Глава 30. Эта маленькая альфа немного сладкая (Новелла 18+)
Глава 30. Он просто не мог смотреть, как Ло Цинъе страдает.
Свет с большого экрана падал на лицо Чу Ицяо, отбрасывая тени и скрывая выражение. Он выпрямил спину и скрестил ноги. Очки в серебряной оправе придавали ему ещё более отстранённый и неприступный вид.
Его взгляд скользнул по изображению Ло Цинъе на экране, изучая каждую деталь. На фото Ло Цинъе выглядел более зрелым, чем сейчас, с развязной и вызывающей аурой. Это был уже не тот маленький альфа, который укладывался к нему на колени и мурлыкал, как кот. Они казались совершенно разными людьми.
Наконец, его взгляд остановился на глазах, которые он так любил. Он помнил, какими яркими и полными надежды они были в тот день, когда он впервые увидел Ло Цинъе. На экране, несмотря на всю их красоту, они казались пустыми, будто за ними не было души.
— Ицяо, это Ло Цинъе, которого ты вырастил как своего преемника. Он популярный тренер в «Цезарь-Паласе». Хотя он молод, у него большой опыт. Многие омеги и альфы попадали под его чары. Похоже, и ты не устоял, раз отдал ему всё своё имущество, — Цзян Мянь Хуай вздохнул, делая вид, что переживает за сына. — Я же предупреждал тебя, а ты упрямился. Пришлось показать тебе воочию, кого ты выбрал своим наследником. Я говорил, он грязный.
Чу Ицяо молчал, и атмосфера мгновенно накалилась.
— Давай посмотрим видео его тренировок.
Экран переключился, и на нём появился Ло Цинъе в белом костюме, непринуждённо развалившийся на спинке дивана. В руках он держал пульт, сидя с видом утончённого молодого аристократа.
Перед ним на коленях стоял тучный мужчина средних лет. Его полное тело было перетянуто верёвками, как куски мяса, но на лице не было и тени боли, только восторженный взгляд, устремлённый на Ло Цинъе.
В тот же момент тело мужчины дёрнулось, верёвка натянулась.
— Первый номер, ты можешь прикоснуться ко мне?
Маленький альфа на экране рассмеялся. Его красивое лицо, казалось, невозможно описать словами. Он поднял пульт и лёгким движением увеличил мощность.
— Хочешь, чтобы я прикоснулся? Попроси, как надо.
Этот непринуждённый тон, казалось, задел какую-то струну в мужчине. Его глаза затуманились, словно он попал под гипноз.
— Пожалуйста, прикоснись ко мне, Первый номер. Я буду послушным, я не стану сопротивляться...
Лицо Ло Цинъе не выражало никаких эмоций, он лишь улыбнулся.
— Хорошо, я исполню твоё желание.
В его глазах не было ни капли веселья, он смог превратить богача в тряпку.
Тело мужчины затряслось, он застонал, глаза закатились, но на губах застыла блаженная улыбка:
Чу Ицяо смотрел на Ло Цинъе, который был ему совершенно незнаком. Он мог представить, каким человеком нужно быть, чтобы стать частью этого места. Этот юнец мог с лёгкостью довести людей до такого состояния, просто сидя, просто разговаривая. Возможно, дело было в подавлении феромонами.
В любом случае, эта развязная, доминирующая энергия...
В глубине его глаз мелькнул интерес. Довольно впечатляюще.
Цзян Мянь Хуай наблюдал за Чу Ицяо и занервничал, увидев, что тот никак не реагирует. Неужели этого недостаточно? Похоже, придётся переходить к другому плану.
Он выключил видео и усмехнулся.
— Ицяо, вот какой он, твой маленький альфа. Грязный.
Хи Ши, стоявший рядом, не ожидал такого поворота. Он думал, что речь пойдёт о некачественных лекарствах, но всё оказалось куда сложнее. Однако это лишь подтверждало, что Чу Ицяо доверяет ему, раз позвал с собой. Он успокоился. Сегодня он защитит Чу Ицяо любой ценой.
А когда он узнал, кем на самом деле был Ло Цинъе, его отвращение к тому лишь усилилось. Разве такой альфа достоин прикасаться к Чу Ицяо? Разве это не «жаба, мечтающая о лебедином мясе*»?
*п.п.: Жаба хочет съесть лебединое мясо — дословный перевод китайской идиомы, так говорят о человеке, который слишком переоценивает себя и претендует на человека гораздо лучше (красивее/культурнее/богаче), чем он сам. Выражение берет свое начало из небольшой легенды, с которой можно ознакомиться в конце главы.
— Грязный? — Чу Ицяо нарушил напряжённую тишину, тихо рассмеявшись. — А разве ты не приложил к этому руку?
Цзян Мянь Хуай прямо посмотрел ему в глаза. Чу Ицяо улыбался, но его спокойный взгляд был подобен морской глубине — непроницаемый и пугающий.
— Конечно, нет. Он не моя заслуга.
— С самого детства я знал, что мой отец — никчёмный подлец, тупица, от которой даже дед отказался. Откуда у такого человека, как ты, взялась уверенность, что он может иметь семью, жену и детей? Теперь я понимаю — «Цезарь-Клуб» на поверхности принадлежит деду, и вся слава его. А грязный «Цезарь-Палас» достался бестолковому сыну, чтобы дать ему хоть какую-то уверенность за счёт денег, боящихся света, — Чу Ицяо усмехнулся. — Так это «Цезарь-Палас» дал тебе смелость, да?
Лицо Цзян Мянь Хуая мгновенно исказилось от злости.
— Чу Ицяо! Я твой отец, как бы то ни было! Следи за словами!
— Следить за словами? — Чу Ицяо равнодушно поправил запонки, будто просто меняя позу. Его голос звучал спокойно, но каждое слово било точно в цель. — Ты ещё смеешь говорить мне о приличиях? «Цезарь-Палас» — твой. Значит, Сяо Е стал таким из-за тебя. Разве это не то, о чём я тебе говорил? Ты знаешь, какое наказание за торговлю несовершеннолетними?
Цзян Мянь Хуай резко опустился на диван рядом с Чу Ицяо, положив руки на бёдра и наклонившись вперёд — поза переговорщика.
— Мне не нужно знать. Но тебе стоит узнать кое-что сейчас. У меня есть рычаг против тебя, та самая партия некачественных лекарств. Если ты не согласишься отдать мне все свои акции, я прямо сейчас найду людей в «Цезарь-Паласе» и устрою показательную вакцинацию.
Чу Ицяо продолжил, словно не слыша угроз:
— Торговля несовершеннолетними включает похищение, продажу, перевозку и принуждение к проституции. Если несовершеннолетнего обманом заставляют заниматься проституцией или продают для этого, наказание — от десяти лет лишения свободы до пожизненного. В особо тяжёлых случаях — смертная казнь.
Цзян Мянь Хуай лишь откинулся на спинку дивана, не испугавшись.
— Ицяо, не пытайся пугать меня этими глупостями. Если бы у меня были проблемы, меня бы уже давно не было здесь.
Чу Ицяо всё ещё не мог понять, как Цзян Мянь Хуай остаётся безнаказанным. Он слишком глуп? Или кто-то покрывает его?
— Моё существование мешает вам поделить пирог. Моя барьерная вакцина уже запущена в массовое производство. Разве исчезнувшие люди не найдутся однажды? Почему они не могут быть привиты? Может, потому что среди них те, кого вы пытаетесь превратить из «серых» в «чёрных», думая, что можете вершить судьбы. А ты, как альфа, принудил омегу, несовместимого с тобой, к связи. Родил больного ребёнка. А затем использовал альфа-феромоны, чтобы твоя жена-омега «внезапно умерла» — тихо, незаметно. И объявил всем, что она не переносила феромоны. Но тебе этого было мало. Чтобы получить желаемое, ты снова используешь старые методы. Ты хочешь убить собственного сына несовместимыми феромонами, чтобы заполучить его долю. Более того, ты шантажируешь меня некачественными лекарствами. И я скажу... — Чу Ицяо намеренно сделал паузу, глядя на Цзян Мянь Хуая, и усмехнулся. — Ты правда думаешь, что я всё ещё тот Чу Ицяо, каким был 10 лет назад? Тот беспомощный ребёнок? Цзян Мянь Хуай, ты серьёзно недооцениваешь меня.
Выражение лица Цзян Мянь Хуая изменилось.
— И разве ты достоин вести со мной переговоры? Ты выложил передо мной все свои грехи. За это я тебе благодарен.
Лицо Цзян Мянь Хуая потемнело.
— Что касается Ло Цинъе... Он был достаточно умен, чтобы сбежать, используя свои преимущества. Более того, он заставил тебя отправить его ко мне, чтобы занять важное место. Ты думал, что, подослав ко мне альфу, ты втянешь меня в свои грязные дела?
Цзян Мянь Хуай смотрел на него, как змея на жертву.
— Но ты же принял этого альфу, не так ли?
Чу Ицяо откинулся на спинку дивана и поправил очки.
— Нет. Я уже говорил, той ночью я вызвал полицию. Я искал истинную личность Ло Цинъе. Ты глуп, как и всегда. Спасибо, что выложил все факты передо мной. Теперь я знаю, чей пирог я задел.
Всё стало настолько простым, включая преступный путь Цзян Мянь Хуая. Неудивительно, что он не мог найти доказательства, они были спрятаны в «Цезарь-Паласе».
— И ты осмелился на это? Ты думаешь, справишься с нами в одиночку? Советую быть благоразумным и отдать мне акции. Тогда я попрошу их пощадить тебя.
— Разве они мне нужны? Разве я боюсь? — Чу Ицяо поднял глаза. — С того момента, как моя мать умерла у меня на глазах, я был готов на всё. Жить несмотря ни на что. Идти вперёд несмотря ни на что. И... Убить тебя.
Его голос понизился до шёпота, но последние два слова прозвучали ледяным ветром.
Хи Ши, стоявший за диваном, смотрел на Чу Ицяо. Тот сидел прямо, спокойный и собранный, с холодной решимостью. Аура вокруг него была мощной, ослепительной, её невозможно было игнорировать.
Он осознал, что никогда не понимал Чу Ицяо. Тот Чу Ицяо, каким он был сейчас, — настоящий. Тот, кто годами скрывал свои силы, терпел лишения, лишь чтобы отомстить за боль в своём сердце.
Оказывается, Чу Ицяо ненавидел отца за то, что тот убил его мать феромонами. Он помнил те громкие заголовки. Трагедия семьи Чу, вызванная «несовместимостью омега- и альфа-феромонов».
И именно поэтому Чу Ицяо так отчаянно разрабатывал барьерную вакцину.
Десять лет. Десять лет боли, жизни без обоняния, работы с группой талантливых учёных альф. Всё ради одного результата, который даст ему передышку.
Из-за собственного опыта он не хотел, чтобы другие омеги страдали. Поэтому он создал барьерную вакцину и сделал её доступной для всех.
Оказывается, есть люди, которые сквозь боль отдают всё.
Его глаза дрогнули, он вдруг вспомнил, что сам сделал.
— Значит, ты не хочешь обменять акции на лекарства. Ты хочешь, чтобы эти несчастные сдохли.
Цзян Мянь Хуай покраснел от злости. Он не верил, что Чу Ицяо нельзя сломать.
Чу Ицяо видел его слабость. Раньше он думал, что отец просто «бьёт посуду» в отчаянии, но сейчас всё было иначе. Возможно, он мог узнать больше.
Не для того, чтобы разобраться с Цзян Мянь Хуаем, этот мусор не стоил усилий. Его настоящая цель — те, кто прикрывал этого урода. И теперь он понимал: это не один человек, а целая группа.
— Ты сам это сказал. Никто не знает об этом месте. Если эти ничтожества умрут, кто узнает? А я благодарен тебе за то, что пустил меня сюда. Это лишь подтвердило мои догадки.
Раздался звук, и видео на экране сменилось. Теперь на нём была арена, в центре которой стоял полуголый подросток, всё тело которого было покрыто ранами. Он опустил голову, зубами затягивая боксёрские перчатки. В клетке напротив него сидел чёрный медведь, слюняво скаля зубы. Зверь явно был голоден.
Спокойное выражение Чу Ицяо покрылось ледяной маской. Его пальцы замерли, а глаза стали холодными, как сталь.
Почему он здесь? Разве он не велел ему оставаться дома?!
Хи Ши никогда не видел Чу Ицяо таким. Тот, кто минуту назад был холоден и собран, теперь выглядел почти испуганным. И всё из-за альфы, которого знал не так давно. Его взгляд потемнел.
Так вот как выглядит совместимость в 120%?
Цзян Мянь Хуай наконец увидел то, чего ждал.
— Удивлён? Это специальное шоу для тебя сегодня — «Бой со зверем». Как ясно из названия, это схватка человека и зверя в клетке. Выживет только один. Ло Цинъе, под номером один, был легендой «Цезарь-Паласа». Первым, кто смог убить чёрного медведя голыми руками.
— Выпусти его, — сказал Чу Ицяо.
— Он сам согласился на это шоу. По старым правилам, мы предложили ему 20 000* юаней за бой насмерть. Разве президент Galaxy Group так плохо содержит своего питомца? Или ты даёшь ему слишком мало денег? Иначе зачем ему рисковать жизнью за 20 000? Он вернулся в «Цезарь-Палас», чтобы покрасоваться. Если люди узнают, над тобой будут смеяться.
*п.п.: 20 000 юаней = 224 387 рублей (курс на 12.05.2025)
Пальцы Чу Ицяо впились в ладони. Его глаза потемнели. Он никогда не думал, что Ло Цинъе придёт сюда. Тот нарочно травмировал себя, выпускал феромоны, лишь бы удержать его дома. А оказалось, он хотел прийти сюда... для игры?
— Ицяо, контролируй эмоции. Сейчас нельзя злиться.
Хи Ши почувствовал, как феромоны Чу Ицяо начали вырываться наружу, и тут же положил руку ему на плечо. Даже если у него были свои планы, он не хотел, чтобы Чу Ицяо показывал слабость перед отцом.
Не так давно Чу Ицяо пережил дифференциацию из-за него.
— Разве тебе не интересно, каков Ло Цинъе вне роли тренера?
Чу Ицяо смотрел на арену за стеклом. Он видел, как Ло Цинъе, опустив голову, привычным движением надевает перчатки. Его взгляд скользнул по бледной спине, покрытой синяками — теми самыми, что он получил в школе. Он не понимал, зачем Ло Цинъе понадобилось идти на такое. И почему он пришёл сюда... Ради игры? Неужели действительно ради 20 000?
Он же давал ему по 100 000* каждый месяц. Разве этого мало?
*п.п.: 100 000 юаней = 1 121 939 рублей (курс на 17.05.2025)
Но нет, он не получал ни одного чека, Ло Цинъе не тратил их.
— Добрый вечер, уважаемые гости! Пришло время для самого захватывающего шоу. Сегодня на арену возвращается боец, знакомый всем — Первый номер «Цезарь-Паласа»!
В тот же момент на экране над ареной появились цифры:
VIP-ложа 28: вознаграждение 20 000!
VIP-ложа 12: вознаграждение 30 000!*VIP-ложа 27: вознаграждение 290 000!*Суммы росли, и менее чем за пять минут достигли миллиона юаней.
*п.п.: 30 000 юаней = 336 581 рубль, 290 000 юаней = 3 253 624 рубля, 1 000 000 юаней = 11 219 393 рубля (курс на 17.05.2025)
Ло Цинъе, казалось, почувствовал что-то. Он поднял глаза на кольцо лож вокруг арены. За каждым стеклом сидели VIP-гости, но он не видел их. Он опустил взгляд и затянул перчатки. Его глаза были полны решимости. Что бы ни случилось, он выяснит всё с Чу Ицяо.
— Я готов, — сказал он ведущему.
Тот посмотрел на его израненное тело.
— Ты не в лучшей форме сегодня. Ты уверен, что хочешь драться?
— Да, — коротко ответил Ло Цинъе, поднимаясь по ступеням. — Откройте клетку.
Два охранника в тяжёлой защитной экипировке осторожно открыли дверь клетки, боясь потревожить медведя.
Ло Цинъе подошёл к клетке, равнодушно глядя на неподвижного зверя, и шагнул внутрь.
