Глава 18. Молотильня безответной любви (Новелла 18+)
За спиной раздались торопливые шаги, и чья-то рука схватила Ха Гиёна за руку. От неожиданности он резко обернулся.
Тот, кто его остановил, был не кто иной, как Сон Сухён.
Запыхавшийся, будто бежал изо всех сил, Сухён смотрел прямо на ошеломлённого Гиёна и повторил:
Он не понимал, почему парень, только что отказавший ему, передумал, но облегчение от того, что у него теперь есть где переночевать, перевесило все вопросы. Сухён, избегая сияющего взгляда Гиёна, добавил:
Увидев, как Гиён расплывается в улыбке, будто получил самый дорогой подарок, Сухён развернулся и зашагал вперёд. Гиён поспешил за ним.
Тёмные улицы, холодный ночной воздух — всё было как до возвращения в прошлое. Но если что-то и отличалось, так это одно: на этой улице Ха Гиён больше не был один. Эта крошечная разница согревала ему грудь.
Для Ха Гиёна она значила куда больше денег.
Он взглянул на широкие, крепкие плечи Сухёна и ускорил шаг. У того были длинные ноги, и он шёл быстро, так что Гиёну пришлось поднапрячься, чтобы не отставать.
И вдруг Сухён замедлил шаг. Может, это и казалось игрой воображения, но его шаги стали короче, позволяя Гиёнуидти в своём обычном темпе без спешки.
«Если не считать хёнов, я впервые иду за кем-то вот так».
В воспоминаниях он всегда бежал следом за спинами старших. Сейчас было так же — он шёл позади, но, в отличие от прошлого, не было ни тревоги, ни страха, что его бросят.
Потому что Сухён казался тем, кто остановится и подождёт.
Он вёл себя странно. Импульсивно. Совсем не так, как обычно.
И причина? Ха Гиён. Всё началось с этой череды совпадений.
Сначала школьная форма. Потом столовая, подработка, покупка телефона. То, как они продолжали сталкиваться, — это было почти подозрительно. А затем, после сделки, он просто хотел перекусить в круглосуточном магазине и снова увидел Гиёна. Стоящего с тяжёлым рюкзаком и разглядывающего ланч-боксы.
«Разве он не сказал, что идёт домой?»
Он выглядел ещё более уставшим, чем обычно, с тёмными кругами под глазами и медленными движениями. Любой бы сказал, что он измотан.
Да, он был занят на работе, но это было другое. Он казался опустошённым.
«Если пошёл домой, то почему не отдыхает? Почему он здесь?»
Сухён не был тем, кто заботится о других. Он сам едва выживал. Какая польза от интереса к чужому несчастью? Он опускал голову и сооружал стены. Это включало и Ха Гиёна. Или должно было включать.
— Уже поздно, вы не идёте домой?
Странно, но всякий раз, стоя перед Гиёном, слова вылетали сами.
Если он потерял ключ, разве не мог попросить родителей открыть? Или пойти к родственникам? Или к другу? Конечно, возможно, были обстоятельства, делающие это невозможным.
Но Сухён чувствовал что-то неладное в ответе Гиёна. Тот избегал его взгляда, и в этом было что-то похожее на ложь, но и нет. Это было невозможно объяснить. Он едва не стал допытываться дальше.
К счастью, микроволновка пискнула и прервала момент. Пока они ели, Сухён украдкой наблюдал за отражением Гиёна в стекле.
У него было типичное лицо молодого студента. Даже с тёмными кругами и усталостью он выглядел как парень, погружённый в учёбу. Но он был совсем другим. Его манеры и речь были слишком вежливыми и взрослыми для его возраста. У него было лицо, которое, казалось, должно легко улыбаться, но, если он не обслуживал клиентов, оно всегда выглядело усталым.
Может, поэтому Сухён продолжал его замечать. Поэтомупродолжал с ним говорить.
Неожиданный вопрос заставил Сухёна инстинктивно отвести взгляд.
— Я обычно заканчиваю работу в это время. Так удобнее.
Он говорил так, будто делал это много раз. Не желая того, мысли Сухёна начали распутываться.
Та улыбка, когда он обнимал поношенную форму. Как естественно он работал на подработке. Довольный вид после продажи телефона. А теперь вот он — поздней ночью, всё ещё не может попасть домой.
Невозможно, чтобы жизнь Ха Гиёна дома была нормальной. Может, он просто делал поспешные выводы, или, может, повторяющиеся совпадения создавали такое впечатление. Но всё, что делал Гиён, только укрепляло его уверенность.
