Глава 32. Я просто жажду твоих феромонов! (Новелла 18+)
Глава 32: Тридцать две маленьких ветряных мельниц.
Как ни странно, это движение казалось совершенно неожиданным и резким — губы коснулись прохладной мочки уха Му Ханьфэна.
Тонг Чэ внезапно застыл, его плечи и спина напряглись, пальцы рефлекторно сжались в кулак, ногти глубоко впились в ладонь.
Но он не отстранился, не сделал никакого движения, не осмелился пошевелиться. А может, и вовсе не хотел двигаться. В одно мгновение в голове Тонг Чэ мелькнуло множество мыслей, но в то же время словно не было ни одной.
Всё его сознание было поглощено этим моментом — слишком легким, слишком тонким, слишком чувственным. Он даже не понял, почему тот не двинулся с места, а Му Ханьфэн так и остался в той же позе.
В этот момент время, казалось, застыло. Тонг Чэ даже забыл, где находится и что собирался делать. Он ощущал только, как холодная мочка уха Му Ханьфэна постепенно согревается, а его тело наполнено легким, но всё более бурным ароматом — глубокого и прохладного моря. Только их сбившееся дыхание переплеталось в воздухе, а его собственное сердце билось так быстро и громко, что, казалось, могло порвать барабанные перепонки.
В каком-то оцепенении Тонг Чэ почувствовал, что это учащенное сердцебиение — не только его.
Разве сердце Господина Му тоже так быстро бьется?..
В этот миг Тонг Чэ внезапно ощутил, как его сжатый кулак оказался в ладони Му Ханьфэна.
Му Ханьфэн резко повернул голову и посмотрел на него. На мгновение расстояние между ними сократилось настолько, что их губы почти соприкоснулись.
Но оба тут же отпрянули, хотя пространство было слишком тесным, и, как бы они ни старались увеличить дистанцию, они лишь слегка отдалились друг от друга.
Тонг Чэ ошеломленно смотрел на Му Ханьфэна. Глаза Му Ханьфэна всегда были глубокими, но сейчас они напоминали бушующее море, скрывающее опасность, от которой инстинктивно хочется отступить. Но одновременно они были настолько завораживающими, что невозможно было оторваться. Встретившись с таким взглядом, словно впадаешь в гипноз — не можешь сопротивляться, не можешь удержаться.
Глаза Тонг Чэ постепенно затуманились, он неосознанно начал медленно наклоняться вперед. Еще чуть-чуть, ещё секунда — и его губы полностью накроют губы Му Ханьфэна, и он полностью утонет в этом море…
С протяжной интонацией неожиданно раздался механический, странный голос, моментально разрушив весь этот туманный, зыбкий момент. В следующее мгновение у их ног уже стоял красный робот.
Тонг Чэ вздрогнул, очнувшись, и резко откинул голову назад — чуть ли не сделав сальто!
Му Ханьфэн успел вовремя протянуть руку и защитить затылок Тонг Чэ, чтобы тот не впечатался в стену. Через пару секунд Тонг Чэ с трудом пришел в себя. Он выпрямился, опустил голову и сбивчиво пробормотал:
Но, сколько бы он ни заикался, так и не смог подобрать нужных слов для объяснения. Му Ханьфэн медленно провел рукой по его голове, мягко взъерошив волосы, и тихо сказал:
Тонг Чэ на мгновение замер, поднял глаза на Му Ханьфэна, его губы дрогнули, но в итоге он ничего не сказал — лишь кивнул. Он знал, что Му Ханьфэн прекрасно понял: его реакция была вызвана вовсе не страхом перед роботом. Но одним легким предложением он развеял неловкость Тонг Чэ, смягчил его замешательство и растерянность. И в то же время — разрушил всю ту зыбкую, чарующую атмосферу.
Тонг Чэ испытал облегчение. Но вместе с ним в груди разлилось странное, необъяснимое чувство потери.
Это действительно было необъяснимо, потому что Тонг Чэ сам не понимал, что именно только что сделал и какой реакции ожидал от Му Ханьфэна. Жаль, что Му Ханьфэн всё же не умел читать мысли Тонг Чэ.
А если бы умел? Если бы он мог их прочитать, какого черта он тогда сдерживался?!
