Феминизму сегодня нужна не инклюзивность, а сепаратизм
В те годы, когда одним из ключевых приоритетов феминизма стала инклюзивность, его основополагающая концепция — а именно сепаратизм — впала в немилость. Простого обвинения в отсутствии интерсекциональности (да, применять интерсекциональный подход нужно обязательно, однако те же самые либералы, призывающие к «инклюзивности», как правило, толкуют его неверно) оказалось достаточно, чтобы закрывать мероприятия, пространства и организации, чья деятельность сосредоточена на женщинах.
Даже среди феминисток идея сепаратизма может вызывать в памяти образ страшной волосатой «фемки» второй волны, мужиковатых стриженных под машинку «лесбух» и всего такого — правда ведь? Стоит группе женщин попытаться что-то организовать — что угодно! — как их тут же обвиняют в сепаратизме. Либералы верещат: «Берите к себе всех, кто страдает от патриархата!». Спасибо, конечно, но от патриархата так или иначе страдают все.
Либеральные феминистки, как и леваки, определённо отошли от сути. Феминизм подразумевает сепарацию от системы, которая поддерживает подчинённое положение женщин мужчинам и направляет женские ресурсы напрямую им в руки. Почему при слове «сепарация» немедленно включается закадровый смех? Как раз потому, что наш милый патриархат прекрасно понимает, — это реальная угроза мужскому превосходству. По сути это первый камень, который готов лететь в его адрес.
Если хотите подробностей, прочтите эссе Мэрилин Фрай Some Reflections on Separatism and Power (на русском языке: «Некоторые мысли о сепаратизме и власти»), опубликованное в 1977 году. Там всего страниц десять, но я понимаю, что современная женщина, скорее всего, сейчас читает этот текст урывком, сидя в туалете на работе, поэтому ниже я кратко суммирую его основные идеи.
Феминизм — это сепаратизм
Фрай объясняет, что философия феминизма не просто не поддерживает, но прямо отрицает инклюзивность как открытость абсолютно для всех.
Господствующая система взглядов диктует: «Мужчины имеют право на женское тело и женский труд. Женщины могут участвовать в общественной жизни настолько, насколько разрешим мы, мужчины». Феминизм отвечает: «Нет. И не надо говорить, что таков естественный или неизбежный порядок жизни на Земле». Мы не хотим участвовать в вашей капиталистической империалистической гегемонии.
Мужской сепаратизм сейчас процветает повсюду, от общественных мест (расставленные колени в транспорте, оскорбительные окрики на улице) до высших эшелонов власти (ничтожное количество женщин в правительстве и других отраслях). В таких условиях феминистский сепаратизм — это бунт. Сепарируясь, женщины отделяются «от институтов, отношений, ролей и деятельности, которые определяются мужчинами, в которых доминируют мужчины и которые работают на благо мужчин и поддержание мужских привилегий».
И дальше очень важные слова: «Сепарация инициируется и поддерживается по воле женщин». То есть смысл не в том, чтобы создать остров лесбиянок и навеки отрезать его от другой половины человечества (вообще идея мне нравится, но она неосуществима, это придётся признать). Смысл в том, что мы сами будем решать, какие именно границы мы выставляем и на какое время, кто будет иметь право доступа в наше пространство, а кого мы оставим снаружи.
Мужчины — паразиты
Думаю, сегодня Мэрилин Фрай словила бы волну хейта именно за утверждение, что отношения между мужчинами и женщинами — это отношения паразитизма. Патриархальная установка гласит: женщина подчинена мужчине, поскольку он защищает её и обеспечивает. Но женщины всегда по большей части обеспечивали себя сами. Кроме того, необходимость в защите и материальной поддержке возникает именно из-за условий патриархата, «которые мешают женщинам обеспечивать себя самостоятельно».
Множество исследований, которые изучают уровень счастья в гетеросексуальных браках, демонстрируют, что женатые мужчины оказываются значительно счастливее и здоровее неженатых, а женщины — наоборот. По данным исследований, жёны более несчастны, чем их мужья, их здоровье хуже, а ощущение стабильности в жизни слабее по сравнению с ними.
Тема очень горячая, потому что у большинства из нас в жизни есть мужчины, к которым мы испытываем симпатию, которых нам хочется считать про-феминистами, и которые, возможно, являются нашими братьями, отцами, мужьями, приятелями. Однако нужно признать — в силу мужских привилегий мужчины пожирают наши физические и моральные силы, и это факт. Иногда от них необходимо отдыхать, даже от самых хороших (# невсемужчиныпаразиты).
Право и возможность доступа — это власть
«Дисбаланс власти также проявляется в асимметрии доступа. … У сверх-богача есть доступ к кому угодно, но практически никто не может получить доступ к нему. Ресурсы работника доступны для начальника, но ресурсы начальника недоступны для работника. У родителей есть безусловный доступ в комнату ребенка, но у ребенка нет такого же доступа в комнату родителей. … Тотальная власть — это безусловный доступ, тотальная беспомощность — это быть всегда доступным. Создание и манипуляция власти состоит из манипуляций и контроля доступа».