— Эм... можем говорить на «ты». Мы же видимся на работе, и так будет удобнее...
Не зная о мрачных мыслях Сухёна, Гиён сказал что-то настолько невинное. К тому моменту, как Сухён собрался с мыслями, чтобы ответить, Гиён уже убирал поднос. Так что Сухён промолчал. Он всё равно собирался отказаться.
Переход на «ты» открывал двери для слишком личных вопросов. Сухён предпочитал границы. Таков был его замысел.
Судя по тому, что он видел от Гиёна за этот месяц, тот не казался человеком, который будет лезть в душу. Но всё равно, называть друг друга «хён» и «тонсэн» было странно. Нынешняя дистанция была в самый раз.
Когда Сухён убирал поднос, Гиён всё ещё стоял рядом и снова заговорил.
— Если это не слишком... можно я переночую у вас? Всего одну ночь?
Первая мысль, промелькнувшая в голове Сухёна: «Он пытается перейти черту?» Мгновенный дискомфорт накатил волной. Но затем он увидел всю картину: тонкий худи, рюкзак, набитый до отказа, пауэрбанк рядом. И эти красные от холода глаза, полные тревоги.
Было ясно: у Гиёна не всё в порядке.
Сухён не был в том положении, чтобы помогать или жалеть других. Живя в разваливающемся доме на склоне холма, у него не было возможности приютить кого-то. Даже если этот парень был в похожей ситуации, у него хотя бы были кто-то. Родители. Дом.
— Нет, ничего. Простите, что спросил так внезапно.
Гиён слабо улыбнулся и поспешно собрал вещи, прежде чем выбежать из магазина.
Сухён с удивлением смотрел ему вслед.
«Я не хотел, чтобы он… убегал вот так…»
Казалось, будто он его выгнал. Странное чувство вины застряло в груди. Вздохнув, Сухён собрал свои вещи. Когда он потянулся за сумкой, что-то на полу привлекло его внимание.
Под стулом, где сидел Гиён, лежали перчатки.
Дешёвые, какие можно найти в дисконте. Сухён поднял их. Серые вязаные. Он помнил, как видел их на Гиёне по дороге с работы. Они точно были его.
Перчатки были поношенные, с катышками и распущенными швами. На одном пальце даже была дырка. Просто дешёвые перчатки, но они пробудили в Сухёневоспоминания.
Дырявые перчатки, которые он носил, развозя газеты в лютую зиму.
Сухён наконец признал это. Причина, по которой он замечал Ха Гиёна, почему его взгляд цеплялся за ним, была в том, что тот напоминал ему его самого в молодости.
Он накинул рюкзак, сунул перчатки в карман и выбежал из магазина.
Гиён выскочил так быстро, что Сухён боялся, что тот исчез, но затем заметил фигуру поодаль, идущую с опущенными плечами и потрёпанным чёрным рюкзаком.
Этот образ кричал: мне некуда идти.
Сухён сжал перчатки и бросился к Гиёну. Схватив его за руку, он развернул его. Тонкая, почти без мышц рука дрожала в его хватке, а когда Гиён обернулся, его глаза расширились, а щёки и нос покраснели от холода.
Глаза Гиёна заблестели от недоверия. Тот, кто только что сказал «нет», теперь держал его за руку. Он выглядел ошеломлённым.
Сухён отвернулся, наблюдая за этой сияющей, глупой улыбкой.
С этой мыслью он зашагал вперёд. Он почти отдал перчатки, но передумал и сунул их обратно в карман.
«Всё равно дырявые… Наверное, купит новые. Надеюсь, так и будет».
Чувствуя, как Гиён идёт следом, Сухён замедлил шаг. Их темп теперь совпадал. Они, вероятно, придут домой позже обычного, но это не имело значения. Уже и так было поздно. Он оглянулся на Гиёна.
Будет ли шокирован состоянием его дома? Будет ли сплетничать за его спиной? Месяца недостаточно, чтобы по-настоящему узнать человека.
Но Сухён хотел верить, что Ха Гиён другой. Что он добрый. Что он искренний.
Спутанные провода, мусор на земле, стойкий запах в воздухе.
Это место было несравнимо с домом, где он жил сейчас.
Гиён осторожно огляделся. Его удивила не грязь района, а жуткое чувство узнавания. Они поднялись по потрескавшимся ступеням и свернули за угол, где стояла ржавая зелёная калитка.
Гиён поднял голову, осмотрелся и замер.
Неудивительно, что оно казалось знакомым. Граффити на стенах, форма дома, даже цвет кирпичей.
Потому что это был тот самый дом, где он жил до смерти и возвращения в прошлое.