Сегодня, если бы перед ним был не Тонг Чэ, а любой другой омега, который так же его привлекал, и если бы он, как Тонг Чэ, не просто коснулся его мочки уха, а почти поцеловал его в губы…
Му Ханьфэн не стал бы так легко его отпускать. Либо просто позволил бы уйти после поцелуя, либо хотя бы небрежно пошутить парой фраз и спросить, делает ли этот омега это нарочно и чего он хочет. Но этот человек — Тонг Чэ.
Му Ханьфэн сам не знал почему, но как только дело касалось Тонг Чэ, он становился осторожным и сдержанным. Если бы это был не Тонг Чэ…
Му Ханьфэн опустил ресницы, усмехнулся и больше не стал размышлять на эту тему, потому что его мысль изначально была ошибочной. Не было никакого «если бы», потому что, кроме Тонг Чэ, ему в действительности никто не был интересен.
— Господин Му, маленький принц Чэ, — оператор снова обратился к ним, — вы всё ещё ищете подсказки?
Ранее они оба внезапно спрятались под стол, чтобы избежать робота. Оператор поспешно начал настраивать оборудование, но не успел, как они уже снова встали.
Только вот после того, как встали, будто под воздействием какого-то наваждения, смотрели друг на друга странно. Му Ханьфэн взглянул на ярко-красные кончики ушей Тонг Чэ, его глаза на мгновение задержались на этом, а затем он отвёл взгляд, словно ничего не заметил. Он лишь расстегнул на рубашке две верхние пуговицы и вновь заговорил, голос его оставался холодным:
Тонг Чэ наконец пришёл в себя, энергично потер руками лицо, кивнул, но его взгляд метался:
— Господин Му, тогда я… тогда я сначала осмотрю письменный стол.
Сказав это, не дожидаясь ответа Му Ханьфэна, он развернулся, но тут же увидел, что робот снова подъехал к его ногам. Несмотря на то, что он был готов к этому, его тело среагировало раньше сознания — он инстинктивно отпрянул. В следующее мгновение рядом протянулась рука с чётко очерченными костяшками и остановила робота.
Му Ханьфэн нащупал переключатель на его голове и нажал, но, похоже, тот был предварительно запрограммирован, так что кнопка не сработала. Подумав секунду, Му Ханьфэн без лишних эмоций перевернул робота одной рукой и просто вытащил из него батарею.
На лице оператора, наблюдавшего за всем этим, появилось чистое удивление.Он и представить не мог, что Му Ханьфэн настолько прямолинеен и груб.
Тонг Чэ был искренне рад. В этот момент он полностью забыл обо всей своей предыдущей растерянности, неловкости и смятении. Его глаза засияли, и он искренне воскликнул:
— Господин Му, вы просто невероятны!
Му Ханьфэн на мгновение замер, уголки его губ слегка приподнялись, и он мягко ответил:
Тонг Чэ перестал задумываться о чём-то лишнем и сосредоточился на поиске подсказок у письменного стола. На первый взгляд, комната выглядела совершенно обычной, если не считать окровавленной куклы, упавшей перед ними, и нервного робота, который только что метался по полу. В остальном это была обычная спальня девушки.
Преобладали розовые тона: обои, шторы, постельное бельё и мебель были всех оттенков розового. Мебели было немного. У окна стояла кровать, напротив неё — гардероб.
Рядом с кроватью находился большой книжный шкаф, из которого и выскочил робот. Верхняя его половина была прозрачной, и сквозь стекло можно было увидеть множество аккуратно расставленных книг. В углу у стены стоял письменный стол.
Тонг Чэ бросил взгляд на столешницу. Она была аккуратно убрана: кроме необходимых школьных принадлежностей, там лежала стопка учебных пособий. Перелистав их, Тонг Чэ не обнаружил ничего подозрительного. Единственное, что он понял — эта девушка училась в старших классах, а пособия предназначались для подготовки к вступительным экзаменам в университет.
Тонг Чэ протянул руку и открыл левый ящик стола. Внутри лежал только один толстый блокнот. Подняв его, он обнаружил, что это был блокнот с кодовым замком.
Оператор тут же навёл камеру на находку и невзначай прокомментировал:
— Ну и замок — это уже настоящая древность.
