Глава 19. Молотильня безответной любви (Новелла 18+)
Даже после всех странных совпадений больше всего Ха Гиёна потряс вид дома Сон Сухёна.
Это было то самое место, на которое он в прошлой жизни отчаянно копил деньги, чтобы сбежать из кошмарного госивона. Его самый первый дом — этот. И тот, кто жил здесь до него… был Сон Сухён?
От школьной формы до столовой, подработки, продажи телефона — а теперь и дома. Уже четыре раза. После возвращения в прошлое всё менялось так, что Гиёнаохватывал лёгкий страх. Взять хотя бы Ха Дохуна: тот, кто раньше отталкивал его, теперь внезапно делал вид, что заботится о «младшем брате».
В прошлом он закрыл перед ним дверь. А теперь хотел вместе обедать.
Всё это случилось, потому что Гиён проявил безразличие. Одно маленькое изменение вызвало такую бурную реакцию. А что, если он, сам того не осознавая, сделал что-то, что связало его с Сон Сухёном?
Честно говоря, ему это нравилось.
Он не знал, что чувствует Сухён, но для Гиёна было облегчением, что он познакомился именно с ним. Тот уже столько раз помогал ему, и теперь, благодаря ему, он впервые ночует не дома.
Увидев знакомую шиферную крышу за стеной, Гиёнвспомнил прошлую жизнь. Дом всегда был старым, но теперь ему стало любопытно — в каком же состоянии он был тогда? Ноги сами понесли его вперёд, но низкий голос Сухёна остановил:
— Если передумали, ещё не поздно повернуть назад.
— Вы же видите. Правда хотите здесь остаться?
Произнося это, Сухён почувствовал укол стыда. Чем ближе они подходили к дому, тем сильнее он нервничал. Свернув в переулок, он уже жалел о своём решении. Мусор, запах, насекомые — всё в этом грязном переулке, по которому он ходил каждый день, теперь казалось невыносимым. Сегодня он выглядел ещё грязнее, чем обычно. Сухёну было мучительно стыдно.
Ему даже не нужно было смотреть на лицо Гиёна, чтобы представить его выражение. Отвращение. Презрение. Конечно, ему будет противно. Сухён чувствовал, будто привёл кого-то сюда только чтобы выставить свой позор напоказ.
Но вместо этого увидел ошеломлённое лицо Гиёна. Будто он не понимал, почему Сухён вдруг так себя ведёт. Его широко открытые глаза будто спрашивали: почему ты теперь меня отталкиваешь?
Вопреки ожиданиям, на лице Гиёна не было и намёка на отвращение. Он выглядел скорее растерянным, не понимая, почему тот, кто его пригласил, теперь говорит уходить. Он смотрел на Сухёна в недоумении.
— Эм… Я что-то не так сделал? Если некомфортно, я могу просто…
Сухён достал ключ и открыл дверь.
Только тогда Гиён расслабился и последовал за ним.
Они прошли потрескавшийся бетонный двор, затем Сухёноткрыл небольшую металлическую дверь в главных воротах. Ржавые петли застонали, открывая слишкомзнакомый интерьер.
Точно как он помнил — крохотный вход, где с трудом помещался один человек.
Там лежали тапочки и только что снятая обувь Сухёна. Гиён тихо разулся и поставил свою рядом.
Пожелтевший линолеум, обои с потёртостями, крошечная раковина в углу.
Всё было не совсем так, как в прошлой жизни, но достаточно похоже, чтобы пробудить воспоминания. Гиёнухотелось осмотреться, впитать каждую деталь, но он сдержался. Это было бы грубо. К тому же Сухёнвнимательно за ним наблюдал, будто готовился к отказу или проявлению брезгливости.
«Тот комментарий ранее… Ему стыдно?»
Гиён понимал, какой реакции ждал Сухён. Но если тот искал отвращения или дискомфорта, он не найдёт их в Гиёне.
Потому что это место было его первым настоящим домом после побега из госивона.
Другие могли смеяться, но для него он значил всё и в первую очередь то, что он может жить один, по-настоящему самостоятельной жизнью.
Он порылся в рюкзаке и нашёл пижаму, которую положила экономка.
Это были не обычные удобные шорты и футболка. Нет. Пижама с медвежатами. Уже то, что она оказалась в рюкзаке, шокировало. Где она её вообще нашла?
Он никогда не носил её при ней, так что, возможно, она просто схватила первое попавшееся из шкафа. Как бы то ни было, он не мог надеть это сейчас. Смущённый, Гиёнзатолкал пижаму на дно рюкзака и виновато улыбнулся.
Сухён, видимо решив, что у него ничего нет, достал из ящика одежду и протянул:
— Можете надеть это и первым пойти в душ.
Гиён взял вещи, достал из рюкзака туалетные принадлежности и направился в ванную. Но, дотронувшись до ручки, вдруг замер.
В этом доме было всего две двери. Одна вела в прачечную, другая — в ванную.
Тот, кто не знал дом, мог по ошибке открыть не ту, но Гиён без колебаний направился прямо к ванной.
