Глава 8. Эта маленькая Альфа немного сладкая (Новелла 18+)
Водитель вёл довольно плавно, так что Чу Ицяо сел на заднее сиденье и закрыл глаза, намереваясь отдохнуть. Шея все ещё слегка побаливала. Как и сказал Ши, он дифференцировался.
В возрасте двадцати восьми лет дифференциация омеги, словно запоздалое развитее, будет сопровождаться неопределённым состоянием.
Несколько часов спустя, после произошедшего, Хи Ши, естественно, попросил его приехать в больницу на осмотр. Но он подумал, что ему всё ещё нужно узнать, является ли Ло Цинъе тем альфой, в котором он так нуждается. Если же результатом этого посещения снова окажутся шприцы и лекарства, то чем оно будет отличаться от предыдущего?
Лечение симптомов не излечит первопричину.
Во время его отдыха юноша, находившийся рядом, не мог усидеть на месте. Он словно хотел спросить его о чём-то, но не мог заставить себя говорить.
«Братик, кто он, этот твой знакомый?» – Ло Цинъе тихо задал вопрос. Боясь, что переступил черту, он сразу же объяснился: – «Я слышал, что он назвал тебя Цяо, словно хорошо знает тебя».
Если бы парень захотел взглянуть на заднюю часть шеи Чу Ицяо, тот позволил бы. И как только могло такое невинное сердце не быть близким ему? Чем больше он думал об этом, тем сильнее становилось его огорчение.
Услышав чужие слова, Чу Ицяо медленно открыл глаза и покосился на Ло Цинъе, которого так и переполняло любопытство. Столь долгое ожидание можно было расценить как допрос.
«Его зовут Хи Ши. Мы были одноклассниками в средней школе».
Глаза Ло Цинъе слегка сверкнули – в самом деле одноклассники? Они знакомы больше десяти лет. Вспоминая о том, как взволнован этот человек был по отношению к «однокласснику», мог ли он назвать их отношения обычными? Вдобавок, Чу Ицяо сказал, что мужчина - бета, хотя тот явно был альфой.
Разве он не чувствовал этого?
«А также, он - мой врач,» – Чу Ицяо думал, что в этом нет ничего такого.
Как только голос стих, он почувствовал, как Ло Цинъе внезапно схватил руку и внимательно посмотрел на него. В больших глазах отражалось беспокойство. В момент касания, тело замерло, а тонкое чувство таяния вернулось снова.Чувство онемения, просачивающееся сквозь кости.
«Доктор? Братик, зачем тебе доктор? Ты болен?» – услышав слово «доктор», ревность в его сердце отошла на второй план, сменившись беспокойством.
«Ты так заботишься обо мне?» – спросил Чу Ицяо.
Его лёгкий тон заставил Ло Цинъе напрячься. Словно Чу Ицяо не хотел говорить этого. На мгновение ему стало не по себе, а беспокойство начало приносить боль.
Он не мог сказать, было ли это потому, что боялся быть брошенным, или же потому что феромоны Чу Ицяо вызывали у него…
«Конечно же! Я очень волнуюсь за тебя».
Чу Ицяо вслушивался решительный, уверенный и даже немного обиженный тон мальчишки. Опустив взгляд, он посмотрел на тонкую руку Ло Цинъе, всё ещё держащую его собственную. На уголках губ заиграла лёгкая улыбка:
«Как ты мог заметить, я дифференцировался совсем недавно. Для таких людей, как я, это нельзя назвать болезнью, а значит, нет никакой серьёзной проблемы. Я обратился к врачу из-за задержки дифференциации».
«А?» – Чу Ицяо тихо переспросил.
Ло Цинъе с улыбкой закатил глаза: «Всё потому, что братик никогда не встречал подходящего ему альфу. Это для твоей же защиты. Если такой омега, как ты, братик, дифференцируется очень рано, то как он сможет защитить себя, с такими-то восхитительными феромонами? Теперь братик достаточно силен, чтобы, даже при дифференциации, никто не посмел тронуть его. А ещё можешь заставить своего альфу подчиниться твоим феромонам».
«Подчиниться?» – услышав это слово, Чу Ицяо рассмеялся. Он сам не знал запаха собственных феромонов. – «И какой же запах может заставить человека подчиниться?»
«Такой же, как у братика», – Ло Цинъе оставался рядом, всё ещё держа Чу Ицяо за руку и глядя на него снизу-вверх.
Мужчина смотрел в нежные глаза маленького альфы. Пока этот взгляд скользил по нему, искренняя страсть, чрезвычайно горячая, вспыхнула внутри. Так что же заставляло Ло Цинъе становиться всё ближе к нему, доводя практически до тоски?
«Я готов идти за запахом вишнёвого ликера, прямо как у братика», – Ло Цинъе подумал о сказанных ему словах. О том, что ему нужно быть сильным, если он хочет остаться рядом с ним. – «Я быстро вырасту и останусь рядом с братиком».
Никому не приблизиться к Чу Ицяо. Этот омега принадлежит ему.
