Глава 22. Система трансформации отморозков преступного мира (Новелла 18+)
Су Циньюй: 【 На этот раз первым начал он. 】
Изначально, когда он говорил о второй главной паре, Цзян Хуэинь взял на себя инициативу упомянуть главные роли. Казалось, с его стороны было бы трусостью промолчать, как если бы он чувствовал себя виноватым.
Цзян Хуэинь покрутил чашку в руке и посмотрел на него как раз в тот момент, когда он собирался заговорить, Су Циньюй улыбнулся и сказал: «Жаль, что один из нас режиссёр, а другой актёр, не прошедший на роль одного из главной пары».
Цзян Хуэинь поставил чашку и задумчиво хмыкнул.
Несколько человек за столом навострили уши, их обуревало страстное желание узнать, к чему ведёт разговор за столом, и они чувствовали, что режиссёр специально щекочет им нервы двусмысленными предложениями. Главным посылом его слов было «жаль» или «главная пара»?
В это время атмосфера между двумя людьми была немного странной. Это было сложно описать словами, но все вокруг заметили: они оба не выглядели счастливыми. Люди за столом быстро отвели глаза и притворились, что ни о чем не думают.
Даже Сюй Жунцзя, который только что наблюдал за происходящим с большим интересом, опустил голову и серьёзно принялся за еду.
Су Циньюй сказал 527-му в своей голове: 【 Всё в порядке? 】
Держа чашку, он старался не смотреть на Цзян Хуэйинь, а сквозь него смотреть вдаль, сосредоточившись на Жень Хемине.
527 был в замешательстве: 【 Какое отношение это имеет ко мне? 】
На мгновение он растерялся, а затем спросил: 【 Хозяин, угадайте, кто позвонил Жень Хемину? 】
527 снова высунул голову телёнка и спросил: 【 Хозяин, угадай, что Линь Кунмэн сказала Жень Хемину?】
Су Циньюй: 【 Я хочу выйти за тебя замуж.】
527 откинулся на спинку стула, не в силах вымолвить ни слова, Су Циньюй всё правильно понял.
Это действительно было так. Линь Кунмэн сама позвонила Жень Хемину, и Линь Кунмэн сама предложила Жень Хемину пожениться.
Сегодня вечером Линь Кунмэн раздражали, злили, тревожили и беспокоили действия Су Циньюя.
После того, как она выбежала, в её голове проносились образы улыбающегося лица Сюй Юньханя, его слова «Ты ничего не можешь отнять» и, наконец, то, как он посмотрел на Жень Хемина, сидевшего неподвижно.
Чем больше она думала об этом, тем больше паниковала и злилась. Как только она села в машину, сразу же набрала Жень Хемина. Первыми её словами были: «Жень Хемин, давай поженимся!»
Жень Хемин, который всегда был очень инициативным, не знал, почему он ничего не отвечал ей.
Думая о словах Сюй Юньхан, Линь Куньмэн всё больше и больше терялась в своих эмоциях. Она строго сказала: «Я не хочу принуждать тебя к браку, я просто больше не хочу играть. Я хочу найти кого-нибудь, с кем можно остепениться и узаконить серьёзность наших намерений. Если ты не хочешь жениться на мне, нам придётся расстаться».
Жень Хемин держал в руках свой мобильный телефон и стоял как вкопанный холодной осенней поздней ночью.
Ему очень хотелось оглянуться назад, но он сдержался.
Человек на другом конце провода, Линь Кунмэн – это его мечта.
Когда они были совсем маленькими, их имена вместе появились на большом экране в фильме.
Он всё ещё помнил, как уже в то время решил для себя, что Линь Кунмэн была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел.
С годами Линь Кунмэн превратилась в национальную богиню.
Он спотыкался всю дорогу и с трудом сошёлся с ней, должно быть, так велела судьба.
