Глава 1. Обман Судьбы (Новелла 18+)
Если бы меня попросили кратко описать свою жизнь, я бы назвал всего два слова: «собачьедерьмо».
Конечно, я не имею в виду собачье дерьмо, которое используют в медицине — не подумайте!
Просто я не могу сказать человеку, с которым познакомился минуту назад:
— Моя жизнь такая паршивая, её уже не спасти. Каждый день настолько ужасен, что хочется повеситься. Но тебе-то всё равно, умру я или нет, так что я просто буду поддерживать твой боевой настрой!
Поэтому я просто говорю «собачье дерьмо», чтобы передать суть и при этом не пугать людей.
В общем, моя жизнь — это как та самая мерзкая куча на улице, которую кто-то оставил, а прохожие, не замечая, топчут новыми ботинками.
Открыв глаза, я вижу ненавистный потолок, ощущаю прикосновение одеяла, которым меня заботливо укрыли. А за спиной — хорошо знакомое тепло крепких объятий.
Даже дыхание рядом лежащего человека настолько знакомо, что я мог бы отличить его из тысячи, как собака узнаёт хозяина.
Начинается до тошноты знакомый день. Ну и что это за жизнь такая, где первое, что я делаю, открыв глаза с утра, — ругаюсь?
Похоже, я дожил до того момента, когда не могу говорить без бранных слов. Но я не всегда был таким. Я не родился с мыслью: «Дьявол, зачем ты меня привёл в этот дерьмовый мир? Забери обратно, пока прошу по-хорошему!»
Я родился обычным ребёнком, ничем не выделялся, рос как все, с мечтами и надеждами. Меня учили быть вежливым, правильным. Совру, если скажу, что моя жизнь была беззаботной. Мир постепенно превращался в настоящий ад. Путь взросления оказался куда труднее, чем мне бы хотелось. Но, несмотря на всё, я стал порядочным взрослым человеком — дееспособным, вменяемым, не лишённым социальных навыков.
Клянусь всем, что у меня есть: каждое слово, что вы сейчас прочтёте, — правда, без приукрашивания и лжи. Когда-то я был добрым человеком. Даже больше — я был тем, кого можно было бы назвать праведником. Умел говорить приятные вещи, был внимателен, старался никому не причинять боли. Я терпел, старался видеть хорошее, верил в светлое будущее — даже когда всё вокруг рушилось. И... Я любил.
— Фу... тьфу... блевать тянет.
Как я мог потерять бдительность. Это проклятое слово вырвалось прежде, чем я успел его остановить. Меня тошнит при одной мысли об этом слове. Реальность, в которой я проснулся сегодня, снова ударила подлых. Мозг отключился, и я, сам того не замечая, начал говорить вслух, допустив ошибку, о которой сразу пожалел.
Два коротких слога «лю-бовь». Самое отвратительное слово в мире. Его форма, его произношение, его значение — всё вызывает рвотные позывы. Это худшее слово в истории. От одного упоминания моё лицо морщится и напоминает высохший изюм. Если бы я взглянул сейчас в зеркало, то увидел бы на своём лице выражение, идеально подходящее для иллюстрации термина «отвращение» в каком-нибудь учебнике по психологии.
Эта бесформенная идея, гормональное безумие, собранное из двух простых слогов, вызывает во мне ярость. Я ненавижу это слово больше всего на свете.
Как и ругань, которая со временем стала моей второй натурой, «лю»-слово не всегда вызывало у меня ненависть. Раньше оно много значило для меня. Но теперь? Теперь я готов уничтожить каждого, кто осмелится произнести его рядом со мной. А если не получится уничтожить — буду проклинать. До самой смерти. Беспощадно.
Да, было время, когда я жил ради этих двух слогов. И если кто-то, особенно из тех, кто постарше, решит фыркнуть: «Какой наглый юнец, едва вылупился и уже рассуждает о прошлом», — то знайте: вы говорите это только потому, что не знаете ничего. Ни обо мне, ни о жизни. Судите по лицу, по дате в паспорте. Но возраст не всегда измеряется прожитыми годами. Иногда он измеряется тем, сколько ты потерял. И сколько в тебе умерло, прежде чем ты успел повзрослеть.
На самом деле, я прожил вдвое больше того, что отражено в моём паспорте. И даже не подозревал об этом. На бумаге мне никогда не было больше тридцати. Но на земле я провёл гораздо больше времени... За моей спиной — сорок, а может, и более пятидесяти лет жизни.
Кому-то это может показаться вздором, но помните — я поставил на кон всё, что у меня есть, чтобы доказать правдивость этих слов. И нет, я не хвастаюсь тем, что на моём банковском счёте сейчас всего 328 вон. Наоборот, в моём кошельке водятся немалые суммы. Я работаю в опасной и непростой сфере, и за это мне платят немало.
Ведь компенсация за то, чтобы каждый день голыми руками сражаться с настоящим чудовищем — апокалипсисом, не может быть маленькой.
Как бы то ни было, раньше я жил ради одной эмоции. Ради этих двух слогов — лю-что-то там... Я поставил на карту всю свою жизнь ради неё. Я умирал бесчисленное количество раз, жаждал её, жаждал до безумия.
