Глава 18. Капризный маленький Омега сегодня снова притворяется хорошим (Новелла 18+)
Глава 18. Маленькое личико желтеет
Услышав голоса, толпа сразу же расступилась. Бо Сянчжоу высвободил руку и приобнял Ан Суня за плечи. Под изумленным взглядом Ан Суня, Бо Сянчжоу провел его в центр толпы.
В окружении людей, чьи лица были очень узнаваемы, Ан Сунь знал, кто они, но не был уверен в их положении. Поэтому, как бы Бо Сячнжоу ни обращался к ним, он следовал его примеру. Его выражение лица оставалось спокойным и выразительным, излучая вежливую и утонченную ауру. В этот момент он былпохож на Шэнь Цинран.
Единственное что было странно – его голос, совсем не подходящий его поведению.
Ан Сунь не мог понять, он мог притворяться послушным, но его голос оставался тем же. Он не смог бы повторить холодный, четкий тон, который, судя по всему, так нравился Бо Сянчжоу.
Похоже курсов актерского мастерства было недостаточно. Нужно будет потратиться на вокальные курсы, когда всё закончится.
Быть частью состоятельной семьи – так изматывающе, приходится учиться буквально всему.
Пожилая мадам ласково улыбнулась, в уголках её глаз ярко выступали гусиные лапки. Она была одета в элегантное ципао, излучая изящество и достоинство. Она ласково отстранила девушку-омегу и поманила Ан Суня сесть рядом с ней.
Сейчас она выглядела хуже, чем в первый раз, когда они встретились, но её настроение было приподнятым, будто она надеялась на лучшее.
Пожилая мадам схватила Ан Суня за запястье своей тонкой, холодной, морщинистой ладонью. От легкой дрожи в её руках сердце Ан Суня наполнилось смесью эмоций, которые он не смог бы выразить.
Её голос был слабым, но в то же время мягким и теплым.
Ан Сунь сразу же подумал об отцах Тао Ниана. Они говорили то же самое, каждый раз, как видели его. Похоже, у старших больше не было тем для разговоров с молодежью.
Когда он съехал, он забыл взять с собой весы. Он взвешивался каждые две недели. В семье Бо хорошо кормили, а с дополнительными деньгами, он постоянно заказывал доставку. Скорее, он должен был набрать пару фунтов.
Пожилая мадам ласково похлопала по тыльной стороне его ладони, атмосфера была весьма гармоничнойю
— Сячнжоу плохо к тебе относится?
— Президент Бо, очень добр ко мне.
Ан Сунь чувствовал особую близость с пожилой мадам. Она часто писала ему, спрашивая, хорошо ли он ел или спал, заставляя чувствовать его привязанность к себе. Он не был против сблизиться с ней и его тон был искреним.
— Если он хорошо к тебе относится, то не следует называть его так отстраненно. Ничего страшного, если ты не можешь изменить это немедленно, но как только выйдешь замуж, тебе придется переступить через себя. Всегда называть его ”президент Бо, президент Бо" звучит не совсем правильно.
Ан Сунь почувствовал себя немного неловко.
На кофейном столике стояло блюдо с фруктами. Пожилая дама потянулась за уродливым мандарином идеального размера, очистила его и сказала:
— Сяо Сунь, я надеюсь, этот визит не помешал твоей работе?
— Я знаю, что ты очень серьезно относишься к своей работе. Я не планировала просить вас прийти сегодня, потому что боялась, что это помешает. Но потом Сянчжоу привел тебя с собой, — сказала пожилая мадам, вкладывая ему в руку очищенный мандарин. — Если это не помешало твоей работе, я спокойна.
Видя, что он колеблется, брать ли его, старая мадам ласково сказала:
— Давай, ешь. Не волнуйся. Скоро все здесь будут, как одна семья.
Ан Сунь послушался с легким румянцем на лице.
Старая госпожа нежно взъерошила его волосы, глядя на него глазами, полными нежной привязанности, почти переполненными теплом.
Ан Сунь положил в рот кусочек мандарина, чувствуя, как разгорается румянец на его лице. Он не осмеливался поднять глаза, чтобы встретиться взглядом со Старой госпожой. Его пальцы, крепко сжатые на штанах, расслабились, а затем снова сжались. Старая мадам не упустила из виду его изящные движения и издала довольный смешок.
Лицо Ан Суня вспыхнуло ещё сильнее.
Он действительно не знал, как общаться со старшими. Радушие Старой госпожи привело его в замешательство. Он бросил умоляющий взгляд на Бо Сянчжоу, который был занят разговором со старейшинами семьи.
