Я просто жажду твоих феромонов
Глава 1. Маленькая ветряная мельница.
Поздней осенью, на севере городка, уже холодно и ветрено, но внутри помещений всё также тепло и атмосферно, отчего людям хочется есть мороженое с легкой одежде.
— Это и правда похоже на чей-то характер…
«В 08:18, 10 ноября 2022 года по времени Яньчэня. Ваше расписание на сегодня выглядит следующим образом:
С 10:00 до 16:00 проходят съемки рекламы нового продукта «Утешение» – ингибитор.
17:00 - 18:30 – интервью на платформе «Гулугулу».
Начало в 20:00 — тематический салонный ужин.
Я повторяю...»
Со «щелчком» светлокожая рука с тонкими костяшками пальцев, поймала большеглазого робо-котика, лежащего на маленьком журнальном столике, прижала пучок волос на макушке и остановила электронный женский голос, который хотел продолжить говорить.
Хозяин руки встал с мягкого дивана и умело простоял еще две секунды, ожидая, пока черный туман перед ним ассеется, прежде чем шагнуть вперед.
— Братец Чэ, — всего в двух шагах позади, раздался сладкий и красивый голос, — что бы ты ни собирался предпринять, почему ты не позвонил мне!
Тонг Чэ обернулся и беспомощно посмотрел на кухню, где возился сейчас с соемолкой, хлебопечкой, яйцеваркой. Он пожалел, что как миниатюрный омега, с очень маленькой ямочкой в уголке правой губы, не может пользоваться обеими руками.
— Что тебе сказать? Ты здесь, чтобы помочь мне с этим?
Услышав это, Руан Танг тут же бросила оборудование, вытерла руки мокрым полотенцем и выбежала из кухни:
—Что за техника разделения, братец Чэ, позови меня хоть раз, разве я не здесь? Прошел уже год, почему ты встречаешь меня снаружи?
Руан Танг — помощница Тонг Чэ. Прошло почти полтора года с июля прошлого года, но Тонг Чэ, похоже, до сих пор не привык к этому и продолжает заниматься обычной жизнью самостоятельно.
Это был не первый раз, когда Руан Танг была чьей-то помощницей. Был артист, еще до работы с Тонг Чэ, он был не так популярен, но очень капризным.
Когда высшее руководство компании впервые назначило её работать с Тонг Чэ, он был всего лишь маленьким стажером. В то время, когда его утвердили в древней кукольной дораме, ему пришлось играть роль, которую едва ли можно было считать пятой главной мужской ролью. Тогда же Руан Танг стала работать помощницей Тонг Чэ и присоединилась к нему в группу.
В то время, даже сам Тонг Чэ не ожидал, что, сыграв роль пятого мужчины, он мгновенно станет популярным. Сейчас, он продолжает находится в так называемом “горячем поиске”.
Руан Танг также беспокоилась, что Тонг Чэ возомнит себя большой шишкой, не говоря уже о том, что он очень холодный и отстраненный, Тонг Чэ вообще не улыбается, из-за чего выглядит агрессивно, нежели предыдущий артист. Хорошо, что даже после стольких лет, он всё ещё был такой же скромный и вежливый, настолько, что Руан Танг чувствовала, будто делает недостаточно и мало старается.
«Братец Чэ, — она невольно подумала об этом, — я твоя помощница и служу тебе, получая высокую зарплату каждый месяц. Тебе действительно не нужно так отдаляться от меня...»
— Хорошо — вздохнул Тонг Чэ и прервал непрерывную болтовню Руан Танг, а затем немного смущенно почесал волосы, — Мне нужно выпить обезболивающее, ты можешь его принести?
Разумеется, как только он произнес эти слова, Руан Танг мгновенно замолчала и, нахмурившись, посмотрела на него.
Согласно последним статистическим данным, средний рост взрослого мужчины-омеги в Китае составляет 170 сантиметров, но рост Тонг Чэ уже 178 сантиметров, что даже выше, чем у небольшой части альф.
Руан Танг, рост которой меньше 1,6 метра, с трудом подняла голову: «Братец Чэ, зачем ты снова принимаешь обезболивающие! Ты уже принимал его позавчера, нельзя относиться к обезболивающим как к шоколаду. Ешь, вредишь своему организму!»
Тонг Чэ поднял руку и дважды ущипнул себя за руку, и когда он ущипнул определенную акупунктурную точку, произошел еще один всплеск боли. Он облегченно вздохнул и добродушно объяснил:
—Сегодня мне предстоит прожить ещё один день, и я, возможно, не смогу выдержать его без приема обезболивающих.
Руан Танг промолчала. Она тихо повернулась и побежала к большому шкафу, вытащив аптечку, вынула обезболивающее и передала его Тонг Чэ, а сама побежала на кухню, чтобы налить ему стакан теплой воды.
Тонг Чэ тепло поблагодарил ее, выпил обезболивающее и вернулся на мягкий диван.
Светлокожий парнишка с приятной внешностью сидел с поднятой головой на мягком желтом диване, со слегка нахмуренными бровями и почти белыми губами, в свободной футболке с большим вырезом, открывающим четкую линию шеи и глубоко посаженную ключицу. Ношение серебряного браслета на запястье левой руки, с выступающей костяшкой, по какой-то причине заставляет людей чувствовать себя расстроенными, при виде такого.
Руан Танг тихо вздохнула и снова заговорила, уже гораздо тише:
—Братик Чэ, когда все поручения за этот месяц закончатся, ты можешь сказать об этом брату Лу, может он даст тебе отдохнуть недельку или хотя бы дней пять.
Тонг Чэ на мгновение замер, но вскоре быстро расслабился. Покачав головой, он сказал:
—Забудь, я в порядке.
Руан Танг знала, что она всего лишь помощница и не может быть начальницей Тонг Чэ, не говоря уже о том, чтобы быть начальником агента Тонг Чэ – Лу Вэя. Сменив тон, Руан Танг проговорила:
—Неважно, занят ты или нет, в любом случае факт остается фактом, братец Чэ сейчас действительно очень популярен!
Сказав это, она поспешно направилась на кухню, готовясь к борьбе с беспорядком. Нужно всё разложить по местам и прибраться.
Тонг Чэ мягко улыбнулся про себя и прикрыл глаза.
Руан Танг права. Сейчас он действительно популярен. Дорама, в которой он участвовал, транслировалась в марте прошлого года. В период съемки Тонг Чэ смутно чувствовал, что привлекает всё больше и больше внимания людей. Когда съёмки драмы закончились, отметка его поклонников на «Вейбо» уже была свыше 10 миллионов. Если бы вы шли куда-то по улиц, хватит и двух минуты, чтобы вас окружила толпа, и бесчисленные приглашения полетели бы, словно снежинки...
Только тогда Тонг Чэ наконец-таки почувствовал, что он действительно важен.
Но никто даже не знал, что у него была веская причина, так усердно работать.
Руан Танг даже не подозревала, что его постоянные головные боли были не только из-за переутомления и недостатка отдыха, это было во многом вызвано из-за побочных эффектов круглогодичного приема ингибиторов.
У Тонг Чэ есть секрет, о котором никто не знает: он сильно отличается от других омег, у него течка 365 дней в году, каждый день!
Это поправимо только в том случае, если он будет отмечен высококлассным альфой, иначе ему остается пить ингибиторы до конца своей жизни.
С момента разделения на вторичные гендеры, с тринадцатилетнего возраста и по сей день, Тонг Чэ принимает ингибиторы, вот уже десять лет.
Какой бы хорошей ни была формула, после стольких лет ее использования неизбежно появятся побочные эффекты, и частые головные боли — лишь один из них.
Но Тонг Чэ не заботился об этом, или, если быть точнее, было бессмысленно об этом переживать. Его жизнь была предопределена десять лет назад. Пока он ещё молод, нужно заработать побольше денег, а уже потом думать о другом.
