Глава 1.7. Путеводитель по ночным кошмарам (Новелла 18+)
Когда капля направляющей силы коснулась всего тела, зрачки эспера резко расширились.
Вся запутанная и хаотичная волна энергии заполнила подземелье, словно бурный тайфун. Она исходила от юноши, очищая внутренние яды, и медленно стекала вниз, собираясь в лужицу на треснувшей земле.
Эспер выдохну и закрыл глаза. Медленно запрокидывая голову назад, он издал глубокий стон удовлетворения — низкий, хриплый, напоминающий рычание зверя.
Последний глоток воздуха перед тем, как утонуть? Или глоток прохладной воды, когда уже вот-вот рухнешь от жажды в пустыне? Или укол обезболивающего, который растекается по телу перед тем, как сознание уйдёт из-за невыносимой боли?
Глаза Эспера медленно раскрылись. В них теперь бурлила жгучая жажда, голод и собственническая страсть — словно у свирепого зверя, доведённого до предела.
«Я должен обладать этим проводником», — прошептал он.
Протянув руку к парню — тому, кто мог утолить его жажду и голод, — он нежно, но решительно переплел их пальцы. В тот же миг сквозь сцеплённые руки пронзительно хлынула тёплая, направляющая энергия, словно живительная река, врывающаяся в иссохшую пустыню, пробуждая каждую клетку его измученного тела.
Внезапно раздался треск — кости в переплетённых пальцах молодого человека хрустнули под невыносимым давлением. Плоть разрывалась от малейшего касания эспера.
— Аааааргх! — вырвался из груди пронзительный крик, разрывая тишину, которая еще мгновение назад наполняла комнату.
Взгляд Джэ Юна потемнел от жажды — сладкий запах крови манил его, словно зов морских сирен. Осторожно он потянул руку молодого человека к своим губам и начал слизывать проступившую кровь, глядя исподлобья — словно извиняющийся дикий зверь, пойманный в ловушку собственных инстинктов.
С каждой каплей крови в его теле пробуждалась сила — чистая и мощная, которая заполняла пустоту внутри. Голод разгорался, словно пламя, требуя большего...
«Больше... дай мне больше...» — шептал про себя, не в силах остановиться.
Отпустив шею, эспер обнял парня за плечи и притянул к себе. Тот тяжело дышал, пытаясь справиться с болью и страхом. Мужчина наклонился к его бледным губам, сначала нежно облизав их, словно пробуя запретный плод, а затем внезапно вонзился зубами — жадно и болезненно, оставляя за собой след из мелких капель крови. В их поцелуе слились страсть и отчаяние, словно борьба света и тьмы, где язык эспера проникал в рот молодого человека, мягко лаская и одновременно разжигая пламя неутолимой жажды. Каждый вздох казался последним, каждый миг — наполненным болезненным наслаждением и безумным страхом.
Немного отстранившись он медленно провёл кончиком языка по влажным губам, нежно лаская их, словно исследуя каждый изгиб и трещинку. Затем он плавно скользнул внутрь, изучая небо, касаясь чужого языка, переплетаясь с ним, словно желая запомнить каждую его нотку и вкус. Он вновь прикусил губу парня, но уже нежно, вызывая дрожь удовольствия.
Молодой человек, охваченный волной чувств, попытался отстраниться, ударив эспера по плечу, но тот лишь улыбнулся, не отпуская его. Руки скользили по тонкой талии, разрывая ткань одежды с такой страстью, что казалось, будто она горит в его руках. Пальцы крепко сжали ягодицы, оставляя яркие отпечатки — метки желания и принадлежности. Их тела слились воедино, а поцелуй становился всё глубже и горячее, забирая дыхание и заставляя сердце биться в бешеном ритме.
В этот момент всё вокруг исчезло — остались только они двое, погружённые в океан насильственной страсти, где каждая ласка становилась для одного исцелением, а для другого пыткой, ведь управлять собственным телом юношабольше не в силах.
Эспер ощущал эту энергию иначе — она была не просто тёплой, она пылала внутри, словно живой огонь, обволакивая каждую клетку его тела, пробуждая в нём глубокое, неукротимое желание и голод.
Это чувство наполняло иссохший источник его сил, словно долгожданный дождь оживляет пустыню. Внутри всё требовало большего, сильнее, глубже.
Он медленно расстегнул ширинку брюк, выпуская наружу свою твердую плость. Его пальцы крепко сжали икру молодого человека, подняв ногу и обвив её вокруг своей талии.
С хрустом треснули кости — боль и страсть переплелись в этом жесте.
Молодой человек сдерживал крик, прикусывая губу, его дыхание стало прерывистым и тяжёлым.Но даже в этой боли было что-то неотразимо притягательное — напряжение между ними росло, как пламя, готовое вспыхнуть в любой момент.