Когда было трудно и горько, он видел плавный прогресс Линь Кунмэн, и не то чтобы он не завидовал ей. Однако когда он с восхищением смотрел на Линь Кунмэн, он чувствовал, как негативные эмоции отступают.
У этой девушки есть всё, чего не могло быть у него. Вместе они – одно целое, словно это был божественная компенсация ему. Они дополняют друг друга и образуют счастливую семью.
Линь Кунмэн повторила: «Жень Хемин, ты просто хочешь играть со мной? Играть с моими чувствами? В таком случае нам не нужно продолжать отношения».
Жень Хемин закрыл глаза и сказал: «Хорошо, МэнМэн, давай поженимся и вместе создадим семью».
Линь Кунмэн наконец вздохнула с облегчением, еёего глаза засияли.
Она подумала, как бы Сюй Юньхан схватил её сейчас, а потом посмотрел, как он встанет перед ней.
Ей не терпелось увидеть реакцию Сюй Юньхан после того, как он узнает обо всём.
«А Мин, ты сейчас собираешься сниматься в фильме об однополой любви, и сейчас не самое время рассказывать всем наши новости. Как насчёт того, чтобы сначала заключить свидительство о брака и уже потом выбрать подходящую возможность, чтобы обнародовать ее?»
Жень Хемин подумал о том же: «Хорошо, давай так и сделаем».
Повесив трубку, он посмотрел на небо и вздохнул с облегчением.
Когда он развернулся и пошёл обратно, вокруг единственного складного столика на съёмочной площадке никого не было, и Сюй Юньхана, естественно, тоже.
Он не мог сказать, что чувствует, сидя в одиночестве на его месте и в той же позе, в которой только что сидел Сюй Юньхан, и много размышлял.
На самом деле, Сюй Юньхан раньше относился к нему очень хорошо, но он не мог принять его чувства. Он не был геем. Больше всего он ненавидел геев и не делал исключений.
С тех пор как он был ребёнком, атмосфера в его семье была очень холодной, а отношения между его родителями очень напряжёнными. В частности, его отец, который всегда был равнодушен к матери, и раз за разом отвергал её попытки сблизиться.
В то время Хемин был ещё слишком мал и сейчас многого не может вспомнить, но образ маленького себя, прячущегося за дверью и наблюдающего за безразличным сожительством своих родителей, сидящих на противоположных концах дивана, не выходил у него из головы.
Он очень, очень хочет, чтобы у него был тёплый и уютный дом, чтобы его качали на руках и обнимали родители, как других детей. Он очень-очень хочет.
Однако он не знал, что этот холодный дом уже был лучшим из всех, что у него когда-либо были.
Тот день оставил глубокий след в его сердце. Он помнит это сейчас, в возрасте тридцати лет, и он будет помнить это, когда ему перевалит за шестьдесят.
В тот день дядя торопливо забрал его из детского сада домой. По дороге Хемин с мрачным лицом спрашивал, что случилось с его дядей.
«Что случилось, что случилось?! Отстань от меня и оставь свои расспросы для пидора-папаши!» – дядя смотрел на него с ужасным выражением лица.
В тот день он впервые услышал, как другие люди используют слово «пидор» для обозначения его отца, а позже узнал, что оно использовалось для обозначения гомосексуалов.
Дядя впервые посмотрел ему в глаза с отвращением: «Ты больше не нужен своему папаше, бросил он вас и сбежал со своим мужиком, а твоя мать попыталась покончить с собой!»
Для пяти- или шестилетнего ребенка это было равносильно краху целого мира.
В больнице он увидел свою мать, которая родилась без любви, лежащую при смерти на больничной койке, и услышал, как кто-то рассказывает историю его семьи.
Главными героями этой истории были он и его мать. История повествовала о бедных женщинах, бедных детях, беззаконии.
После того, как его мать выписали из больницы, у неё появились проблемы с психикой. Она часто падала в обморок и срывалась на Хемина, ругая его за того, кто был его отцом.
