Дневник сельской жизни секретарши гангстера
Прохладное затишье повисло в комнате после ухода Хёсона. Ан Гибэк, некоторое время смотревший в сторону, в которой тот исчез, снова наполнил свой бокал и заговорил.
– Менеджер Ким, немедленно разберись с этим ублюдком Ким Дусоном.
– Вот почему нельзя брать под крыло темноволосого зверя. Он так умолял и пресмыкался, что я оставил его у себя, но… В любом случае, вот так неожиданность.
– О чём вы, сэр? – с озадаченным лицом спросил менеджер Ким, собиравшийся кому-то позвонить.
– Эта мелкая шпана ушла из Тэсон. Разве не любопытно, что Квон Ихёк вот так просто отпустил его?
Ан Гибэк поднял свой бокал. При каждой встрече с Тэсон, во времена существования группировки Сохён, кое-что привлекало его внимание.
Ихёк, с которым он пересекался, когда занимался ликвидацией банды Бэкдэ и конфиденциальными операциями, был в буквальном смысле свирепым зверем без всякого чувства страха. Даже Ан Гибэк, который среди крупных организаций был известен как гангстер и имел репутацию, когда увидел его тогда, посчитал, что Ихёк станет успешным, независимо от того, чем занимается.
Но, сразу после этого, Ан Гибэк запечатлел его с другой стороны. Он замечал, как свирепый зверь странным образом становился мягче перед одним единственным парнем. Вспоминая картину того, как Ихёк улыбается и гладит по голове бледного молодого парня, Ан Гибэк полностью опустошил свой бокал.
Хёсон снова прикоснулся к губам, как только вышел из комнаты. Припухлость увеличилась ещё больше, и во рту по-прежнему ощущался привкус крови. Он хотел потребовать возмещение медицинских расходов, но решил оставить всё как есть, чтобы сохранить за ними роль тех, кто уберёт мусор по имени Ким Дусон, не вызывая у них лишней неприязни.
Идя по длинному коридору, Хёсон вытащил мобильный телефон и вкратце объяснил ситуацию Ли Пилхюну. Сосредоточенный на наборе сообщения, он не заметил, что проходящий мимо человек пристально смотрел на него.
«Ого, здесь даже омега разгуливает по отелю, источая феромоны».
Услышав речь мужчины, Хёсон застыл. Оглянувшись, он увидел, как тот ухмыльнулся, сверкнув наглой и неприятной улыбкой, прежде чем уйти. Сердце Хёсона сильно забилось при его замечании.
Феромоны? Они сейчас выделяются? Но почему так внезапно? Быть может, из-за эмоционального потрясения?
Видимо, он неосознанно ошеломился неожиданной череде событий в комнате. В сознании вспыли слова доктора о том, что Хёсон, ещё не привыкший к своему вторичному полу, должен иметь ввиду, что его феромоны могут выделяться произвольно даже при больших переменах в эмоциях.
Хёсон огляделся и поспешно вошёл в уборную. Он зашёл в кабинку в самом конце, сел на крышку туалета и стал дышать как можно глубже. Сердце Хёсона бешено колотилось не столько от удивления тому, что феромоны выделялись против его воли, сколько от того факта, что это заметил незнакомец. К слову, до этого он постоянно находился дома и даже когда выходил, то лишь ненадолго, чтобы выполнить дела около участка или в центре города. Не представлялось случаев для встречи с кем-то, за исключением местных жителей и Дохюна. Хёсон машинально почувствовал облегчение, прийдя к мысли, что феромоны ещё недостаточно сильны, чтобы вырываться наружу в большом количестве.
В глубине души он чётко осознавал, что природа его тела изменилась, что он стал омегой, но этот факт не поражал его на интуитивном уровне.
Однако, только что проходивший мимо незнакомый человек, которого он никогда раньше не видел, почувствовал его феромоны. Хёсон крепко сжал кулаки.
Если…действительно, если это происходило при Ихёке, если он всё заметил…
– Давай успокоимся, – тихо пробормотал сам себе Хёсон, качая головой.
Но, как только его сердце было потрясено, оно не хотело послушно успокаиваться. Если Ихёк знал, если он знал, что Хёсон стал полноценным омегой, то вне всякого сомнения задастся вопросом: почему тот внезапно проявился, как омега?
Схватившись за голову, Хёсон медленно поднял её.
Врач определённо упоминал это во время первичной консультации. Имел ли он некий опыт пребывания под чрезмерным воздействием феромонов альфы или вступления в сексуальные отношения?
Хёсон вспомнил необычную плитку в ванной комнате, которую видел ранее в комнате Ан Гибэка. В ванной того отеля определённо была похожая уникальная плитка. Планировка номера тоже была подобной.
В этом причина? Хёсон распахнул коробку с воспоминаниями, которую пытался зарыть глубоко в землю и больше никогда не открывать.
Тот день, вероятно, и послужил толчком, причиной, по которой Хёсон сейчас сидел в уборной на корточках, беспокоясь о бессознательно выделяющихся феромонах.
Всё вплоть до этого момента сводилось к тому инциденту.
Одним из факторов, позволившим Тэсон укрепить свою восходящую позицию, стало заключение контракта в невероятно роскошном отеле, в Соединённом Королевстве. Тогда, известная британская компания занялась гостиничным делом и выбрала Тэсон в качестве конструктивной компании.
