Глава 3. Снайпер семьи Майер (Новелла 18+) 

Глава 3 – Нечувствительность к боли (3).
— Как будто ты сам не кури… – начала было Юн, но Лукас резко её перебил.
— Не так много, как ты. Неужели ты считаешь выкуривание больше пачки сигарет за день нормой?
— И что, если да? Я же не ребёнок какой-нибудь. Или ты думаешь, что можешь и это в моей жизни контролировать?
— В том-то и дело, что ты ещё ребёнок.
«Ха?» – слова Лукаса так поразили Юн, что она даже рассмеяться в ответ на них не смогла.
«Когда он уже перестанет обращаться со мной, как с ребёнком?»
С тех пор, как Канукс привёл её в семью Майер, Лукасу было поручено следить не только за её тренировками, но и за всей её жизнью в целом.
Между Лукасом и Юн было всего пять лет разницы, но наследник семьи Майер был невероятно строг с новенькой.
Порой Юн не могла понять, куда угодила: в преступную организацию или чёртов класс по этикету.
Но сколько бы Юн не ворчала, Лукас никогда не шёл на уступки.
Наполовину добровольно, наполовину насильно, но Лукас оказался её инструктором по стрельбе и опекуном.
Лукас молча наблюдал за Юн, которая продолжала сыпать жалобами в его адрес.
Совсем недавно эта девочка казалась мёртвой внутри и безразличной ко всему, но всякий раз, когда в её руках оказывался пистолет Юн тут же преображалась. На бледных щеках появлялся здоровый румянец, на обычно ничего не выражающем лице – слабая усмешка и взгляд, когда она нацеливала оружие на цель становился острым, как у ястреба…
Эта её трансформация каждый раз завораживала Лукаса. И она даже казалась ему почти прекрасной.
Погружённый в такие размышления Лукас встал из-за стола и уверенно подошёл к дивану в своём кабинете.
*Плюх*
На маленькую голову Юн опустилась большая мужская ладонь.
Голова Юн была настолько маленькой, что Лукасу казалось, будто его ладонь может полностью скрыть её из виду.
Он медленно провёл рукой по её волосам. Чувствуя мягкие волосы своей кожей, Лукас сказал:
— Если ты не хочешь, чтобы я сжал тебе горло так, чтобы ты лишилась голоса, тогда будь хорошей девочкой.
Слова Лукаса несли в себе угрозу, что резко контрастировало с нежностью того, как он гладил Юн по голове.
— И ты думаешь, я стану тебя слушаться? – Юн обратила на него твёрдый взгляд своих тёмных глаз, в котором читалось неподчинение. Но несмотря на свои устные протесты, Юн не сбросила его руку со своей головы.
Она была похожа на полудикую кошку: её «мех» также стоял дыбом, но девушка не собиралась уходить.
Усмехнувшись, Лукас убрал руку.
— Пошли, пора есть.
Когда у человека было дурное настроение, лучшим способом поднять его было накормить этого человека.
— Мы будем есть говядину? – спросила Юн.
— Просто пошли уже.
Её тон стал бодрее, пусть и совсем чуть-чуть. Это вызвало у Лукаса слабую улыбку.
Когда он услышал шуршание ткани, означавшее, что Юн всё же встала с дивана, чтобы пойти за ним, Лукас тихо посмеялся.
Она в самом деле была для него открытой книгой.
***
*Резь*
*Пум*
На тарелку перед Юн положили идеально отрезанный кусок мяса.
Коротко взглянув на руку Лукаса, Юн взяла свою вилку и без колебаний вонзила её в свой кусок мяса. Но только она поднесла его ко рту, как в её ушах раздался низкий голос.
— Осталось немного.
Рука Юн, с вилкой в ней, застыла на полпути ко рту девушки.
— До чего? – настороженно спросила она.
— Доктор Валкер.
*Звяк*
Вилка выскользнула из пальцев Юн и упала на стол, ударившись о край её тарелки.