Почувствовав его огорчение, Бо Сянчжоу сказал:
— Бабушка, позволь мне показать ему здесь всё, чтобы он ознакомился с обстановкой. Позже он вернется, чтобы сопровождать тебя.
Старая госпожа отпустила его, и её улыбка стала ещё шире.
— Продолжайте, поддержка ваших отношений важнее всего на свете.
Видеть счастье молодого поколения было всем, что ей было нужно, чтобы чувствовать себя довольной.
Ан Сунь быстро подошел к Бо Сянчжоу и инстинктивно обнял его за плечи. Он был почти на голову ниже Бо Сянчжоу, и когда тот посмотрел на него снизу вверх, то сделал это без всякого смущения, полностью игнорируя внимание окружающих к их интимной позе. Сцена получилась очень теплой и гармоничной.
Как только они скрылись из виду Старой госпожи, Ан Сунь слегка отстранился, но всё ещё цеплялся за руку Бо Сянчжоу.
Вслед за Бо Сянчжоу он познакомился с элитой города Цзян. Там он встретил, по слухам, бойфренда Ан Синя — Чен Сона, второго сына семьи Чен.
Чен Сон возглавил семейный бизнес, в то время как его старший брат занялся политикой и теперь преуспевал на этом поприще.
Чен Сон похлопал Бо Сянчжоу по плечу и с серьезным видом спросил:
— Президент Бо, в последнее время вы так заняты.
— Не совсем, — Бо Сянчжоу отмахнулся от его руки.
— Правда? — поддразнил Чен Сон. — Ты так говоришь, но каждый раз, когда я приглашаю тебя куда-нибудь, ты не появляешься. Даже если у тебя завал, не стоит изнурять себя работой до смерти. Что, если ты упадешь духом?
— Что можно сказать более приятного? Мы не виделись больше месяца, и теперь тебе нравятся пустые комплименты?
Чен Сон уже собирался достать сигарету, когда заметил Ан Суня, стоявшего неподалеку со слегка опущенной головой. Курить в присутствии омеги казалось неправильным, тем более что Ан Сунь не курил. Он быстро убрал сигарету обратно, сказав:
— Ты не собираешься меня представить? Знаешь, когда я получил приглашение на твою свадьбу, мое сердце чуть не остановилось. Экран моего телефона треснул, и тут же потемнел. Ты у меня в долгу, и если не заплатишь, я постучусь к тебе в дверь.
— Так и будешь вести будто ребёнок?
— Как долго мы знаем друг друга? Неужели ты до сих пор не понял? Обязательно так меня называть?
Ан Сунь, который до этого был погружен в свои мысли, внезапно привлек внимание к определенному слову. Его зрачки расширились, и он быстро поднял взгляд, заставив Чен Сона вздрогнуть.
Он смотрел на него темными ясными глазами, а его губы едва сдерживали улыбку.
Чен Сон почувствовал себя немного неуютно и посмотрел на Бо Сянчжоу, который переводил взгляд с одного на другого. Наконец, он наклонился и прошептал на ухо Ан Суню:
Лицо Ан Суня стало ярко-желтым.
— Ничего, продолжаете болтать. Не обращайте на меня внимания.
Он просто заподозрил, что они говорили о чем-то неприличном.
Что это за разговоры о том, быть маленьким или нет? Разве не неуместно обсуждать это на публике...?
Смех, который он до сих пор сдерживал, снова вырвался наружу. Его мозг работал сверхурочно, и, чтобы никто не заметил, Ан Сунь быстро опустил взгляд в пол.
Он думал, что никто не заметил его улыбки, но Чен Сон, сидевший по диагонали от него, отчетливо разглядел изгиб его губ. Его глаза цвета персика наполнились замешательством.
— Разве ты не говорил, что твой жених интроверт? Он кажется мне... довольно оживленным.
— Он... — тон Бо Сянчжоу стал напряженным, — обычно он замкнут. Ан Сунь не привык встречаться с таким количеством людей.
Ан Сунь слегка сдержал улыбку. Почему они говорят обо мне? Продолжайте болтать! Чем откровеннее разговор, тем лучше!
Пообедав дважды в семейном поместье, они, наконец, уехали с наступлением сумерек.
Ан Сунь пришел с пустыми руками, но уходил с большим запасом. Багажник машины был забит подарками от Старой госпожи, и оба его запястья были отягощены более чем двадцатью браслетами из нефрита и других драгоценных материалов, такими тяжелыми, что у него болели руки.