На протяжении всей истории патриархата мужчины имеют практически ничем не ограниченный доступ к телу женщины. Он формируется и обеспечивается институтом брака, запретом абортов, обесцениванием женского труда и множеством прочих механизмов. Стоит остановить этот односторонний поток благ, и женщины начинают обретать власть, а мужчины — слетать с катушек (и, часто, убивать).
Право определения — это власть
Женщина при патриархате определяется как та, кто не отказывает. Неважно, идёт ли речь о гипер-сексуальности, заботе или терпении, женщина — это та, кто безгранично приносит себя в жертву. По сути такое определение существует только в противопоставлении мужчины. Мужчины — это люди по умолчанию, а женщины — одновременно отражение мужчин и их теневая сторона. Женщина, которая сепарируется, выражает открытое неповиновение этому определению.
В процессе сепарации расширяется понимание о том, на что способны женщины, как они выглядят, кого любят. Женщины могут создавать для самоопределения новые слова, однако на то, как говорят о нас другие, мы обычно влиять не можем.
Фрай пишет: «В целом, когда женщина-отступница называет что-то одним образом, а защитники патриархата называют то же самое по-другому, то побеждают защитники патриархата». Конечно, новые слова не так напрямую меняют реальность, однако формирование собственного сообщества даёт возможность создавать общий язык.
«Когда мы начинаем контролировать сексуальный доступ к нам, доступ к нашей заботе и к нашей репродуктивной функции, доступ к материнству и сестринству, то мы заново определяем слово “женщина”».
Сепаратизм сегодня — какой он?
Мужчины в вопросе сепаратизма профи. Они отказываются допускать в свои пространства женщин даже в относительных мелочах, например в фильмах и компьютерных играх. Вспомните только высказывания борцунов за права мужчин о фильме «Безумный Макс: Дорога ярости» и о «геймергейте».
Едва женщины пытаются сепарироваться: создать собственные пространства для мысли, отдыха, восстановления, кооперации, обмена знаниями, — как разверзаются врата ада.
Мужчины запугивают и преследуют своих жён, даже когда те пытаются скрыться в шелтере для пострадавших от домашнего насилия. Эллиот Роджерс ворвался в дом женского студенческого общества и убил нескольких женщин в качестве мести за то, что девушки не обращают на него внимания.
В 31 штате мужчины, совершившие изнасилования, могут в судебном порядке требовать права опеки над своими детьми. Право женщины на сепарацию не признаётся государством даже в том случае, если она пострадала от агрессии мужчины, и это было признано судом.
В лесбийском баре «Дикая роза» недалеко от моего дома постоянно тусуются толпы гетеросексуалов, пришедших попялиться на лесбиянок. В колоннах Марша лесбиянок в Сиэтле (Seattle Dyke March) в этом году шли толпы тех же цисгетеро мужчин, которые якобы идентифицировали себя как небинарные, гендерквир-, буч-, фем- или какие-то ещё лесбиянки.
Женский музыкальный фестиваль Michigan Womyn’s Music Festival теперь закрыт. На пике популярности он был самым массовым съездом лесбиянок и бисексуалок в мире. Подумайте об этом. Прочувствуйте. Представьте, каково это было: приехать с разных концов света, из стран, где быть лесбиянкой значит быть преступницей, из маленьких городков Среднего Запада США, где буч-лесбиянку можно было увидеть только во сне, приехать на фестиваль — и вдруг увидеть себя везде, и вдруг почувствовать себя абсолютно свободно и безопасно в своём естестве.
Но потом либеральные феминистки, борцуны за права мужчины, защитнички традиционных ценностей и, что обиднее всего, квир-комьюнити с наслаждением всё разрушили. Независимо от того, как вы относитесь к принципу womyn-born-womyn (который гласит, что женщина — эта та, кто была рождена женского пола), важно то, что мичиганскому фестивалю пришлось не на шутку бороться с теми, кто сами определяли свою идентичность (в том числе, повторю для ясности, с транс-женщинами). Однако женщинам, а в особенности лесбиянкам, в праве на самоопределение отказано — здесь вновь звучит закадровый смех и идёт репост статьи с псевдо-феминистского ресурса о том, какими ужасным и полным ненависти был этот фестиваль.
Что характеризует все сепаратистские объединения? То, что они формируются по воле женщин, которые в них вступают.
Причины, по которым они создаются, могут быть разными, критерии сепаратизма (то есть признаки, по которым происходит объединение) также все определяют для себя сами, однако в любом случае создание сепарированных пространств провоцирует угрозы и агрессию в основном со стороны мужчин, но иногда и со стороны поддерживающих их женщин.
Все аргументы против сепаратизма принадлежат постфеминизму (это где «феминизм больше не нужен»), который делает вид, что всё уже сделано, и что мужчины не несут ответственности за угнетение женщин как класса и не участвуют в нём. Эти убеждения вредят не только женщинам, но и тем мужчинам, которые хотели бы нас поддержать, потому что подразумевают — мужчины слишком нежные и не вынесут жизни без доступа к женским ресурсам. Постфеминизм утверждает, что женщины только выигрывают, идентифицируя себя с мужчинами, хотя на деле женщины сами по себе являются полноценными субъектами.
Для смелых женщин, для феминисток в лесах Мичигана, в учебных залах объединения женских колледжей Seven Sisters и за любой границей, которую поставили женщины, лежит путь любви к себе.