеваемость и инвалидность, а также улучшают жизненные показатели новорожденных». Эти подопытные автоматически становились сырьем для тестирования лекарств.
Хотя это и разозлило некоторые крупные силы, такие как Альянс "Омега", значительная часть других сил также получила выгоду от торговли и использования подопытных и встала на защиту института. Поэтому 109-й институт не был закрыт, а исследования в области оружия для специальных операций по-прежнему продолжают развиваться.
Благодаря высокому потенциалу и простоте выращивания желез омег, они стали легкой добычей для экспериментов. Институт 109 постепенно стал занозой для Янь И, но его ограничили другие международные силы. Ему не составило бы труда раздавить небольшой институт, но труднее всего было защитить чужие интересы, которые неизбежно становились мишенью для противоборствующей стороны. Поэтому Альянс "Омега " не разорвал отношения со 109-ым институтом, а сохранил тонкий баланс.
После того как президент связался с Институтом, а дядя Цзин лично провел переговоры, они были готовы безоговорочно продать Лань Бо Альянсу со скидкой. Теперь Лань Бо больше не был собственностью Института 109, но он не мог стать свободным человеком, поскольку подопытные субъекты классифицируются как предметы, подлежащие торговле в международных конвенциях, и должны принадлежать определенной организации.
Счет-фактура равносильна контракту купли-продажи на подопытного субъекта. Они рассматриваются как предметы, оружие, а свободы и прав даже меньше, чем у щенков, продаваемых на рынке домашних животных.
«Вообще-то, если хочешь, можешь идти домой». Бай Чунянь облокотился на перила и смотрел на бескрайнее море. «Тебя защищает Альянс, и ты будешь в безопасности, когда вернешься в море. Если у тебя возникнут какие-то проблемы, можешь обратиться в Альянс, и президент пришлет меня, чтобы помочь тебе».
Лань Бо задумался на мгновение и сказал: «Когда уходил...я оставил кое-что в 109-м институте. Я верну это обратно...перед тем, как уйти».
Необъяснимая тревога заставила Бай Чуняня потерять способность улавливать важную информацию. Кончики волос прикрыли его глаза, когда он опустил голову и ответил с полуулыбкой: «Хорошо».
В трубке послышался внезапный шум. Казалось , Лань Бо, снял с себя одежду. Он прижался к трубке и тихо спросил: "mebolu jeo?"
«Я думаю об этом», — голос Бай Чуняня был немного хриплым, когда он ответил. Его ресницы мягко опустились: «Я хочу обнять тебя».
Из телефона доносились смех Лань Бо и звук журчащей воды.
«Claya mitub obe». Голос Лань Бо был глубоким и сильным, наполнен необъяснимым желанием и соблазном.
Claya означает «слушать, слышать».
Сначала Бай Чунянь спокойно держался за перила, но вскоре звуки в динамике заставили его потерять контроль. Он крепко схватился за перила, оставляя глубокие следы своих пальцев. Его железы налились кровью и распухли, а пряные феромоны бренди хлынули наружу.
Он прислонился к перилам, затем поднял руку, чтобы прикрыть рот и нос, чтобы не потерять самообладание. Его кадык дернулся, и он неосознанно закусил нижнюю губу, оставив на ней кровоточащий след от клыков.
На крыше было очень тихо. Слышны были только передвижения, приседающего и встающего Бай Чуняня.
Примерно через пятнадцать минут звуки в трубке затихли. Тогда Лань Бо заговорил снова севшим голосом: «Claya ei?»
Бай Чунянь закрыл глаза и хрипло ответил: «Скажи мне, сколько жемчужин упало на кровать?».
«Они не упадут, если тебя не будет рядом». Смех Лань Бо тоже был очень сексуальным.
«Мои лицевые мышцы болят от разговора с тобой. Мои губы растянуты в улыбке до самых ушей. Мой престиж перед учениками потерян». Бай Чунянь бессознательно взъерошил волосы. «Ты что, дремлешь? Я уложу тебя спать».
Лань Бо не хотел спать.
Бай Чунянь: «Тогда что ты хочешь сделать, маленькая принцесса?»
Лань Бо: «Слушать тебя, пока ты будешь тренироваться».
