Глава 20. Капризный маленький Омега сегодня снова притворяется хорошим (Новелла 18+)
Глава 20. Чистое сердце и отсутсвие желаний
Не смотря на её слова, Цяо Цяо не смог устоять перед постоянными уговорами Чен Сона. Из великого сострадания он добровольно бросился в его объятия, позволив обнять себя.
Сан Ци бросал на него убийственные взгляды, молча предупредив, чтобы тот не довел ребенка до слез снова. Этот взгляд не особо пугал Чен Сона, но всё же заставил его отказаться от дальнейших попыток дразнить малыша. Вместо этого он честно играл с Цяо Цяо.
Если бы Цяо Цяо снова расплакался, он бы точно попал в черный список семьи Сан, и тогда шансов снова подержать ребенка не осталось бы вовсе.
Крошечная ручка Цяо Цяо лежала в его ладони — мягкая, пухленькая, едва обхватывающая его указательный палец. Когда он небрежно размахивал ею, это зрелище щекотало ему сердце. Чен Сон подавил желание подразнить его, усадил к себе на колени и нежно потрогал маленькую ручку.
— Ты так любишь детей? Почему бы самому не завести? — Сан Ци сорвал крышку с йогурта и протянул Чен Сону. — Держи, покорми его. Теперь это твоя миссия. Только аккуратно, не тычь, как медведь.
Чен Сон взял йогурт и ответил:
— Да ладно, я что, по-твоему, совсем безмозглый? Конечно, я буду осторожен. И потом, как я сам смогу завести ребенка? Из воздуха что ли его сделать?
— Разорви связи со своими любовниками, остепенись и найди омегу для серьезных отношений. Почему бы тогда не завести? — Сан Ци дал искренний совет. — Ты уже в возрасте, а я всё переживаю за твою личную жизнь.
Последняя фраза заставила Бо Сянчжоу усмехнуться. Чен Сон шлепнул его по плечу, ухмыляясь:
— Чего ржешь? Убери эту улыбку! Не думай, что раз ты женишься, то сможешь вместе с Сан Ци читать мне нотации.
— При чем тут я? Это Сан Ци ноет, чтобы ты женился. Мне не до этого.
— Да, тебе действительно не до этого. Теперь все твои мысли только о женихе.
Он прикрыл уши Цяо Цяо и протянул рыбную палочку.
— Твой жених — старший сын семьи Ан, верно? Кстати, семья Ан довольно странная. Мало того, что они прицепились к вашей семье, так ещё и второго сына ко мне подсунули.
— Ага. Хитрый типчик. При первой же встрече уже знал, как подка—
— Стоп, — прервал Сан Ци. — Не рассказывай о своих скандальных делах при ребенке. Цяо Цяо — омега, им такое слушать не нужно. Я отведу ребенка наверх, потом продолжим.
Чен Сон неохотно ущипнул пухленькую щечку Цяо Цяо, после чего перевел разговор на Бо Сянчжоу:
— Сянчжоу, когда ты заведешь ребенка, с которым я смогу играть? Я буду присматривать за ним днем, а вечером возвращать тебе.
Бо Сянчжоу промолчал, но Сан Ци, встав на его сторону, ответил:
— Тебе повезло, что у Сянчжоу спокойный характер. Любой другой альфа уже бы затеял ссору. Если так хочешь ребенка, почему бы не усыновить кого-нибудь из приюта?
— Боюсь, что между нами не будет связи. Если позже я влюблюсь в омегу и женюсь, то по правилам моей семьи всё наследство достанется только кровному ребенку. Если из-за этого возникнет напряжение между детьми, будет нехорошо. — Чен Сон вернул Цяо Цяо Сан Ци. — Я холост, целыми днями работаю, а в свободное время бездельничаю. Как я могу воспитывать ребенка? Если он не умрет по моей вине, это уже будет чудо.
Бо Сянчжоу равнодушно заметил:
— По крайней мере, ты себя хорошо понимаешь.
— Мне уже тридцать. Если бы я себя не понимал, в чем тогда смысл жизни?[1]
Сан Ци унес Цяо Цяо наверх. Бо Сянчжоу сбросил расслабленную манеру и сказал:
— Теперь продолжай. Что там с Ан Синем?
Это было уже не предложение к разговору, а требование.
Когда дело касалось серьезных тем, настроение его друга резко менялось, а тон становился настолько ледяным, что мог заставить кого угодно нервничать.
— Нет, просто хочу разобраться.
Он не копался в прошлом Ан Суня, и Ан Синь его тоже не особо волновал. Но редко какой омега сам проявлял инициативу в отношении Чен Сона. Семья Ан не из тех, кто согласится быть на вторых ролях, а он согласился, да ещё и строил планы…
Попробовав успех, он захотел большего, решив, что полученные ресурсы и власть — результат его личного обаяния.
Амбиции семьи Ан оказались куда масштабнее, чем он предполагал, при том они даже не задумывались, достойны ли всего этого.
Он видел множество подобных ситуаций. Пока никто не переходил его границы, он мог делать вид, что ничего не замечает.
Чен Сон покрутил погремушку Цяо Цяо и сказал:
— Амбициозный, дерзкий и хитрый. Пока больше ничего не обнаружил…
Посреди фразы зазвонил телефон. Из трех телефонов, лежащих на столе, загорелся только экран Бо Сянчжоу. Чен Сон наклонился, чтобы увидеть имя звонящего — «Ан Сунь» — и ехидно заметил:
— Ого, всего три часа разлуки, а твой жених уже скучает. После свадьбы будет ещё хуже. Сегодня ты выбрался только из-за Цяо Цяо. В следующий раз, даже он тебя не вытащит. Ох уж эта любовь, как же завидую!