—Братик Чэ, — Руан Танг вышла из кухни с подносом, — завтрак готов!
Тонг Чэ встал и направился к обеденному столу.
Руан Танг поставила на поднос тарелку цельнозернового хлеба, стакан несладкого соевого молока и вареное яйцо, а сама принялась есть сэндвич с запеченными яйцами, ветчиной и кетчупом.
—Братец Чэ, — Руан Танг откусила большой кусок сэндвича и невнятно произнесла, – неужели тебя не беспокоит, что ты каждый день ешь только такой завтрак? Я бы так не смогла.
Тонг Чэ отпил соевого молока и улыбнулся:
—Не беспокойся, я уже привык.
Он стал стажером четыре года назад, и первым уроком, который он усвоил, находясь в этом кругу, стала сдержанность.
По сравнению с альфами, омеги, по природе меньше по размеру, но это не повод для потворства. Бережное отношение к состоянию собственного тела и кожи является долгосрочным приоритетом для Тонг Чэ. Пока он продолжает есть подобную пищу, трудно пытаться расслабиться хотя бы на день.
Руан Танг слизала кетчуп с уголка губ, несколько раз восхищенно вздохнула и опустила голову, чтобы сделать большой глоток горячего шоколада, не заметив мерцающих глаз Тонг Чэ, которые смотрели на чашку с горячим шоколадом.
Прошло всего мгновение, прежде чем Тонг Чэ опустил глаза и снова принялся за свой цельнозерновой хлеб.
После завтрака Руан Танг достала из гардероба Тонг Чэ пальто и шарф, которые он должен был надеть сегодня. Пальто было темно-верблюжьего цвета с роговыми пуговицами, а шарф был светлого оттенка, в паре с тёмно-серыми брюками и парой маленьких кожаных ботинок, Тонг Чэ стал похожим на маленького британского принца, который вышел из замка.
—Брат Че, ты такой красивый! — практически визжа сказала Руан Танг, словно извергаясь радугой. – Ты действительно заслуживаешь звание несравненного омеги, и именно ты отвечаешь за внешность в индустрии развлечений!
Тонг Чэ беспомощно посмотрел на нее:
—Это всё шутки от пользователей сети, ты просто смеёшься надо мной.
Такое название возникло из-за дорамы, в которой он принимал участие. Его роль в дораме — джентльмен с холодным характером, который не питал любви к людям и всегда был одет в одежду из белых тканей. Также есть ещё эпизод, где он играет другого персонажа. Шен упал случайно в воду, и когда он выныривал, у него не было смущения, как у обычных людей. Напротив, его длинные волосы были мокрыми и слегка растрепались по щекам. Он всецело был похож на красивые лепестки гибискуса, которых вытащили из воды.
Позже в интернет были загружены кадры, скриншоты и движущиеся изображения этой сцены. Пользователи сети прямо заявили, что видели много красивых людей, но никогда не видели настолько красивого актёра, игра которого была на высоте.
—Щёлк-щёлк, — облизнула губы Руан Танг, – братец Чэ, ты слишком скромный!
Тонг Чэ достал из кармана небольшой чокер и надел его под шарф.
Этот чокер специально был разработан для омег и служит для блокировки феромонов. Хотя Тонг Чэ уже принял ингибитор, он предпочитает носить это, чтобы не вызывать беспокойство у окружающих.
Выйдя на улицу, они направились к автомобилю. Руан Танг села на место около водителя, оставив заднее сиденье Тонг Чэ.
По дороге в студию «Утешение» Тонг Чэ получил звонок от своего агента Лу Вэя. Лу Вэй был очень шумным и говорил очень быстро, попутно сообщал Тонг Чэ, что он сегодня занят и скорее всего смогут увидеться только на ужине.
Тонг Чэ повесил трубку, наклонил голову, чтобы посмотреть на проплывающие за окном деревья, и тихонько выдохнул.
Чем же занят Лу Вэй? Он, наверняка, что-то знает.
Помимо Тонг Чэ, Лу Вэй также привез с собой трех артистов, но эти трое не были столь популярными и выдающимися.
Тонг Чэ не беспокоился, что кто-то отвлекает внимание менеджера. На самом деле, он не хотел слишком много общаться с Лу Вэем.
Конечно, сейчас Лу Вэй относится к нему хорошо, но нельзя забывать каким человеком Лу Вэй являлся четыре года назад.
Тонг Чэ больше не позволял себе погружаться в неприятные воспоминания и стал пытаться думать о чем-то другом.
Ингибиторы «Утешение» очень известны по всему Китаю. Опрос, проведенный в начале этого года, показал, что 70% омег в Китае пользуются ими, что почти равносильно монополии в отрасли.
Даже сам Тонг Чэ пользовался этим. Поэтому он придает большое значение съемкам этой рекламы. В кругу ходят слухи, что «Утешение» станет новым представителем бренда. После съемок этой рекламы, несомненно, компания станет на шаг ближе к цели.
Если он действительно сможет стать представителем нового бренда, ему не придется беспокоиться об ингибиторах, по крайней мере, в течение трех лет, что действительно может сэкономить много денег.
У «Утешения» есть собственная звуковая сцена, расположенная прямо в здании штаб-квартиры.
Их здания необычайно стильные, с современным и высококлассным декором.
Руан Танг преувеличенно вздохнула:
—Вау! Это правда!
Когда они вошли во внутренний зал, кто-то вышел им навстречу и провел Тонг Чэ с Руан Танг в студию.
Студия уже была очень оживленной. Визажисты, стилисты, фотографы – все уже были там. Как только они увидели Тонг Чэ, все сразу де приветствовали его с улыбкой. Они будто бы извергались радугой, когда увидели омегу.
После простого приветствия Тонг Чэ начал примерять одежду и собираться.
Новый продукт, выпущенный «Утешением», на этот раз имеет чистый вкус леденца. Вкус имитирует леденец на палочке, который стоил 50 центов за штуку, в детстве. Он чистый и сладкий. Тонг Чэ был выбран для съемок этой рекламы не только потому, что он сейчас очень популярен, но и потому, что он очень соответствует личности аутсайдера — холодный и чистый джентльмен.
Окончательный стиль Тонг Чэ был похож на Принца Льда и Снега. Светло-золотистые волосы были зачесаны лаком для волос. Общий макияж был легким, но он делал его и без того холодные черты лица более изящными. Небесно-голубая ретро-рубашка с белыми облегающими брюками, белое пальто и пара коротких ботинок того же цвета. Стоя, в установленной сцене льда и снега, он выглядел необычайно благородно и мгновенно привлек всеобщее внимание.
Его чувство камеры от природы хорошее, и ему не нужно слишком много подсказок от фотографа. Ингибитор может играть разными цветами в руках. Иногда он держит его ртом, иногда ловит кончиками пальцев, а иногда он может просто измениться. Немного магии, и вы попадаете в сказку.
…
Первоначально планировалось, что съемка продлится шесть часов, но Тонг Чэ закончил ее всего за пять. В итоге, фотограф остался очень доволен и полон гордости.
—Братик Чэ, ты потрясающий! – Руан Танг всё ещё не могла скрыть волнения на своем лице, когда села в машину. – Ты знал, что, когда ты фотографировался, глаза молодых девушек и сестричек, наблюдавших за тобой просто сияли!
Тонг Чэ откинулся на спинку сидения и улыбнулся ей, нахмурив брови.
Такие съемки, на самом деле очень изматывают, не говоря уже о том, что здоровье Тонг Чэ не очень хорошее, и он по-прежнему принимает обезболивающие, чтобы выдержать всё это.
Руан Танг, заметив его усталость, тут же включила на большую мощность кондиционер и стереосистему в машине.