Тонг Чэ кивнул, а после продолжил:
— Да, уже много лет не видел их в продаже.
Правда, чего он не сказал, так это того, что у него самого когда-то был такой кодовый блокнот. В детстве он купил его, чтобы вести дневник, но потом давно забросил и оставил пылиться в шкафу.
Он отчаянно попробовал ввести дату, которая фигурировала в истории, — 0813, но код оказался неправильным.
Тогда, не зная, что ещё попробовать, он обернулся к Му Ханьфэну, который в это время внимательно изучал книжный шкаф:
— Господин Му, я нашёл кодовый блокнот, но не знаю, какой у него пароль.
Му Ханьфэн не повернул голову, а лишь поправил очки, приблизился к стеклу книжного шкафа и только потом сказал:
Тонг Чэ быстро набрал четыре цифры. Раздался едва слышный щелчок, и кодовый замок открылся. Глаза Тонг Чэ наполнились радостью:
— Господин Му, откуда вы знали?
Му Ханьфэн поманил его пальцем:
Тонг Чэ, держа в руках кодовый блокнот, подошёл к Му Ханьфэну, проследил за его взглядом и заметил, что за стеклом книжного шкафа стоит фоторамка. Внутри была только одна фотография. На ней было четверо человек. Конечно, это были не настоящие люди, а такие же манекены, как и в машине снаружи. В центре сидел Сяо Цзе, на его голове красовалась праздничная шапочка.
В правом нижнем углу фотографии была дата: 12/05/19.
— Получается, — задумчиво произнёс Тонг Чэ, — 19 мая — день рождения Сяо Цзе.
Му Ханьфэн утвердительно кивнул, затем повернул голову и посмотрел на него:
— Не кажется ли тебе это странным?
— Кажется, — Тонг Чэ кивнул. — Этот пароль, по идее, должен принадлежать той девушке. Это её личный дневник, почему же она установила код в честь дня рождения брата?
Му Ханьфэн тоже задумался, затем кивнул в сторону кодового блокнота в руках Тонг Чэ:
Тонг Чэ послушно открыл первую страницу, и сразу же его взгляд наткнулся на чёткий, но размашистый почерк:
“13 августа 2012 года, проливной дождь.
Сегодня дождь льёт как из ведра, будто смывает все следы, как замечательно. Я действительно люблю дождливые дни.
Вчера папа принёс три купона на ужин в отеле ХХ и сказал, что сегодня поведёт нас туда поесть.
Но нас ведь четверо, а купонов всего три. Поэтому я сказала папе, что не пойду, пусть они идут втроём.
Папа ведь так его любит, как он мог на это согласиться? Поэтому сегодня в обед папа принёс ещё один купон.
Этот человек всегда такой. Каждый раз делает вид, что уступает, что жертвует собой ради меня, но за спиной у него совершенно другое лицо. Какой же он добрый, прямо до тошноты!
Я ненавижу его показную доброту!
А ещё отца. И так называемую мать. На самом деле, я ненавижу их всех! Они должны быть семьёй. Всегда. Навсегда. Семьёй, которая больше никогда не разлучится.
Я действительно люблю дождливые дни.
Пусть время остановится на сегодняшнем дне.
Как хорошо, что моё желание сбудется”
Прочитав всю страницу, Тонг Чэ и Му Ханьфэн на мгновение замерли.
С первого взгляда этот дневник казался обычной отдушиной для эмоций девушки, но, если задуматься, в нём было что-то странное, словно он содержал слишком много намёков. Первое, что отметил для себя Тонг Чэ:
— Это странно. Судя по дневнику, у этой девушки накопилось очень много ненависти к своей семье. В сравнении с Сяо Цзе, она выглядит куда более целеустремлённой.
В предыдущей комнате они с Му Ханьфэном думали, что проблема в Сяо Цзе, но, прочитав этот дневник, Тонг Чэ стал считать, что что-то не так именно с девушкой. На самом деле, у обоих явно были проблемы. Но пока было неясно, каких улик не хватает, и не пытаются ли их намеренно запутать. А вот на что обратил внимание Му Ханьфэн:
— Судя по всему, эта девушка и Сяо Цзе — не родные брат и сестра.
Тонг Чэ замер на несколько секунд, затем переспросил:
— Вы имеете в виду, что у них одна мать, но разные отцы?
Му Ханьфэн провёл пальцем по строчке «так называемая мать», затем остановился на словах «они должны быть семьёй». Уголки его губ изогнулись в насмешливой улыбке. Эти слова были ему слишком знакомы. Слишком, до боли в костях.
Тонг Чэ почувствовал, что выражение лица Му Ханьфэна вдруг изменилось, и хотел было спросить, но тут же заметил, как тот вновь подавил в себе эмоции и спокойно объяснил:
— Посмотри на эти две строчки. Если бы у них был общий отец и мать, разве она бы так выразилась?
Тонг Чэ на секунду замолчал. Затем слегка приподнял уголки губ и негромко пробормотал:
— На самом деле, даже если у них одни родители, нельзя сказать, что такое невозможно было произойти...
Например, когда он был ребёнком и смотрел, как родители смеются и играют с его младшим братом, эта мысль приходила ему в голову не раз. Они — настоящая семья, а он здесь лишний.
Му Ханьфэн на мгновение замер и посмотрел на Тонг Чэ с чуть нахмуренными бровями, но не сказал ни слова. Однако вскоре Тонг Чэ сам перевёл разговор с лёгкой улыбкой:
— Господин Му, давайте посмотрим дальше, может, тогда станет понятнее.
С этими словами он осторожно перевернул страницу. Му Ханьфэн так и не задал вопрос, который уже было собрался, и продолжил читать дневник вместе с ним.
На этой странице стояла дата 10 августа 2012 года. Тонг Чэ снова нахмурился, перелистал дневник туда-сюда и пробормотал:
— Почему записи идут в обратном порядке?
— Переверни на последнюю страницу, посмотри, что там.
Тонг Чэ послушно открыл последнюю страницу, но обнаружил, что она пустая, а в месте разрыва заметны следы оторванного листа.
Следующая по порядку дата — 18 мая 2012 года.
Значит, вполне возможно, что страница, которую вырвали, была от 19 мая, дня рождения Сяо Цзе.
Но зачем её вырвали? Где она теперь?
Они переглянулись, и Му Ханьфэн принял решение:
— Тонг Тонг, читай дневник дальше. Если найдёшь что-то важное, позови меня. А я пока поищу эту вырванную страницу.
— Хорошо, я обязательно внимательно прочитаю.
Му Ханьфэн снова протянул руку и потрепал его по макушке, затем развернулся и продолжил рыться в ящиках и шкафах.
Тонг Чэ покраснел, но тут же снова сосредоточился на дневнике.
Постепенно он заметил, что записи ведутся не каждый день — обычно между ними проходит три-четыре дня. А содержание почти всегда касается только остальных членов семьи.
Он снова пришёл в мою комнату. Притворился, что принёс арбуз. Я просто швырнула его на подоконник и даже не притронулась. Лучше пусть им комары питаются.
Тонг Чэ машинально взглянул на подоконник — и действительно заметил в углу, прикрытом шторой, какую-то корку. Он сделал два шага, отдёрнул штору и посмотрел вниз. А в следующую секунду резко зажмурился и отпрянул на два метра назад.
Она не шутила! Она правда скормила его комарам!!!
На подоконнике лежала половинка арбуза, из которой осталась лишь кожура — вся мякоть была выгрызена дочиста, а сверху копошилась туча чёрных, плотно облепивших её мелких насекомых! Даже оператор, который следовал за ним, не удержался и потёр руки:
— Боже, этот реквизит слишком реалистичный! Смотреть страшно.
Услышав его слова, Тонг Чэ медленно открыл глаза и спросил:
Оператор на секунду застыл, а потом рассмеялся:
— Конечно, реквизит! Почему маленький принц Чэ воспринял это всерьёз?
Оператор, видя его реакцию, подумал немного и задвинул штору обратно. В этот момент Му Ханьфэн подошёл к ним, но ничего не увидел. Он слегка наклонил голову и спросил:
— Тонг Тонг, что ты там увидел?
С этими словами он потянулся, чтобы снова отодвинуть штору. Тонг Чэ всполошился, его руки опередили мысли — он просто схватил Му Ханьфэна за руку!
— Господин Му, не смотрите! Это отвратительно!
Му Ханьфэн опустил глаза и посмотрел на две маленькие руки, крепко сжимающие его руку. В его взгляде мелькнула улыбка, а в голосе появилось заметное тепло:
— Хорошо, раз ты так говоришь, господин Му не будет смотреть.
Тонг Чэ лишь через мгновение осознал, что делает, и с молниеносной скоростью отпустил его. Он уже было хотел извиниться, но Му Ханьфэн заговорил первым:
— Ладно, хочешь, чтобы господин Му почитал с тобой?
Тонг Чэ поспешно замотал головой:
Раз котёнок был так уверен, Му Ханьфэн не стал настаивать и вернулся к поискам вырванной страницы дневника. Однако Тонг Чэ чувствовал, что его удача сегодня, похоже, просто ужасна.
Или же... этот дневник вообще не предназначен для того, чтобы давать им подсказки? А его существование — всего лишь способ вызвать ужас?
Потому что, следуя записям в дневнике, после арбуза, облепленного мошками, Тонг Чэ продолжил искать дальше и нашёл:
Открывая красивую подарочную коробку, увидел череп с окровавленными глазами.
Засунув руку в карман брюк, нащупал гладкую, липкую, чрезвычайно реалистичную гусеницу.
Раскрыл справочник — и столкнулся лицом к лицу с жуткой гримасой.
Откинул одеяло на кровати — и увидел Барби с оторванными руками и ногами, разбросанными повсюду.
В конце концов у Тонг Чэ онемели и мозг, и лицо.
Даже Му Ханьфэн не мог вернуть его к реальности.
А сам Му Ханьфэн был не в лучшем положении — он уже перевернул всю комнату вверх дном, но всё равно ничего не нашёл. Ни пропавшей страницы из дневника, ни каких-либо полезных зацепок.
Позже даже оператор начал нервничать за них. Он случайно взглянул на дверь, а потом резко окликнул:
— Господин Му! Сяо Чэ! Посмотрите, тут не кодовый замок!
Тонг Чэ и Му Ханьфэн замерли, затем подошли ближе и заметили, что рядом с дверью вместо замка расположен небольшой экран.
Му Ханьфэн протянул руку и слегка коснулся экрана. Дисплей загорелся, и на нём появилось сообщение:
«Если вы правильно ответите на этот вопрос, сможете пройти через эту дверь.
Вопрос: Кем для хозяина этой комнаты является Сяо Цзе?
Ответ должен быть дан голосом».
Этот вопрос ошеломил Тонг Чэ и Му Ханьфэна. Слишком просто. Подозрительно просто.
Какие у них взаимоотношение? Разве они не брат и сестра?
Вспомнив, что Му Ханьфэн говорил раньше, Тонг Чэ беззвучно прошептал:
Но Му Ханьфэн не ответил сразу. Он нахмурился, мысленно пробегая всё, что они видели с момента входа в эту комнату.
Как будто что-то очень важное ускользало от них.
Неосознанно он сунул пальцы в карман и наткнулся на четыре купона. Нижний был немного потрескавшимся.
Му Ханьфэн резко обернулся, его взгляд впился в стол. И в этот момент, словно вспышка молнии, он наконец понял, что здесь не так!
— Это он! — выпалил Му Ханьфэн, глядя на экран. — Эта комната — личная комната Сяо Цзе!
Как только его голос затих, дверь начала медленно открываться.
Тонг Чэ был поражён. Он уже хотел спросить, как Му Ханьфэн так быстро дошёл до этого вывода, но в этот момент из-за двери неожиданно ворвался ледяной порыв ветра.
Тонг Чэ замер и тут же закрыл рот.
Перед ними, прямо напротив выхода, четыре «призрака», облачённые в белые одежды, с растрёпанными волосами и неразличимыми лицами, внезапно рванули вперёд!
Они вытянули длинные руки, издавая низкое шипение, и потянулись к Тонг Чэ и Му Ханьфэну, пытаясь затащить их внутрь.
Тонг Чэ полностью отключился. И, не раздумывая, резко откинулся назад.
Как раз прямо в объятия Му Ханьфэна.
Тонг Чэ ты снова сам бросился в его объятия!!!