Тактика Соединённого Королевства в борьбе с повстанцами PIRA.
Система
Закономерно британцы построили свою систему противодействия терроризму вокруг самой своей сильной стороны — агентурной работы.
Достаточно быстро было создано единое командование всеми силами безопасности действовавшими в Северной Ирландии и обслуживавший его единый разведывательный центр — FRU (Force Research Unit – Войсковое подразделение исследований). Ведущую роль в этом центре играла внешняя разведка — MI6, так как основным источником угрозы была иностранная поддержка террористов.
Агентура
В норме западные спецслужбы используют имеющихся агентов только в одной из ролей: получение информации, активные мероприятия (разовые воздействия на объекты и среду словом или действием) и влияние (управление объектами). Но FRU действовал не только так. Часть новых агентов сначала давали информацию о деятельности подпольных ячеек, затем участвовали в разоблачении подпольных групп в суде и/или по телевидению (активные мероприятия), после чего по программе защиты свидетелей получали новые персональные данные и скрывались. С британским юмором новое явление получило название «supergrass» — «сверхстукач». Такой подход характерен скорее для полиции, но спецслужбы и армия в Северной Ирландии фактически и превратились в гигантские полицейские силы, в которых собственно полиция была лишь частью структуры.
Патрулирование и дозоры
За счёт привлечения армии, пешими патрулями были охвачены территории, на которых ранее полиция боялась даже появляться.
Огромное количество пеших патрулей, их непредсказуемые маршруты не только демонстрировали господство сил правопорядка на улице, но и обеспечивали маскировку встреч оперативных работников с агентурой. Схемы патрулирования заранее отрабатывались в учебном центре на территории ФРГ. Каждая рота готовилась действовать в заранее известном районе, который и изучала до начала командировки. В занятиях в Германии принимали участие сотрудники полиции, с которыми предстояло взаимодействовать в Ирландии.
Блокирование и проверки
Другим приёмом использования войсковых группировок для прикрытия встреч с агентурой было блокирование отдельных городских кварталов или посёлков с последующими адресными проверками внутри блокированной зоны.
Первоначально такие операции проводились как первый этап ликвидации зон недоступных для полицейских («no go areas»), но после ликвидации таких зон масштабные облавы стали проводится фактически только для обеспечения встреч с агентурой и установки специальных технических средств.
КПП
Опыт показал, что устройство контрольно-пропускных пунктов (КПП — «блокпостов») на дорогах общего пользования – это ровно то же самое, что расстановка мишеней для тревожных групп PIRA.
Поэтому такие КПП устраивались только на короткое время (не более десяти минут) для реализации оперативной информации или для обеспечения моментальных контактов с агентами. Стационарные же КПП в пунктах постоянной дислокации войск и полиции, а также на границе представляли собой мощные фортификационные сооружения, где контакт личного состава и проверяемых был максимально опосредован техникой.
Наружное наблюдение
Служба наружного наблюдения по численности была сопоставима с численностью патрулировавших улицы солдат и полицейских в форме. Отсутствие языкового барьера позволяло даже низкоквалифицированным разведчикам наружного наблюдения из военнослужащих пехотных батальонов действовать более-менее конспиративно.
Огромное количество наружников давало массив информации для последующего изучения («покупка нескольких крупиц золота в куче мусора»). Многочисленность также позволяла разгрузить высококвалифицированных разведчиков наружного наблюдения из состава полиции, спецслужб и спецназа от второстепенных и демонстративных задач.
В наружном наблюдении широко использовалась легкомоторная авиация и вертолёты (беспилотников тогда не было).
Информация системы наружного наблюдения увязывалась с информацией полученной патрулями и наблюдательными постами на вышках в местах постоянной дислокации и на границе. Взаимодействие конспиративных наблюдателей с наблюдателями в форме — важный момент, так как патрули (дозоры) и вышки могут работать там, где нахождение разведчиков наружного наблюдения приведёт к расшифровке — на больших открытых пространствах, в сельской местности и ночью.
В приморских районах для задач наблюдения несколько раз задействовались подводные лодки.
Однако по мнению британского командования в таком виде система наблюдения, в целом решая задачи по уточнению агентурной информации, сковыванию негласного аппарата PIRA и перекрёстной проверке службы, не в полной мере решала задачи по расследованию террористических актов и противодействию тревожным группам PIRA. Для решения этих задач были закуплены десятки (а затем и сотни) камер наружного наблюдения. В Северной Ирландии и столице королевства были фактически созданы системы уличного телевидения. Хотя североирландское телевидение безопасности («security TV») всегда несколько уступало лондонскому, за достаточно быстрый промежуток времени практически все пересечения и ответвления мало-мальски значимых дорог были поставлены под видеоконтроль. Любые объекты потенциально интересные PIRA (банки, органы власти и т.п.) и подступы к ним также оборудовались видеокамерами. Под итог: например, в Южном Арма до 40% территории (в зависимости от погоды) находилось под постоянным наблюдением.
Закладки
Контроль установленных объектов PIRA вёлся при помощи различных радиозакладок.