Тонг Чэ закрыл глаза, постепенно расслабил свой разум и вскоре заснул.
Как только он заснул, ему начал сниться тот сон, который снился уже на протяжении десять лет:
Синее море, нежный песок, силуэт мальчика, у которого есть только иллюзорные очертания, лица никогда не было видно...
Кончик носа, казалось, наполнился запахом морской воды.
…
—Братец Чэ, просыпайся, — в его ушах раздался голос Руан Танг, – ты ещё не обедал.
Тонг Чэ нахмурился, медленно открыл глаза и через две секунды полностью проснулся.
Отпив глоток теплой воды, которую протянула ему девушка, Тонг Чэ спросил:
—Который час?
— 4:20, — Танг взглянула на часы, – мы уже прибыли на место, братец Чэ, если захочешь поесть что-то определенное, скажи мне.
Тонг Чэ выглянул в окно машины и понял, что они подъехали к парковке студии, прямой трансляции «Гулугулу».
Тонг Чэ кивнул, и стал наблюдать как Руан Танг устанавливает небольшой столик в центре машины, ставит два ланч-бокса, в одном из которых находятся вареные овощи, за исключением небольшого количества куриной грудки, естественно, это было предназначено для него.
Тонг Чэ положил в рот немного салата и сказал Руан Танг, которая ела острые и пряные овощи:
—Тебе не нужно каждый раз ждать меня, чтобы поесть вместе. Я занят нерегулярными приемами пищи. В следующий раз, когда проголодаешься, просто ешь первая.
Руан Танг неопределенно покачала головой:
—Я не голодна, тем более одной есть скучно, а с тобой еда становится намного вкуснее.
Тонг Чэ посмотрел на свою миску с овощами, полную красного масла, и подумал про себя, что оно очень ароматное.
После еды, оба поднялись наверх и прибыли в комнату прямой трансляции, ровно в 4:50.
Ровно в пять часов, после настройки оборудования, началось интервью.
Целью, такого личного интервью, является установление наличия проблем у артистов на ранней стадии, во избежание намеренного смущения.
Всего интервью длилось 90 минут. Тонг Чэ был хорошо подготовлен и отвечал правильно, а иногда даже шутил, поэтому первые 80 минут прошли хорошо.
Пока ведущий внезапно не сказал, что последние 10 минут будут посвящены пасхальному заданию. В комнате прямой трансляции из вопросов аудитории будут случайным образом выбраны всего пять, на которые актёр обязан ответить.
Тонг Чэ не знал об этом задании заранее, но его это не слишком волновало. В конце концов, вопросов было всего пять, вряд ли могло что-то случиться.
Конечно же, первые три вопроса были дружелюбными.
Пока не дошли до четвертого. Когда ведущий увидел титульную карточку, он сказал:
Затем он улыбнулся и посмотрел на Тонг Чэ:
—Сяо[1] Чэ, такой вопрос: как вы оцениваете актера Му Ханьфэна?
На мгновение Тонг Чэ был ошеломлен.
Все мы знаем, что один из самых сложных вопросов в мире — это оценка другого человека. Слишком много слов может вызвать подозрения, а слишком мало слов — привести к обвинению в игре по-крупному.
Не говоря уже о том, что человек, которого сейчас оценивает Тонг Чэ, всё ещё в той же компании, что и он, но он совсем не следует по тому же пути. Его внешность и сила первоклассны. Ходят слухи, что его семейное происхождение очень серьёзно, как у альфа-актера.
Наклонив голову и подумав секунду, Тонг Чэ дал весьма удовлетворительный ответ:
—Актерское мастерство господина Му резко возросло, он является образцом, достойным моего постоянного обучения.
Он тихо добавил про себя:
«На самом деле, господин Му поразил не только своим актерским мастерством, его лицо и фигура стали еще прекраснее!»
Внешность Тонг Чэ довольно холодна, независимо от того, что он думает в глубине души, он действительно может напугать людей, когда говорит это с напряженными уголками губ.
Ведущий мягко улыбнулся, и задал следующий вопрос:
—Последний вопрос, Сяо Чэ, как нынешний национальный идол, кем ты восхищаешься?
Этот вопрос был задан очень умно. Тонг Чэ мог бы легко играть в тайцзи[2] со словами «Я стараюсь брать пример со всех своих старших», но так получилось, что ведущий напрямую спрашивает, кто эти идолы, буквально имея ввиду «Я уверен, что у тебя есть тот, кем ты действительно восхищаешься.
Так уж получилось, что Тонг Чэ не запомнил полностью последний вопрос, поскольку в его голове всё ещё демонстрировалась в замедленной съемке, верхняя часть тела Му Ханьфэна, которого он видел раньше...
Кадык, ключица, мышцы живота, талия...
Всё почти идеально, всё доходит до своего собственного идеала, это чертовски хорошо!
Услышав этот вопрос, Тонг Чэ выпалил слово «Му».
Но следующие слова не прозвучали, Тонг Чэ пришел в себя, незаметно прикусил кончик языка и, будто ударил по тормозам.
Не думай, что он может быть твоим, даже посторонние знают, что Му Ханьфэн всегда был необычайно холодным и даже отстраненным, и самое раздражающее, что кто-то хайпится на этом.
Тонг Чэ говорил правду, Му Ханьфэн действительно его кумир, но это интервью уже опубликовано, не стоит думать, что Тонг Чэ не знает, что поклонники Му Ханьфэна и многие прохожие определенно скажут, что он намеренно трётся о Му Инхи[3], чтобы согреться.
В конце концов, он стал популярен благодаря небольшой роли, а клуб по количеству фанатов, независимо от того, насколько он популярен, не так уж и силен.
Хотя он и нажал на тормоза, слово «Му» было передано через гарнитуру, и шум в комнате прямой трансляции в одно мгновение удвоился.
Сегодня в этом круге можно назвать только одного артиста по имени Му, и Му Ханьфэн был единственный.
…
Пока он не вышел из комнаты прямой трансляции и не сел в машину, Тонг Чэ не мог расслабиться. Бог свидетель, он действительно не хотел задеть популярность Му Ханьфэна!
Он просто не мог себе этого позволить!
Но небеса, очевидно, не услышали его голос, не прошло и десяти минут: #Удивлен_Кумиром_Тонг_Чэ
Сейчас, он уже поднялся на третье место, и вошёл в топ горячих поисков. Популярность продолжает стремительно расти.
Тонг Чэ не искал оскорблений, читая комментарии, он всего лишь хотел заколоть себя насмерть десятью инъекциями ингибитора, но рядом с ним была Руан Танг, которая продолжала держаться за его лицо и бормотать:
—Братик Чэ, твой кумир на самом деле император Му Ин!
Тонг Чэ закрыл глаза и прочитал Сутру Сердца, игнорируя её.
Руан Танг продолжала бормотать:
—Братец, ты слишком сильно стесняешься. Почему ты не отвечаешь!
Дыхание Тонг Чэ замерло, он по-прежнему не издавал ни звука.
Кто бы мог подумать, что эта маленькая девочка так счастлива в душе, что не заметила явного «отказа от общения», из-за чего она снова сказала:
—Но он же нормальный, в конце концов, Му Инхи наверняка тысячелетний омега. Возлюбленный мечты!
Тонг Чэ не выдержал и открыл глаза, чтобы посмотреть на Руан Танг, помедлив, он наконец, возразил:
—Не говори так, возлюбленный моей мечты, на самом деле, не он...
Голос Руан Танг внезапно оборвался, она пристально посмотрела на Тонг Чэ круглыми глазами и запинаясь, произнесла:
—Братец Чэ, неужели у тебя, действительно, есть возлюбленный твоей мечты?!
Тонг Чэ замер, кончики его ушей под светлыми волосами необъяснимо покраснели. Он знал характер Руан Танг. Если бы он не сказал правду сегодня, то эта маленькая девочка, вероятно, преследовала бы его целый день.
В конце концов ему пришлось коротко сказать полуправду:
—Мне это снилось, но я не мог видеть его лица. В любом случае, это определенно не Му Инхи.
Услышав, что он не видел его лица, Руан Танг действительно сильно поубавила интерес.
—О, — снова отреагировал она, — если ты не мог видеть его лицо, братец Чэ, как ты можешь быть уверен, что это не Му Ин?
Тонг Чэ, действительно, не хотел сейчас разговаривать, но, к счастью, они наконец прибыли в место назначения. Машина въехала на парковку, и Руан Танг наконец прекратила говорить на эту тему.
На этот раз машину отогнали обратно в компанию. Тонг Чэ пришлось сменить кутюрный костюм, который он собирался надеть на ужин, и слегка видоизменить свой внешний вид.
К счастью, хоть Му Ханьфэн на словах был в той же компании, что и он, но на самом деле это была лишь номинальная компания. У людей была своя собственная студия, они редко появлялись в компании без необходимости. Что касается званого ужина, не волнуйтесь, Му Инхи никогда не посещает мероприятия такого рода, и это явно к счастью.
Тонг Чэ неохотно вошел в свою персонально выделенную комнату, и поздоровался со стилистом и визажистом, которых ему назначила компания.
Лу Вэй ещё не пришел, вероятно, он так и не закончил свою работу.
Только после того, как Тонг Чэ переоделся и ему делали прическу, дверь комнаты внезапно распахнулась, и в нее поспешно вбежал Лу Вэй.
—Брат Лу, — Тонг Чэ поднял голову и позвал.
Как только Лу Вэй увидел Тонг Чэ, его чарующие глаза треугольного разреза засияли золотым светом, он показал ему большой палец вверх и быстро проговорил:
—Я видел это в горячем поиске, Сяо Чэ, ты действительно хорош!
Тонг Чэ ничего не сказал. Он хотел объяснить, что на самом деле он просто импульсивен, но посчитал это излишним.
В любом случае, Лу Вэю всё равно, что он думает в своем сердце.
Убедившись, что состояние Тонг Чэ в порядке, Лу Вэй вывел его наружу.
На званом ужине, как обычно, присутствовали все агенты без помощников.
Они вдвоем направились к лифту. Увидев, что вокруг никого нет, Лу Вэй прошептал Тонг Чэ:
—Я только что услышал новость, что Му Инхи тоже придёт на ужин, сегодня вечером.
Тонг Чэ на мгновение опешил:
—Му... Разве господин Му участвует в подобных мероприятиях?
—Кто знает, люди могут прийти, когда захотят, — Лу Вэй равнодушно махнул рукой, а затем сменил тему разговора, — но для нас это хорошая возможность! Горячие поиски пока ещё актуальны. Ты должен хорошо выступить, пока не угас интерес...
На расстоянии, не более полуметра от них, прислонившись к стене, стоял высокий альфа.
Чисто черная рубашка завязана сверху, наполовину прикрывая и выставляя напоказ чрезмерно сексуальный кадык. Не слишком яркий свет подчеркивает угловатые линии лица. На высокой переносице также пара очков в тонкой оправе. Его длинные ноги слегка вытянуты вперед, сложены и опираются на землю, а его тело источает тихий запах моря.
Кто же это мог быть, если не Му Ханьфэн?!
Сяо[1] – сыновняя почтительность, уважительное обращение от старшего лица к юношам/девушкам в Китае, не имеет гендерных поправок. Может переводиться как «младший, молодой, маленький». Префикс «сяо» является одним из уменьшительно-ласкательных аффиксов в китайском языке и обладает высокой почтительностью и продуктивностью.
Тайцзи[2] – боевое искусство, основанное на философии, буддизме и законах природы. Из этого же искусства пошел баланс «Инь» и «Янь». Играть в тайцзи для китайцев означает умно философничать.
Инхи или сокращенно Ин[3] — опять же уважительное обращение к какой-либо персоне, также идет как восхваление. Может означать «героический император, герой, потусторонний лидер»
Р. S. Дорогие читатели, на связи команда по переводу этой новеллы - Lottie Team. Данный проект довольно объемный и не простой, что в переводе, что в редактировании. Мы бы хотели увидить реакцию наших дорогих читателей, чтобы понять стоит ли нам дальше заниматься переводом и как часто выкладывать новые главы. Если вам понравилась первая глава и интересно, что же будет дальше, пожалуйста поддержите нас своими сердечками, либо комментариями. Нам будет очень приятно, а главное это станет хорошим показателем, стоит ли дальше переводить или оставить уже эту идею. Конечно, новелла нам понравилась, но здесь важна и обратная связь от читателей.
Пожалуйста, не кидайте тапками
（｡>‿‿<｡ ） Спасибо всем за внимание! Надеемся, до скорых встреч ♡´･ᴗ･`♡
Глава 2. Две маленькие ветряные мельницы.
Му Ханьфэн стоял лицом к Тонг Чэ и остальным, глядя в телефон, словно не замечая, что кое-кто еще находится в помещении.
Первой реакцией Тонг Чэ было развернуться и убежать, но прежде чем он успел двинуться с места, он увидел, как Му Ханьфэн внезапно убрал свой телефон и повернул голову, чтобы посмотреть в его сторону.
Глубоко очерчённые глаза остановились на нём, и агрессия с угнетением, так присущие высшему альфе, мгновенно ударило сознание, и Тонг Чэ почувствовал, как его ноги невольно ослабли.
Бежать невозможно, а делать вид, что не видишь этого еще сложнее. Лу Вэй слегка задел локтем Тонг Чэ, но он мог только стиснуть зубы и слегка помахать Му Ханьфэну, вежливо поприветствовав его:
—Господин Му... всё хорошо?
Му Ханьфэн не ответил, но и взгляда не отвел.
На Тонг Чэ пристально смотрели эти глаза, и он чувствовал себя так, словно тут же стал целью охотника, отчего волосы по всему телу встали дыбом, сопровождаясь нехилым табуном мурашек.
Время, казалось, остановилось, и Тонг Чэ не осмеливался даже пошевелиться или заговорить.
Неизвестно, находился ли Лу Вэй, стоявший рядом с ними, в состоянии аффекта или просто был шокирован действиями Му Ханьфэна, по крайне мере больше он не издал ни звука.
По ощущениям Тонг Чэ прошло уже около столетия, так много времени, что он даже думал, что Му Ханьфэн действительно что-то да скажет.
Увидев, что Му Ханьфэн внезапно отвел взгляд, а после развернулся и ушел, даже не сказав ему какое-нибудь обычное «Эм».
Пока спина Му Ханьфэна не становилась всё меньше и меньше, и, наконец, пока он не ушел из поле зрения, Тонг Чэ так и не пришел в себя.
Он прислонился к стене и согнулся, неосознанно поднял руку и прижал ее ближе к сердцу, а затем сделал глубокий вдох.
—Сяо Чэ,— Лу Вэй только оправился от сильного осадка после Му Ханьфэна. Когда он повернул голову и наконец заметил состояние Тонг Чэ, он лишь вздрогнул:
—Что с тобой, ты в порядке?
Тонг Чэ медленно выпрямился, прислонился к стене и помахал ему рукой. Он хотел что-то сказать, но после, обнаружил, что сейчас не может произнести ни звука, поэтому он мог только прошептать:
—Всё в порядке, просто, давай не будем спешить.
Лу Вэй подумал: «Неужели биологическая природа омег действительно так ужасна...»
Лу Вэй — бета, он не чувствует запаха феромонов, не поддается их воздействию и не понимает физиологическую природу многих альф и омег.