После каждой своей «смерти», когда тело было изранено и кровь хлестала изо рта, я поднимался, словно Иисус, воскресший спустя три дня, и всё повторялось снова и снова. Я не мог примириться с собственной глупостью. Но ещё тяжелее было осознавать, что никогда больше не смогу вновь испытать это чувство к этому человеку. Я не имел права сдаться. У меня не было выбора.
Потому что это я. Мне, видимо, суждено быть именно таким.
«Иногда мне так хреново от этих мыслей, что не хочется жить... Серьёзно, как вообще так можно? Это что — либо главная роль, либо тебя вообще нет на сцене?»
Да, я всегда был таким. Тем, кто искал счастье в мелочах, верил в светлое, любил по-настоящему и работал до одержимости.
И именно поэтому меня пугают жизненные трудности.
Потому что, как бы ты усердно не старался, всё катится под откос.
Ты терпишь, но никто не гарантирует, что за этим будет хоть какое-то облегчение. И даже не ясно, есть ли в конце путь в рай.
Иногда кажется: ты просто превращаешься в мусор — в человека, которого сам когда-то презирал.
Почему время летит так быстро?
Я давно уже стал тем, кто при любом разговоре только матерится и ноет.
И настолько привык к этому состоянию, что даже воспоминания о нормальной жизни кажутся чужими.
Не только для меня. Для окружающих тоже.
Если бы они увидели меня сегодня... Они были бы в шоке.
Всё кажется знакомым, но сегодня я был по-настоящему потрясён.
Чтобы всё встало на свои места, нужно знать кое-что важное. Мой секрет. Нет — секрет этого мира. Без него то, что я говорю, будет казаться просто бредом.
Одно можно сказать наверняка: окружающие будут в шоке, увидев меня сегодня. Они просто не поймут, как за одну ночь я превратился в... настоящего ублюдка.
Им будет казаться, что обычный парень вдруг стал злобным хамом. Хотя в «прошлый раз» они настолько привыкли к вялой версии Ли Хан Соля (это я), что чувствовали себя неловко, когда я вдруг начинал раскачиваться любезностями.
А теперь, в «этот раз», они будут шептаться: мол, у него с головой что-то не так, подхватил тяжёлое психическое расстройство или того хуже — в него вселился демон.
Несут чушь с видом экспертов, и при этом ничего не знают. Немного раздражает, но пусть болтают.
Честно? Будь я на их месте и наблюдал, как нормальный человек за полдня превращается в невыносимого хама, тоже подумал:
— Да он поехал. Демон, не иначе.
Что ещё остаётся людям, которые не знают всей правды?
Да, звучит как бред. Но я не сумасшедший. Я прекрасно понимаю, что происходит.
В любом случае, если окружающие будет сплетничать, кривить лица и ненавидеть ту «новую» версию Ли Хан Соля — это не имеет значения.
Потому что я это уже проходил. Столько раз, что пальцев не хватит, чтобы сосчитать.
Пока я переваривал очередной плевок реальности, внутри всё бурлило от злости. Я закричал. И в тот же момент парень, который спал рядом, резко вскочил. Он неуклюже замахал руками, задел одеяло, споткнулся — и с грохотом скатился с кровати.
Чёрт... Он вытворяет бог знает что.
Я раздражённо прищёлкнул языком. Не потому что это было смешно — наоборот, вся эта нелепая сценка меня скорее злила.
Из-под кровати донёсся слабый стон. Я даже не обернулся — не хочу видеть его лицо.
Я уставился в потолок и забормотал себе под нос, будто повторяю какую-то мантру.
«Я не хочу жить в этом дерьмовом мире. Пожалуйста, просто дайте мне умереть. Просто убейте меня. Я уже много раз умирал, но просто дайте мне остаться мёртвым. Пожалуйста, хватит вырывать меня из могилы. Я не хочу жить, мне это надоело. Я чувствую, что схожу с ума. Я уже сошёл... Я псих! Я не хочу жить, я хочу умереть. Я, правда, чувствую, что теряю рассудок».
— Хён? Хан Соль хён?.. Что ты делаешь?
Наверное, со стороны я выглядел жутко: лежу, не двигаюсь, бормочу что-то, как сумасшедший. «В этот раз» он осторожно что-то спросил. Голос ещё сонный, не до конца проснулся из-за моих криков. Но тон был низкий, тёплый, мягкий. Хочу слушать его снова и снова.
Раньше я думал, что его голос как хорошо высушенное на солнце одеяло. Мягкое хлопковое, хрустящее и тёплое — к нему приятно прижаться. Когда он смеялся, вздыхал или даже просто тихонько стонал от удовольствия... Моё сердце будто накрывали этим одеялом — и на секунду становилось спокойно.
Проклятое время, которое теперь хочется порвать на клочки от стыда.
Я резко посмотрел на него. А он всё так же продолжал канючить:
Будто не замечает, как меня это бесит. Его плечи вздрогнули, он неуверенно улыбнулся, пытаясь понять, как мне угодить.
— Ты ведь Хан Соль Хён, да?.. Ты — это ты?
— Чёрт... Эй. А если я — не Ли Хан Соль?
— Если я не он, то кто тогда? Кем, чёрт возьми, я ещё могу быть?
Кем ещё, кроме Ли Хан Соля, который делил с тобой постель, лежал рядом под одним одеялом, прижимал тебя к себе? Кем ты хотел бы, чтобы я был, если не им?..