Первоначально это были радиомаяки, которые монтировались в образцы оружия PIRA во время конспиративного вскрытия схронов и в автотехнику, принадлежащую установленным бойцам PIRA. В дальнейшем развитие спецтехники позволило использовать в таких мероприятиях и подслушивающие устройства.
При проведении оперативно-технических мероприятий в домах и квартирах британцы старались буквально утыкать объект микрофонами, с целью перекрыть все площади, где было физически возможно вести разговор. Это стало реально, так как компьютерные средства обработки информации FRU шли буквально нога в ногу с развитием компьютерной отрасли в Британском содружестве. К тому же прямая корреляция между количеством микрофонов и объёмами полученной информации (напрямую не связанная с количеством приборов, а объясняющаяся изначально высокой британской культурой подслушивания) позволяла оправдывать массовые закупки спецтехники.
Наличие сильной агентурной базы было хорошим подспорьем для использования спе��иальных технических средств. Например: PIRA использовала конспиративную квартиру, содержатель которой вообще никогда не покидал её на срок, позволявший установить устройства. Для британцев не составило труда организовать ему выигрыш в радиовикторине — призом была суточная туристическая поездка.
Радио
Британцы широко использовали радио для связи с агентами (развитие техники позволило снабжать радиопередатчиками даже малограмотных и пожилых агентов), организации взаимодействия в ходе решения задач наружного наблюдения (в том числе с агентурой), а также для оперативной помощи агентам-вербовщикам непосредственно в ходе вербовочных мероприятий. Два последних типа названных задач стали возможны в связи с совершенствованием скрытых гарнитур.
Нельзя не упомянуть состязание между британской промышленностью и подпольными мастерскими PIRA по производству радиоблокираторов – и, наоборот, устойчивых и надёжных радиовзрывателей. Победа по очкам, наверное, должна быть присуждена британской промышленности, которая всё-таки преуспела в регулярном переоснащении дозоров и патрулей работающими переносными радиоблокираторами (те же модели устанавливались и на технике).
Захват повстанцев
Основным способом реализации оперативной информации был захват террористов с целью их дальнейшей вербовки. Возможность осуждения их судом рассматривалась как важная, но вторичная задача. Улики, пригодные для представления в суде, да и сами судебные заседания, рассматривались в первую очередь как средства давления на вербуемых, а затем уже как показатели, пригодные для демонстрации общественности.
В подразделениях осуществлявшем агентурную разведку значительную роль играл личный состав, занимавшийся изучением психологии объектов разработки и динамики психологического климата в группах PIRA. Основной задачей было выявление и уничтожение потенциально «невербуемых» бойцов PIRA на самых ранних этапах их карьеры.
В целом получившие оглушительную известность в прессе операции британского спецназа (полицейских и армейской Специальной авиационной службы — SAS) по физическому уничтожению террористов были единичны, играли вспомогательную роль и проводились только по членам PIRA, которые рассматривались как потенциально «невербуемые», или же обладающие информацией, дальнейшее распространение которой признавалось нецелесообразным. Даже в случае необходимости уничтожения террористов (или потенциальных террористов) британцы предпочитали использовать активные агентурные мероприятия («самоподрыв», «случайная стрельба по своим», «автокатастрофа» и т.п.) или прибегать к услугам «лоялистов» (то есть агентов-боевиков).
Спецназ действовал только в случаях пикового дефицита времени. Негативный психологический эффект, связанный с использованием спецназа (самооценка террористов и их международный рейтинг автоматически повышалась в связи с гласным задействованием самых дорогих профессионалов) всегда перевешивал затраты на агентурные мероприятия. Повышение рейтинга террористов от самого факта задействования спецназа было хуже, чем ошибки в опознавании цели (как например в церковном дворе в Данлой, графство Антрим, когда на тайник вышел и был убит не террорист, а любопытствующий подросток). Ошибки можно было списать на намеренную жестокость без ущерба для имиджа службы.
Пехота в боестолкновениях
Разумеется, во время боестолкновений с партизанами не церемонились и стреляли в них на поражение.
Специальная «жёлтая карточка», имевшаяся у каждого солдата, чётко разъясняла в каких случаях (включая сомнительные) он может стрелять — армия обещает, что он не подвергнется судебному преследованию. Для поддержания уверенности в солдатах британские сухопутные войска ввели ставку «летающего юриста». Это был дежурный адвокат, готовый в любое время вылететь на вертолёте для оказания юридической помощи.
Однако традиционная для британской армии плохая огневая подготовка в сочетании с тактикой используемой бойцами PIRA (см. ниже) в большинстве случаев приводила к отсутствию поражённых целей. Хуже того, прошедшее в ходе конфликта перевооружение британской пехоты с самозарядных винтовок на автоматы увеличило количество выпускаемых впустую пуль (на радость журналистам всего мира).
Решение было традиционное британское — при ситуациях самообороны в линейных частях основными стрелками стали снайперы, которым сохранили самозарядные винтовки и дали ночные прицелы, а в спланированных операциях, где вероятность применения оружия была высока, работали только хорошо подготовленные стрелки (спецназовцы).
