Глава 24. Система трансформации отморозков преступного мира (
Над Су Циньюем раскрылся белый зонт, и ни единая капля дождя не успела упасть на него. Под одним зонтом человек, державший его, и тот, кого прикрывают, оказались очень близко друг к другу. Су Циньюй поднял голову, взглянув на белый зонт, уловил знакомый аромат и в темноте взял человека за руку, опознав Цзян Хуэиня.
Жэнь Хэмин упал в грязь, совсем как в тот день, когда Сюй Юньхан умолял его со сценарием в руках… Его голос был слишком громким. Наверняка из окон многих номеров отеля выглядывали люди, заинтересованные в происходящем.
Жэнь Хэмин испытывал стыд и неловкость от того, что оказался обнаженным перед всем миром. Весь в грязи, он в панике поднимался, падал и снова вставал, пока наконец не смог устоять на ногах, и бросился бежать в дождливую ночь.
Никому не было до него дела. Цзян Хуэинь поддержал Су Циньюя и спросил:
— Не очень, — с улыбкой ответил Су Циньюй. — Я слишком устал от ругани, теперь совсем нет сил.
Су Циньюй говорил правду. Его тело сейчас слишком слабо. Сегодня вечером в хот-пот ресторане он ничего не ел. Со стороны он выглядел расслабленным и счастливым, но на самом деле потратил слишком много энергии, и теперь его тело изнывало от усталости.
Те, кто не знал, что у него финальная стадия рака, могли подумать, что он говорит ерунду.
Цзян Хуэинь подхватил его одной рукой, поддерживая, и спросил:
Су Циньюй кивнул и потянулся к зонту, беря его в левую руку и закрывая их обоих
Цзян Хуэинь опустил закатанные рукава и опустился перед ним на колени:
— Режиссёр Сюй, я понесу Вас назад.
Су Циньюй держал зонт и видел, как его волосы постепенно намокали под дождём, а капли стекали за воротник, попадая на спину. Цзян Хуэинь легко поднял его к себе на спину и понёс в сторону отеля.
Искусственное озеро находилось не очень далеко от их места проживания. Его несли на спине, и с каждой минутой напряжение постепенно покидало его тело. Прислушиваясь к стуку дождевых капель по клеенчатом зонту, он тихо спросил:
— Цзян-сяньшэн, как Вы думаете, какие они — Лю Сюнь и Юнь Хэ?
Ещё до ужина в хот-поте он уже спрашивал его о Лю Сюне. Теперь, задавая вопрос снова, он явно хотел услышать нечто большее. Цзян Хуэинь не читал полной истории их персонажей в сценарии, поэтому не мог дать оценку и вместо этого спросил:
Су Циньюй положил подбородок на его плечо и тихо ответил:
Он решил поделиться с ним секретом, который знал только он:
— Есть две версии сценария. В первой Юнь Хэ так и не осознал, что любил Лю Сюня с самого начала. Лишь во второй, переработанной версии, он начал хоть что-то осознавать.
— Одного зовут Лю Сюнь, другого — Юнь Хэ, — сказал Цзян Хуэинь. — Режиссер Сюй, наверное, уже определил их судьбу, когда придумывал персонажей.
Су Циньюй прошептал в ответ строки из сценария, совершенно не привязанные к диалогу:
— Сломаю иву, чтобы подарить тебе на прощание...
Цзян Хуэинь замолчал, вслушиваясь в шум дождя, и через несколько секунд тихо ответил:
Так разговаривая, они добрались до номера в отеле. Несмотря на зонт, оба все же умудрились промокнуть. Заметив ослабленное состояние Су Циньюя, Цзян Хуэинь спросил:
— Вы можете стоять без поддержки? Не хотите принять горячий душ?
Су Циньюй тоже об этом подумал:
— Посидите немного в одиночестве?
Цзян Хуэинь кивнул, снял промокший пиджак и сел на диван, показывая, что готов ждать сколько потребуется.
Пока Су Циньюй мылся, он получил сообщение от системы:
527:【Хозяин, Цзян Хуэинь встал с дивана и теперь стоит у двери ванной, прислонившись спиной к стене!】
Су Циньюй вытер с лица воду, поднял взгляд на запотевшее стекло и заметил чёрную одежду, слегка торчащую из-за угла, после чего слегка усмехнулся.
Су Циньюй:【Что случилось? Боишься, что он войдёт и сделает что-то с твоим хозяином?】
Он представил лицо Цзян Хуэиня, его фигуру, его запах, задумчиво провёл пальцами по своему кадыку и пробормотал:
527: 【Я не это имела в виду. Конечно, Цзян Хуэинь не такой. Мне просто интересно, зачем он подошёл.】
Су Циньюй:【Он искренне думает, что я слишком слаб, и боится, что я упаду в душе.】
527 явно расслабилась и даже виртуально завиляла хвостом:
527:【Я знала, что он прекрасный человек!】
Су Циньюй вздохнул, не зная, как это комментировать. Сегодня его система тоже перешла на сторону Цзян Хуэиня. Он слегка наклонил голову, еще раз оглянувшись на дверь, и увеличил напор воды. Быстро ополоснувшись, Су Циньюй переоделся и вышел из ванной, увидев, что Цзян Хуэинь уже вернулся на диван. Удобно устроившись на том же диване, он спросил его:
— Цзян-сяньшэн, как Вы оказались у озера?
Цзян Хуэинь не стал ничего скрывать:
— Я вышел из номера, чтобы найти Вас. Затем услышал шум в коридоре и пошел на звук.
Цзян Хуэинь достал из кармана пиджака бумажный пакет:
— Я заметил, что режиссёр Сюй почти ничего не ел за ужином. Принёс Вам перекус.
— Перекус? — Су Циньюй удивлённо принял пакет. Он никак не ожидал, что Цзян Хуэинь принесёт ему закуски. Он питается исключительно здоровой пищей, ест мало мяса. Даже суп, который он ему когда-то приготовил, был полезным и легким. Сложно ассоциировать этого человека со... снеками.
В плотном коричневом пакете действительно оказалась закуска — соблазнительно пахнущая острая говяжья соломка.
Су Циньюй вдохнул аромат и сглотнул, почувствовав знакомое ощущение... Оказалось, это была острая версия! Стоп, Цзян Хуэинь знал о его проблемах с желудком, но всё же принёс острую говяжью соломку? Су Циньюй был ещё больше удивлён.
527: 【Хозяин, держись! Тебе сейчас нельзя острое!】
Но соблазн был слишком велик. Для любителя пряной пищи несколько месяцев без острого — настоящее испытание, а тут перед ним целый пакет вожделенной соломки.
И при этом ему это предлагает такой привлекательный и надёжный человек...
Су Циньюй взял кусочек соломки, вдохнул ее аромат, медленно положил в рот и начал жевать. Через несколько секунд он слегка опустил голову, прикрыв лоб ладонью. Система тут же забеспокоилась.
527: 【Хозяин, что с тобой? Я же говорил не есть это!】
Су Циньюй: 【Я просто очень счастлив.】
Острый, насыщенный вкус раскрылся во рту, заставляя хотеть все больше. Он понял: для любителя острого первый кусочек после долгого воздержания — счастье большее, чем для умирающего от жажды в пустыне первый глоток родниковой воды.
Только съев первый кусочек не торопясь, Су Циньюй осознал, насколько удивительна эта закуска. Он ждал, что вот-вот его желудок отзовется болью, но… Спустя некоторое время ничего не произошло. Не веря себе, он взял ещё один кусочек — и снова никакой боли. Он удивленно взглянул на Цзян Хуэиня и заметил легкую улыбку на его лице.
— Это новый вид здоровых снеков. Острота создаётся не за счёт перца или васаби, а искусственно — она ощущается только во рту и не раздражает желудок. Говядина тоже прошла специальную обработку и легко усваивается. Я обнаружил их за границей и отправил родственникам со слабым желудком.
Глаза Су Циньюя загорелись — оказывается, на свете существуют такие чудесные вещи. Он отправил в рот ещё один кусочек, на этот раз не так осторожно, как первые два. Его лицо озарилось искренней радостью.
Цзян Хуэинь некоторое время наблюдал, как он ест, затем с поднялся и взял пиджак:
— Режиссёр Сюй, не торопитесь так. Уже поздно, мне пора идти.
Су Циньюй проводил его до двери, проследил, как тот заходит в свой номер, и тут же вернулся к своей говяжьей соломке. Система тут же начала докладывать о результатах.