Арена взорвалась рёвом медведя. Огромный, как гора, он бросился на Ло Цинъе. Тот, худой и проворный, пригнулся и проскользнул под лапой зверя, затем мгновенно вскочил.
Медведь, уверенный в победе, промахнулся и врезался в прутья. Его рёв стал ещё яростнее, теперь он был в бешенстве. Он развернулся и снова бросился на Ло Цинъе, выставив когти.
Клетка была невелика, и тело медведя занимало две трети пространства. Ло Цинъе понял, что ему придётся несладко. Травмы, полученные в школе, сделали его движения неуклюжими. Он не успел увернуться, когти медведя впились в его спину, разрывая плоть. Кровь брызнула, обнажив белесую кость.
Ло Цинъе рухнул на колени, его лицо побелело.
Даже если он не слышал аплодисментов, он знал, что за каждым VIP-окном люди ликовали. Их грязная натура жаждала видеть, как слабого унижают, как его разрывают на части. Особенно если это альфа, многие омеги ненавидят их за генетическое превосходство.
И вот их шанс — за деньги растоптать достоинство альфы.
Но неужели они думали, что 20 000 купят его выступление?
Раньше у него не было выбора. Но сейчас? Зачем ему эти деньги? Он пришёл сюда лишь для одного — найти Чу Ицяо. Увидит ли тот, как медведь терзает его?
Он прикусил язык. Резкая боль прояснила сознание, а вкус крови вернул фокус. Он поднял глаза к центральной VIP-ложе с лучшим видом.
Хотите увидеть, каков он на самом деле?
Глаза Ло Цинъе стали холодными и пугающими. Капли крови стекали по лицу, челюсть напряглась, а тонкие мышцы покрылись испариной. Он был как волк, готовый к атаке.
Он вытер кровь с лица и медленно поднялся.
Медведь, почуяв кровь, пришёл в возбуждение. Он был голоден, а запах мяса сводил с ума. Увидев добычу на коленях, он поднял лапу для удара. Но в тот же момент на него обрушилась лавина феромонов альфы. Медведь замер, его зрачки расширились, а тело оцепенело перед непреодолимой силой.
Ло Цинъе равнодушно отвернулся, направляясь к двери клетки. Его глаза покраснели, а взгляд потух.
Видел? Вот он какой. Грязный. И это ещё не самое худшее. Хочешь увидеть больше?
В момент, когда он повернулся, тело медведя содрогнулось и взорвалось. Кровь и куски плоти разлетелись по клетке, забрызгав спину Ло Цинъе. Зрелище было жестоким и кровавым.
Сила альфы никогда не ограничивалась его внешностью.
В этом худом теле скрывалась неиссякаемая мощь. Красота и насилие слились воедино, заставляя зрителей на мгновение замереть.
Но в тот момент, когда подросток, обрызганный кровью, отвернулся, он выглядел потерянным и одиноким, будто весь мир отвернулся от него.
Ногти Чу Ицяо впились в ладони. Его зрачки сузились, а сердце сжалось. Необъяснимая боль напомнила ему тот день, когда мать умерла у него на глазах.
Он глубоко вдохнул и повернулся к Цзян Мянь Хуаю:
— Я отдам тебе акции. Но все видео с Ло Цинъе будут удалены у меня на глазах. И я забираю его и лекарства. Сейчас же.
Вот почему он взял с собой Хи Ши. Только тот мог на запах определить, были ли лекарства некачественными. В институте не было таких специалистов, а сам Чу Ицяо не чувствовал запахов.
Но сейчас ему нужно было забрать Ло Цинъе.
Что ещё ему пришлось пережить, чтобы выжить?
Горечь разлилась в груди, затрудняя дыхание.
Цзян Мянь Хуай улыбнулся, видя, что Чу Ицяо сдаётся.
— Конечно. Если ты уступишь, никаких проблем. Я удалю видео сейчас же, а Ло Цинъе и лекарства будут доставлены тебе в идеальном состоянии. Но на случай, если ты передумаешь, мне нужно твоё письменное согласие. У тебя есть время, но сегодня ты не покинешь «Цезарь-Палас». Я принесу документы.
С этими словами он вышел, не забыв закрыть за собой дверь.
Раздался щелчок, её заперли снаружи.
Но Чу Ицяо оставался неподвижным, его выражение было странным. Хи Ши подошёл к нему.
— Ицяо, зачем ты отдаёшь акции такому человеку? Ради Ло Цинъе? Сейчас мы бессильны. Только полиция может...
Он замолчал, заметив бледность и красноту в глазах Чу Ицяо.
— Думаешь, я не пробовал? — Чу Ицяо усмехнулся. — Доказательств недостаточно.
Он записывал разговоры, но этого было мало. Ему нужны были не просто улики против Цзян Мянь Хуая, а полная картина его преступлений с того самого дня, когда он убил мать. Ни одна деталь не должна быть упущена, чтобы раздавить этого урода одним ударом.
Но времени не хватало. А сейчас его не было вовсе.
Хи Ши сжал губы, услышав горький смех Чу Ицяо. Почему тот не сказал ему всё это раньше?
— А сегодня? Это же идеальный момент. Если вызвать полицию...
Выражение лица Хи Ши исказилось.
— Ему нет 18. Я не хочу рисковать ребёнком. Сам факт существования «Цезарь-Паласа» — уже прорыв.
Чу Ицяо откинул голову на спинку дивана, глубоко вздохнув. Ему было нехорошо. Он не ожидал, что Ло Цинъе окажется втянут в это. Так же, как он никогда не рассказывал Хи Ши — эти грязные дела не должны касаться невинных.
— Ицяо, что тебе нравится в этом альфе? Ты понимаешь, от какого шанса ты сегодня отказался? Вы знаете друг друга так недолго...
— Не знаю, — Чу Ицяо почувствовал тяжесть в груди, вспоминая Ло Цинъе в клетке. — Я просто не могу смотреть, как ему больно. Будто эта боль передаётся мне.
Он не понимал почему, но он просто не мог видеть, как страдает Ло Цинъе.
Хи Ши остолбенел. В его глазах читалось неверие.
Он знал, что у Чу Ицяо и Ло Цинъе высокая совместимость. Но разве можно достичь такого уровня эмпатии без отметин?
Глядя на растерянные глаза Чу Ицяо, впервые за всё время он понял, что этот взгляд адресован не ему.
— Так значит, совместимость в 5% действительно может быть такой? — Чу Ицяо посмотрел на Хи Ши серьёзно. — Ты правда не врал мне?
Давным-давно Богиня Неба Сиванму решила устроить пир в честь цветения персиков. Множество богов и иных сверхъестественных существ собрались, чтобы показать своё благочестие.
Среди прочих, была приглашена и скромная Небесная Жаба. Жаба стеснялась стоять среди могущественных небожителей, поэтому вышла в сад.
И там она увидела невероятной красоты существо, осенённое парой белоснежных крыльев. Это Небесный Лебедь, чуть запоздав, спешила на приём.
Жаба тут же была без памяти очарована красотой и грацией Лебедя. Она хотела подойти и познакомиться. Но Лебедь, увидев бородавчатое лицо Жабы, широкий рот и горящие глаза, ужасно испугалась. Она решила, что Жаба хочет съесть её и, вскрикнув, упала без сознания.
Тут же, конечно, набежали другие небожители, Жабу схватили и отвели в суд, чтобы наказать за покушение на бедняжку Лебедя. Никто и слушать не хотел никаких оправданий, ведь все видели, какая жаба неприятная и уродливая. Наверное, она просто позавидовала красоте!
Королева Сиванму очень разозлилась, что её драгоценный приём был испорчен таким неприглядным происшествием. Вместо прекрасных персиков все вокруг обсуждали какую-то жалкую Жабу!
В гневе схватила богиня-мать что под руку попалось и швырнула в нахалку. Однако попалась ей не просто какая-то чашка, а сосуд с волшебной лунной эссенцией, который принесла в подарок Лунная богиня Чанъэ.
Эссенция вылилась на Жабу, и та вдруг преобразилась в прекрасную и могущественную Лунную Жабу. Теперь никто не смог бы сказать, что она не смеет претендовать на Лебедя!