Глава 2.4. Путеводитель по ночным кошмарам (Новелла 18+)
Директор Центра эсперов — крепкий мужчина с волевым подбородком — медленно поднял глаза. Его голос прозвучал холодно:
— Это был форс-мажор. Да, гид получил травмы, но остался жив. А мы сохранили эспера уровня S — национальное достояние.
Он намеренно сделал паузу, прежде чем добавить: — Неужели небольшая уступка со стороны гида — слишком высокая цена за общее благо?
Кровь ударила в виски директора гидов. Воздух в зале внезапно стал густым, словно наполнился свинцом.
— Взаимовыгода? — Его голос дрожал, хотя он изо всех сил старался сохранить хладнокровие. — Вы называете это взаимовыгодой? Когда один получает психологическую травму, а второй — безнаказанность?
Он резко встал, отчего кресло с грохотом отъехало назад.
— Спасение людей — ваша прямая обязанность! С каких пор гиды должны расплачиваться за вашу "доблесть"?
В углу зала Джэ Юн не шевелился. Лишь его пальцы судорожно сжали подлокотники, оставляя вмятины на дорогой коже.
Эта мысль жгла сознание, как раскалённое железо. Пять лет одиночества. Пять лет он не мог встретить подходящего гида. Судьба впервые наградила его. И всё это — ценой чужого страдания.
Если отбросить звания и способности, оставалась простая истина: Си Хо стал заложником системы, где сильные решали судьбы слабых.
И самое ужасное — теперь он, Джэ Юн, оказался по ту сторону баррикад.
Директор Центра гидов с силой швырнул планшет на стол, и гулкий стук эхом разнесся по залу заседаний.
— Даже если мы сто раз согласимся, что попытка изнасилования и убийства произошла из-за этого вашего проклятого "форс-мажора" в Вратах, — его голос дрожал от ярости, — но кто, черт возьми, додумался назначить жертву напарником того самого эспера-насильника?!
Директор Центра эсперов плавно улыбнулся и небрежно ткнул пальцем в свой висок.
— Эта светлая мысль родилась здесь. Как вам известно, у эспера Кан Джэ Юна не было гида, способного его контролировать, что и привело к инциденту. А этот юноша — единственный, кто может его направлять. Если он откажется, Джэ Юн в конце концов погибнет.
Глаза директора гидов сузились. Эти тупые качки даже не считали гидов равными себе людьми. Он грубо провел ладонями по лицу, смазав тщательно нанесенный макияж, и произнес усталым, надломленным голосом:
— Если у эсперов есть право принуждать гидов с наивысшей совместимостью, то и у гидов должно быть право требовать изоляции от преступников и выбора своего напарника!
Но черт возьми... Закон в конечном счете давал этим эсперовским ублюдкам право сильного. Даже законодательство ставило жизнь эспера выше прав гида.
Он почувствовал знакомый привкус горечи поражения и сжал зубы так, что заболела челюсть.
«Шаг за шагом... Будем бороться, как можем.»
— Давайте начнем с самого очевидного, — голос его звучал хрипло. — Какого черта этот насильник вообще допущен в палату своей жертвы?
Совещание превратилось в бесконечный круговорот одних и тех же аргументов. Воздух в зале стал тяжелым от невысказанных обвинений.
— Мы требуем справедливости для пострадавшего! — директор гидов ударил кулаком по столу, отчего задребезжали стаканы.
Директор Центра эсперов лишь презрительно скривил губы, поправляя запонку с гербом агентства.
— Ваш "пострадавший" — единственный, кто может контролировать эспера уровня S. Вы действительно готовы рискнуть полуостровом из-за своих принципов?
— Принципов? — директор гидов задохнулся от ярости. — Вы называете человеческое достоинство принципами?
Джэ Юн сидел, сжавшись, будто пытаясь стать незаметным. Каждое слово било по нему, как плеть. Закон предусматривал строгое наказание — изоляцию, ограничивающий браслет, принудительные работы... Смерть. Он знал это. Принимал это. Но когда директор эсперов говорил о "риске для полуострова", в его голосе звучала неприкрытая угроза.
Внезапно высокий чиновник из Агентства поднял руку. Его движение было настолько отточенным, что все сразу замолчали.
— Довольно, — произнес он мягко, но в этой мягкости чувствовалась сталь. — Мы зашли в тупик. Я с интересом выслушал вашу позицию, но пора перейти к решению.
Его пальцы медленно выстукивали ритм по полированной поверхности стола.
Тик-так. Тик-так. Словно отсчитывая последние секунды перед приговором.
Директор Центра гидов сжал фарфоровую чашку в руке, с трудом сдерживая порыв швырнуть её в самодовольное лицо директора эсперов. Его взгляд скользнул к напомаженному чиновнику из Агентства, и пальцы непроизвольно сжали тонкий фарфор крепче.