— Кто бы мог подумать, что наш невозмутимый и воздержанный президент Бо тоже попадет в её сети. Во дает!
Не успел Чен Сон закончить, как звонок неожиданно прервался.
Сообщение Ан Суня было кратким:
«После выписки бабушка стала суеверной и хочет проверить фэн-шуй в главной спальне. У меня не хватило сил её отговорить и после пары вопросов она всё поняла.»
— Болтун Чен, — сказал Бо Сянчжоу, — дома срочное дело, мне нужно ехать. Передай Сан Ци.
Когда Сан Ци спустился, уложив Цяо Цяо спать, Бо Сянчжоу уже ушел. Чен Сон развалился на диване, уткнувшись в телефон. Сан Ци положил руку ему на плечо:
— У него теперь семья, поехал разбираться с домашними делами.
Неосознанно попав в ловушку Сан Ци, Чен Сон ответил:
— Отлично, я как раз хотел устроить перестановку в комнате Цяо Цяо. Раз ты свободен, поможешь.
— У тебя что, нет прислуги? Если надо, могу своих прислать.
— Самим сделать — куда приятнее, — Сан Ци потянул его за собой. — Я обязательно расскажу Цяо Цяо, какой ты молодец, так что трудишься не зря.
— Один раз похвалишь? Серьезно? Давай хотя бы пять! И в следующий раз он сам должен попросить, чтобы я его взял на руки.
— Цяо Цяо легко уговорить. Скажешь пару ласковых слов — и будет сидеть у тебя.
Ан Сунь был на грани. Молчание старушки заставляло его тревожиться.
Неужели она рассердилась? Она только выписалась из больницы, разве можно так быстро расстраиваться? Если что-то случится…
От одной мысли о таком хаусе у Ан Суня потемнело в глазах. Если что-то пойдет не так, он будет виноват!
Облизнув пересохшие губы, он проглотил слова, готовые сорваться с языка. Взгляд старушки ясно давал понять: она не хочет его слушать. Точнее, она не хотела слушать никого, кроме Бо Сянчжоу.
Про себя Ан Сунь зажег для него свечку.
Вскоре Бо Сянчжоу прибыл, и старушка тут же бросила на него ледяной, пронизывающий взгляд. Она издала леденящий смешок, от которого у Ан Суня по спине пробежали мурашки, словно он стоял в Сибири и вырезал ледяные скульптуры в футболке.[2]
— Сянчжоу, — ледяным тоном произнесла старушка, — ты что, издеваешься над своей бабушкой?
— Нет, — ответил Бо Сянчжоу ровным голосом, его лицо оставалось невозмутимым.
Ан Сунь мысленно критиковал его. Совсем не старается смягчить ситуацию. Неужели нельзя сказать пару утешительных слов старушке в такой момент?
Старушка, похоже, думала то же самое — ей действительно хотелось дать внуку подзатыльник. Но, видя его спокойствие, она лишь сильнее разозлилась. С трудом сдерживаясь, она спросила:
— Тогда, что это должно значить?
Бо Сянчжоу не выглядел болтуном, и Ан Сунь буквально умирал от нетерпения. Боясь, что старушка вот-вот рухнет от напряжения, он осторожно взял её за руку и мягко сказал:
— Бабушка, можно, я скажу вместо него?
Старушка быстро моргнула и наконец ответила:
— Тебе не нужно объяснять. Я старая, но не слепая.
— Я знаю, что эгоистично заставлять вас быть вместе, но вам не нужно притворяться идеальной парой. Я понимаю, что чувствам нужно время, и не тороплю вас. Я могу ждать, даже если этот день никогда не наступит…
— Ладно, больше не буду. — Голос старушки дрогнул, на глазах выступили слезы. Она смеялась и плакала одновременно. — Я прошу не так уж много. Просто хочу, чтобы в будущем у тебя был близкий человек. Сейчас ты не чувствуешь одиночества, потому что работа занимает всё твое время. Но когда ты замедлишься, с кем ты будешь делиться мыслями?
— Я не заставляю тебя сразу жениться и заводить детей, но кто-то же должен унаследовать семейное дело. Лучше я сейчас буду плохой, чем потом увижу, как ты свяжешь жизнь с первым попавшимся омегой и будешь жить, как вежливые чужие люди. Если дети родятся в браке без любви, они не вырастут счастливыми. Ан Сунь — хорошая пара. Ваши характеры дополняют друг друга. Ты можешь быть холоден с другими, но с тем, кто младше, придется быть внимательнее. Даже если вы не станете любящими супругами, ты хотя бы сможешь относиться к нему по-дружески, навещать, когда он заболеет. Это также помешает семье Ан использовать его в своих целях. Кроме того, я не знаю, унаследовал ли ты плохой вкус своего отца в людях. Если свяжешься с расчетливым омегой, кто знает, будет ли в семье Бо когда-нибудь покой.
— Дорогой, прости, что втянула тебя в это.
Ее искренние слова тронули Ан Суня, его глаза покраснели, и он энергично замотал головой:
— Нет-нет, меня ни во что не втянули. Всё в порядке.
— Я обязательно пришлю тебе что-нибудь хорошее позже, — почти умоляюще сказала старушка. — И не волнуйся, семья Бо не держит на тебя зла. Так что как насчет возвращения в главную спальню?
— Но… но где тогда будет спать президент Бо? На четвертом этаже?
[1] А вот я в тридцать собираюсь так же ебланить как и сейчас бесконечность не предел
[2] An Xun’s spine like he was standing in Siberia, carving ice sculptures in short sleeves