Позже одноклассники в школе тоже узнали об этом. Столкнувшись с издёвками и обзывательствами от своих одноклассников, он пришёл домой и сказал матери, что хочет перевестись.
Мама схватила его за воротник и спросила: «Какой ещё перевод? Тебе стыдно? Чего ты стыдишься?»
Семья бабушки сначала утешала мать, желая, чтобы она начала новую жизнь, но потом постепенно сдалась, просто сказав, что время её вылечит.
Она вообще не заботилась о Хемине, а его дядя начал испытывать к нему неприязнь.
Он продолжал расти в такой обстановке, и вместе с ним росла и ненависть в его сердце, ненависть к одному человеку.
Каждый раз, когда его мать падала духом, каждый раз, когда она ругала его, и каждый раз, когда другие говорили о нём, он всё больше ненавидел этого человека.
Каждый раз, когда жизнь оказывалась слишком трудной, каждый раз, когда он чувствовал, что становится все дальше и дальше от ребёнка, у которых в то время было много общего с Линь Кунмэн, он всё больше ненавидел его.
За эти годы у него накопилась чудовищная ненависть к своему биологическому отцу, настолько огромная, что единственным желанием Хемина было убить его при их первой же встрече.
Он не мог быть с Сюй Юньханом.
А Линь Кунмэн – жена его мечты.
Они бы поженились, чтобы создать тёплый и счастливый дом, стали бы национальной парой, которую все бы благословляли и которой завидовали, и постепенно залечили бы все шрамы из трагического прошлого.
Ночь сгущалась вокруг Жень Хемина, становилась всё темнее и темнее, сцена за сценой напоминая ему прошлое и определяя его будущее.
Неделю спустя Жень Хемин взял отгул на полдня, чтобы вернуться в город А. По слухам, Линь Кунмэн тоже отпросилась со съёмок, чтобы вернуться в город А в тот день.
На следующий день, когда Жень Хемин вернулся, он был в редкостно хорошем настроении.
За то время, что он был в команде, Сюй Жунцзя повсюду становился мишенью для него, и он был ошеломлен актёрскими данными Цзян Хуэиня. Впервые за долгое время его лицо озарила улыбка.
Су Циньюй тоже был в очень хорошем настроении, настолько хорошем, что, когда Чжоу Иань крикнул, что собирается вместе сходить поесть горячего супа, он кивнул и присоединился к нему.
Увидев его счастливую улыбку, Жень Хеминг непроизвольно вздохнул.
«Он всё ещё ничего не знает, поэтому так беззаботно улыбается сейчас. Когда он всё поймёт, возможно, никогда больше не сможет смеяться. Я не могу представить, насколько ему будет грустно.
Не зная, что он сейчас чувствует, Жень Хемин сказал: «Позволь мне угостить тебя сегодня».
«Ой,» – поинтересовался Чжоу Иань, – «похоже, у Жень Хемина случилось что-то хорошее?»
Как только Жень Хемин увидел склонившееся к нему лицо, вспомнил, как он и его агент тайно выехали из отеля Сюй Юньхана той ночью и как Чжоу Иань похлопал по стеклу машины и заглянул внутрь.
Он тут же оттолкнул его: «Держись подальше».
Местный «Горячий горшочек» – любимое место для обедов у молодёжи, но пожилые не так охотно посещают его. А у Сюй Жунцзя, особенно после того ухода Жень Хемина, вообще напрочь пропало желание есть.
Он произнёс: «Надеюсь, для режиссёра Сюй вы закажете неострый прозрачный бульон со вкусными пряностями», – и ушёл безо всяких колебаний.
Ресторан «Горячий горшочек» на территории телестудии находился недалеко от их съёмочной площадки, и группа из десяти человек просто подошла к ним.
Су Циньюй и Цзян Хуэинь шли впереди, по ходу болтая о сценах, которые они снимали.