С интересом? — ярость клокотала у него в груди. — Для вас это всего лишь занимательная история?
Чиновник тем временем сложил руки в замок, его голос звучал неестественно сладко:
— Не соблаговолите ли выделить нам время для согласования позиций? Мы доложим главе Агентства. Обещаю, это ненадолго.
Трое официальных лиц синхронно поднялись, их тщательно отутюженные костюмы не издали ни единого шороха. Дверь в соседнюю переговорную закрылась за ними с мягким щелчком.
В зале воцарилась тягостная тишина. Оставшиеся участники переглядывались, некоторые нервно постукивали пальцами по столам. Директор гидов медленно выдохнул, разжимая пальцы — на ладони остались красные отметины от края чашки.
Когда первые эсперы только начали появляться, мир ещё не понимал, как с ними поступить. Одни страны встраивали их в военные структуры, другие создавали особые полицейские подразделения. Были и те, кто предпочитал дать сверхспособным полную свободу действий.
Поначалу система работала. Эсперы, по большей части, проявляли индивидуализм — их устраивали гарантированные границы деятельности, а до политических игр им не было дела. Они становились идеальными инструментами: мощными, предсказуемыми, не претендующими на власть.
Большинство эсперов, за исключением редких случаев пробуждения способностей у преступников, несли свою миссию с фанатичной преданностью. Они уничтожали Врата и монстров, словно сама природа наделила их этим предназначением.
— Это наш долг, — говорили они, вытирая кровь со лба. — Как реки текут к морю, так и мы должны сражаться.
Конфликты между эсперами вспыхивали часто, особенно когда речь заходила о правах на новые Врата. Но каждая страна находила свои решения, и казалось, что человечество наконец обрело надежных защитников.
Мечты о мирном будущем рассыпались в одночасье, когда начались первые случаи необъяснимого безумия.
— Посмотрите на его глаза! — кто-то крикнул в ужасе.
Сначала появлялась тонкая золотая кайма вокруг радужки. День за днем кольцо сжималось, пока весь глаз не становился золотым. Затем — вспышка алого света, и эспер падал замертво.
— Мы зовём это Золотым Кольцом, — шёпотом признавался один из тех, у кого уже появились первые признаки проклятия. — Оно приходит без предупреждения... и уходит только вместе с твоей душой.
С каждым использованием способностей боль усиливалась. Звон в ушах превращался в оглушительный рёв, головная боль раскалывала череп, а тело пронзали острые, как ножи, спазмы.
Когда казалось, что надежды больше нет, появились они...
— Он... он остановил боль, — изумлённо прошептал эспер, впервые за долгие месяцы почувствовавший облегчение.
Их энергия вибрировала в унисон с эсперами, но несла не разрушение, а исцеление. Одно прикосновение — и муки отступали, раны затягивались, а безумие отпускало свою жертву.
В мире, где каждый день мог стать последним, гиды стали той самой нитью, что удерживала человечество от падения в пропасть.
Эсперы, получавшие регулярную поддержку гидов, обретали невероятную стабильность. Их способности работали на пике возможностей, как в первые дни после пробуждения, а угроза безумия отступала.
— Это как заново родиться, — шептал молодой эспер, впервые за год ощутивший ясность в мыслях после сеанса с гидом.
Когда международные исследовательские центры официально подтвердили существование гидов, среди эсперов началась настоящая истерия. Для существ, ежедневно балансировавших на грани между адской болью и безумием, гиды стали божественным даром.
— Найдите мне гида! — кричал седовласый военный, сжимая окровавленные повязки на голове. — Я не хочу умирать как бешеный зверь!
Но обнаружить гидов оказалось невероятно сложно. В отличие от эсперов, чьи способности часто проявлялись во внешности, гиды выглядели как обычные люди. Ни золотых оконтовок в глазах, ни изменений цвета волос — только особая энергетика, которую мог почувствовать лишь эспер, уже имевший контакт с гидом.
Государства колебались, когда эсперы потребовали массового тестирования населения.
— Гиды должны вступать в интимную связь со своими эсперами для стабилизации их состояния, — холодно заявил представитель исследовательского института, вызывая шок у публики.
Волна протестов прокатилась по странам. Люди отказывались от тестов, не желая становиться "донорами спокойствия" для эсперов.
Эсперы, веками державшиеся особняком, внезапно объединились. Их требование было простым:
— Мы защищали человечество, теперь дайте нам шанс выжить!
Сначала пали правительства третьего мира. Хрупкие политические системы рассыпались за считанные дни под натиском сверхспособных. Это даже нельзя было назвать переворотом — скорее, стремительным захватом.
