Глава 2.2. Искусство нежного плена (Новелла 18+)
— Ты симпатичный. Мин Хен хорошо с тобой обращается?
Ча Ен Джун легко похлопал Цзи Ваня по щеке. Удар был почти символическим, но сам жест был омерзительно унизительным.
Повисла глухая, тягучая тишина, как перед грозой. И вдруг кулак обрушился на лицо Гвана Чжон Су. Цзи Вань машинально зажмурился, ожидая, что удар достанется ему, но цель оказалась иной.
Раз, два, три — пощечины сыпались на лицо Гвана Чжон Су с безумной скоростью. Цзи Вань, заслонив лицо от удара, не выдержал — вмешался. Пусть он и не из этого мира, но просто смотреть, как кого-то избивают из-за него, было выше его сил.
Ча Ен Джун посмотрел на свою руку, которую сжал Цзи Вань, и хмыкнул.
— Я ведь хотел с тобой по-хорошему.
Он не успел ничего сказать — удар коленом пришелся в живот, и Цзи Вань согнулся, задыхаясь. Следом — кулак в лицо. Пусть сила удара и не была максимальной, но он пришелся прямо по открытой части головы, и Цзи Ваня пошатнуло.
Он почувствовал теплую струю крови, бегущую из носа. Хоть и ударили по щеке, кровь пошла моментально. Он инстинктивно прикрыл руки и сжался, закрывая важные зоны. Удары обрушились на плечи, руки, бока.
— Видно, уже не в первый раз получаешь. Реакции ноль — скучновато.
Ча Ен Джун отдернул кулак, зевая от скуки.
Ким Мари подхватила Цзи Ваня, показав знак Чжон Су. Щеки того уже начали опухать, но он быстро достал из кармана платок и протянул. Цзи Вань приложил его к носу — алый след быстро пропитал ткань.
Ча Ен Джун, избивший человека без малейшего колебания, посмеивался, будто увидел что-то забавное.
— Интересно, Мин Хен сильно обидится, если я сломаюего игрушку?
Цзи Вань сильнее прижал платок. С ума сойти — этот псих брат Ча Мин Хена? Как это вообще возможно? Они действительно из одной семьи? Даже когда он это слышал, не верилось. Мин Хен и Ча Ен Джун — два полюса. Для Цзи Ваня Ча Ен Джун был зверем, которого не коснулась ни одна теплая рука.
— Достаточно, — спокойно, но твердо сказала Ким Мари, встав между ними. Цзи Ваню стало тревожно за нее. Этот ублюдок явно не стал бы задумываться, кого ударить — женщину или мужчину.
— Я еще тогда удивился, когда мой брат заключил с тобой сделку с условием.
Цзи Вань нахмурился. Он слышал это впервые.
— То есть он и правда тебя защищал?
Голос Ча Ен Джуна звучал холодно, лишенный какого-либо сарказма.
К счастью, кровь из носа вскоре остановилась. Цзи Вань грубо вытер лицо и сжал окровавленный платок в руке.
Ча Ен Джун смерил его взглядом с головы до пят.
Цзи Вань прикусил губу. Прошло меньше десяти минут, а его уже и ударили, и высмеяли. От таких, как этот тип, лучше держаться подальше — но в его положении это было невозможно.
— Отец у тебя аферист, ты сам туда же? У вас это семейное?
— Моему брату мозгов не хватает, да? Ты ему, значит, задницу продал?
У Цзи Ваня напряглись челюсти. Но он знал, что ударить или выругаться нельзя. Он не мог. Но одной из его слабостей было то, что он не мог молчать, когда хотел что-то сказать.
— С головой у тебя явно проблемы. Причем тут Мин Хен вообще?
Он не сдержался. Слишком абсурдно было слышать, как псих называет нормального человека «поврежденным». Цзи Вань не то чтобы собирался защищать Ча Мин Хена — просто эти слова были слишком нелепы. Он не волновался, даже если за это снова получит.
Молчание. Ча Ен Джун не ответил.
— А ты как думаешь? Просто так я бы за него впрягался?
Это уже не был диалог — скорее поток догадок, в которых Ча Ен Джун пытался утвердиться.
— Не удивлен, что у Мин Хена нет девушки. Теперь понимаю почему.
Он цокнул языком и покачал головой, будто ему искренне жаль. Казалось, он сделал для себя вывод. Цзи Вань только удивлялся, насколько человек может быть самовлюбленным.
Ким Мари слегка поклонилась. А Ча Ен Джун одарил Цзи Ваня ухмылкой, от которой хотелось отвернуться.
Цзи Вань стер кровь с подбородка и скривился, невольно сплюнув в сторону.
Люди, приехавшие с Ча Ен Джуном, так и не вышли из машин. Только когда он сам уехал, остальные последовали за ним.
