Глава 21. Молотильня безответной любви (Новелла 18+)
Глава 21. Невыносимо отвратительные
Ли Михён резко села в кровати. В темноте её руки судорожно ощупывали пространство рядом.
Свет ночника постепенно разлился по комнате. Лишь когда очертания мебели проступили в поле зрения, она наконец выдохнула.
Холодный пот покрыл кожу, а пальцы, вцепившиеся в одеяло, дрожали. Едва справляясь с дрожью, она налила воды из кувшина на тумбочке и медленно сделала глоток. Прохладная жидкость, стекая по горлу, немного прояснила сознание.
Размытый пейзаж. Женщина, сжимающая что-то в объятиях.
Вот всё, что она могла вспомнить.
Почему приснился такой сон, был ли это вообще кошмар — ничего не имело смысла. Отчего тряслось тело, почему сердце колотилось, будто готово было вырваться? Ответов не было. Ли Михён направилась в ванную, чтобы смыть липкий пот.
Она ахнула, увидев своё отражение в зеркале. Лицо стало мертвенно-бледным, будто она столкнулась с чем-то ужасным. Что же держала та женщина, что могло так напугать?
Попытки вспомнить сон вызывали раскалывающуюся головную боль.
Ли Михён открыла кран с холодной водой, пытаясь смыть тревожные мысли.
Закончив умываться, она взглянула в окно на ещё тёмное небо и проверила время.
Проснувшись в такой час, она уже не надеялась снова заснуть. Накинув халат, она вышла из комнаты.
Лучше чай и книга, чем возвращаться в тот тревожный сон. По пути на кухню она заметила экономку, уже занятую нарезкой овощей. Та вздрогнула от её появления и поздоровалась.
Михён слегка кивнула и оглядела кухню.
— Тот мальчик обычно же завтракает в это время, да?
Экономка замешкалась, не сразу поняв, о ком речь, но затем осознала, что та имеет в виду Ха Гиёна, и покачала головой.
— Мадам, молодой хозяин Гиён не возвращался домой.
— Нет, мадам. Дверь была заперта прошлой ночью, и он не вошёл.
Выражение лица Ли Михён, до этого сдержанное, напряглось. Её расширившиеся глаза дрожали от недоверия.
Она была уверена, что Гиён вернулся. Даже если она заперла дверь, Ха Дохун был дома, он бы наверняка впустил. Но теперь ей говорили, что он увидел запертую дверь и просто ушёл?
«Куда же он отправился той ночью?»
— С вами всё в порядке, мадам? Вы выглядите...
— Не обращайте внимания. Продолжайте работать.
Михён пошатнулась, выходя с кухни.
Она направлялась в комнату за телефоном, но вдруг остановилась. Повернувшись к лестнице на второй этаж, она изменила маршрут и поднялась. Она не могла поверить, что Гиён не вернулся, нужно было увидеть своими глазами.
Стоя в коридоре второго этажа, она растерянно смотрела на ряд дверей.
Она не могла вспомнить, где находилась комната Ха Гиёна. Она знала, конечно, что комната Дохуна была прямо у лестницы, а Гиёна? Без понятия. Она редко поднималась наверх, да и к тому же не проявляла интереса к мальчику. Неудивительно, что не знала. Когда обустраивали комнаты, она лично выбирала мебель, обои и аксессуары для комнаты Дохуна. Но комната Гиёна была полностью доверена другим.
Стоя в коридоре, она ощутила, насколько явным было её равнодушие к Гиёну.
Она двинулась дальше. За комнатой Дохуна шли ещё три двери. Одна из них должна была принадлежать Гиёну. Одна была ванной. Другая — кладовкой.
Она предположила, что комната рядом с Дохуном — его.
Уверенная, что следующая — та самая, она открыла дверь — и обнаружила захламлённое хранилище мебели и разногобарахла.
Её взгляд упал на последнюю дверь в конце коридора.
Она думала, это не его, поскольку была слишком далеко.
Её рука сжала ручку. Теперь она была уверена, что это его комната, но странным образом не могла заставить себя открыть. Может, просто развернуться и уйти? Она уже собиралась отпустить ручку, когда в голове всплыл образ женщины из сна — её рука, открывающая металлическую дверь.
Неосознанно Михён повернула ручку.
Щёлк. Дверь открылась, и она вошла.
Комната, которую она не посещала так давно, что даже не помнила. Первое, что бросилось в глаза, не мебель, а холод в воздухе.
Воздух был заметно холоднее, чем в её спальне или гостиной. Михён подошла к окну у кровати. Холодный ветерок просачивался сквозь щели в раме.
«Неужели строители схалтурили?»
Она захлопнула штору, блокируя холод, затем медленно осмотрела комнату. Она заходила сюда несколько раз, когда Гиён был совсем маленьким, так что интерьер не был совсем незнакомым.
На самом деле, всё осталось точно таким же.
«Почему мебель не меняли? Я думала, он сам ее обновлял».
Поверхность деревянного стола была исцарапана и сломана, а стул казался слишком маленьким для нынешнего роста Гиёна. Она предположила, что он редко сидит за столом, но это было не так, на столе аккуратно лежали стопки книг и тетрадей.