Сегодня утром Сюй Юньхан снял сцену, в которой Лю Сюнь признается в любви Юнь Хэ не самым очевидным способом. Актёрская игра Цзян Хуэиня заставляла команду аплодировать снова и снова, и даже Су Циньюй на несколько секунд был поражён.
Цзян Хуэинь сыграл лучше, чем он ожидал, и его понимание характеров персонажей было не хуже, чем у человека, всю жизнь работавшего со сценариями Сюй Юньхана.
Су Циньюй спросила его: «Актёр Цзян, как ты думаешь, что за человек Лю Сюнь?»
Цзян Хуэинь шёл и говорил медленно, словно размышляя на ходу: «Мрачный, но мягкий, неуклюжий, но упрямый. Невинный и чистый».
Су Циньюй смотрел на него, его глаза были серьёзными и сосредоточенными в тусклом свете уличного фонаря.
Когда они встретились взглядами, оказалось, Цзян Хуэинь тоже смотрел на него, не отрываясь ни на секунду.
Су Циньюй увидел своё отражение в зрачках напротив и спросил: «А что ты думаешь обо мне?»
Цзян Хуэинь слегка прищурился, сосредоточившись на силуэте перед собой, и тщательно задумался. Спустя долгое время он сказал: «Мне жаль, режиссёр Сюй, но я не могу этого сказать».
Су Циньюй опустил голову и усмехнулся.
Чжоу Иань пристально наблюдал за ними со спины, и когда он увидел, как Су Циньюй смотрит на Цзян Хуэиня, он схватил Жень Хемина за руку: «Жень Хемин!»
Жень Хемин отдёрнул руку и отшатнулся от него: «В чём дело?»
«Разве вы не снимались во многих фильмах с режиссёром Сюем? Вы должны очень хорошо знать его, верно?»
«Тогда позвольте мне спросить вас, как вы думаете, какой тип людей нравится режиссёру Сюю?»
Если бы он мог сказать правду, он бы ответил: «Я нравлюсь режиссёру Сюю».
Когда он услышал, как Чжоу Иань звонит своему агенту в машине, то понял, что ему нравится Сюй Юньхан, и он стал ещё более уверен в этом, пока работал в команде.
Услышав его вопрос, Жень Хемин почувствовал себя немного неловко.
Он кашлянул и заговорил позитивным голосом: «Режиссёр Сюй...»
«Как ты думаешь, ему нравится Цзян Хуэинь?»
Жень Хемин тут же оборвал свою мысль, шокированный неожиданным вопросом: «Что?»
Только тогда он обнаружил, что Чжоу Иань смотрит на Цзян Хуэиня с убийственной ненавистью.
Чжоу Иань: «Я помню всё, что режиссер Сюй сказал на съёмочной площадке. Он хвалил только Цзян Хуэиня! Вы знаете его столько лет, а он ни словом не похвалил вас. Вас это устраивает?»
Жень Хемин какое-то время молчал и думал над его словами.
«Нет, Сюй просто направляет его...»
Чжоу Иань снова перебил его и продолжил настаивать на своём: «Цзян Хуэиню, должно быть, тоже нравится режиссёр Сюй. Со всеми остальными он ведёт себя равнодушно, как капризный цветок с высокой горы, но он всегда вежлив с режиссёром Сюй. Он не может стоять в стороне, если режиссёр Сюй держит в руках что-то тяжёлое. Он приносит ему горячий суп и относится к нему, как к фарфоровой кукле! Пф!»
«Как я, как...» – румянец на его лице был виден даже тёмной ночью. – «Для режиссёра Сюя было бы гораздо лучше любить такого, как я!».
Жень Хемин смотрел на Ианя со сложным выражением лица, он не мог понять, что происходит в его сердце, и неосознанно спросил: «Тебе действительно так нравится Сюй Юньхан?»