В саду остались лишь Юн Цзи Вань, Ким Мари и Гван Чжон Су. Никто не проронил ни слова — атмосфера была слишком тяжелой.
Цзи Вань, опираясь на Гвана Чжон Су, еле добрался до спальни.
Боль в животе и по бокам была настолько сильной, что ему трудно было даже лечь. Приподняв одежду, он увидел уже начинающие проступать синяки. Игнорируя холодный пот на лбу, он натянул на себя одеяло.
Чтобы не расплакаться, он зажмурил глаза. Обычно в такие моменты помогал сон.
Даже несмотря на то, что все тело ломило, он все равно уснул. Сколько часов прошло — непонятно. Его разбудило легкое прикосновение к коже, но через секунду его вернула к реальности резкая боль в боку.
Сдавленный стон вырвался сквозь зубы. Во сне было легче. Он с трудом дышал, ощущая, будто все тело разбито. Повернув голову, он услышал знакомый голос.
Он попытался приподняться. Или хотя бы попробовать.
Если бы только Ча Мин Хен не прижал руку к его плечу…
Казалось, это было едва заметное движение, но оно сковало все тело. Цзи Вань уже хотел сказать, чтобы тот убрал руку, но, встретившись с его глазами, осекся. Привычно спокойный взгляд был полон эмоций.
Мин Хен выдохнул тяжело, голос его был низким и сдержанно злым.
— Почему ты просто стоял и позволял себя избивать?
В его взгляде читалась вина, перемешанная с раздражением.
Цзи Вань смотрел в замешательстве. Он не понимал. Зачем злиться? Почему он чувствует вину? Разве это имело какое-то значение? Он ведь просто был заложником. Формально, все, что случилось, не имело никакого отношения к Ча Мин Хену.
— В каком смысле «все хорошо»?
От этих слов у Мин Хена дрогнул голос, он стал короче, грубее. Вежливость в нем начала трещать по швам.
Цзи Вань хотел спросить, не слишком ли фамильярно он с ним говорит, но не успел — в тот момент, как Мин Хен сжал его плечо сильнее, он лишь застонал. И даже после того, как он убрал руку, плечо продолжало ныть.
— Почему ты так реагируешь, если сам не получил ни одного удара?
Мин Хен слегка поднял брови, а потом наклонился к нему почти вплотную. Их лица были опасно близки. Цзи Вань сглотнул, и в этот момент Мин Хен наконец заговорил.
— Ты… что, волнуешься за меня?
Голос был почти будничным, но сердце Цзи Ваня сбилось с ритма. Он моргнул, пытаясь переварить услышанное, а Мин Хен уже встал.
— Я велел подготовить лекарства. Не забудь принять.
Цзи Вань остался сидеть и смотрел на закрытую дверь в полном недоумении.
Его мысли были как в тумане. Но больше всего его сбивало с толку ощущение на плече — тепло ладони Мин Хена все еще будто оставалось с ним.
Даже тело, которое казалось готовым сломаться от одного прикосновения, может восстановиться со временем. А лекарства, что он принимал, наверняка тоже помогли.
Но атмосфера вокруг Ким Мари и Гвана Чжон Су, когда они принесли лекарства, была напряженной. Цзи Вань чувствовал, что дело в Мин Хене, который не появлялся уже несколько дней.
Он вспоминал последнюю беседу, но ничего странного в ней не находил. А ведь Мин Хен точно был зол. И говорил, что причина — забота. Но почему он волновался? Цзи Вань никогда не мог понять Ча Мин Хена до конца.
Сегодняшний стук в дверь был непривычно резким. Ким Мари открыла быстро, будто и стучать не стоило. Цзи Вань, все еще погруженный в мысли, тут же сел, увидев ее. Она была бледна, как мел.
— Цзи Вань, у меня есть просьба.
Говорила она спокойно, но в голосе звучала дрожь. Цзи Вань, сбитый с толку, поднялся с постели.
— Прошу простить, но… не могли бы вы позвонить директору?
Ким Мари взглянула на часы с тревожным выражением лица и заговорила снова. Ее голос, ранее спокойный, стал торопливым и встревоженным:
— Он сказал, что идет к исполнительному директору.
Цзи Вань нахмурился, не сразу поняв, что она имеет в виду. Зачем звонить, если он просто собирается встретиться со своим братом?
— Директор никогда не навещал его первым. Это тревожный знак. Все может перерасти в конфликт.
Цзи Вань растерялся. Неужели Мин Хен и правда пошел на разборки? Это было странно — человек, который так заботился о нем, хотя он всего лишь заложник… будто с ним что-то не так. Хотя сам Цзи Вань, учитывая обстоятельства, жаловаться не имел права.
Как бы там ни было, если Мин Хен и правда был зол и направлялся к брату, Цзи Вань хотел остановить его. Каким бы ужасным тот ни был, он не хотел становиться причиной раздора в семье.