Глава 10. Обман Судьбы (Новелла 18+)
Лицо одиннадцатилетнего Ки Пэк У — бледное, впалое, словно лишённое крови. Он что-то невнятно бормотал, и я не мог понять, о чём он думает. Его взгляд будто тихо бурлил эмоциями, которых я не знал, а потом вдруг застывал как будто это выражение невозможно было стереть с его лица.
— Пэк У, почему ты так говоришь? Я просто пошёл за едой. Тебе приснился кошмар?
— Ты испугался, проснувшись и не найдя меня рядом?
— Я не знаю... Хён, обними меня.
— Хорошо. Обещаю: с этого момента, если мне придётся уйти, пока ты спишь, я всегда буду тебя будить и говорить, куда иду. Прости меня.
— Нет, хён... это ты прости меня...
Он уткнулся лицом мне в грудь. Ки Пэк У, такой маленький, как раненый зверьк. Мне было тяжело видеть его в таком состоянии — как детёныша, который хочет жить, но у него уже нет на это сил. Я подумал, что не хочу больше никогда видеть у него такое выражение лица.
...Так почему же ты снова его надел?
Сейчас Ки Пэк У двигался медленно, очень медленно, с тем же выражением, что тогда. Как будто надеялся, что я заговорю с ним. Как будто ждал, что я уступлю, поддамся, притяну его к себе и обниму.
— Итак, если я подпишу контракт, как скоро смогу переехать? — спросил я, в который раз проверяя, течёт ли вода из кухонного крана.
— Минуточку, сейчас... — протянул риелтор, задумчиво шаря по карманам. — Когда же они говорили, что съезжают?..
Он заговорил нараспев, копаясь в телефоне. Выглядел он старше своих лет, и с этой его интонацией казался ещё чудаковатее:
— Триста четвёртая квартира... я точно это записывал... А, вот же!
Внезапно он сменил тон на строгий и деловой, будто до этого вовсе и не пел.
— Да, арендатор съезжает ровно в конце месяца. Так что вы сможете въехать с первого числа следующего.
— Самая ранняя возможная дата. Текущий жилец уходит 31-го. Если совсем срочно, можете договориться с ним и переехать в тот же день.
— То есть это будет через три недели?
— Да. А что, это поздно? Обычно трёх недель всем хватает. Это что-то срочное?
Он смотрит на меня пристально, с подозрением. Такой взгляд, как будто хочет спросить:
«Ты от кого-то сбегаешь, парень?»
С виду — самый обычный риелтор, но почему-то внушает доверие. Может, дело в имени — Бу Донг Сук звучит надёжно. Хотя с выражением лица у него беда — то ли слишком живой, то ли наоборот. Он вёл себя так же и при нашей первой встрече пару часов назад.
— Вы переезжаете из района А? — вдруг спросил он. — Молодой человек, вы там сейчас живёте?
— Что вы там забыли? Сейчас туда только высокоуровневые охотники селятся. Или сотрудники центральной Ассоциации. Это ж небезопасно! Хотя... если вы охотник высокого ранга, то по закону вы не можете переехать сюда. Кем вы работаете?
— Я охотник. Это важно для аренды?
— Ну, если деньги есть, можно хоть кем быть. Просто интересно. Правда, охотник?
— Ранг С. Так что на меня не распространяются ограничения по жилью. И не вздумай никуда звонить. Зачем ты вообще потянулся за телефоном?
— Хм. Но зачем жить в таком опасном месте, если у тебя всего лишь ранг С?.. С вашим уровнем вас бы давно уже вызывали к воротам в районе B или C, — с сомнением протянул мистер Бу.
— Думаю, я из тех странных людей, которым нравится постоянно чувствовать угрозу жизни. А ещё я просто обожаю утомительные поездки на работу. Бывают же такие, — пожал я плечами.
— Фу, у вас... странные вкусы. В любом случае, раз вы всё-таки решильсь переезжать... Давай уже посмотрим дом, о котором вы спрашивали. Я ведь профессионал — двадцать лет в деле! Найду вам место в сто раз лучше, чем в этом районе А. И безопаснее.
Он посмотрел на меня с выражением, будто я — то ли извращенец с сомнительными наклонностями, то ли нищий неудачник. Наверняка подумал:
«Живёт в районе А, потому что денег нет, что ж ещё...»
И правда, кроме нескольких элитных зданий с барьерами из артефактов, всё остальное там стоит копейки.
Хотя именно благодаря этому я когда-то и смог купить там жильё.
Мне, впрочем, было плевать, что думает мистер Бу. Я только лениво почесал бровь.
Три недели мне ещё предстоит жить с Ки Пэк У под одной крышей. Настроение, которое с утра было почти хорошим, резко испортилось.
Когда этот парень успел стать таким бесстыжим? Ки Пэк У, похоже, вообще забыл, что такое границы. С тех пор как я вернулся, он буквально врос в меня. Вечно рядом, лезет со своими разговорами, будто всё по-прежнему. И теперь — ещё три недели с ним? У меня уже желудок начинает болеть от одной мысли. Вот ведь докатился — стресс из-за Ки Пэк У.
Я представил, как вернусь домой после встречи с мистером Бу и он, как всегда, выскачит мне навстречу, как пёс, обрадованный возвращению хозяина. С сияющей улыбкой, будто ничего не случилось, как ни в чём не бывало:
— Хён, ты вернулся? Куда ты пропал, не сказав ни слова? Я скучал...
И прижимается. Сильнее, чем раньше. Сильнее, чем мне хочется.
В последнее время он будто с ума сошёл. Его поведение невозможно понять, особенно когда смотришь на эту его красивую, чересчур правильную голову. Внутри, похоже, полный хаос.
А я... Я ведь снова «вернулся». Хотя нет, «вернулся к жизни» — это неточно. Ведь каждый раз я оказываюсь в одном и том же моменте. В точке, где чувства к Ки Пэк У и Чон И Дам уже сильно развиты. Это не возвращение — это регрессия.
Но на этот раз... кажется, всё иначе. Сейчас мои чувства стали куда яснее.
В прошлой жизни я ни разу не был с ним холоден. Даже когда был уставшим, выгоревшим, эмоционально опустошённым — любовь к нему оставалась привычкой. Сложной, тяжёлой, но укоренившейся. Я не мог быть с ним груб. Это было почти автоматическим. Я всегда любил Ки Пэк У — и он, в ответ, всегда оставался прежним.
Ки Пэк У, сбитый с толку своими чувствами к Чон И Дам, в какой-то момент наконец осознаёт: он совсем меня не любит. Не может уйти только из-за остаточного чувства вины но долго это не длится. Моё поведение начинает его раздражать, он устает, теряет терпение... и в итоге бросает меня. Холодно, без жалости. А потом — просто проходит мимо, когда я умираю у него на глазах.
Что бы я ни делал, он не менялся. И вот тогда до меня, наконец, дошло:
«А, понятно. Это не то, что я могу изменить. Это не мой выбор и не моя вина. Это просто судьба Ки Пэк У. И всё. Пора с этим покончить».
Я так устал. Даже то, что раньше было частью меня, старые привычки, чувства стало в тягость. Внутри пустота. Сердце лёгкое, будто его больше не существует. И я подумал:
«Давай просто сдадимся. Давай ничего не делать. Пусть всё идёт, как идёт».
И я действительно перестал стараться. В этот раз всё было по-другому.
Я вёл себя так, как хотел. Не только в день перерождения, но и позавчера, когда Ки Пэк У вернулся после рейда. Я был холоден. Он вошёл в комнату с усталым, немного потухшим лицом и надолго там остался. Хотя это была наша общая спальня.
Мне почему-то показалось, что он ждал, когда я зайду. Ждал — как в тот самый зимний рассвет, когда четырнадцатилетний Ли Хан Соль обнял одиннадцатилетнего Ки Пэк У и пообещал больше никогда не оставлять его. Будто Пэк У надеялся: я снова приду и сделаю то же самое.
Как будто он сидел там, на краю кровати, с привычной нежностью в глазах, как будто ничего не случилось, и хотел услышать:
— Сюрприз! Всё это — просто розыгрыш! Ки Пэк У, ты попался!
Я не пошёл. Мы больше не те, кем были раньше.
Раньше, когда всё было хорошо, если кто-то из нас возвращался после рейда, мы часами не вылезали из постели. Слипшиеся, переплетённые, будто были одним телом. Не могли насытиться друг другом. Насколько это было всерьёз? Даже в туалет ходили вместе, держась за руки.
— Не заставляй повторять. Отпусти Маленького Хан Соля.
— Слушай, кто тебе вообще разрешал так трогать хёна? Уважение где?
— Я его даже сосала. Что такого, если потрогаю?
— Пока я прошу по-хорошему — убери свои извращенские руки, Ки Пэк У. Мне реально надо в туалет. Я выпил чуть ли не литр воды, чтобы догнать тебя по выносливости.
— Так иди. Я даже прицелился, пока ты просто стоишь. Почему не писаешь? Обычно же можешь, когда я прошу тебя потерпеть.