Он осторожно снял их и положил на кровать, обыскивая комнату в поисках шкатулки с драгоценностями. Обливаясь потом, он рухнул на маленький диван и осознал, что столкнулся с очень серьезной проблемой.
Раньше он был на мели и не мог позволить себе аксессуары, так откуда у него могла взяться шкатулка для драгоценностей?
Хлопнув себя по бедру, Ан Сунь немедленно открыл приложение для покупок и заказал несколько больших квадратных шкатулок для драгоценностей, которые были отправлены в поместье.
Эти вещи не касались его личной жизни, поэтому дядя Линь мог их забрать.
Он выдвинул один из ящиков прикроватной тумбочки, опустился на колени и вытер его влажной салфеткой. Затем он аккуратно положил браслеты внутрь, убедившись, что они не повредятся.
Он рано выключил свет, оставив гореть только маленький ночник. В тусклом свете его пальцы быстро печатали, почти оставляя остаточные изображения.
[Гулу Гулу]: Детка, знаешь что? Сегодня я услышал одну важную сплетню.
Собеседник отреагировал мгновенно.
[Ниан Ниан]: Ты ведь знаешь, что будет, если ты мне соврешь?
[Гулу Гулу]: На этот раз всё будет по-настоящему серьезно. Говорю тебе, если я расскажу об этом, это сразу же попадет в топ самых популярных новостей.
[Гулу Гулу]: Это не просто мелочь — это потрясет деловой мир, политический мир и все высшие экономические круги Цзян-Сити.
[Ниан Ниан]: Снова поменялись планы на свадьбу? На этот раз выходите на международный уровень с прямой трансляцией?
Ан Сунь хотел держать Тао Няня в напряжении, но реакция была не совсем такой, на какую он рассчитывал.
[Гулу Гулу]: Нет, семья Бо предпочитает держать всё в секрете. Даже когда президент Шэнь и президент Бо поженились, прямой трансляции не было.
Тао Ниан кивнул в знак согласия. Десятисекундный свадебный клип, который распространился в Интернете, был тайно снят репортером, который пробрался к людям.
[Ниан Ниан]: Так в чем дело? Говори уже.
[Гулу Гулу]: Чен Сонг маленький.[1]
Последовала пауза на несколько секунд, прежде чем шок Тао Ниана можно было практически ощутить через экран.
Ан Сунь подсчитал: всего Тао Ниан отправил тринадцать вопросительных и девять восклицательных знаков.
[Ниан Ниан]: Это то, о чем я думаю?
Тао Ниан, не желая тратить время на набор текста, позвонил напрямую, его голос был полон удивления и восторга.
— Боже мой, где ты это услышал?
— Сегодня, когда он говорил с Бо Сянчжоу. Я слышал это собственными ушами, — ответил Ан Сунь. — Он сам это сказал.
— Неудивительно, что он так часто меняет любовников. Я всегда удивлялся, почему он до сих пор не остепенился. Я думал, он пострадал от омеги и больше не верит в любовь. Оказывается, это потому, что он... не способен.
Послушав, как Тао Ниан смеется целых три минуты, Ан Сунь тихо сказал:
— Не распространяйся об этом, ладно? Я рассказал это только тебе.
— Поверь мне. Я бы не стал делать с тобой непристойностей.
Прежде чем повесить трубку, он многозначительно сказал:
В комнате снова воцарилась тишина. Ан Сунь выключил ночник, зарылся головой в подушку и провел бессонную ночь.
Последние два дня на работе были изнурительными, из-за новых сотрудников у него постоянно болела голова. Потирая уставшие глаза, Ан Сунь, наконец, закончил свою сверхурочную работу и отправился обратно в поместье. Но он не прекратил работать и после того, как вернулся домой. Он быстро поужинал, принял ванну, а затем рухнул на кровать, просматривая короткие видеоролики. Он наткнулся на детективную драму, которая была как раз по его части.
В нем было всего двенадцать серий, каждая примерно по сорок пять минут. Каждая серия была напряженнее предыдущей, случаи были запутанно связаны между собой. Ан Сунь быстро просматривал сцены, которые его не интересовали, борясь со сном, чтобы досмотреть сериал до конца. Его веки отяжелели, и он был слишком уставшим, чтобы даже подключить телефон к розетке. Его рука соскользнула, голова склонилась набок, и он мгновенно заснул.
Он лег спать в пять утра, поэтому, конечно, не услышал тревожного стука в свою дверь в восемь.
[1] Я хз, что происходит, потому что в анлейте говориться именно child. Может, я не шарю и есть еще одно значение, но это скорее «ребячество», «детский» и тд, а не маленький.