Их губы разошлись на мгновение — резкая боль словно вырывала язык, из угла рта выступила кровь, смешиваясь со слюной.
Направляющая сила исцеляла, но эспер вновь уничтожал юношу.
В этом страстном танце они погружались в безумный экстаз, не понимая до конца своих истинных желаний.
В моменте парень попытался оттолкнуть Джэ Юнаколеном, стараясь вырваться, но его усилия казались тщетными, словно борьба с бурей.
Не вынося разлуки ни на секунду, эспер нежно облизал кровь с уголка рта направляющего и снова погрузился в страстный поцелуй — глубокий, жадный, полный страсти и боли одновременно.
Молодой человек оторвался ногами от земли — разница в росте оказалась слишком велика, когда он оказался в крепких объятиях эспера. Внезапно послышался хруст: сустав его захваченного правого плеча вывихнулся и словно разлетелся на осколки, причиняя невыносимую, режущую боль.
Он смог лишь выдавить удушливый стон, опустив голову вперёд, словно пытаясь спрятаться от боли.
Левая рука эспера сжимала бедро молодого человека с такой силой, что дыхание перехватило, а правой он ласково провел ладонью по груди пленника. Не смотря на всю нежность эспер не контролировал силу, не осознавал ее в полной мереи она была такой, что левая ключица с треском сломалась, а таз хрустнул.
Юноша оказался словно в кольцах гигантского змея — сопротивление было бессмысленно.
Джэ Юн наклонился вперёд, прижавшись к затылку пленника, и глубоко вдохнул его запах. Вокруг них кружились вихри воздуха — настоящий тайфун, созданный силой эспера.
Подземелье с его хаосом гравитационных взрывов — антигравитации, гипергравитации и гравитационных бомб — содрогалось и разрушалось, словно отражая внутреннюю бурю между ними.
В этот момент эспер подставил горячую плоть к входу молодого человека, тело которого висело безвольно и судорожно дергалось от раздавленных и сломанных костей. Он несколько раз провёл им туда-сюда, а затем резко проник внутрь.
Боль. Разрывающая. Безжалостная
Раздался жуткий рев — неподготовленный юношане мог сразу вместить такой размер и на обнаженном теле собирались дорожки крови, смешивались с крупицами пота и стекали вниз.
Молодой человек рефлекторно извивался, не в силах больше кричать, но это было бессмысленно.
Эспер вонзил зубы в его шею и снова сильно толкнул тазом, углубляя проникновение, стараясь дойти до конца, желая полностью заполнить его нутро.
Стекающую вниз кровь эспер использовал в качестве смазки, а после раздались громкие,хлюпающие и рвущиеся звуки.
«Еще немного. Еще немного. Дай мне больше, мой драгоценный проводник».
Эспер почувствовал, как юноша сжимал его член, абольшое количество направляющей энергии волнами изливается и окутывает его.
Молодой человек всем телом задрожал, после чегоего вырвало. Но мучительные толчки не утихали, а внутренности казались расплавленными, словно нежная, текучая масса без формы и границ.
«Так сладко. Слишком сладко. Дай мне еще. Наполни меня направляющей энергией. Наполни меня полностью. Пожалуйста. Пожалуйста».
Эспер начал грубо толкаться. Раздавались громкие,шлепающие звуки сталкивающихся тел. Каждый раз, когда Джэ Юн вводил свой член, его руки сжимались на тонкой талии, заставляя кости молодого человека трещать и ломаться с хлопающими звуками.
Пленник дико трясся, поддаваясь резким, беспорядочным движениям эспера. Он едва мог дышать, не говоря уже о крике.
С каждым толчком эспер ощущал холодящий озноб — мучительный голод и жажда липко наполняли его изнутри. Эта подавляюще сладкая чувствительность казалась бесконечной, несмотря на то, сколько он поглощал.
«Больше... больше...» — шептал он про себя, чувствуя, как может поглотить всё тело своего проводника целиком.
Яростно толкаясь, лихорадочно облизывая, обсасывая, кусая плечи и шею молодого человека, эспер вонзил зубы в мочку его уха.
Из раны хлынула кровь — густая и горячая.
Джэ Юн сладко жевал и проглатывал кусочек плоти проводника вместе с каплями крови.
«Ты так сладок... Всё твоё тело — моя сладость, мой любимый проводник».
Молодой человек мечтал умереть, но его разум не позволял уйти в темноту.
Более того, каждый раз, когда он был на грани, а сознание начинало затуманиваться, боль от ломающихся костей и рвущихся мышц всплывала с новой силой, заставляя его переносить всё в полном осознании до самого конца.