«Вишнёвый ликёр?» – Чу Ицяо с детства утратил способность чувствовать запахи. Оказывается, его феромон пахнет ликёром. – «Приятно пахнет?»
«Приятно. Настолько, что заставляет всех людей вокруг влюбиться в этот аромат».
«Значит, ты почуял мой феромон…» – Чу Ицяо не мог видеть себя сейчас, но он определённо был очень смущён. Когда ему было больнее и хуже всего, именно тогда близость Ло Цинъе заставила его почувствовать облегчение.
«А сейчас ты чувствуешь что-нибудь?»
«Чувствую. С того самого момента, как мы впервые встретились».
Чу Ицяо на секунду опешил, словно анализировал значение сказанного предложения. Затем незаметно тряхнул головой, выгоняя прочь все размышления, и постучал Ло Цинъе пальцем по лбу:
«Да что вообще маленький ребёнок может понять?»
Но то, что сказал Цянь Мяньхуай, снова пришло на ум:
– У него нет ни отца, ни матери, он даже не знает со сколькими людьми он был. А из-за низкого происхождения его до сих пор считают игрушкой, с которой можно играться сколько угодно.
«А я понимаю! Я с первого взгляда влюбился в братика», – Ло Цинъе не скрывал своих мыслей, а глаза его ярко блестели: – «Это братик спас меня и дал мне место для жизни. А после и твой феромон… Он действительно прекрасно пахнет».
Когда грязь попадает на белую рубашку, людям хочется разорвать её на куски.
Спереди раздался голос водителя, и выражение лица Чу Ицяо сменилось на обычное: «Хорошо, отличная работа».
В момент, когда водитель собирался открыть дверь, он увидел, как Ло Цинъе поспешно выскочил из автомобиля. Затем бросился в его сторону и открыл дверцу ему. Ещё и двигался очень умело, на всякий случай придерживая дверь сверху.
Ло Цинъе чуть наклонился и опустил взгляд, глядя на Чу Ицяо в машине: «Братик, впредь я буду открывать для тебя дверь, хорошо?»
Глаза юноши сверкали. «Впредь». Это слово, казалось, давало надежду им обоим.
Чу Ицяо поправил очки, прикрывая задумчивый взгляд ладонью. У него всегда было ощущение, что он может распоряжаться Ло Цинъе по собственному желанию. Новое же чувство вызывало у него дискомфорт. Такое тонкое чувство ведомости.
Словно ему передали контроль.
Есть одно выражение:
«Первоклассные охотники всегда предстают в роли добычи».
Услышав ответ Чу Ицяо, сердце Ло Цинъе словно вспыхнуло. Он лучезарно улыбнулся: «Замечательно!»
Чу Ицяо наклонился и вышел из машины.
На мгновение расстояние между ними сократилось до интимности. Волосы коснулись щек Ло Цинъе, а запах вишневого бренди наполнил его нос. Такой же, как и нрав Чу Ицяо, холодный и сильный, однако, в то же время, обладающий невиданным соблазном, заставляющим людей терять чувство меры.
«Не обольщайся особо. Со следующей недели ты станешь старшеклассником, так что тебе придется хорошо учиться», – Чу Ицяо краем глаза заметил выражение лица Ло Цинъе. Он остановился и безучастно заметил: – «Живя в кампусе, ты не сможешь часто оставаться рядом со мной».
Как и следовало ожидать, выражение лица Ло Цинъе сильно изменилось.
Уголки его губ слегка опустились, и он двинулся дальше.
«Я не хочу жить в кампусе. Я буду жить с братиком!» – Ло Цинъе заметил, что Чу Ицяо уходит, и стремительно последовал за ним. Он начинал паниковать: – «Я… Я не могу жить в кампусе!»
Чу Ицяо остановился перед лифтом. Зеркальная дверь отражала их фигуры. Тело Ло Цинъе было настолько худощавым, что за Чу Ицяо его было почти не видно: «Чего ты боишься? Того, что другие будут притеснять тебя?»
«Когда я несколько лет учился в школе, все они издевались надо мной. Они дразнили меня за то, что я был маленьким. Пачкали мою сумку, одежду и парту, а еще запирали в… туалете и не выпускали», - Ло Цинъе слабо всхлипнул и ухватился за край одежды Чу Ицяо.
Как только тот договорил, лифт громко звякнул и открылся.
Ло Цинъе проследил взглядом как Чу Ицяо вошёл в двери лифта, и, замерев, в растерянности уставился на него.
В свете лифта мужчина, одетый в серебристо-серый костюм, источал холодную, мощную ауру. То было присутствие, которое никто не мог игнорировать. Кто бы мог подумать, что всего несколько часов назад он, такой хрупкий, лежал в его объятиях?
«Теперь ни один человек не посмеет запугивать тебя», – улыбка Чу Ицяо была лёгкой, туманной. Под холодными стёклами очков скрывалась загадка: – «Никто не посмеет тронуть моего человека».
Редактор: Vegvisir_a