Юн сильно нахмурилась.
Доктор Валкер – главный врач семьи Майер. Именно он ставил на ноги раненых членов их организации. И хотя его прошлое было покрыто тайной, навыки Валкера позволяли ему избегать лишних вопросов.
Однако, Юн не могла хвалебно отзываться о нём. И у неё на то было много причин.
Её отношения с доктором Валкером были довольно простыми: исследователь и его подопытный кролик.
У доктора Валкера была нездоровая тяга к исследованиям и экспериментам.
Когда Юн изъявила желание избавиться от своего недуга, Лукас без разговоров отправил её к Валкеру, потому что он был лучшим врачом в их организации.
В тот день между ними установилась нерушимая, адская связь.
Кожа Юн покрывалась мурашками каждый раз, когда она вспоминала о тех светло-коричневых глазах, блестящих восторгом, когда Валкер только-только поставил ей её диагноз.
Юн также всё ещё отчётливо помнила тот день, когда пришла к Валкеру с раной. Помнила, как этот врач нажимал на её больное место, спрашивая: «Ну как, болит?» с невероятно бесящим спокойным выражением.
Ей стоило пристрелить его прямо там и тогда.
С тех пор Юн избегает его кабинет, как огня. Исключениями являются только дни обязательных обследований.
Но у самолечения есть пределы, особенно это касается огнестрельных ранений.
То, что Юн не чувствовала боли не означало, что она не получала разные раны.
И насколько ей того не хотелось, но Юн была вынуждена признать, что навыки Валкера были превосходными. Поэтому – даже если ей самой того не хотелось – Юн приходилось ходить к Валкеру по мере необходимости.
Доктор Валкер регулярно действовал Юн на нервы, а она в ответ на это всегда говорила о нём всё, что думала.
Для неё Валкер был психом-извращенцем, неспособным унять своё любопытство.
Не успела Юн заметить, как её тело мелко задрожало.
— Я туда не пойду, – твёрдо заявила она.
Мясо, которое только что было таким сочным и аппетитным, теперь ощущалось на её языке как пепел.
— Юн.
Лукас посмотрел на их лучшего снайпера взглядом, каким родитель смотрит на ребёнка, когда хочет его успокоить. Но Юн отвела взгляд, снова вонзила вилку в кусок мяса и запихнула его себе в рот.
Даже когда у неё полностью отсутствовал аппетит, он всегда возвращался, когда Юн ела мясо.
Девушка начала уплетать свою порцию как голодный солдат на поле боя.
— Ты должна ответить мне.
Вместе с этими словами большая мужская рука забрала её тарелку.
Юн дёрнула бровью.
— Верни.
— Юн.
— Поставь её обратно, пока я тебе руку не откусила.
Её чёрные глаза холодно блеснули. Её угроза была предельно ясной. Юн хотела, чтобы Лукас вернул её тарелку на место.
Юн могла терпеть многое, но только не когда у неё отнимали её вещи.
Почувствовав исходившую от девушки угрозу, Лукас нехотя уступил и поставил тарелку обратно.
— Ты должна увидеться с ним. Твоя болезнь не неизлечима.
— А смысл? Он просто снова возьмёт у меня кровь. Он сволочь и шарлатан. Он забрал у меня уже столько крови, что этого количества хватило бы, чтобы вернуть кого-нибудь к жизни.
— Он мог придумать новый метод лечения.
— Уже пять лет прошло. Я прошла все тесты, перепробовала все виды лечения. Моё состояние вполне можно считать неизлечимым.
Юн раздражённо расстегнула верхнюю пуговицу своей рубашки.
Она не понимала, почему вообще участвовала в этом бессмысленном споре.
Безнадёжность от надежды на что-то невозможное и отчаяние от знания того, что это не сработает…Юн жила с этим последние восемь лет.
Поначалу она не понимала всей серьёзности своего состояния.
Она просто думала, что перестала чувствовать боль.