Она никогда не проверяла его оценки, поэтому не знала. Просматривая тетрадь, она заметила кое-что.
Ящик стола был не до конца закрыт, что-то торчало наружу.
Сберегательная книжка с печатью рядом. Похоже, её зажало при закрытии.
Даже в их доме, где постоянно ходят слуги, это было слишком беспечно.
Она потянулась, чтобы затолкнуть книжку обратно, но её взгляд задержался на ней.
И Гиён, и Дохун пользовались кредитками, которые выдавали она и муж. Не было причины хранить или снимать деньги с личного счёта. И всё же, эта сберкнижка явно недавно использовалась.
Как только Михён собралась открыть её, раздался тихийстук, и в открытую дверь вошла экономка.
— Мадам, секретарь Ли говорит, что нужно обсудить сегодняшнее расписание.
Она положила сберкнижку обратно в ящик и вышла из комнаты Ха Гиёна.
Он не только дошёл до школы с Сон Сухёном, но и по случайности снова столкнулся с ним в столовой, где они вместе и пообедали. Прежде чем они поняли это, они уженепринуждённо болтали. Разговор начался с дешёвых покупок на KuX, перешёл на рекомендации бытовых товаров, а затем — на онлайн-лекции.
— В этой лекции хорошо объясняют математику. Подробно и без спешки.
Сон Сухён получил полезные рекомендации по лекциям и учебникам, а Ха Гиён узнал о сайтах с дешёвыми товарами для дома. Оценки Сухёна раньше были неплохими, но после года без учёбы пришлось начинать заново — с поиска подходящих материалов.
Неожиданно Сухёну оказался полезен Гиён. До возвращения он уже готовился к вступительным, и среди его хёнов Квон Джонсок, у которого были лучшие оценки, пересмотрел кучу лекций — Гиён видел их все.
Идя в противоположном направлении, Ха Гиён слегка помахал рукой. Сон Сухён, немного неуклюже, поднял руку в ответ.
Наблюдая, как его фигура растворяется вдали, Гиёнпочувствовал странное щекотание в кончиках пальцев, которыми только что махал.
«Наверное, он имел в виду кофейню, когда сказал «увидимся».
Как и до возвращения, строить отношения было тяжело. Он слишком много пережил. Мысль о непринуждённом общении, проведении времени с кем-то казалась невообразимой, удушающей. Но после разговора с Сухёномон, кажется, понял, что такое покой. Будто наконец вынырнул на воздух после долгого пребывания под водой.
Впервые он с нетерпением ждал начала рабочей смены.
По пути в класс он начал подниматься по лестнице и заметил необычно много учеников, бегущих вверх.
Он рассеянно подумал, не играют ли они в салки, и продолжил идти по коридору.
— Ха Гиён, — послышался сзади голос.
Не оборачиваясь, Гиён пытался понять, кто это мог быть.
«Сон Сухён только что ушёл... Учитель? Нет, может, зовут тёзку».
Наверняка он не единственный «Ха Гиён» в школе.
Он придумывал оправдания, но, по правде, он отрицал очевидное. Голос был слишком знакомым.
Возможно, даже знакомее, чем его имя.
Голова повернулась рефлекторно, перед ним стояли Ха Дохун, Чой Муджин и Квон Джонсок.
— Ты что, будешь стоять как идиот, когда тебя зовут?
Его брат действительно только что заговорил с ним? Посреди коридора, на виду у других учеников?
Глаза Гиёна метались. Ученики толпились у буфета, и теперь их взгляды обращались к нему и его хёнам.
Почти сорвалось ругательство. То самое, которое рабочие на фабрике бормотали сквозь зубы, он почти чувствовал его на языке.
— Что, только пообедал и уже за добавкой?
Они ухмылялись, уголки губ дёргались, будто это была шутка. Исчезло прежнее презрение — то, как они относились к нему, будто к чему-то грязному.
Его губы сжались. Он не реагировал.
Лицо Ха Дохуна исказилось от раздражения.
— Я просто шёл в класс... сонбэ.
Наконец он пришёл в себя и заговорил. Подавив желание перейти на неформальную речь, он неловко выдавил вежливые слова. Если не сделать хотя бы это, они могут решить, что достаточно близки для неформального общения.
Только вежливость могла провести чёткую границу. Они просто старшие и младшие, не более.
— Что за хрень? С чего вдруг церемонишься?
— Фу, слышать такое от родного брата — просто мерзко.
И вот они разрушили и эту границу.
Почему они вдруг так себя ведут? Этот вопрос заполнил сознание Гиёна, когда он смотрел на их лица. И в этот момент он понял. Уголки их губ дрожали.
То самое выражение, которое появлялось, когда они издевались над ним. Та насмешка, которую они никогда не могли скрыть.
«Они делают это специально...»
Как в детстве, когда он просил не делать чего-то, они делали это ещё больше, наслаждаясь, ломали его границы. Даже сейчас они не могли скрыть, как им весело.
Ха Гиён смотрел на их лица и чувствовал одно: