Глава 26. Кого ты пытаешься обмануть? (Новелла 18+)

Глава 26. Пошевелись (Активное стремление к проникновению — 18+)


Она почти растаяла.
Юнь Юэ чувствовала, как низ живота потерял всякую связь с реальностью, превратившись в сосуд, созданный исключительно для страсти, безостановочно принимающий вливаемое им наслаждение.
Чудовищно огромный предмет внутри неё действовал слишком грубо, проникая во все уголки нежных влажных тканей без единого шанса на пощаду.
Он знал её тело досконально, даже лучше, чем она сама.
Он знал, как довести её до исступления, и мог определить по малейшей перемене в её выражении лица, что она уже на грани.
Он намеренно затягивал момент наслаждения. Меняя ритм толчков, он переходил от стремительного к медленному: от «крупных и мелких жемчужин, падающих на нефритовое блюдо»1 до «тихого журчания ручья, стекающего вниз по отмели»2, от напряжения — к сдерживанию.
Его движения замедлились до предела, а затем он пригнулся ниже, прижавшись грудью к её бёдрам.
Она уже онемела настолько, что не чувствовала собственных ног, и руки, обхватившие их, тоже потеряли чувствительность.
Он наклонился, двигаясь так медленно и осторожно, что она могла ощутить каждое его колебание, будто в её сознании отпечатывалась форма его желания.
Внизу живота поднялось сильное, почти невыносимое волнение, как удар тока, мучительный и распирающий. Нет, «мучительный» — не совсем точное слово. Скорее, это было похоже на зависание в воздухе, когда не можешь ни подняться выше, ни спуститься вниз.
Неосознанно её талия уже выгнулась, словно изящный мостик, а мягкий живот приподнялся, образуя красивый изгиб. Она прижималась ногами к себе, крепко обхватывая их, стараясь максимально раскрыть своё тело.
В предвкушении оргазма Юнь Юэ даже начала двигать бёдрами, активно пытаясь омыть медленно скользящий внутри неё источник желания. Но его намеренное сдерживание делало каждое её движение мучительно трудным.
Она лишь сильнее выгнула спину, но тут Юнь Цзин и вовсе замер. Он явно делал это нарочно, просто смотрел на неё с насмешливым выражением, будто говоря:
«Это наказание, а не удовольствие. Чем сильнее ты хочешь — тем меньше получишь».
И Юнь Юэ, уже почти достигшая вершины, но резко остановленная, чуть не разрыдалась.
— Ах… М-м… А-а…
Её прекрасные полуприкрытые глаза сверкали, залитые слезами. Вся в поту, она промочила простыню под собой, а с висков струйками стекали капельки влаги.
Она беспомощно двигала бёдрами, сама заглатывая огромный фаллос, жалко потираясь киской о его твердь, отчаянно выискивая крупицы удовольствия.
Теперь она жаждала, чтобы он трахал её без жалости, чтобы его член превратил её в беспорядочный хаос.
Перед лицом желания стыд почти исчез.
Из её горла вырывались сдавленные звуки — хлюпающие, всхлипывающие, до жалкого беспомощные.
— Я сейчас… Ах… Братик… — она зарыдала, её голос звучал томно и соблазнительно, сводя с ума. — Братик, быстрее, пожалуйста… Так тяжело… Трахни Юэ-эр в её дырочку…
Внутри неё бушевал огонь, который мог потушить только он, но он оставался непреклонен.
Даже слушая её сладострастные мольбы, он сдерживал себя, оставляя все обещанные «лакомства» при себе.
Как в детстве, когда ей было десять и он водил её на праздник фонарей. Он купил ей леденцовую палочку, но сначала дразнил, водя ею перед носом, пока она не расплакалась от нетерпения, и лишь тогда отдал.
Но если для неё это было безумием и крахом, для Юнь Цзина происходящее стало возвышенным наслаждением.