527:【Хозяин, сегодня вечером мы получили целых 29 очков раскаяния! Похоже, удар по Жэнь Хэмину стал для него весьма поучительным!】
Подсчитав значения, система весело объявила:
527:【Хозяин, у нас уже 77 очков — мы прошли испытание!】
Система была вне себя от радости. Хотя первый мир обычно самый простой для хозяина, она не ожидала, что они справятся так быстро. Виртуально виляя хвостом, она заявила:
527:【Кажется, мы можем добиться отличного результата!】
Су Циньюй, съев половину пакетика соломки, почувствовал разливающееся по душе удовлетворение - в том числе и от слов системы. Нечасто ему так везет… Сегодняшнее действительно достигло самых глубин души Жэнь Хэмина, пошатнув его понятие мира и себя. Однако эти 29 очков раскаяния пришли не только от него — часть принадлежала Сюй Юньхану, оригинальному владельцу этого тела. Когда он умирал, он даже не подозревал, что Жэнь Хэмин на самом деле любил его, и любовь эта была отнюдь не поверхностной…
Его мысли прервало ворчание системы:
527:【Жэнь Хэмин такой мерзавец — даже пытался обманом жениться на Линь Кунмэн.】
Су Циньюй:【Точно можно сказать, что он предпочитает свой пол… но это не отменяет его бисексуальности.】
Только его наивная система могла думать, что Жэнь Хэмин и Линь Кунмэн никогда не спали вместе до брака. Так что, скорее всего, он был бисексуалом. Су Циньюй просто воспользовался его непониманием собственной гомосексуальности, чтобы нанести удар.
527: 【...значит, он осознает...】
Су Циньюй: 【Раны на сердце, в отличие от ран телесных, заживают очень долго. А для Жэнь Хэмина, который так ненавидит своего отца-изменщика, осознание того, что ему нравятся люди своего пола, станет невыносимым. Он не сможет принять себя — такого же, как его отец.】
527 : 【По крайней мере, в ближайшее время он будет совершенно разбит.】
На следующий день на съёмках Жэнь Хэмин не появился. Эта сцена была запланирована с Цзян Хуэинем ещё позавчера, но он не пришёл. Члены съёмочной группы украдкой поглядывали в сторону — наверняка они слышали вчерашние крики Жэнь Хэмина. Сюй Жунцзя, будучи пожилым, лёг спать рано и ничего не слышал, но пришёл в ярость, увидев отсутствие актера. Су Циньюй попробовал набрать Жэнь Хэмина, но тот не отвечал, поэтому он напрямую связался с его агентом Хань Линем:
— Жэнь Хэмин опаздывает на съёмки уже на полчаса, телефон недоступен. Вся команда и площадка ждут его. Если он не хочет сниматься — пусть убирается!
Вчера этот человек довел его до нервного срыва, а сегодня требует немедленно явиться на съёмки, грозя увольнением за опоздание. Определенно, он тот еще подлец.
Но на этот раз ей это нравится. Система прикрыла мордочку лапами и довольно хихикнула.
Хань Линь опешил и тут же начал извиняться:
— Простите, режиссёр Сюй, Жэнь Хэмин точно не опоздал намеренно...
— Откуда Вам знать, что у него не было умысла? — рассмеялся Су Циньюй.
Хань Линь промолчал, не зная что ответить.
— Вы представляете, во сколько обходится задержка съемок для всей группы? Сегодня у него сцена с Цзян Хуэинем. Вы знаете, сколько стоит один день его работы?
— Простите, простите, я сейчас же позвоню ему!
В первые два дня съёмок Хань Линь сопровождал Жэнь Хэмина, но когда процесс наладился, уехал к другим своим подопечным. Сейчас он не мог вернуться, и поэтому решил попытаться удалить все по телефону.
Попытка дозвониться до самого Жэнь Хэмина, как и ожидалось, не увенчалась успехом, поэтому он набрал его ассистентку. В ее голосе сквозила паника, будто она вот-вот расплачется:
— Брат Хань, я как раз собиралась Вам звонить! Приезжайте скорее, я ничего не могу сделать...
Хань Линь, уже садившийся в машину, нахмурился:
— Что случилось? Расскажи подробно.
— Вчера они ходили на хот-пот, а я пошла отдыхать. Сегодня утром, когда я пришла к брату Жэню, я обнаружила его лежащим на полу, всего грязного и мокрого. Не знаю, что произошло прошлой ночью. У него высокая температура, но он отказывается ехать в больницу и вообще ничего не говорит…
После секундной паузы она добавила:
— Я уже вызвала врача, он в пути.