Бай Чунянь: «Хорошо, я надену наушники и не буду вешать трубку».
После обеда был получасовой перерыв. Эти короткие полчаса Бай Чунянь провел в туалете. Выйдя оттуда, он помыл руки и долгое время окунал лицо в холодную воду.
После обеденного перерыва Бай Чунянь отвел Би Ланьсина посмотреть на занятие по борьбе.
Инструктором боевого класса был омега кенгуру. При том, что он не такой высокий, как альфа, его мускулы были крепкими и красивыми, хотя и не большими, но они были полны взрывной силы.
Инструктор Дай увидел Бай Чуняня и принял боевую стойку. Он взял полотенце, чтобы вытереть пот с лица, подошел и поздоровался: «Привет, наконец-то у тебя появилось время вернуться и увидеть этих непослушных детей?»
«Да, боюсь, они будут слишком много веселиться, если я не вернусь». Бай Чунянь обнял Би Ланьсина за плечо и подтолкнул маленького альфу к инструктору Даю. «Новый ученик очень хорош. Посмотри сам».
Би Ланьсин немного обрадовался, получив неопределенную похвалу от Бай Чуняня.
Кенгуру-омега оглядел Би Ланьсина с ног до головы, затем схватил его за руку и хорошенько похлопал по ноге: «Ты раньше тренировался?»
Би Ланьсин кивнул: «Школа организовывала занятия по борьбе, и мой отец тоже обучал меня».
« Я хочу посмотреть на что ты способен». Инструктор Дай отступил на несколько шагов, создав между ними дистанцию, и указал пальцем на Би Ланьсина: «Выкладывайся по полной».
Би Ланьсин нерешительно посмотрел на Бай Чуняня. Он был вторым во всей школе по боевым искусствам, что уже можно было считать очень сильным результатом, а его противником был омега.
Бай Чунянь пил воду. Увидев обеспокоенный взгляд в глазах маленького альфы, он закашлялся так сильно, что вода хлынула из носа: «Давай, сражайся. Я оплачу ущерб».
У Би Ланьсина не было выбора. Он ринулся в бой, но уже после трех приемов инструктор Дай сбил его с ног, затем принялся душить, прижимая к земле, не оставив ему практически никаких шансов на сопротивление.
Бай Чунянь сидел на высоком табурете у бара, держа стакан воды и улыбаясь, и спросил инструктора Дая: «Он хорош?»
Инструктор Дай кивнул и показал Бай Чуняню большой палец вверх: «Неплохо, но реакция немного замедлена. Очень хорошо, когда железы растений могут достичь такого уровня».
«В конце концов, у него дифференциация М2». Бай Чунянь скрестил ноги и пробормотал: «У него дифференциация М2 в 17 лет, что бывает очень редко. Ты сможешь позаботиться о нем в будущем в боевом классе».
«М2». Инструктор Дай был немного удивлен. «Как далеко вы продвинулись в практике?»
Бай Чунянь: «Я позволяю ему тренировать контроль, а не нападение. Требования к ближнему бою невысокие, это приемлемый уровень ».
«Так это твой ученик или мой?» Инструктор Дай похлопал Би Ланьсина по плечу. «Как это следует понимать, когда ты хорошо его обучил?»
«Он определенно все еще мой ученик». Бай Чунянь отпил воды. «Ты всего лишь инструмент. Не думай слишком много. Я могу дать тебе ученика с дифференциацией М2, только если отращу голову кенгуру».
«Убирайся отсюда к черту и не пей мою воду». Инструктор Дай сплюнул и повернулся, чтобы похлопать Би Ланьсина по спине. «Ешь больше. Ты такой худой, что тебя унесет сильным ветром».
Би Ланьсин еще не оправился от нокаута в три приема. Даже школьный учитель борьбы не мог избить его так сильно, чтобы у него не было сил сопротивляться. В тот момент, когда он упал на землю, у него было чувство, что он действительно может чему-то здесь научиться.
Он выпрямился и поклонился инструктору Даю: «Спасибо за ваши наставления».
Весь день прошел в классе боевых искусств. Инструктор Дай помог Би Ланьсину шаг за шагом исправить его неправильные привычки. Бай Чунянь прогуливался по боевой арене, наугад выбирая нескольких неудачников, чтобы проверить результаты их тренировок.