— Это вредно — терпеть, ты же знаешь. А я больше всего ненавижу, когда ты болеешь. Давай, пописай, я проверю, как в прошлый раз.
Вот так и жили — часами сидели в ванной, хихикали, пока Ки Пэк У целовал меня в плечо и шептал всякую чушь. Может, ему казалось, что это было неожиданно и дерзко... А для меня — это было прошлое. То самое прошлое, которое медленно угасало. Очень долго.
Прежний я исчезал с каждым разом, с каждой смертью и каждым возвращением. От него осталась только сухая тень, отпечаток. Тот, прежний я больше не знал Ки Пэк У. И мне было всё равно — сидит ли он целый день в спальне, грустит ли из-за моего молчания, пытается ли что-то понять.
Я просто делал то, что считал нужным. Без колебаний. Без боли. Без сожалений.
Даже не пытался понять, что он чувствует. И, честно, не хочу.
Но был один момент. С той ночи он стал постоянно путаться у меня под ногами. Словно я не отвергал его, словно между нами ничего не произошло.
Он вошёл в комнату с потухшим лицом, а вышел с натянутой, фальшивой радостной улыбкой. Шутил. Улыбался. Пытался вести себя как раньше. Как будто если будет притворяться, что всё нормально, я забуду, подыграю.
Нет. Это не просто бесило. Это до чертиков ужасно. До такой степени, что я подумал — если бы был сильнее, давно бы его прижал и стёр с лица земли.
Вот почему мне так хотелось как можно скорее сбежать из того дома.
Я вздохнул и бросил взгляд на мистера Бу, который всё ещё смотрел на меня с подозрением, будто пытался разгадать какую-то головоломку.
— Не то чтобы это было срочно, но... — начал я.
— Три недели — это срочно. Это ведь чонсе*, аванс за аренду. Вам что, не нужен кредит? Вы вообще можете его получить... а, точно, вы же охотник. Тогда можно взять кредит для пробуждённых.
П.п.: уникальная система аренды жилья в Южной Корее, при которой арендатор передаёт арендодателю крупную сумму залога (обычно более 50% рыночной стоимости жилья) вместо ежемесячной платы.
Мистер Бу удивлённо замолчал, будто таких ответов не слышал никогда. Потом, наконец, произнёс с нажимом:
— Если вы действительно не хотите воспользоваться этим, то... тут уж ничего не поделаешь. Но вы ведь понимаете, где находитесь? Это самый центр района B. Здесь есть всё. А квартира — двухкомнатная, даже с дверью на кухню! В этом районе больше нет ни одного свободного дома такого уровня по такой цене.
Он посмотрел на меня чуть мягче, как будто вдруг заметил во мне что-то человеческое.
— Говорю это, потому что вы выглядите так, будто у вас много на уме... Хотя, наверное, странно это слышать от риелтора, да?
Вдруг он наклонился ближе, прикрыв рот ладонью, и прошептал:
— Здание принадлежит хозяину, который сам живёт здесь. Очень богатый человек. И красивый.
— Красавчик-арендодатель, да ещё и таинственный? Почему вы шепчете об этом?
— Потому что он не просто красивый, а молодой, богатый и с идеальной репутацией. Серьёзно. Как только съезжаете — никаких повышений залога, никаких сюрпризов. Обычно такие люди вообще не сдают жильё по системе чонсе, но в этот раз сделали исключение — нынешний арендатор буквально умолял их. Так что это — единственный шанс. Настоящий джекпот. Где вы ещё найдёте такого арендодателя?
Он выпрямился, с гордым видом кивнул, будто хотел сказать:
«Ну что, разве это не шикарная сделка? Ты, наверное, уже мечтаешь подписать контракт, слабак».
Какая разница, повысит он залог или нет, если мне всё равно суждено умереть здесь. Мне осталось жить максимум год.
Я задумался. Осмотрел комнату, залитую мягким солнечным светом — окна выходили на юг. Внутри было уютно, даже мило, будто это место не имело ничего общего с миром, где повсюду разруха и страх.
«Когда перееду, повешу яркие шторы. Украшу всё, как будто жизнь продолжается. Раз уж мне скоро умирать, почему бы не сделать этот последний дом красивым? Почему бы не пожить в своё удовольствие?»
— Хорошо, — сказал я. — Я подпишу контракт. Въеду первого числа следующего месяца.
Да. Мне нравится этот дом. Кажется, это хорошее место, чтобы пожить немного для себя. Вдали от того места, которое я до сих пор делю с Ки Пэк У.