Например, естественное подавление альфой омеги: даже если альфа не выделяет феромоны намеренно, это чувство напряженности всё равно будет существовать.
Лу Вэй, был ошеломлен, потому что стиль Му Ханя был слишком сильным, и так случилось, что он сказал кое-то, из-за чего чувствовал себя немного виноватым.
Он воспринял бурную реакцию Тонг Чэ как должное, не приняв во внимание биологическую природу альф и омег.
Только Тонг Чэ знал, что у него будет такая сильная реакция. Правда, его, так называемая натура всё ещё была под воздействием феромонов, что не могло не сказаться на его состоянии.
Полсе ухода Му Ханьфэна, Тонг Чэ казалось, что Му не хотел использовать естественные преимущества альфы, чтобы подавить его. Как не посмотри, он был полностью сдержан.
Сейчас он такой, просто потому что перед ним был сильный альфа, который слишком близко приблизился к нему и смотрел на него очень напряженным взглядом. Тонг Чэ неосознанно возвращается мыслями к своим плохим воспоминаниям, которые были похоронены глубоко в сердце.
—Не спешить?! Ты время видел?— голос Лу Вэя напомнил Тонг Чэ, что времени у них не много.
Он сделал ещё один глубокий вдох и попытался заговорить, но на этот раз ему наконец удалось вымолвить:
—Всё прошло, теперь мы можем идти.
—Ты уверен, что всё в порядке?— Лу Вэй посмотрел на него.
Тонг Чэ кивнул, выпрямился и продолжил идти к лифту.
Лу Вэй не стал задавать больше вопросов и пошел следом.
В лифте Лу Вэй долго размышлял над этой ситуации, и в конце концов ему пришлось сказать:
—Давай забудем об этом на время. На званом ужине, вы с Му Инхи должны держаться пока на расстоянии. Посмотрим, будет ли у нас шанс поймать его ещё.
Конечно, он сказал это не из-за угрызений совести. Лу Вэй резонно заподозрил, что Му Ханьфэн только что смотрел на Тонг Чэ, до жути угрожающим и запугивающим взглядом.
Если Тонг Чэ сегодня что-нибудь сделает не так на званом ужине, завтра его наверняка убьёт этот Му.
Лу Вэй просто хотел обрести больше популярности, а не заводить свою дойную корову в тупик.
Тонг Чэ знал все эти мелкие расчеты в сердце Лу Вэя, и ему было всё равно. Результат всегда был хорошим. Немного успокоившись, он кивнул и пошёл дальше.
К тому времени, как он сел в машину, Тонг Чэ полностью пришел в себя.
В этот момент начали проявляться и другие чувства, которые ранее подавлялись плохими воспоминаниями.
Тонг Чэ, оглядываясь назад, наконец-то понял, что Альфа, которого он только что встретил, который был так близко и долго смотрел на него, был живым Му Ханьфэном!!!
Он был стажером четыре года назад. Фактически, это был первый раз, когда он встретился с настоящим человеком Му Ханьфэном так близко.
Не нужно быть гением чтобы понять что в шоу-бизнесе они были на очень разных уровнях.
Даже если сейчас, Тонг Чэ очень популярен, он всё равно не сможет вписаться в круг, где Му Ханьфэн правил силой и поступками.
После такого осознание, настроение Тонг Чэ стало противоречивым — одновременно приятно удивленным и подавленным.
Удивление, естественно, было вызвано встречей с кумиром, глубокие глаза Му Ханьфэна, безупречно красивое лицо, сексуальный кадык, талия и живот, скрытые под черной рубашкой, спокойное дыхание...
И, как ни странно, даже здесь чувствуется слабый запах моря.
Каждая маленькая деталь, которая была проигнорирована в то время, теперь снова стала очевидной, настолько очевидной, что сердце Тонг Чэ невольно забилось ещё быстрее.
Что касается подавленности, то, конечно, она произошла из-за того, что Тонг ЧЧ произвел плохое первое впечатление на Му Ханьфэна — призрака, жаждущего наживы и просто желавшего воспользоваться его популярностью.
—Сяо Чэ, — голос Лу Вэя, снова вернул его в реальность, — Мы почти на месте. Приведи себя в порядок.
Тонг Чэ похлопал себя по лицу и изо всех сил старался подбодрить себя. То, что произошло, уже не изменить. Теперь он просто должен доказать, что действительно не хочет задеть популярность Му Ханьфэна!
Серебристо-белый Мазерати остановился перед отелем Циньюэ, Лу Вэй первым вышел из машины, открыл дверь для Тонг Чэ.
Тонг Чэ, одетый в белый костюм высокого качества, вышел из машины и улыбнулся бесчисленным камерам, направленные отовсюду, как раз вовремя, чтобы люди увидели совсем небольшую ямочку в уголке его правой губы.
Та же улыбка, которую он репетировал бесчисленное количество раз.
Мигающие огни продолжали мерцать, и время от времени журналисты могли слышать звуки вдоха, которые издавали люди, пораженные прекрасным личиком актёра.
Тонг Чэ очень хорошо знаком с такой сценой: сначала его окружили в вестибюле отеля, а после подписания автографов, его окружили в банкетном зале.
Банкетный зал был полон людей, а гонги уже громко звенели.
Тонг Чэ бесследно оглядывался по сторонам, но так и не увидел Му Ханьфэна.
Немного поразмыслив, стало ясно, что с известностью Му Ханьфэна, вполне нормально было прийти позже, тем самым слегка опоздав.
Тонг Чэ не мог продолжать искать Му Ханьфэна, поскольку его уже окружила толпа людей.
Лу Вэй взял бокал красного вина, а Тонг Чэ протянул стакан виноградного сока.
Употребление алкоголя для актёра возмутительно, и Лу Вэй, естественно, не позволит ему притронуться к алкоголю, пока это не станет необходимым.
Тонг Чэ опустил голову и отпил сока, его поза была настолько изящной, что от нее невозможно было отвести глаз.
Некоторые люди, взяли на себя инициативу собраться вокруг, чтобы поболтать, но большинство из них были не так важны, как актёры из других компаний.
Тонг Чэ не будет намеренно приближаться, но и не будет слишком важничать. Хоть искренности не так уж много, это всё равно можно назвать обычной вежливостью.
Пока не раздался резкий голос:
—Эй, неужели это наша звезда Тонг Хэм.
Даже идиот мог услышать, насколько контроверсальным был этот тон, словно инь и янь. Не говоря уже о том, как могли эти идиоты отреагировать на нечто подобное…
Первоначально дружелюбная атмосфера очень быстро испортилась.
Тонг Чэ поднял глаза и посмотрел на источник голоса. Это был мужчина омега, примерно такого же роста, как он, и имевший феминную внешность.
Тонг Чэ узнал его.
Этого человека зовут Ци Се, он являлся вторым исполнителем главной мужской роли в той драме, в которой ранее играл Тонг Чэ.
Однако, даже сейчас Ци Се был не так хорош, как он.
Это противоречие было очевидно всем.
Тонг Чэ спокойно сделал ещё один глоток виноградного сока, делая вид, что не слышит странных реплик Ци Се, и сказал тоном, в котором не было ни смирения, ни высокомерия:
—Давно не виделись, Учитель Ци.
—Ха, — холодно фыркнул Ци Се, —Теперь, я не могу больше выносить звание учителя от Тонг Дасина.
Атмосфера между ними двумя, точнее, отношение Ци Се, было слишком ненормальным. Люди, которые изначально были вокруг Тонг Чэ, тихо отступили, опасаясь, что эти двое поссорятся, а другие пострадают.
Тонг Чэ это вообще не волновало, сейчас он держал в руке бокал с виноградным соком и делал небольшой глоток. Ему следует быть спокойным:
—Ты для меня старший, поэтому я, естественно, должен называть тебя учителем.
То, что сказал Тонг Чэ, правда, Ци Се дебютировал раньше него, и звание учителя было присуждено исключительно из вежливости.
Но для Ци Се всё выглядело иначе. Тонг Чэ явно насмехался над его старшинством, хоть он по-прежнему не пользовался популярностью, никто не смеет с ним так обращаться!
Лицо Ци Се внезапно покраснело, он посмотрел в глаза Тонг Чэ так, словно они могли воспламенится огнем.
После того, как Тонг Чэ вошел в банкетный зал, он всё ещё стоял очень близко к двери. Он не хотел стоять в центре зала и выглядеть обезьянкой, и как раз собирался найти повод уйти, когда услышал ещё одну фразу от Ци Се:
—Даже не знаю, кто это был. Но, лучше честно признайся, что заставляет тебя краснеть? Твое лицо, феромоны или ты просто уже закипаешь от злости?
Это действительно было грубо, даже Лу Вэй не смог не нахмуриться и выругался:
—Не говори глупостей на публике!
Две стороны встретились, Тонг Чэ повернулся спиной к двери и не заметил альфу, который сразу же привлек всеобщее внимание, как только появился там.
Конечно, это был Му Ханьфэн.
Когда он уже собирался войти, Юнсу, менеджер Му Ханьфэна, спросил его, есть ли у него какие-либо мысли по поводу горячей популярности Тонг Чэ.
Юнсу обычно спрашивает, что означают слова альфы, то есть спросить Му Ханьфэна, нужно ли ему предпринять какие-либо срочные меры.
Му Ханьфэн уже смотрел короткое видеоинтервью с Тонг Чэ.
Выдающийся на вид маленький омега на видео действительно не колебался, когда произносил слово «Му», и раздражение мелькнуло в его глазах, когда он сделал паузу, было не похоже, что он притворяется.
Но Му Ханьфэну было всё равно, правда это или ложь.
Независимо от того, что это, он не настолько разозлился, чтобы нападать на него только потому что кто-то сказал хоть слово, нет, только одно слово.
Кроме…
Кроме того, он случайно встретил его в компании в то время, и Му Ханьфэн мог ясно почувствовать страх Тонг Чэ перед ним по напряженному, как кубик льда, лицу омеги.
Пара черно-белых, почти ясных глаз снова мелькнула в его сознании, Му Ханьфэн необъяснимым образом сжал пальцы в кулак, фыркнув, неужели он действительно такой страшный?
—А что, если он сделает что-то не так на банкете? — вопрос стоявшего рядом Юнсу вырвал Му Ханьфэна из его суматошных мыслей.
—Что он может сделать не так? — в шутку переспросил Му Ханьфэн,—Вылить на меня красное вино?
Юнсу рассмеялся и отругал его:
—Боже, я так устал.
Брызги красного вина на тело теперь в индустрии, были всего лишь шуткой. Яркое и кровавое, его нужно пить со словами «Очень хорошо, Сяо О, ты успешно привлек мое внимание», пока у тебя есть немного мозгов, не будешь больше использовать такие низкоуровневые средства.
Они вошли в банкетный зал, разговаривая и смеясь.
Со стороны Тонг Чэ, уголки рта Ци Се, стоявшего напротив него, внезапно растянулись в странную улыбку. Он понизил голос:
—Разве ты не любишь устраивать суету, тогда я помогу своему Тонг Дасину и позволю тебе показать себя!
Прежде чем Тонг Чэ успел отреагировать, он увидел, как Ци Се внезапно шагнул вперед и ударил его по левому запястью.
На самом деле сила этого удара невелика, и большинство людей не пострадают, если их ударят.
Но Тонг Чэ был другим. Его левой руке было этого достаточно. Если бы, ему нужно было освободить правую руку, чтобы пожимать руки людям, он бы вообще не использовал эту руку, чтобы держать бокал с соком.
Поэтому неудивительно, что рука Тонг Чэ дрогнула, когда его ударили, и виноградный сок из бокал в его руке выплеснулся и попал на проходившего мимо человека.
Тонг Чэ увидел, как темно-синий прямой костюм покрылся фиолетовыми пятнами, и тут же извинился:
—Разве это не...
Сказав это, Тонг Чэ невольно поднял голову, чтобы посмотреть на лицо мужчины.
Неожиданно последнее слово «…началось» застряло у него в горле.
Виноградным соком облили не кого-нибудь другого, а именно Му Ханьфэна, который пытался сохранить дистанцию, чтобы спасти свой имидж.
Глава 3. Три маленькие ветряные мельницы.
Это был шумный банкет с очень громкой музыкой, но Тон Чэ отчетливо чувствовал, что в тот момент, когда он был в центре событий, в радиусе пяти метров в воздухе повисло напряжение.
Му Хань Фэн признан самым сдержанным человеком в кругу!
И что же является самым сильным сдерживающим фактором?
Ходят слухи, что когда-то одна омега в течке, намеренно прыгнула в объятия Му Хань Фэна. Если бы на его месте был другой альфа, с меньшей сдержанностью, и дисциплиной, ему было бы трудно сопротивляться эмоционально, но Му Хань Фэн не только держал лицо не поведя бровью, но и отталкивал подобных людей с долей отвращения.
С тех самых пор, Му Хань Фэна называют «самым сдержанным альфой».
И сегодня, Сильнейший альфа Му Хань Фэн, не принимает участия в такого рода деятельности. Но это мероприятие стало единственным исключением, и как только он вошел в дверь, он сразу же поймал такого рода дешевый трюк.
Движение Ци Се, ударившего Тонг Чэ, не было очевидным, и даже если бы они были ближе, никто бы не смог увидеть то, как Тонг Чэ подставили.
Так что, теперь глаза большинства людей, смотрящих на Тонг Чэ, полные издевки и насмешки, наслаждались хорошим шоу.
Как Му Инхи справиться с этой звездой дорожного движения, у которой нет ни мозгов, ни инстинкта самосохранения.
Но на самом деле, это было не так, как предполагало большинство людей. Му Хань Фэн посмотрел на маленького омегу перед собой и увидел в его глазах явное замешательство, панику и растерянность, но эти эмоции были всего лишь мгновением, и вскоре сменились полным умиротворением.
Почему, этот маленький омега его не боится?
Подумав об этом, Му Хань Фэн понял, что он не так уж и зол, как ему казалось, ему даже захотелось немного посмеяться.
Он не знал, что он стал своего рода провидцем, а шутка, смогла так быстро стать реальностью.
При мысли об этом, уголки губ Му Хань Фэна, которые всегда были опущены вниз, вдруг слегка приподнялись.
Видеть людей вокруг, казалось бы, ещё страшнее, а какова реакция у Му Инхи?
Он вот-вот рассмеется! Наверное, это затишье перед бурей!
Улыбка была очень легкой, мимолетной, совсем чуть-чуть и она бы растянулась до ушей. Тонг Чэ был ошеломлен, некоторое время, но после, полностью пришел в себя. Он открыл рот, чтобы сказать: «Мне жаль», но услышал, как Лу Вэй Хэ заговорил перед ним:
-«Господин Му, мне очень жаль, наш маленький Чэ не сделал это нарочно, он просто...».
Тонг Чэ сразу понял, что Лу Вэй хотел сказать, что его ударил кто-то другой, поэтому он тут же открыл рот и остановил невысказанные слова Лу Вэя: -«Господин Му, извините, я был неосторожен, в следующий раз я верну вам всю стоимость этого костюма».
Как будто не ожидая от него подобных слов, Лу Вэй коснулся его локтя и прошептал: «Тонг Чэ, ты...»
-«Можешь ли ты себе это позволить?!» — мысленно закончил мысль Лу Вэй.