Он позвал альфа-самца нильского крокодила на спарринг. Альфа-самец нильского крокодила продолжал глубоко дышать и нервно наблюдал, как Бай Чунянь лениво сидел на земле и обматывал свои запястья.
Бай Чунянь посмотрел на него: «Чего ты смотришь на меня? Подвигайся немного, не стесняйся».
Примерно через минуту самец нильского крокодила катался по земле, держась за ребра от невыносимой боли.
На самом деле, Бай Чунянь не дал ему пострадать. Он просто использовал свою сопутствующую способность, чтобы имитировать боль от перелома трех ребер. Он присел на корточки рядом с нильским крокодилом и пролистал список, чтобы записать результаты: «Чэн Чи, верно? Очень хорошо. Но помни, что то, с чем мы столкнемся в будущем, — это не игра, а борьба на смерть. Наша цель — не атака, а убийство противника и сохранение собственной жизни. Поэтому вы должны быть спокойны и не показывать противнику никаких недостатков».
Нильский крокодил испытывал такую боль, что не мог говорить, а из уголков его рта текла слюна: «Да... да...»
Когда Бай Чунянь собирался встать, из наушников раздался голос: «Когда ты... будешь тренироваться со мной?»
Лань Бо слушал его все это время.
Бай Чунянь просто присел на корточки, поправил наушники и улыбнулся: «Я не смогу победить тебя, детка».
Лань Бо выплюнул пузырь: «Нуб».
«Ладно, ладно, я новичок, я новичок». Бай Чунянь встал, взял стакан с водой и пошёл в другую зону, чтобы проверить других студентов, продолжая болтать.
Нильский крокодил Альфа с удивлением посмотрел на инструктора Бая, когда тот сбил его с ног, а затем ушел, бормоча: «Я новичок, я новичок».
Лань Бо уже пора было идти на работу, когда они оба повесили трубку.
Обычно, если его подслушивали, Бай Чунянь инстинктивно чувствовал отвращение, но когда тем, кто его слушал, был Лань Бо, он начинал наслаждаться ощущением того, что его сопровождают.
Некоторое время он смотрел на экран своего мобильного телефона и вдруг вспомнил, что не прочитал сообщение, поэтому открыл диалоговое окно с Лань Бо и кликнул по загруженной картинке.
На фото Лань Бо лежал в аквариуме. Он смотрел в камеру, а кончики его пальцев зацепили увлажняющую повязку на животе, обнажив тонкую и холодную белую талию. Медуза, с голубым свечением, подплыла и легла на его брюшные мышцы. Он дул на край аквариума, пока кончики его пальцев писали в тумане слово «Рэнди».
Бай Чунянь долго смотрел на него, максимально увеличивая каждую черточку, Разглядывал его глаза, подобные драгоценным камням, и золотистые волосы, смоченные водой.
Он смотрел на него целых десять минут.
Альфа закрыл фотографию и позвонил своему коллеге из Альянса.
Когда на звонок ответили, он первым делом сказал: «Если у тебя есть время, сходи в школу сына президента. Я отправил его обратно. Не знаю, расстроен ли он».
Коллега был озадачен: «Это на тебя не похоже. Ты хочешь сказать что-то еще? Перестань ходить вокруг да около и говори прямо».
Бай Чунянь: «У тебя ведь есть ключ от моего дома, да?»
Коллега: «Ага».
Бай Чунянь: «Завтра утром, когда полицейский участок будет работать, иди ко мне домой и найди счет-фактуру на покупку и сертификат 109-го института. Пусть паром привезет мне их в конце месяца».
Коллега: «Ты с ума сошел? Президент хочет освободить Лань Бо. Если ты заберёшь эти документы, как он сможет уйти? К тому же, это часть архива, передавать их в чужие руки незаконно. Тебе будет комфортно в одиночной камере? Ты хочешь снова вернуться в тюрьму?»
Бай Чунянь: «Я не могу спать, когда его нет рядом...».
Повесив трубку, глаза Бай Чуняня налились кровью, и он даже не услышал, как студент, стоящий рядом, его окликнул.