— Они пришли за нами, — шептались люди по ночам, гася свет в домах. — Кто защитит нас от наших защитников?
Страны, захваченные эсперами, полностью отказались от политики и дипломатии, бросив все силы на поиски гидов. В кровавых схватках за обладание редкими целителями они забыли даже о Вратах, погрузив свои государства в новый виток хаоса.
— Нам нужен гид! — гремели эсперы по коридорам власти. — Все остальное — второстепенно!
Другие страны, наблюдая за этим кошмаром, спешно перестраивали свои системы.
— Обязательное тестирование на гидов! — декретировали новые законы. — Во имя стабильности!
Протесты стихли, как только люди увидели, что творилось в соседних государствах. Страх оказался сильнее принципов.
Южная Корея пошла своим путем, создав Агентство эсперов — организацию, равную по статусу Национальному управлению полиции и Прокуратуре.
— Директора будем выбирать сами, — заявили эсперы, и правительство молча склонило голову.
Штаб Агентства составили из обычных людей — правозащитников, экспертов, юристов.
— Это нужно, чтобы сохранить человеческий взгляд на вещи, — объясняли чиновники, пряча дрожь в голосе. — Чтобы решения принимались не только с позиции силы.
На деле это означало лишь одно:
— Мы больше не контролируем их, — шептались политики за закрытыми дверями. — Теперь они сами устанавливают правила, а нам остается только фиксировать результаты.
Директор Центра гидов сжал кулаки, сдерживая подступающую ярость. Его взгляд то и дело скользил к двери малого переговорного зала.
— Чёрт возьми, — прошептал он, чувствуя металлический привкус на языке. «От нервов не заметил как искусал губы.»
С каждой секундой мужчину поглощали мысли, ведь это дело было особенным. Настолько, что за ним следила вся страна. Вердикт, который вынесет Директор Управления способностей, станет прецедентом на долгие годы.
— Опять решат, что гид должен безропотно принести себя в жертву? — мысль жгла сознание, как раскалённое железо.
Дверь переговорной наконец открылась. Чиновник Управления вернулся на своё место и, поправив очки, обратился к собравшимся:
— Благодарю за ожидание. Перед оглашением решения я хотел бы уточнить несколько деталей. Вы не против?
Голос звучал подчёркнуто нейтрально, будто дело и вовсе не интересует его.
— Каково текущее состояние гида-пострадавшего?
Эспер Мун Чжон Ми, скрестив руки на груди, ответила первая:
— Все необходимые медицинские процедуры завершены. Вчера он пришёл в сознание. Физические показатели в норме.
Она сделала небольшую паузу, её голос стал чуть тише:
— Травмы были серьёзными, поэтому отмечается эмоциональная нестабильность. Однако вменяемость полностью сохранена.
Чиновник Управления Способностей кивнул, его пальцы неторопливо постукивали по папке с документами.
— Понятно. Это... удачное стечение обстоятельств. Вы упомянули, что ранг гида пока неизвестен. Когда можно будет его определить?
Эспер Мун Чжон Ми слегка наклонила голову, её голос прозвучал размеренно:
— Для точного обследования гид должен быть доставлен в Центральный Диагностический Центр Управления в соседнем здании. Самый ранний срок — два-три дня. В крайнем случае — неделя.
Взгляд чиновника скользнул к директору Центра Эсперов, в его глазах мелькнул едва уловимый огонёк.
— Странно. Почему ранг до сих пор не определён? — он намеренно сделал паузу. — Возможно, он был... нелегальным, незарегистрированным гидом?
Директор Центра Эсперов едва сдержал довольную ухмылку, в то время как лицо директора Центра Гидов побелело, будто было высеченное из мрамора.
— Эспер Кан Джэ Юн, — обратился директор Центра Эсперов к молчаливому мужчине, — вы знали, что Квон Си Хо — гид, когда встретили его в подземелье? Были ли признаки, что он скрывал свой статус?
Джэ Юн медленно поднял голову. Его глаза были тёмными, как безлунная ночь.
— Нет. Я не чувствовал от него ни ауры гида, ни энергии направляющего. Ни при первой встрече, ни во время совместного пути.
В зале повисло тягостное молчание. Чиновник Управления переводил взгляд с одного на другого, его брови медленно поползли вверх.
— Гид, способный усмирить буйство эспера S-класса, страдавшего от недостатка энергии пять лет... Он должен быть как минимум А-класса. И вы утверждаете, что ничего не почувствовали? — его голос стал резче. — Возможно ли, что он намеренно скрывал свою энергию? Неужели за несколько часов в подземелье между вами не было ни единого физического контакта?
Давление в зале достигло предела. Директор Центра Эсперов буквально прожигал Джэ Юна взглядом, молча требуя "правильного" ответа.