Все в кругу знают, что прошлое Му Хань Фэна заполнено старательным и тяжелым трудом. Он актер, но вполне сгодился бы на золотого лорда, по финансам. Этот костюм имеет стартовую цену в семь цифр, и он может превзойти Тонг Чэ по крайней мере на 20 ингибиторов!
Тонг Чэ проигнорировал его, но почти упрямо посмотрел на Му Хань Фэна и серьезно повторил:
-«Господин Му, мне очень жаль».
Сказав это, он тут же поклонился Му Хань Фэну, под углом 90 градусов.
Слова и интонация настолько искренние, что к ним совсем невозможно придраться.
Му Хань Фэн вновь вскинул брови, его губы зашевелились, словно хотели что-то произнести, но в итоге, он просто бросил пару слов тихим голосом:
-«Тебе не нужно платить, следующего раза не будет».
Закончив последнюю фразу, он перестал смотреть на Тонг Чэ и естественно, не бросив ни единого взгляда на ошеломленную толпу, развернулся и ушел.
По другую сторону, агент Юнсу, стоявший рядом с ним, который молчал долгое время, больше разглядывал Тонг Чэ и оглядел окружающую толпу с ноткой предостережения.
Приоритет для всех един — не быть грубым и чересчур болтливым.
Те, кто наблюдали за этим шоу, были мгновенно насторожены и напряжены, хотя Му Хань Фэн уже далеко ушел, но после такого небольшого эпизода никто больше не хотел контактировать с Тонг Чэ, и все разбежались, как птицы и звери.
Тонг Чэ было по большему счету, всё равно, даже если он не был рядом, люди всегда так к нему относились, он к этому привык.
С другой стороны, Ци Се всё это время наблюдал за всем процессом. Он не ожидал, что Му Хань Фэн так легко отпустит Тонг Чэ, и на его лице на какое- то время застыло разочарование.
Тонг Чэ полностью проигнорировал его, у него не было сил ругаться, поэтому он просто развернулся и ушел в угол помещения.
Лу Вэй поспешил следом, при этом подумал: «Тонг Чэ, почему ты не сказал, что тебя кто-то ударил?»
Никто этого не заметил, но он ясно видел, что Ци Се ударил Тонг Чэ намеренно.
Тонг Чэ вскинул брови. Иногда он задавался вопросом: “ с таким эмоциональным и умственным интеллектом, как у Лу Вэя, каким образом ему вообще позволили стать агентом?” Неудивительно, что кроме него самого, который необъяснимо популярен, он всегда одаривал своих артистов пресловутой славой.
-«Какой смысл говорить это?» — тихо спросил Тонг Чэ.
– «Братец Лу, как ты думаешь, Учитель Му поверит в это?»
Лу Вэй на некоторое время замер, не в силах вымолвить ни слова.
Движения Ци Се в то время были скрытны, и его сила была невелика. Даже если бы он посмотрел в камеру наблюдения, никто бы не знал его имени, не говоря уже о том, что Му Хань Фэн ничего не видел.
Если бы он действительно это сказал, то Му Хань Фэн не только бы не верил этому, но и ещё больше бы взбесился на Тонг Чэ.
–«Этот Ци Се», — сменил тему Лу Вэй, — «он знает, что твое левое запястье травмировано?»
Тонг Чэ взял ещё один стакан виноградного сока с подноса, который держал официант рядом с ним, и сделал глоток, прежде чем ответить: –«Да, режиссер и главный герой этого древнего кукольного представления, в общем-то, все знали».
Это не только драма об идоле, но и также костюмированная драма, и в ней неизбежно будут сцены, где персонаж поднимает пистолет и держит острый меч.
Левая рука Тонг Чэ вообще не могла совершать эти движения, а держать стакан с водой, не трясясь, было уже достижением.
Услышав слова Тонг Чэ, Лу Вэй подсознательно спросил: «Тогда, почему ты не сказал мне?»
Тонг Чэ замолчал и с небрежностью глянул на Лу Вэя.
Только тогда Лу Вэй понял, что в то время, Тонг Чэ беспокоил его гораздо меньше, чем сейчас.
В конце концов, в то время он не знал, что Тонг Чэ станет таким популярным, как сейчас, и был оптимистично настроен на другого артиста, работавшего в его руках.
Лу Вэй ухмыльнулся и вынужден был сменить тему:
–«Значит, они не знают, как была повреждена твоя рука, верно?»
Задав этот вопрос, Лу Вэй почувствовал, что вновь спросил ерунду, о которой он даже не знает. Конечно же, если бы Лу знал, всё было бы куда интереснее.
Тонг Чэ подсознательно повернул голову, заодно повернув браслет, который был на нем на левом запястье, покачал головой:
–«Не знаю, я ведь говорил им, что получил травму, когда танцевал раньше».
Не секрет, что он был стажером, и вполне логично, что он повредил запястье во время занятий танцами.
– «Тогда Ци Се точно сделал это намеренно!»
Зная, что с рукой Тонг Чэ что-то не так, когда он увидел приближающегося Му Хань Фэна, он намеренно врезался в него. Где же его совесть?
Тон Лу Вэя был полон искреннего негодования, однако выражение лица Тонг Чэ совсем не изменилось, словно он знал, что ему ещё есть что сказать.
Конечно же, следующее предложение Лу Вэя было прямолинейным:
–«Всё же, на самом деле, ты только начал свой путь в этой сфере. Прислушайся к своему братику Лу, сам понимаешь, нам лучше не наживать врагов. На этот раз, не беспокойся об этом ублюдке Ци Се. К счастью, Му Инхи ничего не предпринял, лишь промолчал и принял ситуацию, в следующий раз, когда я встречу Ци Се тут же поймаю его на крючок, как насчет этого?»
Слова Лу Вэя звучали очень искренне и разумно. Конечно, в его словах есть доля правды. Тонг Чэ — это чистый трафик без своей предыстории, который внезапно стал популярным. В сегодняшнем дни, самое главное — это трафик, и он в этом преуспевает. Тем не менее, чем выше взлетаешь – тем больнее падать.
Но даже так, он всё ещё не мог смириться с позицией Лу Вэя, который утверждал, что не хотел защищать Тонг Чэ. В глубине души, он лишь хотел искоренить заблуждения толпы, и лучше на одно меньше, чем на две больше.
Тонг Чэ опустил голову и сделал ещё один глоток виноградного сока, прикрыв уголки губ самоуничижительной улыбкой, и слегка кивнул:
–«Понятно, послушаю брата Лу».
В любом случае, он давно к этому привык, так было всегда, с самого детства, никто и никогда, не вставал на его сторону.
С другой стороны, в президентском номере на верхнем этаже отеля, Му Хань Фэн ждал своего помощника, чтобы доставить костюм.
Он снял свой костюм, испачканный виноградным соком и прислонился к дивану, оставшись в одной черной рубашке, положив длинные ноги на низкий столик, и зажав сигарету между пальцами.
Юнсу внимательно наблюдал за выражением его лица и через некоторое время пришел к выводу: «У него действительно такое хорошее настроение?»
Му Хань Фэн поднял веки и взглянул на Юнсу, но тот ничего не сказал и был уклончив от разговоров.
Лицо Юнсу было немного странным. Сегодня 10 ноября, день, в который трудно привести Му Хань Фэна в хорошее настроение.
Но он не стал много спрашивать, а заговорил о других вещах и лишь пошутил:
– «Ты и правда просто отпустил эту маленькую звезду?”
“Это совсем не в стиле Му Хань Фэня”.
Му Хань Фэн по-прежнему ничего не говорил, сделал ещё одну затяжку сигареты, выпустив в сторону кольцо дыма.
–«И что же в нем такого особенного, что позволило бы нам относиться к нему по-другому?»
