Глава 8. Обман Судьбы (Новелла 18+)
— Хён… Я хочу поцеловать тебя. Правда, хочу. И не только поцеловать. Я люблю тебя, хён. Не просто как друга — по-настоящему, всем сердцем. Именно так. Прости… Я должен тебе признаться. Я видел сны… такие, знаешь, откровенные. И мастурбировал, думая о тебе. Часто. Очень часто. Ты ведь говорил, что не бросишь меня. Что мы будем вместе даже после смерти. Ты ведь не передумаешь? Даже если я чувствую к тебе... вот это? Ты же не начнёшь меня ненавидеть, да? Мы же всё, что есть друг у друга. Ты сам говорил — мы созданы друг для друга... помнишь?
Ки Пэк У говорил дрожащим голосом, почти умоляя. Это было не просто признание — это звучало как исповедь. Он будто извинялся за сам факт того, что любит меня. И эмоции его были такими сильными, что казалось — он больше не мог держать это в себе. Словно преступник, который, наконец, сдался, зная, что за его чувства будет только строгий приговор.
Мне было его жаль. Нет, я не думал о Ки Пэк У как об объекте вожделения. Меня не тянуло к нему физически, я не представлял нас вместе, не мечтал о его поцелуях.
И тогда я задумался: что важнее — мои чувства? Или его страх? Настолько ли важно, что я никогда не думал о Ки Пэк У как о своём возлюбленном?
Ответ пришёл быстро. Я боялся одного — он испугается. Всё, что я делал после апокалипсиса, я делал ради его покоя. Ради того, чтобы он чувствовал себя в безопасности и был счастлив.
Так что выбор был очевиден. Я решил дать ему то, чего он просит. Если подумать, с тех пор как мы стали жить вместе, я ни разу не отказал ему в его желаниях.
Он сильнее прижался ко мне, будто пытался спрятаться от мира. Моя грудь стала влажной — он плакал по-настоящему, тихо, жалобно.
— Прости… за эти мысли. За то, что я делал это, думая о тебе… Я не хотел влюбляться, но не смог... Прости… Это всё моя вина. Но ты… ты мне правда очень нравишься…
— Ки Пэк У, — сказал я мягко, — посмотри на меня.
— Хён, пожалуйста, не бросай меня... Ты — всё, что у меня есть... правда...
Я осторожно поднял лицо Ки Пэк У. Он упрямо прятался в моих объятиях, словно боялся отпустить хоть на секунду. Его маленькое милое лицо было всё в слезах. Бедняга. Он снова заплакал, не дожидаясь моего ответа.
За пятнадцать лет, что мы были вместе, я ни разу не видел, чтобы он плакал так. Он, наверное, думал, что я разозлюсь и назову его грязным.
Я провёл большим пальцем по его покрасневшей, мокрой щеке и наклонился, легко коснувшись его губ. Ки Пэк У распахнул покрасневшие, опухшие от слёз глаза.
— Наш Ки Пэк У такой плакса? Почему плачешь один?
— Ты правда думаешь, что я брошу тебя? Не говори ерунды. И ты меня не бросай, понял?
Он не мог больше сдерживаться и громко разрыдался. Взрослый Ки Пэк У крепко прижался ко мне, как в детстве, в свои семь лет. Я обнял его и медленно гладил по горячей от напряжения спине. Я бы сделал всё, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Даже если это значит изменить то, как я его люблю.
Наверное, именно в тот момент и принял решение — любить Ки Пэк У так, как он того хотел. Не потому, что это было моим желанием. Потому что в тот день он признался мне в любви так искренне, так отчаянно. Потому что он умолял. А я… Я просто не мог его ранить. Не хотел. Не мог.
Ки Пэк У, всхлипывая, как ребёнок, повторял снова и снова, задыхаясь от слёз:
— Я не брошу тебя, я не смогу этого сделать, даже если умру. Не бросай меня, я всегда буду рядом с тобой. Я буду рядом, даже если ты меня возненавидишь. Я всегда буду рядом. Не ненавидь меня, не люби никого, кроме меня. Я не брошу тебя, я не смогу этого сделать. Я люблю тебя, я хочу умереть вместе с тобой, хён, хён, хён!..
Мы не умерли вместе. Он оставил меня умирать в одиночестве.
Даже когда всё моё тело было раздавлено челюстями разрушения на глазах у Ки Пэк У, даже когда я был на грани саморазрушения от перенапряжения, даже когда исхудал до костей от голода — Ки Пэк У просто оставил меня умирать в одиночестве. И знаете, мне было всё равно. Потому что я такой человек.
Он просил любить его, и я дарил ему всю свою любовь. Я защищал его с преданностью пса. Всё это оказалось лишь доказательством его искренности по отношению к Чон И Дам.
Чёрт, как же я зол… Меня тошнит от этих мыслей, это просто невыносимо.
Я люблю только тебя, Чон И Дам. Люблю так сильно, что могу безжалостно отвернуться даже отЛи Хан Соля, который был для меня целым миром. Ты понимаешь, насколько глубокие и страстные мои чувства? Мне всё равно, если Ли Хан Соль погибнет, лишь бы ты жил. Ради тебя я выйду из своего кокона — даже если придётся разорвать его на части. Это моё настоящее чувство.