Новость о том, что Тэсон была избрана среди прославленных и заработавших хорошую репутацию компаний, поразила даже отечественную промышленность. Это также стало отправной точкой для «Тэсон Констракшн», позволившей полностью сформировать себе позицию и завоевать всеобщее признание.
– Хёсон, тебя ведь не укачивает в самолётах? – со смешком спросил Ихёк, следя за тем, как Хёсон с любопытством трогает различные предметы, впервые в жизни сидя в кресле бизнес-класса.
Хотя лицо Хёсона этого не отражало, Ихёк знал – знал, что Хёсон сейчас был взволнован. Нехарактерное ему оживлённое поведение, глаза, наполненные энергией, несмотря на долгий перелёт, который должен был быть утомительным, – всё это было совершенно очевидно Ихёку.
Да и сам Ихёк терял счёт времени, наблюдая за этой другой стороной Хёсона.
– Знай я об этом раньше – чаще давал бы тебе отпуск.
Ихёк нежно протянул руку и взъерошил волосы Хёсона. Увидев ласковую улыбку, что была адресована ему, Хёсон вдруг прекратил своё занятие и безропотно откинулся на спинку сиденья.
О нет, он снова задел за живое. Ихёк покачал головой, будто не мог ничего с собой поделать. Одна из многих причин, по которой Хёсона считали компетентным секретарём, заключалась в его сообразительности. Особенно, когда дело касалось работы, его ум пребывал на другом уровне, по сравнению с другими, поэтому время от времени Хёсон улавливал то, что упускал даже Ихёк.
Но иногда его остроумие бяло излишним. Прямо как сейчас. Хёсону было всего двадцать с небольшим. Каким бы взрослым он ни был, это был идеальный возраст для веселья и переживания эмоциональных взлётов и падений. Было нормально открыто демонстрировать волнение от первого полёта бизнес-классом. Однако, Хёсон этого не делал.
Вероятно, причиной послужил тот факт, что он потерял родителей и слишком быстро повзрослел. Хёсон иногда старался подавлять свои эмоции или чувства больше необходимого, вопреки своей зрелости.
– Секретарь Чон, что я тебе говорил?
Ихёк тихонько ущипнул Хёсона за щёку.
– …Вы сказали не волноваться о таких вещах, когда мы вдвоём, генеральный директор.
Произношение Хёсона было слегка невнятным, из-за того что его ущипнули за щёку. Даже это показалось Ихёку очаровательным, и в итоге он не смог сдержать смех.
– Ты прекрасно это знаешь. Когда же ты избавишься от этой привычки?
– Это хроническое заболевание. Прямо как Ваша невозможность бросить курить, генеральный директор.
– Тебе обязательно всегда вонзать шипы в свои слова.
– Директор, Вы не устали? График деловой поездки очень плотный, так что, пожалуйста, поспите немного.
Целью командировки была встреча, связанная с контрактом по отелю и имевшая первостепенное значение для Тэсон. Поэтому Хёсон не мог не нервничать ещё больше. Казалось, что перед компанией, к которой он принадлежал, стояла ступенька для прыжка не только внутри страны, но и в более широкий мир.
– Да. Но мне гораздо интереснее наблюдать за тобой.
На лице Хёсона отразилась мягкая и томная улыбка. Проходившие мимо стюардессы остановились на мгновение, будто специально так и планировали, и посмотрели на Ихёка.
Хёсон всё понимал. Они делали это не нарочно. У них не было причин откровенно разглядывать пассажиров при их высоком профессионализме. Это был инстинкт, сравнимый с автоматически скапливающейся во рту слюной, когда чувствуешь запах еды во время голода.
Хёсон почувствовал странную тошноту и облокотился назад.
– Тогда ты всё отлично понимаешь. Хёсон, ты не обезьяна, а… А, вот оно. Лис.
При внезапном упоминании о сходстве Хёсон только наклонил голову. Это был первый раз, когда ему сказали, что он похож на лисёнка.
Хёсон слегка прикусил губу. Так дело было не во внешнем сходстве – Ихёк сказал это, исходя из милоты этих животных. От этих слов, его сердце затрепетало ещё сильнее. Это было приятно, но в то же время немного угнетало, что для этого человека он был всего лишь милым младшим братом.
Но эти эмоции он должен был подавить самостоятельно. Как обычно, Хёсон спокойно взял свои чувства под контроль и непринуждённо бросил в Ихёка одеяло, которое держал в руках.
– Если собираетесь говорить бесполезную ерунду, ложитесь спать.
Игнорируя игривый голос Ихёка, спрашивающий, почему ему это не понравилось, Хёсон обратил свой взгляд в иллюминатор самолёта.
На самом деле Хёсона будоражило нечто большее, нежели беспокойство об успехе компании или волнение от первой поездки бизнес-классом.
– Хёсон, давай поедим вместе много вкусного. Аджосси купит тебе всё.
Это был трепет, вызванный отправлением в другую страну вместе с Ихёком.
В связи с тем, что это был ночной перелёт, в небе особо не было ничего видно сверху. Используя этот чёрный фон в качестве холста, Хёсон рисовал себе образы их с Ихёком поездки в Великобританию. Конечно, он не был уверен, что они смогут заняться чем-то, так как график деловой поездки не был особо гибким, но даже самая малость возможности радовала. Скорее всего, именно из-за предвкушения Хёсон не мог сомкнуть глаз всю дорогу.