Глава 15. Капризный маленький Омега сегодня снова притворяется хорошим (Новелла 18+)
Бо Сянчжоу выключил фонарик, закрыл холодильник и посмотрел на него.
Омега сидел на корточках, обхватив колени, смотря на него снизу вверх с наивным и честным выражением лица. Его рот был набит неизвестно каким количеством еды, щеки были так раздуты, что рот едва мог закрыться.
Тела омег, как правило, меньше, а стройная фигура Ан Суня, свернувшегося каличком, выглядила в глазах Бо Сячнжоу ещё более жалкой.
— Ты проголодался? Не наелся во время ужина? — спросил он, но сразу понял, что вопрос был лишним.
Бо Сянчжоу повернулся и взял стакан с водой.
— Не сиди на полу, он грязный. Твоя одежды будет в пыли.
Ан Сунь встал, отряхивая подол одежды, который едва касался земли. Он не были грязными. Он тихонько сунул сыр в карман. Байду сказал, что сырой сыр невкусный, поэтому он решил сохранить его, чтобы позже добавить в лапшу быстрого приготовления.
Бо Сянчжоу сделал глоток воды, чтобы прочистить горло.
— В следующий раз не забудь включить свет, когда будешь спускаться по лестнице. Что, если ты поскользнешься?
Ан Сунь набил рот таким количеством еды, что не мог говорить. У него болели зубы, саднило во рту, и он не мог ни прожевать, ни проглотить всё это. В конце концов, у него не было другого выбора, кроме как подойти к мусорному ведру, повернуться спиной к Бо Сянчжоу и выплюнуть всё.
— Я бы не поскользнулся, — неловко пробубнил Ан Сунь, перебирая пальцами в тапочках. — Президент Бо, я только… — его лицо слегка покраснело. — Я только…
Наблюдая его в таком нелепом состоянии, Бо Сячнжоу подумал, что тот мог бы умереть от смущения.
Ан Сунь был одет в пижамную рубашку с открытой спиной и оранжевым принтом. Когда он застегнул верхнюю пуговицу, получился V-образный вырез, открывающий участок бледной кожи на груди. Рубашка была ему немного велика, и всякий раз, когда он слишком сильно двигался, воротник соскальзывал с его плеча. При свете его кожа, казалось, светилась нежным блеском.
Больше всего бросалась в глаза маленькая родинка у него на ключице.
— Поправь одежду. На этот раз я оставлю всё как есть, но больше не бегай сюда в таком виде.
— Хорошо, — послушался Ан Сунь не осознавая, что не так с его внешним видом.
В этот момент, он придумал причину и последовал за Бо Сянчжоу, как маленький хвостик, приговаривая:
— Извините, президент Бо. Я не хотел тайком спускаться вниз и есть. Просто вечером у меня не было аппетита.
— Почему ты извиняешься передо мной? Если ты голоден, поешь, если устал, поспи. Такова природа человека. Кроме того, как можно называть воровством поедание собственной еды? — беспомощно сказал Бо Сянчжоу. — Я уже говорил тебе раньше, что я не кусаюсь, и семья Бо тоже. Тебе не нужно быть таким осторожным, разговаривая со мной.
— Хорошо — Ан Сунь по-прежнему не поднимал головы.
Бо Сянчжоу, наконец, понял, что имели в виду его женатые друзья, когда говорили, что учить детей утомительно. Это было ещё более утомительно, чем работать.
Порывшись в двух холодильниках, Бо Сянчжоу смог найти только замороженные мясные продукты. Он достал толстый стейк и спросил:
— Здесь нет овощей, только это. Пойдет?
— Всё в порядке, — безучастно кивнул Ан Сунь. Означало ли это, что Бо Сянчжоу собирался готовить для него?
Невозможно, правда? Мог ли человек с таким статусом, как у Бо Сянчжоу, опуститься до того, чтобы готовить для него? Если бы семья Ан Суня узнала об этом, их предки, вероятно, прыгали бы от радости в загробной жизни.
Но, вопреки его воображению, Бо Сянчжоу двигался плавно и умело. Разморозив стейк, он удалил кровь, посыпал приправами, разогрел сковороду с оливковым маслом и обжарил стейк с обеих сторон. Наконец, он переключился на средний огонь, чтобы обжарить края, добавив немного розмарина, прежде чем подавать.
...Он выглядел более профессионально, чем Ан Сунь .
Бо Сянчжоу нарезал стейк на небольшие кусочки и принес тарелку вместе с вилкой.
Ан Сунь был так потрясен, что едва мог говорить. Кроме Тао Ниан, никто никогда так тщательно о нем не заботился.