Средство, приготовленное для того, чтобы Ки ПэкУ мог признаться в любви Чон И Дам. Украшение, чтобы превратить Ки Пэк У в того «чужого мужчину, которого ты хочешь украсть».
И в этот раз я умру. Ки Пэк У даже не взглянет на меня в последний момент. Меня это уже достало.
Я листал сайты с объявлениями о продаже недвижимости на своём ноутбуке, отправлял сообщения разным риелторам, когда дверь тихо открылась — вошёл Ки Пэк У. Всегда удивительно видеть, как он занимает собой весь дверной проём.
Но он не вошёл сразу, а стоял в дверях и тихо звал меня:
Я знал, чего он ждёт, почему медлит. Это даже не смешно. Этот парень, который, наверное, целыми днями наслаждается свиданием в подземелье, где сердце трепещет и расцветает любовь с Чон И Дам, осмеливается ждать объятий своего хёна.
Наш Пэк У... Я уверен, что воспитывал тебя в любви, стараясь не причинять боли. Когда же ты стал таким бесстыжим? Что это за любовь, которая способна на такое?
Тс-с-с. Я мысленно прищелкнул языком и небрежно поздоровался.
«Уже? Не слишком ли рано… А ты по мне не скучал?» — читалось в его взгляде.
Ки Пэк У и не думал уходить. Но у меня совершенно не было желания вставать и его встречать, не говоря уже об объятиях. Поэтому я остался сидеть на корточках у стола в гостиной. Мы оба неподвижно застыли, будто играли в «замри». Вот только ведущего и друзей рядом не было, которые могли бы нас «разморозить».
Похоже, придётся сделать первый шаг. Другого выбора нет.
Я не хотел поднимать взгляд. От одной мысли о встрече глаз с Ки Пэк У тошнота подступала к горлу. Забавно, что когда-то мы цеплялись друг за друга, мечтали быть вместе даже после смерти. Теперь это казалось далёкой иллюзией.
Я прижал пальцы к переносице и достал телефон.
«Время летит… Свидание скоро».
Взглянув на экран, я понял: с момента моего возвращения прошло уже пять дней. Поглощенный делами, я и не заметил, как пролетело время.
Ки Пэк У несколько раз быстро моргнул: моя реакция, должно быть, показалась ему странной. И понятно почему — раньше я так себя не вел.
Раньше, раненный и преданный Ли Хан Соль, отсчитывал дни в ожидании благополучного возвращения Ки Пэк У из рейдов. Хотя и знал, что Ки Пэк У — охотник S-класса, которого не так просто убить, беспокойство не отпускало.
Оглядываясь назад, я понимаю, что в прошлом не было ничего смешного. Но то, что я не спал ночами, переживая за охотника S-класса, будучи всего лишь С-классом, — это самая постыдная история, которую я никому не расскажу. Кто-то мог бы усомниться в моих способностях, если бы услышал это. Но я ничего с собой поделать не мог.
Я слишком сильно любил Ки Пэк У.
Настолько, что винил себя за свой ранг.
Если бы я был хотя бы класса В или А… Может, попал бы в одну команду с ним и прошёл через врата вместе. Я отпускаю Ки Пэк У одного в эти опасные места, потому что я слаб.
Иногда осознание того, что дома меня ждут проблемы из-за моего низкого ранга, заставляло меня чувствовать и стыд, и боль.
В четырнадцать лет, когда я только стал охотником С-класса, ничто не могло сделать меня счастливее. Я был на седьмом небе от счастья, готовый расплакаться от мысли, что смогу зарабатывать деньги и строить жизнь рядом с Ки Пэк У. Каждый день я молил кого только мог: Бога, Будду, Нефритового императора, Зевса, адмирала Ли СунСина, всех подряд, чтобы Ки Пэк У вернулся домой с рейда живой и невредимый.
Несколько лет, когда Пэк У наконец возвращался домой, я выбегал к нему в одном нижнем белье и крепко обнимал.
— Ты вернулся? Ты не пострадал, правда? Я думал, что умру от тоски по тебе. А ты как?
Чмок, чмок, чмок. Я целовал его в щеки, а вскоре наши губы встретились. Язык плавно переплелся с его языком — тепло и страсть переполняли нас, будто мы воссоединились после столетий разлуки.
Наши сердца бились в унисон, мы чувствовали друг друга через прижатые груди. Это было настоящее доказательство нашей любви.
— Однажды я уже умер и вернулся, потому что скучал по тебе. Если бы не воскрес, мы, возможно, никогда бы не встретились снова. Понимаешь?
После долгого поцелуя Ки Пэк У нежно поднял меня на руки и улыбнулся. Только потом снял обувь и вошёл в дом.
Я смеялась вместе с ним, обхватив его ногами за талию и крепко прижимаясь, словно пиявка, обвивая руками его шею. Чем сильнее я держалась, тем громче и искреннее звучал его тихий смех: