Глава 17. Я стал наставником императора чёрного лотоса (Новелла 18+)

Глава 17
Особняк наследного принца в Восточном дворце.
Его Королевское Высочество Наследный Принц сидел в главном кресле, справа – заместитель помощника Цао Жэнь, а младший наставник наследного принца Пэй Яньци – слева.
Вошёл евнух и доложил: «Ваше высочество, Ван Гуй ждет за воротами дворца».
Сяо Ичэнь поставил чашку на стол и произнёс: «Впустите его».
«Слуга выражает свое почтение вашему высочеству наследному принцу», – вскоре Ван Гуй вошёл во дворец и почтительно поприветствовал нескольких вельмож, находившихся в зале.
Сяо Ичэнь: «Чем в последнее время занимался молодой господин Шэнь?»
Ван Гуй ответил: «Недавно Молодого господина несколько раз вызывали во дворец Чаншоу. В остальное время он проводил всё в павильоне Цзиюэ».
«Дворец Чаншоу?» – Сяо Ичэнь слегка прищурился. – «Сколько раз он был там? Сколько проводил там времени?»
«Это...» – Ван Гуй выглядел смущённым. Немного подумав, осторожно ответил: – «Слуга не очень хорошо это помнит… Может быть, раза три или четыре, и каждый раз он возвращался в павильон Цзиюэ после обеда или ужина».
Сяо Ичэнь нахмурился и спросил: «Кроме этого что-то ещё заметил?»
Евнух на мгновение заколебался, но всё же ответил: «В последнее время Молодой господин стал гораздо мягче относиться к Его величеству Седьмому принцу».
Лицо Наследного принца заметно помрачнело, и он холодно произнес: «Вы пойдёте первым. Если третий молодой господин сделает что-то подозрительное, своевременно сообщите об этом Гу».
«Да, Ваше высочество», – Ван Гуй робко отступил.
«Великий наставник, младший наставник, вы всё слышали», - Глаза Сяо Ичэня были мрачны. – «Шэнь Цинчжо неоднократно сопротивлялся призыву Гу. Очевидно, что он не воспринимает Гу всерьёз, потому что его поддерживает вдовствующая императрица».
Пэй Яньци мягко отозвался: «Ваше высочество, пожалуйста, не сердитесь. За этим могут стоять и другие причины».
«Другие причины?» – Сяо Ичэнь на мгновение замолчал. – «Может ли быть так, что внезапный указ императора-отца о выселении Лао Ци из холодного дворца на самом деле был намерением вдовствующей императрицы?»
«Вероятно, это и есть её намерение», – Цао Жэнь, который всё это время молчал, подал голос, – «Здоровье Его величества ухудшается день ото дня. В этот критический момент вдовствующая императрица вывела Седьмого принца из Холодного дворца. Это действительно амбиции зла».
Сердце Сяо Ичэнь упало: «Вдовствующая императрица намерена поддержать Лао Ци в стремлении занять трон?»
Цао Жэнь погладил бороду и сказал: «Борьба за власть между вдовствующей императрицей и Его величеством никогда не прекращалась. Теперь, когда Его величество прикован к постели, она, естественно, поддержит послушного принца и воспользуется возможностью вернуть себе власть. Седьмой принц, который находился в Холодном дворце, в настоящее время является наиболее подходящим кандидатом».
«Гу – законный наследный принц Дайонга», - Сяо Ичэнь слегка хлопнул по столу, а его взгляд стал откровенно зловещим. – «Он просто непопулярный седьмой принц. Разве Гу не будет легко убить его?»
«Нет», – Цао Жэнь медленно махнул рукой, – «Ваше высочество, настоящая цель вдовствующей императрицы – не Седьмой принц».
«Почему великий наставник так считает?» – озадаченно спросил Сяо Ичэнь.
«Мысли вдовствующей императрицы гораздо глубже, чем у Вашего высочества».
Цао Жэнь провел глубокий анализ: «Вдовствующая императрица вытащила Седьмого принца только для того, чтобы наметить очевидную цель. Её настоящей целью должен быть ребенок в животе наложницы Юань».
Сяо Ичэнь был поражён: «Ребенок наложницы?»
Пэй Яньци продолжил: «Седьмому принцу больше пятнадцати лет. Он вырос в холодном дворце и не был близок к вдовствующей императрице. В нём также течёт половина крови семьи Чжао. Через несколько лет он неизбежно вступит в борьбу за власть. И естественно, подросток не так послушен, как младенец в пелёнках».
Наследный принц усмехнулся: «А что, если наложница Юань родит принцессу?»
«Это не так важно, Ваше высочество», – Пэй Яньци говорил спокойно, будто речь шла о поэзии, – «Пускай даже наложница Юань родит цибетину[1], если вдовствующая императрица скажет, что это наследный принц Дайонга, то ребёнок будет им».
«Разве это не то же самое, что передать королевство моей семьи Сяо кому-то другому?» - Сяо Ичэнь резко встал. – «Даже если бы Гу не было здесь, у Дайонга всё равно было бы шесть других принцев. Придворные ни за что не согласились бы, чтобы на трон взошел ребёнок!»
«Что в этом невозможного?» - Цао Жэнь встал и вышел из-за стола. – «Ваше высочество, вы знаете, что Его величество – не родной сын вдовствующей императрицы?»
Сяо Ичэнь: «Я никогда об этом не слышал».
«Старший принц – калека, четвёртый принц теперь глуп, а с другими принцами произошло ещё несколько несчастных случаев. Так что же в этом странного?» - Лицо Цао Жэня было суровым. – «Вдовствующую императрицу зовут Ци, а не Сяо».
Сяо Ичэнь на мгновение лишился дара речи.
«В королевской семье нет отца и сына, а вдовствующая императрица не состоит в кровном родстве с его величеством», - Цао Жэнь расхаживал взад-вперёд, заложив руки за спину, – «Теперь, когда Его величество прикован к постели и власть утрачена, семья Ци становится всё более и более заносчивой. Как только он скончается, вдовствующая императрица Ци взойдёт на трон с ребёнком на руках и будет открыто контролировать правительство. С этого момента семья Сяо должна будет сменить свою фамилию на Ци!»
Сяо Ичэнь был растерян. После недолгой паузы он неохотно произнёс: «Если этот день действительно случится, шестой императорский дядя определенно не будет сидеть сложа руки».
«Король Цинь далеко, в своём поместье Шуодун. Вода, которая течёт издалека, не может погасить пожар, разразившийся поблизости!» – Цао Жэнь взмахнул рукавом и с сожалением в голосе произнес: – «Более того, под каким предлогом король Цинь поведёт свои войска обратно в столицу? Не забывайте, что вдовствующая императрица всё ещё держит семью Шэнь в своих руках. Если она вдруг прикажет королю Чжэньбэю послать войска на перехват и потом обвинит его в заговоре с целью узурпации трона? Согласится ли король Цинь пойти на такой риск?»
«Разве король Чжэньбэй не должен был подчиняться приказам императора-отца?» – Сяо Ичэнь взволнованно прошёлся по платформе. – «Император-отец всё ещё держит его драгоценного сына в заложниках!»
Цао Жэнь холодно фыркнул: «Ваше высочество, как вы думаете, почему вдовствующая императрица в последнее время так часто вызывает молодого мастера Шэня? Действительно ли из-за какого-то незначительного Седьмого принца?»
После этих слов в зале воцарилась мёртвая тишина.
Через некоторое время Сяо Ичэнь холодно произнёс: «В таком случае, независимо от того, родит наложница Юань кошку или мышь, Гу позволит ей умереть».
В это же время Шэнь Цинчжо стоял на коленях перед кроватью дракона, опустив голову, и внимательно слушал наставления императора Гуанси.
«Чжэнь доверил Лао Ци тебе на три года. К удивлению Чжэня, вы привели... Кха-кха...», – Император Гуанси несколько раз кашлянул в середине предложения, – «Принца, который оказался трусливым, робким и недалёким».
После нескольких месяцев тяжелой болезни император Гуанси, прикованный к драконьему ложу, посинел лицом и так похудел, что на лице впали глазницы. В его образе не было больше прежней силы и величия.
«Цинчжо ужасен», – Шэнь Цинчжо тут же пал на землю, извиняясь, – «Министр недостаточно компетентен, чтобы должным образом учить Его высочество. Пожалуйста, накажите министра, Ваше величество».
«Вы… Кха-кха…» – Император Гуанси закашлял так сильно, что тяжело было дышать. Наложница Юань, сидящая подле него, поспешно наклонилась и нежно погладила императора по груди своими хрупкими руками.
Он перевёл дыхание и поднял руку: «Встань, Чжэнь не собирается винить тебя».
Шэнь Цинчжо на мгновение заколебался, но затем медленно выпрямился: «Спасибо за милость, Ваше величество».
Сегодня император Гуанси внезапно ощутил какое-то вдохновение и впервые за всё время проявил инициативу, вызвав Седьмого принца на аудиенцию.
Он смотрел на своего младшего сына, который должен был быть ему совершенно незнаком, и неожиданно увидел в его лице черты собственной юности.
Не то кровь гуще воды, не то люди во время болезни становятся более чувствительными. Мужчина не смог удержаться от внутреннего вздоха, ведь, в конце концов, это всё ещё его кровь и законный Седьмой принц Дайонга.
Он небрежно задал несколько простых вопросов, но принц долго заикался и не мог ответить ни на один из них. В конце концов, юноша был так напуган, что опустился на колени, низко поклонился и робко попросил прощения, опасаясь, что отец-император накажет его.
И, хотя император Гуанси ожидал этого, всё равно был разочарован. С усталым выражением лица он отослал Лао Ци и вызвал к себе Шэнь Цинчжо.
«Хоть он и довольно бесполезный, тело его в хорошей форме», – Император Гуанси воспользовался поддержкой наложницы Юань, чтобы приподняться и откинуться на изголовье кровати. – «Чжэнь считает, что юноша выглядит очень сильным. Похоже, он много времени уделял этому».
«Его высочество Седьмой принц унаследовал некоторые благородные качества Вашего величества и совсем не привередлив в еде, поэтому у него здоровое тело», – Шэнь Цинчжо отозвался ответным комплиментом, – «Министру стыдно признаться, но это единственное, что он может предложить».
Император Гуанси опустил взор, глядя на молодого человека, стоявшего на коленях перед кроватью, и медленно произнёс: «На весенней охоте, которая состоится через несколько дней, вы с Седьмым принцем будете сопровождать нас».
Согласно обычаю Дайонг, королевская семья проводила две масштабные охоты в год: одну весной и одну осенью.
В этом году охота началась 3 марта, когда закончилась весенняя пахота.
Хотя император Гуанси был слаб здоровьем, он всё равно не хотел пропускать традиционное событие, ведь предки семьи Сяо завоевывали страну верхом, а императоры всех династий восхищались охотой и даже имели в чём-то странные суеверия о той, что проводилась весной.
Шэнь Цинчжо покорно ответил: «Министр выполнит приказ Вашего Величиства».
Он сам искал повод, чтобы отправиться на весеннюю охоту, но не ожидал, что добьется этого без особых усилий. Ведь у него за плечами была небольшая ноша.
Но это не имеет значения, так как на общую ситуацию это не влияет.
Император Гуанси сказал ещё несколько слов, но быстро устал и махнул рукой, давая министру возможность уйти.
Прежде чем Шэнь Цинчжо покинул внутренний зал, его взгляд случайно упал на живот наложницы Юань.
Срок был более четырёх месяцев, поэтому живот уже должен был быть виден, но из-за стройной фигуры и свободной дворцовой одежды всё хорошо скрывалось.
Заметив его взгляд, наложница Юань внимательно посмотрела на Шэнь Цинчжо. Обратив внимание на то, куда чужой взор был устремлён, в женских глазах промелькнула явная настороженность.
Но мужчина лишь слабо улыбнулся и неспешно покинул помещение.
Когда наружная дверь павильона Цзиюэ распахнулась, гулкий звук ударов моментально отозвался чуть ли не во всём теле.
Юноша перед ним был одет в чёрное, руки были обмотаны бинтами, чтобы защитить запястья и суставы. Он сосредоточенно бил кулаками по мешку с песком.
Парень был проворен, очень быстро наносил удары, уклонялся и контратаковал, перекатывался и вновь контратаковал. Его руки были полны сил, а скорость и мощь были просто невероятными.
Шэнь Цинчжо лениво прислонился к дверному косяку, какое-то время молча оценивая происходящее, а затем дважды хлопнул в ладоши: «Прекрасно!»
«Мастер!» – глаза Сяо Шэня мигом загорелись, он тут же остановился и, развернувшись, побежал к входу, – «Ты вернулся!»
Шэнь Цинчжо ощущал себя так, словно вырастил щенка. Как только он возвращался домой, тот радостно вилял хвостом, распаляясь в приветствиях.
И, конечно, в следующий же миг юноша бросился к нему, заключая в крепкие объятия.
«Ты слишком тяжелый», – Шэнь Цинчжо был потрясен подобной встречей, а на лице отразилась некоторая брезгливость. – «От тебя разит потом, а ты так нападаешь на меня».
«Запах пота?» – Сяо Шэнь слегка оскалился и серьёзно произнёс: – «Это запах мужчины!».
«Пф-ф…» – Шэнь Цинчжо чуть не расхохотался и поднял руку, чтобы оттолкнуть от себя юношу, который терся о его шею. – «Тебе сколько лет? И кто же ты такой, м? Ха-ха».
«Мне всё равно, мне всё равно!» – принц, как маленький ребёнок, снова закатил истерику, и вот шея его хозяина всё же покрылась мокрым, липким потом. – «Учитель, тебе нельзя презирать меня!»
«Хорошо-хорошо, я не презирал тебя», – Шэнь Цинчжо вдруг пугливо сменил тему, – «Слышал, что сегодня ты притворился внуком[2] перед своим отцом-императором?»
«Тс-с», – Сяо Шэнь перестал водить руками по телу своего хозяина и усмехнулся, – «Всё как он пожелает».
«Ты едва ли не перестарался», – Шэнь Цинчжо похлопал юношу по мягкому лбу. – «К счастью, у вашего отца-императора мало энергии, так что продолжать расследование не будут. Вместо этого он случайно согласился позволить вам участвовать в охоте».
«Охота?» – Сяо Шэнь на мгновение остолбенел, а затем встрепенулся с нескрываемым волнением в глазах, – «Это правда?»
«Правда», – Шэнь Цинчжо посмотрел на него и серьёзным тоном напомнил: – «Но в этот раз, на время весенней охоты, у хозяина есть кое-какие очень важные дела, так что не совершай опрометчивых поступков».
Сяо Шэнь спросил: «Что может быть настолько важным?»
«Богомол крадется за цикадой, не зная, что за ним скрывается иволга[3]», – Шэнь Цинчжо усмехнулся и, игриво блестнув глазами, продолжил: – «Сяо Шэнь, хочешь быть иволгой?»
Примечание автора:
Наследный принц: Мы предсказали действия вдовствующей императрицы.
Шэнь Цинчжо: Извините, я предсказал ваше предсказание.
Маленький принц: Я должен как можно скорее доказать своему хозяину, что я мужчина!
Smobarn
Редактор: Vegvisir_a


[1] животное
[2] Притворяться беспомощным и несчастным, притворяться, что ничего не знаешь; притворяться невежественным.
[3] Он стремится к победе впереди, не подозревая об опасности позади.