И это принесло ей облегчение – и даже радость – потому что она никогда больше не хотела испытывать ту боль, которую испытывала в детстве, когда её избивали.
Но однажды, после очередного задания, Юн потеряла сознание из-за сильного головокружения. Лишь тогда она обнаружила на своей талии дыру от пули. Она удивилась, но это удивление пропало также быстро, как появилось.
«Ах, возможно, сегодня я умру», – подумала она.
Смерть? Раны? Это вовсе её не пугало. Смерть была тем, чего Юн желала уже очень давно.
Она испытывала безнадёжность и усталость не из-за ран или боли.
На самом деле она ничего не чувствовала.
Юн бесило то, что она не могла ощутить тепло от ладони, которая гладила её по голове. Она жалела о том, что не могла испытывать эмоции, завязанные на физических контактах.
Даже если чья-то рука задевала её собственную или чьи-то пальцы гладили её лицо – Юн ничего не чувствовала.
Она желала ощутить человеческое тепло.
Вместе с её физическими ощущениями притуплялись и её эмоции.
Иногда Юн казалось, будто она существует отдельно от своего тела, словно она была каким-то духом. И лишь когда она проводила лезвием ножа по руке и видела выступавшую в месте пореза красную кровь, Юн чувствовала себя живой. Только тогда Юн могла подтвердить для себя, что она всё ещё была человеком, способным проливать кровь.
Возможно именно поэтому…
Всякий раз, когда Лукас призывал Юн пройти лечение, она смотрела на него странным взглядом. Ведь возвращение ей физических ощущений не пойдёт на пользу семье Майер.
Боль означала колебания, осторожность. Вот почему это проклятое тело Юн идеально подходило для Майеров.
Первоклассный снайпер, неспособный чувствовать боль. Кто не захочет заполучить себе такой кадр?
По крайней мере, Юн никогда не проваливала задания по причине того, что её руки болели после применения оружия.
Но в отличие от остальных членов Майер, Лукас уже давно перестал считать состояние Юн преимуществом.
Юн замечала, как его лицо мрачнело каждый раз, когда она возвращалась с ранами с заданий.
Возможно именно поэтому…
Каждый раз когда её белая рубашка окрашивалась красным из-за крови, Юн первым делом бежала к Лукасу.
Было в том, как его обычно всегда спокойное выражение искажалось что-то приятное для девушки.
Она не была мазохистом, наслаждающимся каждой новой раной…Но было в искажающемся из-за неё лице Лукаса что-то странно приятное для Юн.
Словно пустота внутри неё каждый раз немного заполнялась.
Это было её маленькое, секретное развлечение. И именно поэтому же Юн всегда настаивала на том, чтобы отправляться на задания в белых рубашках.
То, как темнел взгляд Лукаса, как искажалось его лицо, Юн получала от этого удовольствие.
«Может это всегда было в моём вкусе?», – пока Юн пыталась разобраться в природе собственных предпочтений, она заметила на себе взгляд Лукаса.
Она продолжила говорить.
— Возможно, то, что я не чувствую боли и проклятие для меня, но для Майеров – это настоящее благословение. Ты сам видел это на протяжении многих лет. Так что, может, для меня это и трагедия, но для вас это настоящий дар.
— Ну, по крайней мере, ты признаёшь, что это трагедия, – его тихий голос сделался ещё тише. — И мы все понимаем, что это подарок для нас.
Губы Юн сложились в слабой, горькой улыбке.
— …
Казалось, Лукас хотел сказать что-то ещё, даже открыл рот, но закрыл его обратно, ведь Юн всё равно не стала бы его слушать.
Это бессмысленно. Они просто снова и снова будут повторять один и тот же спор.
Юн схватила своё пальто и Лукас собрался встать, желая сопроводить её.
— Сидеть. Я пойду одна.
Твёрдый голос, которым она произнесла это, заставил Лукаса застыть, едва приподнявшись со стула.
Юн знала этот взгляд, которым Лукас сейчас на неё смотрел. Это был озадаченный взгляд. Однако Юн просто отвела взгляд.