«Да!» – Чжоу Иань энергично кивнул, ни секунды не раздумывая, и радостно посмотрел на Сюй Юньхана. – «Впервые я увидел его во время прослушивания. Он играл со мной в паре и по сценарию должен был признаться мне. Вы себе представить не можете, когда он поднял глаза и признался мне, я смотрел на его лицо, в его глаза, и моё сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди!»
«Я был так взволнован, что почти, ещё чуть-чуть – и взял бы его за руку и согласился!»
«Как в мире может существовать такой удивительный человек?! Он мне правда очень нравится».
Послендяя фраза эхом повторялась в голове Жень Хемина.
Это не первый раз, когда он слышит, как кто-то говорит что-то подобное. Кажется, что с тех пор, как разошлись их пути, Сюй Юньхан стал всеобщим любимцем. Многие люди до сих пор смеются над собой за то, что раньше были слепы и не разглядели этот неогранённый бриллиант индустрии.
Всё ещё обдумывая слова Чжоу Ианя, Жень Хемин сел в ресторанчике, чтобы съесть их знаменитого супа в горячем горшочке.
Никто не заметил его душевных терзаний. Все с радостью принялись за обед. Они позаботились о своем режиссёре с больным желудком и заказали ему пучок зелени, ломтики корня лотоса, сладкий картофель и другие полезные угощения.
Время от времени его взгляд падал на горшочек с пряностями, и он мысленно жаловался 527: 【 Я не ел острого больше двух месяцев. 】
527 сразу же появлялся перед ним:【 Хозяин любит острую пищу? 】
Су Циньюй: 【 Одно из немногих увлечений. 】
Су Циньюй очень любит острую пищу, но хотя у него нет рака желудка, как у Сюй Юньхана, его желудок также был немного слаб. Он терпеть не может слишком острую пищу, а пресная кажется ему недостаточно пикантной. Другими словами, ему было очень трудно угодить.
Будучи любителем острой пищи, он так давно не ел ничего острого.
Восхищаясь своим упорством, он отправил в рот батат со дна кастрюли с супом.
527 чувствовал негодование хозяина, набившего полный рот бататом и корнями лотоса.
Он думал о том, видно ли по лицу хозяина, что он сейчас хорошо играет, но заметил, как хозяин внезапно остановился, неподвижно посидел некоторое время и сказал: «Я отойду в уборную».
Как только Су Циньюй вошёл в туалет, его вырвало на раковину, и он поспешно открыл кран и смыл остатки еды и кровь.
Тошнота продолжалась довольно долго, и в конце концов его пальцы, вцепившиеся в раковину, задрожали, а лицо стало ужасно бледным.
527 заметно нервничал: 【 Хозяин... 】
Су Циньюй: 【 Мой дорогой 527, кажется, я не могу есть даже ломтики сладкого картофеля и корни лотоса. 】
【 У нас же есть подарочный набор для начинающих! 】 – 527 достал бутылку, которую им дал Хэй Учан. –【 Хозяин, выпейте немного. 】
Напиток, подаренный Хэй Учаном, обладал на удивление эффективеными лекарственными свойствами, но у него была злокачественная раковая опухоль в желудке. Раковые клетки постоянно распространяются, а его самочувствие постоянно ухудшается. Немного жидкости, которую он выпил в тот раз, освежило его за это время, но излечить рак, который стал частью его в этом мире, было невозможно.
Это его первый мир. Он должен быть относительно простым. Он не знает, с каким опасным миром он столкнется в будущем. Он больше не планирует тратить жизнь впустую.
Су Циньюй прислонился к стене, чтобы медленно подышать и сделать небольшой перерыв, затем открыл кран, чтобы умыться, повернул голову и увидел Цзян Хуэиня позади себя.
Он тихо стоял в оживлённом зале «Горячего горшочка», слегка опустив глаза, и по выражению его лица трудно было понять, о чём он думает.