— Когда поешь, ложись спать, — Бо Сянчжоу достал влажную салфетку и вытер руки. Его голос был нежным. — Ты знаешь, как пользоваться посудомоечной машиной? Когда закончишь, просто поставь тарелку и нажми кнопку. Вынимать не нужно. Персонал разберется с этим утром.
Ан Сунь почувствовал странную боль в сердце, и его голос прозвучал приглушенно.
Бо Сянчжоу не спросил почему. Выходя, он внезапно обернулся, достал из буфета бутылку молока с высоким содержанием белка и кальция, и протянул её Ань Сюню с соломинкой.
— Я забыл тебе сказать, что в шкафу есть напитки комнатной температуры. Не пей холодное на ночь.
Глаза Ан Суня покраснели, а выражение его лица стало жалким и нежним.
Заметив волнение в сердце Ан Суня, Бо Сянчжоу долго смотрел на него, прежде чем протянуть руку и нежно погладить по голове.
— Отдохни немного. Послезавтра бабушку выписывают из больницы. Возьми выходной, чтобы я мог отвезти тебя в старый дом повидаться с ней.
Стейк был нежным и сочным, и Ан Сунь наслаждался его вкусом. Медленно пережевывая, он спросил:
— Президент Бо, чем больна бабушка?
— Инсульт. У нее был приступ, и в сочетании с другими незначительными заболеваниями уже несколько месяцев находится в больнице.
Бабушка Бо Сянчжоу была уже в преклонном возрасте, и приступы на этом этапе жизни могло иметь серьезные последствия.
Остальная часть мысли была невысказана, но ясна.
Однако, Бо Сянчжоу оказался гораздо спокойнее, чем ожидал Ан Сунь . Он сел и сказал:
— Да, я смирился с этим. Рождение, старение, болезни и смерть — это просто часть жизни. Ты хочешь ещё что-нибудь спросить?
Ан Сунь пожевал соломинку и заколебался.
— Президент Бо, вы всегда так поздно ложитесь спать?
— Нет, сегодняшний вечер был исключением. У меня было срочное дело.
— Что..., — Ан Сунь оборвал себя на полуслове.
Он задавал слишком много вопросов. Если бы срочное дело было каким-то коммерческим секретом, что бы подумал о нем Бо Сянчжоу?
— Ты опять слишком много думаешь, не так ли? — Бо Сянчжоу вздохнул. — Просто спроси. Я не собираюсь бить тебя за то, что ты спрашиваешь.
Ан Сунь опустил глаза, как будто был глубоко обижен.
— Это было не так уж срочно. Всего лишь предложение о свадебном плане. Меня не удовлетворило то, что прислали из отеля, поэтому я не ложился спать, чтобы пересмотреть это.
Ан Сунь чуть было не спросил о предложении, но сдержался, опасаясь, что Бо Сянчжоу обратится к нему за советом. Чем меньше проблем, тем лучше. Поэтому он промолчал.
Бо Сянчжоу выглядел явно уставшим.
— Я уже ухожу. Спокойной ночи.
Когда Бо Сянчжоу уходил, Ан Сунь заметил, что забыл свой бокал.
— Президент Бо, вы оставили свой бокал.
Бо Сянчжоу вернулся и забрал его.
Дойдя до лестницы, Бо Сянчжоу внезапно кое-что вспомнил. В последнее время он был так занят, что у него ухудшилась память.
— Ты боишься темноты? — спросил он.
— А? — Ан Сунь выглядел смущенным.
— Если ты боишься, просто оставь свет включенным. Тебе не обязательно его выключать, — сказал Бо Сянчжоу.
Ан Сунь взглянул на яркую люстру. Хрустальный плафон на потолке был ослепительным, а по краям потолка были встроены точечные светильники. На стене висела гигантская картина маслом, а обстановка была ещё более роскошной, чем в чересчур кричащем семейном доме Ан. Только в столовой было светло, как днем, не говоря уже об остальной части гостиной.
Во сколько обходился каждый час работы? Даже семья Ан не осмелилась бы так тратить электричество.
Как только Бо Сянчжоу ушел, манеры Ан Суня за едой стали гораздо менее изысканными. Покончив с едой, он поставил тарелку в посудомоечную машину и на цыпочках подошел к кухонному шкафу, чтобы взять бутылку йогурта с фруктовым вкусом. Сладкий вкус ананаса остался у него во рту.
Вернувшись в свою комнату, Ан Сунь долго ворочался, не в силах заснуть. Он провел всю ночь, просматривая видео до рассвета.
Высокая совместимость с кем-либо не обязательно была хорошей вещью. После этого легкого прикосновения Бо Сянчжоу, Ан Сунь почувствовал, что его феромоны становятся более интенсивными. Его организм, который долгое время принимал подавляющие препараты, уже выработал к ним устойчивость. Даже небольшого количества запаха альфы было достаточно, чтобы сломить его слабую защиту.
Он открыл ящик, снова достал подавитель, которым пользовался раньше, и сделал себе ещё один укол в другую руку.
Эффект проявился не сразу. Примерно через полчаса жар в его железах наконец остыл.
Комната наполнилась сладким ароматом личи. Ан Сунь открыл окна, чтобы проветрить помещение, и обильно распылил на себя ароматизатор, прежде чем надеть на шею черный ошейник-глушитель.
Сегодня у него не было настроения краситься. Нанеся немного солнцезащитного крема, он отправился на работу.
Дорога на улице Хуагуан была отремонтирована в течение трех дней, и движение возобновилось. Ан Сунь отказался от предложения дяди Линя нанять водителя и вернулся к своей обычной сдержанности.
В компании уже ходили слухи, что он подцепил какого-то высокопоставленного чиновника. Если его и дальше будут гнать на работу, он может распрощаться со своей репутацией. Его уже обвиняли в том, что он взял отгул, чтобы родить в больнице.
Во внешности Ан Суня не было особой разницы, с косметикой или без нее. Его лицо было от природы чистым и красивым, излучая таинственное очарование, когда он не улыбался, как гора, окутанная туманом. Мятежный блеск в его глазах только усиливал любопытство к нему людей. Благодаря макияжу его лицо приобрело более гламурный вид, что резко контрастировало с невинным выражением, с которым он обычно появлялся в присутствии Бо Сянчжоу.
После позднего ужина и завтрака Ан Сунь наелся до отвала. Он потер живот и купил американо в кафе внизу, устроившись в тихом уголке, чтобы дождаться, когда придет время идти на работу.
Он не собирался появляться в этой ужасной компании до последнего.
Кофе был таким горьким, что проникал глубоко в сердце. Ан Сунь скорчил гримасу, желая сбегать в дом семьи Бо за бутылкой йогурта.
Половина его зарплаты уже была списана. Какой смысл вообще ходить на работу?
Расстроенный Ан Сунь топнул ногой и откинулся на спинку дивана, воспользовавшись Wi-Fi в кафе, чтобы сыграть несколько раундов в "Арендодателя".
[Ниан Ниан]: Доброе утро, дорогая.
Ан Сунь переключился на разделенный экран.
[Гулу Гулу]: Как раз вовремя, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Ответ Тао Ниана был неожиданным.
[Ниан Ниан]: Пожалуйста, я умоляю тебя, больше никаких разговоров о Бо Сянчжоу.
[Гулу Гулу]: Ого, ты что, экстрасенс? Как ты узнал, что разговор будет о нем?
Тао Ниан отправил ему эмодзи, заставив его закатить глаза.
[Ниан Ниан]: Вернись назад и проверь историю чата. Ты не можешь написать и трех предложений, не упомянув Бо Сянчжоу. С таким же успехом, мог бы назначить меня ведущим свадьбы. Я, наверное, знаю вас двоих лучше, чем официант.
Ан Сунь был готов к возвращению, но тут отношение Тао Нианя внезапно изменилось.
[Ниан Ниан]: Я люблю тебя, и только я могу смириться с тем, что ты говоришь о другом альфе в моем присутствии.
[Ниан Ниан]: Поэтому продолжай. Бо Сянчжоу заставил тебя снова пойти на работу или что-то ещё?
[Гулу Гулу]: Он не заставлял меня работать. Вчера он допоздна не ложился спать, обдумывая план свадьбы, и когда я среди ночи спустилсья вниз за едой, он застукал меня.
[Ниан Ниан]: Он кричал на тебя?
Тао Ниан засучил рукава, готовый сражаться за честь Ан Суня, но то, что произошло дальше, лишило его дара речи.
[Гулу Гулу]: Нет, он приготовил мне ужин. Он приготовил стейк, очень вкусным.
[Гулу Гулу]: Он даже погладил меня по голове. Почему он погладил меня по голове?
Тао Ниан был ошеломлен. Не спрашивай его — он понятия не имел.
[Ниан Ниан]: Хватит, перестань болтать. Если ты скажешь ещё что-нибудь, я начну ревновать. Днем я работаю, а по ночам практикуюсь в актерском мастерстве, а вы там сидите и говорите по душам.
[Гулу Гулу]: Мы не разговариваем по душам!
[Ниан Ниан]: Да конечно. Вы просто устанавливаете связь между отцом и сыном.
Ан Сунь потерял дар речи. Он вышел из игры и неохотно отправился на работу.