Затылком он почувствовал, как Сухён пристально за ним наблюдает.
Он застыл на несколько секунд, затем медленно обернулся:
Голос дрогнул. Он не просто дрожал, он звучал подозрительно неестественно. Даже тон был странно неуверенным. Сухён молча посмотрел на него, затем медленно ответил:
Гиён рванул в ванную и сразу присел на корточки, уткнувшись лицом в одолженную одежду. В зеркале его ярко-красные щеки говорили сами за себя.
Ему показалось, что за дверью раздался тихий смешок.
Сухён продолжал незаметно наблюдать за реакцией Гиёна.
Он старался не пялиться, но взгляд сам возвращался. Будь Гиён хоть немного брезглив, было бы проще. Но вместо этого он смотрел с благоговением, будто был тронут.
Всё же Сухёну было любопытно, изменится ли его выражение, когда он увидит ванную.
Трескающаяся плитка. Ржавые кран и унитаз. Зеркало с трещиной посередине. Тонкие стены, пропускающие холод и шум ветра.
Он ожидал, что Гиён выбежит, едва зайдя.
Вытирая лицо полотенцем, Гиён казался настолько расслабленным, будто был у себя дома. Он вписывался естественно.
Сухён дал одежду вместо пижамы, но из-за разницы в росте и телосложении Гиёну пришлось закатывать рукава и низ. Футболка свисала ниже бёдер. Сухён и раньше замечал, что тот худой, но теперь это стало очевидно — кожа да кости.
«Как можно быть таким странным?»
Звучало бы обидно, если бы Гиён услышал. Он выглядел так, будто принадлежал этому месту. Даже ванную он прибрал после себя.
За двадцать лет жизни Сухёна Ха Гиён стал для него самой большой загадкой.
Помывшись, Сухён расстелил одеяло. Гиён, распаковывавший рюкзак, быстро помог придержать плед. Он был не толстым, просто осенним, поэтому Сухёнвыкрутил обогреватель сильнее обычного.
Сам он мог спать в холоде, но Гиён — вряд ли. С его хрупким телосложением он точно простудится. А значит, пропустит работу.
— Я буду спать с этой стороны.
Не дав Гиёну возразить, Сухён лёг ближе к двери, откуда дул холодный ветер.
Видя, как он остаётся невозмутимым, но при этом внимательным, Гиён слабо улыбнулся.
Свет погас, комната погрузилась в темноту.
Он всегда спал с ночником. Он не привык к такой кромешной тьме. Просить включить свет обратно было нельзя, поэтому он крепко сжал телефон. Единственными звуками были их дыхание и тиканье часов.
Успокоившись, он попытался заснуть. Сегодня он много ходил. Было поздно. Казалось, сон придёт легко.
Но, возможно, из-за незнакомого присутствия рядом или потому, что он пропустил момент, сон не шёл.
«И всё же… почему-то спокойно».
Это была его первая ночь вне дома после возвращения, но он не боялся. Наоборот, здесь было безопаснее, чем в его нынешнем доме. Может, потому что он когда-то жил здесь.
Кроме школьных поездок, он никогда не делил кровать ни с кем. Даже с родителями.
Однажды в детстве, испугавшись грома, он пришёл к их комнате ночью. Прижимая подушку, он постучал.
— Хватит шататься. Иди в свою комнату.
Хлоп. Дверь закрылась, и это было страшнее самого грома. Он вернулся в свою комнату и всю ночь тихо плакал под одеялом.
Воспоминание всплыло так ярко, что он рассмеялся.
Не от грусти или горя. Просто мысль о подушке, промокшей от слёз, вызвала кривую улыбку. Испугавшись собственного смеха, он быстро прикрыл рот. Но Сухён уже смотрел на него с укором.
Эти широко открытые глаза заставили его пробормотать извинение:
— Всё нормально. Я ещё не спал.
Гиён украдкой взглянул на него. Странно, но рядом с Сухёном он не чувствовал страха или неловкости. Не так, как в госивоне. Гиён потянул одеяло. То, что раньше казалось холодным, теперь было тёплым.
С того дня, как тот дал ему форму, Сухён был добр так, что не всегда замечал и сам. Даже когда вёл себя отстранённо, за этим скрывалась забота.
Гиён вздрогнул, но Сухён выглядел так, будто действительно хотел знать ответ.
— Эм… Потому что нужны деньги.
— Чем больше, тем лучше… Никогда не знаешь, что случится.
«Например, узнаешь, что ты неродной, и тебя вышвырнут, как в дораме».
Он проглотил эти слова и слабо улыбнулся.
Его неловкий смех прозвучал в комнате.
Когда атмосфера стала тяжелее, Сухён спросил:
— Так… О чём думали только что? Почему засмеялись?
Он не мог рассказать о прошлом, поэтому лихорадочно искал ответ.
В голову пришёл случайный пост из интернета.
— Знаешь, почему пугало получило награду?
— Потому что оно было выдающимся в своём поле.