Су Циньюй несколько секунд молчал, слегка улыбнулся, слизнул капли воды, стекающие к уголку рта, и сказал: «Актёр Цзян тоже идёт в туалет? Жаль, что я уже возвращаюсь, иначе мы могли бы побыть вместе».
Цзян Хуэиню потребовалось некоторое время, чтобы заговорить, его голос был охрипшим и отдалённым: «Директор Сюй, давайте сначала вернёмся к остальным».
Су Циньюй сказал задумичиво кивнул, перешагнул через порог и вышел. Сделав несколько шагов, он оглянулся.
527 заметил почувствовал что-то странное и спросил: 【 Хозяин, в чём дело? 】
Су Циньюй: 【 Последнее время в моей голове постоянно возникали какие-то воспоминания, которые мне не принадлежат, но ощущаются как мои собственные. 】
Когда он был на прослушивании Цзян Хуэиня, перел его глазами предстала картина, как он вытаскивает грязного ребенка из дыры в стене. И вот сейчас, когда он оглянулся и увидел Цзян Хуэиня, размытые образы один за другим всплывали в его сознании.
Среди этих размытых картинок ему показалось, что за ним всё время следил человек, и он мог увидеть его, как только поворачивал голову.
527 подумал и сказал: 【 Это жизнь Сюй Юньхана? Воспоминания хозяина и Сюй Юньхана перепутаны? 】
Су Циньюй был почти уверен, что образы в его голове не принадлежали даже Сюй Юньхану. Он покачал головой: 【 Возможно, жидкость, которую Хэй Учан попросил у Мэн По, была запятнана воспоминаниями других людей. 】
Действительно, чужая жизнь возникла в его сознании после того, как он выпил жидкость.
Перед тем как выпить, он беспокоился, что потеряет свою память из-за побочных эффектов, но никак не ожидал, что, наоборот, приобретёт чью-то память.
После того как Су Циньюй вернулся за стол, всё было как обычно, но он больше не ел.
В тот вечер он за столом, полным людей, он съел меньше всех, а больше всех съел Жень Хемин. Су Циньюй немного порадовался этому.
По пути обратно в отель Жень Хемин находился не в духе, и никто не знал почему.
Су Циньюй подошёл к Жень Хемину и хотел «позаботиться» о нём, но внезапно на дороге перед отелем вспыхнули фары машины.
Выражение лица Жень Хемина немного изменилось, когда он увидел машину, и Су Циньюй тоже посмотрел туда.
На WeChat на мобильном телефоне в ту же секунду появилось сообщение от Линь Куньмэн: [Сюй Юньхан, я ищу тебя.]
Су Циньюй снова взглянул на машину, неохотно вытянул руку из длинных толстых рукавов пуховика и набрал на телефоне: [Мисс Линь, вы пришли ко мне так поздно, будет очень неприятно, если вас обнаружат папарацци.]
Линь Кунмэн: [Сюй Юньхан, ты болен?]
Су Циньюй улыбнулся, указал охраннику отеля на машину и жестом попросил пропустить машину.
Отель, арендованный их съёмочной группой, был самым большим в окрестностях их телестудии, а его администрация была самой строгой. Пока постояльцы отеля были заняты участием в проектах, никакие зарегистрированные транспортные средства или персонал не могут попасть на территорию отеля без разрешения кого-либо из съёмочной группы.
Су Циньюй указал Линь Кунмэн на место – небольшой павильон на берегу озера позади отеля, – и сам направился к нему.
Сначала он не увидел там Линь Куньмэн, но вместо этого увидел смущённого Жень Хемина. Су Циньюй притворился озадаченным и спросил: «Линь Куньмэн писала, что ищет меня. Почему ты здесь?»
Жень Хемин открыл рот, не зная, что ответить.
Линь Кунмэн, подошедшая сзади, ответила вместо него: «Есть очень важная вещь, которую мы должны сказать тебе вместе».
Уставший Су Циньюй оживился: 【 В чём дело? 】
Хотя изначально он просто «играл роль», выбирая наиболее соответствующие реакции на обстоятельства, но сейчас он и правда почувствовал прилив сил, когда услышал это.
【 Хозяин, я вам не верю. Я уверен, что вы знаете: они пришли сказать вам, что они уже получили свидетельство о браке, хотят осадить вас и посмотреть на вашу реакцию. 】
Су Циньюй: 【 Конечно, это я знаю. 】
527: 【 Вы даже сделали свой вклад в то, что они рано поженились. Вы намеренно так сильно разозлили Линь Кунмэн в тот день, просто чтобы заставить её узаконить их отношения раньше, верно? 】
Су Циньюй: 【 Моя система стала умнее. 】
Он действительно провоцировал Линь Куньмэн. Он не хотел и не имел права использовать знакомых режиссёров, чтобы внести её в чёрный список. Сюй Жунцзя заблокировал её сам, и это не имело к нему никакого отношения.
Он не стал бы соперничать с ней из-за Жень Хемина. Он вызывал раздражение одним своим видом, а при приближении к нему Су Циньюй и вовсе чувствовал тошноту.
В тот день он сказал Линь Кунмэн, что он просто хочет совершать добрые дела и помогать людям.
Вначале он хотел сотрудничать с Линь Куньмэн, чтобы с помощью неё испортить репутацию этому подонку. Но раз уж Линь Куньмэн не сотрудничала с ним, он нашёл способ получше.
Первый шаг – это заставить их пожениться.
Су Циньюй: 【 Мы должны ускорить темп повествования. Этот фильм основан на отношениях Сюй Юньхана и Жень Хемина. Я больше не могу этого скрывать. Перед этим мы должны сначала поженить их, иначе окажемся в очень невыгодном положении. 】
527 до сих пор до конца не понял замысел хозяина: 【 Какой смысл им рано жениться? 】
Су Циньюй: 【 Так они сами настояли на встрече со мной, разве ты не понимаешь, как это удобно? 】
Линь Куньмэн посмотрела на Сюй Юньхана и насмехалась над ним, очень гордо улыбаясь во весь рот: «Сюй Юньхан, ну и что ты говорил мне тогда? Я не могу забрать А Мина? Но сегодня мы уже заверили наше свидетельство».
В отличие от Линь Кунмэн, которая хищно и пристально смотрела на Сюй Юньхана и не могла дождаться смущения и боли на лице Сюй Юньхана, Жень Хемин, сам не зная почему, перевёл взгляд на залитое лунным светом озеро.
Несмотря на разное поведение, они оба считали, что этот инцидент, должно быть, очень сильно ударил по Сюй Юньхану, настолько сильно, что он не смог бы этого вынести и упал бы в обморок.
Они оба слишком хорошо знают Сюй Юньхана. Он был тем, кто верит в одного человека и в одну вещь, и готовится вложить в них всего себя, и он не мог просто так сдаться сейчас.
Су Циньюй вздохнул: «Ах, вот оно что, я этого не ожидал».
Линь Кунмэн: «Ты этого не ожидал и вообще не можешь в это поверить, да?”
Су Циньюй: «Пока эта новость не просочилась в прессу, я предлагаю тебе как можно быстрее развестись с ним. Ещё не поздно всё исправить».
Линь Кунмэн усмехнулась: «Сюй Юньхан, о чём ты говоришь? У тебя начались проблемы с восприятием из-за лечения? Пора бы уже скинуть с себя эту самодовольную маску. Почему я должна разводиться с А Мином, чтобы удовлетворить твоё мерзкое воображение?»
«Потому что он гей,» – Су Циньюй непоколебимо улыбался в ответ на нападки с её стороны. – «Мисс Линь, разве ты хотела бы стать женой такому омерзительному человеку?»