Понимание того, что Лукас был здесь ни при чём, не отменяло того, что Юн была в плохом настроении.
«Похоже, я в самом деле тот ещё кадр», – фыркнула про себя Юн.
Она знала, что у неё был ужасный характер. Она также знала, что должна быть благодарна Лукасу за то, что он видел в ней человека, а не инструмент.
Но это не отменяло того, что она была раздражена. Юн не понимала, что вызвало это чувство. Была ли это зависть к кому-то вроде Лукаса, у кого не было проблем? Но одно было ясно наверняка: Юн сейчас была неоправданно чувствительной, прямо как капризный ребёнок.
Юн чувствовала себя жалкой из-за того, что закатила истерику и сорвалась на Лукасе по такой тривиальной причине.
Она глубоко вздохнула.
— …Я просто ною, не обращай внимания.
На этом их обед закончился.
Юн небрежным движением надела пальто и встала из-за стола.
— Я ушла.
— Подожди. Я тебя отвезу, – Лукас схватил Юн за запястье.
— Я пешком пойду.
— Ты же ненавидишь ходить пешком.
— Ну, а теперь, я внезапно полюбила пешие прогулки.
— …Юн.
— Я ушла.
«Давай закончим на этом», – взмолилась про себя Юн. Она уже и так сегодня была ужасной.
Если она останется здесь, то может сказать что-то, что уже не сможет забрать назад.
Юн не хотела причинять Лукасу ещё больше проблем.
Его тихий голос окликнул её, но Юн не колеблясь ушла из ресторана.
Она ужасно устала.
***
«Ну почему именно сейчас?» – выругалась про себя Юн.
Она сама выбрала поехать с Лукасом в ресторан.
Да, это была её вина.
Юн пребывала в таком ужасном настроении уже несколько дней. И что бы она не делала, её настроение отказывалось улучшаться.
Она сама решила выйти прогуляться. Однако, она не подписывалась на такое.
Она пребывала в странном состоянии уже несколько дней и, конечно, именно сейчас угодила в эту ситуацию.
— Нет…Нет…Пожалуйста!.. Пожалуйста, пощадите меняа-а-а-а-а-а!
Вечернюю тишину разорвал ужасный крик. Юн нахмурилась.
Она тут же поняла, что происходит.
Тихо вздохнув, Юн взъерошила волосы рукой и направилась в переулок.
И, как всегда, её предположение оказалось верным.
Когда Юн увидела сцену, которую слишком хорошо знала, её взгляд сделался ледяным.
*Щёлк*
Юн направила пистолет на нижнюю половину тела мужчины и нажала на спусковой крючок.
*Бах*
Тихую городскую улицу сотряс оглушительный звук выстрела.
— Кх!.. А-а-а-а-а-а-а!
Мужчина, прижимавший женщину к земле всем своим весом, издал пронзительный вопль и рухнул на землю.
Юн достала телефон, чтобы вызвать группу зачистки. Её лицо при этом ничего не выражало.
— 5-я улица, проулок К-1. Вывезите мусор.
Не обращая внимания на стоны мужчины, Юн подошла к нему. Её рука слабо сжимала рукоять пистолета.
— Не шуми.
Со скучающим видом Юн опустилась на корточки рядом с мужчиной и легонько ткнула его в голову дулом своего пистолета.
Затем, словно ей всё надоело, Юн с силой ударила пистолетом по голове мужчины.
*Бух*
— Гх!..
Мужчина разок дёрнулся всем телом, прежде чем перестать двигаться.
Юн перевела взгляд на дрожащую девушку, что сидела на земле недалеко от них.
Даже в темноте Юн видела, что одежда на пострадавшей была изодрана в клочья.
«Тц, сплошная морока.»
Её пальто с тихим шуршанием приземлилось на плечи девушки.
***
Лукас, как обычно, занимался важными делами, когда почувствовал напряжение в области глаз. Вздохнув, он снял очки и потёр переносицу.
Лукас посмотрел на Юн, которая развалилась на диване и выглядела слишком спокойной для той, кто пару дней назад подняла много шума.
— Юн, – обратился Лукас к своей гостье.
— Чего?
— Ты помнишь, что сегодня ты должна сходить к врачу?
— Да.
«Она помнит? И её всё устраивает?» – Лукас растерялся, так как не ожидал от Юн такого ответа.
— …Тебе вдруг понравился врач или типа того?
— Чё сказал? Я всё ещё ненавижу того ублюдка больше смерти.
— Но…
— Вчера я встретила того, кто в моём вкусе.
«В её вкусе?» – рука Лукаса, в которой он держал ручку, замерла.
В его красно-коричневых глазах мелькнула непонятная эмоция, когда он посмотрел на Юн.
— То есть, у тебя есть какие-то вкусы в мужчинах?
— Разумеется, – Юн сказала это так, словно это была самая очевидная вещь на свете.
Не успел Лукас заметить, как его руки уже расстегнули верхнюю пуговицу рубашки.
Ему внезапно стало чуть легче дышать.
— Ладно, и какие же мужчины тебе нравятся?
— Красивые.
Юн ответила мгновенно.
Лукас коротко посмеялся, словно не верил ей.
— Это всё равно что у тебя нет вкуса.
— Чего? Любовь к красивым людям – самый настоящий вкус.
— По твоей логике, ты должна тогда и нашего врача любить. Ведь он довольно симпатичный.
Если Юн не соврала, тогда доктор Валкер также должен быть в её вкусе.
Лукас признавал, хотя и с большой неохотой, что Валкер был очень даже красивым.
— …Так вот значит, что ты за парень, Лукас? – Юн приняла наигранно удивлённый вид, села на диване ровно и указала пальцем на Лукаса. — Я и не знала, что всё это время ты испытывал такие глубокие чувства.
Игриво улыбаясь, Юн наклонилась вперёд. Её глаза блестели, как если бы она задумала шалость.
— Когда я сегодня с ним увижусь, то обязательно передам Валкеру твоё чувственное признание.
Юн выглядела слишком довольной. Очевидно, что возможность подразнить Лукаса доставляла ей невероятную радость.
— Не глупи. Так тот человек, которого ты встретила вчера в самом деле был в твоём вкусе?
— М? Неужели вопрос о моём вкусе был лишь предлогом и на самом деле ты пытался узнать какой типаж нравится доктору? Бли-ин…мог бы сразу так и сказать. Мы уже достаточно давно знакомы, так что я с радостью спрошу у него для тебя.
Широко улыбнувшись, Юн коварно потёрла руки.
— Доктор, что вы думаете о Лукасе, как о любовном партнёре? Я задам вопрос как-то так.
Не успел Лукас заметить, как девушка уже уселась на край его стола, словно так и надо.
— Ты…
Несмотря на то, что Лукас прорычал это слово, Юн лишь тихонько посмеялась.
Затем без какого-либо предупреждения её длинные бледные пальчики потянулись к его лицу и нежно разгладили морщинку между его нахмуренными бровями.
Неожиданное прикосновение к его лицу заставило адамово яблоко Лукаса дрогнуть.
— Сделай лицо попроще, а то, такое чувство, будто я попала в точку.
Удовлетворённая его реакцией Юн убрала руку с его лица и слабо улыбнулась.
— Ладно, я пойду.
Нисколько не колеблясь, Юн направилась к выходу из кабинета Лукаса.
Оставшись наедине со своими мыслями, Лукас посмотрел на свою руку.
Только что, он почти что потянулся ею за Юн.
Но зачем? Он хотел взять её за руку? Или сделать что-то другое?
Вопрос, который он так и не решился произнести в её присутствии, прозвучал эхом в его голове: «…Так, кто тот парень, который оказался в твоём вкусе?».

Перевод: Ромашковый чай
Редакт: 江リアン