Он наслаждался физической страстью, но ещё больше — душевным торжеством.
Он следовал своим желаниям, наказывая Юнь Юэ не только телом, но и душой. И пока он «казнил» её, он разыгрывал спектакль для Сяо Сы, стоявшего за пологом кровати. Он слегка развернулся, позволяя тому увидеть, как их нижние части тела слились воедино.
Розовое, нежное влагалище девушки было полностью захвачено багровеющим членом, а её тонкий стан извивался, умоляя его входить в неё снова и снова.
Эта непристойная сцена теперь была видна не только ему.
Казалось бы, осознание, что за ними подглядывают, должно вызывать ярость или отвращение. Но, к своему удивлению, он почувствовал странное, необъяснимое удовольствие от того, что Сяо Сы наблюдает. Будто он втянул третьего в свою бездну, заставив его разделить грех.
Теперь их запретная связь перестала быть тайной двоих, появился третий, кто знал и носил это знание в себе.
И кроме того…
«То, что могу я — Сяо Сы не способен».
— Приятно, да?
Эти слова, казалось, были обращены к Юнь Юэ, но на самом деле — к Сяо Сы.
«Тебе нравится то, что ты видишь? Каково это — подглядывать за тем, как другие предаются страсти?»
Сяо Сы, конечно, испытывал дискомфорт.
Его красивое, обычно бледное лицо теперь пылало, тело горело.
Один вопрос — двойной смысл.
Один страдал телом, другой — душой.
Тело Юнь Юэ, конечно, испытывало блаженство, но намеренная сдержанность Юнь Цзина не давала ей достичь кульминации, оставляя её в подвешенном состоянии, как если бы она пыталась поймать луну, отражённую в воде: видит, но не может коснуться.
И в этот момент Юнь Юэ сломалась.
Она заплакала, это были слёзы отчаяния и капитуляции. Её достоинство было растоптано в одно мгновение. Она разжала руки, отпустив свои ноги, и вцепилась в плечи Юнь Цзина.
— Братик, я больше не буду… Никогда не уйду от тебя… Всегда буду только твоей… Только ты будешь трахать меня…
Её ноги обвились вокруг его талии, и они слились воедино, без малейшего зазора. Её губы прижались к его губам — она отчаянно пыталась угодить ему.
Она плакала. Плакала и умоляла.
И каждое её слово Сяо Сы слышал совершенно отчётливо.
Юнь Цзин был удовлетворён. Наконец он сжалился. Схватив её за талию, он грубо вошёл в неё.
Хлюп-хлюп-хлюп-хлюп!
Звук ударов плоти о плоть звенел, словно дождь, хлещущий по листьям банана.
Уже находясь на грани, Юнь Юэ мгновенно взлетела на вершину под его яростными толчками.
— А-а-а-а-ах! — её высокий, прерывистый стон вырвался из алых губ.
Глаза закатились, а тело содрогнулось в конвульсиях.
Она резко запрокинула голову, обнажив изящную шею — белоснежную, без единого изъяна, как у лебедя.
Слишком чистая… Так и хотелось оставить на ней след.
Юнь Цзин прищурился и впился зубами в нежную кожу.
— М-м-м…
Он кусал жестоко, словно зверь во время спаривания, и её тело снова затряслось.
Удовольствие, исходящее от места их соединения, пронзило её, как птица, рассекающая водную гладь, поднимая брызги и круги на воде, они расходились, заглушая боль от укуса.
Крупные слёзы скатились по её щекам.
Были ли они от боли или от наслаждения?

Примечания переводчика:
«Крупные и мелкие жемчужины, падающие на нефритовое блюдо» — отсылка к классической китайской поэзии, описывающей звонкие, переливающиеся звуки (здесь — намёк на частые, отрывистые движения).
«Тихое журчание ручья» — контрастный образ, подчёркивающий замедление ритма.

Переводчик: rina_yuki-onna
Редактор: rina_yuki-onna