Другие, возможно, не очень хорошо знают характер Му Хань Фэна, но Юнсу, который был с ним четыре года, знал его наизусть. Если бы кто-то другой сегодня плеснул на него вином или виноградным соком, Му Хань Фэн никогда бы не принял это так легко.
Му Хань Фэн наконец-то собирался заговорить, но он по-прежнему не бросался словами на ветер, поэтому был краткословен:
«По-твоему это глупо?» Юнсу так не думал. Он продолжил:
–«Я думаю, он очень умный. Ничего не объясняет, не уклоняется от ответственности и искренне извиняется».
Юнсу был рядом с ними, и он знал, что у менеджера Тонг Чэ изначально были другие слова, другие доводы.
Затем Му Хань Фэн глянул на Юнсу и спросил:
–«Тогда скажи мне, что по-твоему умно?»
Му Хань Фэн неторопливо выпустил ещё одно кольцо дыма и щелкнул тонким указательным пальцем по сигаре, прежде чем медленно произнести:
– «Конечно, он ведь должен был затягиваться в мои объятия, кокетливо прося помощи, чтобы вытереть его».
Юнсу только отпил глоток воды, и когда услышал это, чуть не подавился. Да что это, за черт возьми, сценарий событий такой!
Сначала он подумал, что Му Хань Фэн имеет ввиду обратное, но, долго глядя на него, он обнаружил, что его выражение лица было необычайно спокойным, как будто даже имел намек на жалость...
Юнсу теперь полностью потерял дар речи.
Му Хань Фэн — волк в овечьей шкуре, гадкий хулиган, с обманчивой внешностью.
Юнсу изначально не хотел говорить на эту тему с этим хулиганом Му, но тот внезапно вспомнил, как сам случайно заметил другого артиста, который был очень близок с Тонг Чэ, да еще и со злобным выражением на лице.
–«Однако», — Юнсу все же решился это сказать, — «Этот маленький трюк мог быть преднамеренным. Того, кто стоит рядом с ним, похоже, зовут Ци Се, и выражение его лица не совсем доброжелательное».
Му Хань Фэн лишь охнул, покуривая сигарету. Он не хотел ввязываться во всё это, будто делая вид, что ему всё равно.
Юнсу совсем не думал, что здесь что-то не так. Это Му Хань Фэн, который говорил такие грубости раньше, боялся, что в нем поселятся человеческие чувства, сострадание и душа.
А Му Хань Фэн изначально думал, что ему и правда плевать.
Точно так же, как ему было всё равно, сказал ли Тонг Чэ правду в интервью, что его идол Му Хань Фэн. Он изначально думал, что ему всё равно, был ли этот виноградный сок намеренным или нет.
Но, вспомнив спокойные глаза Тонг Чэ в тот момент и его чересчур прямолинейное извинение, Му Хань Фэн почему-то почувствовал, что где-то в глубине души…лед тронулся.
Этот маленький омега слишком хорошо и искренне признавал свои ошибки, словно делал это уже много раз.
Одна такая мысль заставила Му Хань Фэна почувствовать себя некомфортно, без всякой на то причины, но прежде, чем он успел это обдумать, в дверь комнаты позвонили, это был его помощник, который принес костюм.
Му Хань Фэну ничего не оставалось, как сдержать свои неконтролируемые мысли, сменить костюм и спуститься вниз.
Когда он вернулся в банкетный зал, то, как только он появился, его окружило множество людей, и у каждого было льстивое выражение лица.
Му Хань Фэн небрежно держал бокал вина и отвечал также небрежно, однако его глаза не могли сдержать блуждания по всему залу.
Сколько бы он не оборачивался, он не видел маленького омегу.
Конечно, он не смог увидеть Тонг Чэ, потому что в это время, омега уже покинул отель и сидел в машине, направляясь домой.
Подобного рода мероприятия, если говорить прямо, предназначены для социализации.
Тем не менее, сегодня был маленький шоу-эпизод. Хоть и Му Хань Фэн не обращался с Тонг Чэ плохо, никто не думал, что это Тонг Чэ специально попросил Му Хань Фэна обращаться с ним по-особенному. Все считали, что Му Хань Фэн сегодня в хорошем настроении, или, может быть, он был в хорошем настроении. К тому же, он не был таким бесчеловечным, как о нем говорили слухи.
В конце концов, это было неловко, после такого спектакля совсем мало кто приходил пообщаться с Тонг Чэ.
Но теперь, осталось только ждать распространения по сетям фотографий, которые должны были быть сделаны, когда они впервые вошли. Всё же, после инцидента Лу Вэю ничего не остается, кроме как временно сдаться и уйти с Тонг Чэ первыми.
Тонг Че был счастлив и расслаблен. В любом случае, ему вообще не нравилась эта деятельность, и она всегда считалась для него частью работы, которую нужно было делать через силу.
Благодаря этой маленькой случайности, когда Тонг Чэ вернулся домой, было только меньше половина десятого, что на два часа раньше, чем ожидалось.
Завтра нужно успеть на объявление следующего дня. Тонг Чэ нежился лишние два часа и не хотел откладывать ни минуты. Приняв тёплую ванну, он тут же бросился в большую мягкую кровать.
Выключив основной свет, оставив только маленькую толстую лампу в форме гриба возле кровати, излучающую теплый желтое сияние.
Тонг Чэ чувствовал себя очень уставшим. Он думал, что скоро уснет, но он никогда не думал, что как только он закроет глаза, лицо Му Хань Фэна необъяснимым образом возникнет в его голове.
Тонг Чэ был правда зол из-за того, что Ци Се сотворил сегодня. Если бы это был кто-либо другой, кого случайно облили виноградным соком, главное лишь не Му Хань Фэн, подумал Тонг Чэ, он бы не был так зол.
После своего интервью, он уже оставил плохое первое впечатление о себе у Му Хань Фэня ранее. Кто бы мог подумать, что не только не получится очистить репутацию, но ещё и умудриться испортить надо уметь.
Чем больше он злился, тем сложнее получалось заснуть. После долгих попыток Тонг Чэ не выдержал и вскочил с кровати. Он достал пачку сигарет из маленького ящика тумбочки, вынул одну и поднеся ко рту, зажег сигарету.
Он курил и раньше, но в меру, только когда у него плохое настроение.
Никотин действительно может успокоить людей, и, выкурив всего лишь половину сигареты, Тонг Чэ вспомнил слова Му Хань Фэна о том, что ему не нужно платить, и что следующего раза не будет.
Тонг Чэ не настолько самовлюбленный, чтобы думать, что Му Хань Фэн относится к нему иначе, чем к другим, но, по крайней мере, в этот раз Му Хань Фэн не нацелился на него, значит ли это, что он не так уж его и ненавидит?
Так, утешая себя, настроение Тонг Чэ постепенно стабилизировалось. Выкурив оставшуюся половину сигареты, он бросил окурок в пепельницу и откинулся на спину.
Держа в руках старого, но большого плюшевого медведя, Тонг Чэ закрыл глаза, и на этот раз он наконец уснул.
В 7:30 утра следующего дня, будильник зазвонил вовремя. Тонг Чэ закрыл глаза и выключил будильник. Он неосознанно положил пальцы на затылок, был слегка взволнован, и вдруг его глаза внезапно расширились —
Он вспомнил сон, который приснился ему этой ночью.
Не знает, было ли это потому, что он думал о Му Хань Фэне перед сном, вчера вечером, но сон Тонг Чэ о маленьком мальчике у моря, который снился ему все эти десять лет, закончился без предупреждения этой же ночью.
Вместо этого, ему приснился Му Хань Фэн.
И это нормально — мечтать о Му Хань Фэне, но что ещё более странно.
Ему приснилось то, как Му Хань Фэн схватил его за шею и укусил его!