Дневник сельской жизни секретарши гангстера
Хёсон был на полпути к тому, чтобы набрать номер стойки регистрации, когда сзади протянулась рука и опрокинула его на кровать.
Застигнутый врасплох внезапным действием, Хёсон беспомощно упал на постель. Трубка, выскользнувшая из его руки, упала, и от этого воздействия телефонный аппарат сам покатился по полу. Громкий звук эхом разнёсся по комнате.
Хёсон был занят осмыслением ситуации. Тень, нависшая над ним, принадлежала не кому иному, как Ихёку. Надавливая на оба запястья Хёсона, удерживая его на месте, Ихёк смотрел на него сверху вниз расфокусированным взглядом.
– Тебе стоило послушаться, когда я сказал тебе уходить…
Томный голос раздался сверху. Сердцебиение Хёсона также стало учащаться.
Глаза Хёсона заполонило лишь его лицо, а феромоны Ихёка захлестнули его обоняние, словно маринуя его. Все чувства Хёсона сосредоточились на одном человеке, даже его дыхание неосознанно ускорилось.
– П-простите. Я уйду. Я уйду, так что, пожалуйста, прекратите.
Не зная, что его разозлило и почему тот сказал ему уходить, Хёсон не мог не разволноваться. В чём бы ни заключалась причина, раз он сыграл на нервах неуравновешенного Ихёка, лучше было всё-таки быстро уйти. Он всё равно мог связаться с администраторской стойкой из своего номера.
Ихёк, однако, уткнулся лицом в шею Хёсона, даже не делая вид, что слушает его слова.
Хёсон затаил дыхание. Горячие вздохи и знакомый аромат тела в упор обдавали его. Чувствуя, как вся кровь приливает к телу от неизвестного ощущения, Хёсон сильно прикусил губу.
Он где-то слышал об этом раньше. О том, что течка и гон у омег и альф буквально является состоянием, при котором остаются только инстинкты. И Хёсон не мог не знать, что эти инстинкты подразумевают.
Возможно, из-за того, что он не принял подавляющие препараты вовремя, Ихёк казался ещё более неспокойным, чем обычно. Словно его рассудок давно испарился и улетучился, он продолжал держать Хёсона и не отпускал его.
Более того, если его гон начался из-за тревоги из внешней среды, была высока вероятность, что он был ещё более неуравновешен.
– Директор, пожалуйста, отпустите.
Это означало, что ситуация была чрезвычайно опасной.
– Хёсон, мне кое-что интересно.
Ихёк провёл языком по шее Хёсона. Невыносимое ощущение распространилось от пальцев его ног и поднялось выше. Хёсон ещё сильнее прикусил губу, чтобы не издать предательский звук.
Если бы он мог, он хотел бы как-нибудь сбежать, но разницу в физических данных нельзя было так просто игнорировать. Было нелегко даже вырвать руки из хватки Ихёка.
– Мне показалось, вы были очень близки с этой секретаршей. О чём вы так много говорили? Хм? Хёсон, она в твоём вкусе?
Ихёк, до этого осыпавший его шею поцелуями, поднял губы и на этот раз лизнул гладкую белую линию подбородка Хёсона.
Что, чёрт возьми, происходит? Хёсон чувствовал, что вот-вот сойдёт с ума в своём мутном состоянии. Ихёк не мог контролировать свой жар и пытался облегчить его с ним?
– Что Вы такое говорите? Генеральный директор, то, что Вы сейчас со мной делаете, – сексуальное домогательство. Пожалуйста, отойдите в сторону.
Будто не собираясь прислушиваться к словам Хёсона, Ихёк прикусил мочку его уха.
Хёсон сам того не заметил – странный звук сорвался с его губ. Вот почему говорят, что альфы в период гона пугающие?
Хёсон вдруг почувствовал страх. Он испугался, что такими темпами пересечёт реку, которую нельзя перейти обратно.
Ихёк отодвинул лицо и слегка приподнял верхнюю часть туловища. Под ним, Хёсон испускал тяжёлые вздохи, его бледная кожа раскраснелась, пока он пытался справиться с переполняющими его ощущениями. Лицо Хёсона отражалось в чёрных зрачках Ихёка.
Ихёк выдохнул и вновь опустил лицо.
Глаза Хёсона расширились от мягкого ощущения. В момент, когда их губы соприкоснулись, Ихёк без колебаний проглотил губы Хёсона. Он начал медленно смаковать их, нежно облизывая нижнюю губу, которую кусал Хёсон.
– Ха-а…Ди-директор. Подождите минутку…
Хёсон отвернулся, отказываясь, но Ихёк не остановился. Он взял Хёсона за подбородок, чтобы удержать его на месте и снова накрыл его губы своими. У Хёсона закружилась голова от горячего дыхания и слюны.
Подумать только, прямо сейчас он целовал Ихёка. Чем больше он думал об этом, тем меньше это казалось логичным.
Рот Хёсона, из которого вырвался вздох во время грубого поцелуя, приоткрылся. Не упуская момента, Ихёк вторгся в него своим языком. Он сплёл его с языком Хёсона, отпрянувшего от незнакомого ощущения, и стал тереть их друг о друга.
Это был страстный поцелуй, по подбородку Хёсона стекала слюна: неясно, кому она принадлежала.
Хёсону казалось, будто он сейчас умрёт. Он взаправду ощутил, что его тело вот так растает и испариться.
В этот момент он почувствовал что-то внизу, часть тела Ихёка, который полностью прижался к нему своим туловищем.
Что-то твёрдое и огромное тёрлось о его нижнюю часть. Поражённый этим ощущением Хёсон сильно прикусил губы Ихёка.
Судя по всему, это возымело эффект, так как Ихёк оторвался от его губ.
– П-прекратите… Вы, наверное, не слышите меня, но…ха-а.
Хёсон с трудом раскрыл рот, выпустив затруднённое дыхание. Он уже чувствовал, как распухли его губы.
Зрачки Ихёка также быстро последовали за вишнёво-красными губами, которые подрагивали и испускали тяжёлые вздохи.
– Сейчас Вы не в своём уме из-за гона, генеральный директор. Я позабочусь об этом для Вас, поэтому, пожалуйста, отпустите.
Хёсон чувствовал, что сейчас расплачется. У него было предчувствие, что если не положить конец этой ситуации, их отношения могут развалиться.
Но что сводило его с ума ещё больше, так это тот факт, что прямо сейчас он был возбуждён из-за этого поцелуя. Хёсону безумно нравилось в Ихёке всё: аромат его тела, нежные губы и даже его мягкий и напористый язык.
Не то чтобы он никогда не представлял себе этого. Как бы Ихёк обнимал человека? Как бы он прикасался к нему и ласкал его?
Иногда, будучи пьяным, он задумывался об этом. Безусловно, после этого он чувствовал себя настолько извращённым, что больше этого не делал; но кто бы мог подумать, что это будет так приятно?
Он боялся, что его поглотят эти противоречивые ощущения. Он содрогнулся от мысли, что желает большего, хотя не должен.
Его партнёром был Ихёк, движимый лишь инстинктами. Хёсон изо всех сил старался сдержать слёзы, но его глаза расширились от слов Ихёка.
Ихёк наклонил голову набок. Даже его влажный голос теперь звучал возбуждающе. Знал ли этот человек о его безумных мыслях, о желании полностью отдаться губам, из которых исходил этот голос.
Хёсон узнал о себе ещё кое-что за 26 лет своей жизни: его сексуальные предпочтения определённо были ненормальными.
– Как ты об этом позаботишься?
Ихёк откровенно опустил взгляд вниз. Лицо Хёсона вспыхнуло ярче некуда. Желание альфы в период гона было слишком очевидным, и у Хёсона не было другого выбора, кроме как в очередной раз прикусить губу.
Ихёк отпустил запястья Хёсона и приподнялся в верхней части тела. Его большая правая ладонь скользнула по бёдрам Хёсона и затем крепко обхватила его промежность.
Удивлённые глаза Хёсона вновь широко распахнулись.
Тем временем Ихёк переключился на следующую область. Он вытянул указательный и средний пальцы и погладил то место, куда вели его инстинкты.
– Хёсон, скажи мне, как ты об этом позаботишься.
Ихёк потёр область ниже талии Хёсона поверх его брюк.
Ихёк настойчиво смотрел ему в глаза. Решение было простым: сбежать отсюда, связаться с администратором, чтобы объяснить ситуацию, и вместе с медицинским персоналом предоставить Ихёку подавители. Вот и всё.
Но почему он не мог и рта раскрыть?
Более того, из-за того, что Ихёк отпустил его, его руки были свободны. Ихёк, казалось, интересовался только его нижней частью, потирая лишь вокруг этой области, так что, если он пнёт его ногой, то может легко выбраться.
– Генеральный директор… Что Вы хотите, чтобы я сделал?
Слова, которые он не обдумал, перед тем, как сказать их, вырвались наружу.
Тем не менее он не остановил свою руку, что блуждала по его ягодицам. Хёсон приподнял голову и осмотрел низ своего тела.
Передняя часть его брюк выпирала: настолько сильно, что он даже чувствовал боль. Он только что по-настоящему возбудился из-за поцелуев и прикосновений Ихёка.
Ихёк повернул голову Хёсона, вынуждая его посмотреть на него. Влажные зрачки и взгляд, дрожащий от беспокойства и растерянности, переплелись.
И первым, кто пошевелился, стал Хёсон.
Он поднял голову и поцеловал Ихёка. Ихёк снял свою рубашку и крепко взял Хёсона за шею.
От приподнял Хёсона и усадил его к себе на колени, посасывая его губы, словно намереваясь проглотить его.
Настойчивые руки раздевали Хёсона. Тогда тот почувствовал: после этого дня в их отношениях произойдёт что-то значительное, и определённо нечто нехорошее.
Возможно, он уже пересёк эту реку с того момента, как его рука оказалась в этой хватке. Хёсон был рациональным и умным. Принимать правильные решения и мудро решать любую проблему было его специальностью.
Но Ихёк был исключением. Несмотря на то, что Хёсон знал, как будет поступить правильно, он не мог следовать этому. Слово «непреодолимый» подходило. Как он мог отвернуться от его ласкающего касания и от соприкосновения его плоти с его собственной? От человека, которого он безответно любил в течение шести лет, не пропуская ни одного дня.
И вот, началась печальная и горькая ночь первого опыта Хёсона. С предчувствием, что она будет очень долгой.