Хань Линь сначала позвонил Сюй Юньхану, чтобы предупредить об отсутствии актёра — сообщил, что у Жэнь Хэмина жар и плохое состояние, — а затем помчался в отель.
Когда он прибыл, Жэнь Хэмин всё ещё лежал на полу. Только теперь Хань Линь понял, что значит «весь мокрый» — ассистентка смягчила описание. К его приезду одежда уже немного подсохла, но на ней были четкие следы грязи. Жэнь Хэмин просто лежал на полу, накрыв голову диванной подушкой.
Он сразу подумал, что это как-то связано с Сюй Юньханом. В последнее время тот вызывал у него странные ощущения, как будто с ним что-то было не так.
Жэнь Хэмин, не вылезая из-под подушки, пробормотал:
Хань Линь в отчаянии дёрнул подушку на себя:
— Говори давай! Что произошло? Сюй Юньхан шантажирует тебя?
Услышав имя «Сюй Юньхан», мужчина наконец подал признаки жизни, заметно дернувшись:
Его голос звучал так, будто он побывал на как минимум восьмичасовом концерте — хрипло и еле слышно...
Хань Линь поспешно проверил основные соцсети, удостоверившись, что Жэнь Хэмин не написал чего-нибудь опрометчивого. В этот момент он наконец пожалел, что не остановил его, когда тот расставался с Сюй Юньханем. Но теперь было уже поздно — Жэнь Хэмин и Линь Кунмэн уже официально оформили брак. Убедившись, что в интернете всё спокойно, Хань Линь облегчённо вздохнул.
— Позвать Мэнмэн проведать тебя? — Он хотел поднять настроение Жэнь Хэмину, поэтому решил действовать таким образом: — Пусть жена позаботится о тебе…
Жэнь Хэмин внезапно вскочил, будто его ударили током, и закричал:
— Нет! Ни в коем случае! Не подпускай её ко мне!
Его лицо покраснело от температуры, как и глаза с лопнувшими капиллярами, губы потрескались, а волосы торчали в каком-то грязном хаосе. Ни намёка на былой образ — только нечто до жалкого убогое…
Хань Линь был шокирован, но, зная характер Жэнь Хэмина, уже через несколько секунд толкнул его на кровать, прижав его, чтобы усмирить:
— Хорошо, я не буду ее звать. Но ты должен пройти осмотр врача и принять лекарства. Иначе я ей позвоню.
Под давлением и уговорами Жэнь Хэмин наконец согласился на осмотр. Температура оказалась опасно высокой — будто тот провел всю ночь в холоде и влаге. Врач поставил капельницу, и под действием успокоительного Жэнь Хэмин наконец закрыл глаза, погрузившись в сон. Хань Линь с ассистенткой остались дежурить в номере, следя за его состоянием.
— Что с ним случилось? — Хань Линь почесал затылок. — Это как-то связано с Линь Кунмэн?
Сначала он думал о Сюй Юньхане, но после сегодняшней реакции на упоминание его жены сомневался. Ассистентка тоже заметила это и робко прошептала:
— Брату Жэню что... Рога наставили?
— Что ты несешь! — огрызнулся Хань Линь.
Ассистентка тут же заткнулась, не смея больше вымолвить ни слова. Хань Линь задумался, пользуясь моментом тишины, и вдруг осознал, что версия ассистентки не лишена смысла. Что ещё могло заставить мужчину, только что оформившего брак, так реагировать на упоминание жены?...
Он резко тряхнул головой и после недолгих раздумий решил позвонить Линь Кунмэн, чтобы выяснить, что же все-таки случилось.
Жэнь Хэмин не появился на съёмочной площадке целый день, и Сюй Жунцзя покрывал его ругательствами больше десятка раз, не стесняясь присутствия команды. Чжоу Иань постоянно подносил ему чай и воду, поддакивая:
— Господин Сюй прав, я давно замечал, что этот парень слишком халатно относится к работе.
Услышав, что у Жэнь Хэмина высокая температура, Су Циньюй остался в прекрасном настроении. Он заранее готовился к этому, поэтому просто другие сцены вперёд, передвинув все с участием Жэнь Хэмина на конец, заодно попросив финансовый отдел подсчитать убытки из-за задержки съёмок и отправить счёт в компанию, в которой он состоял.
Хань Линь переживал за подопечного. Он осторожно прощупал почву в разговоре с Линь Кунмэн и выяснил, что между ними, скорее всего, никакого конфликта не было. Сам же Жэнь Хэмин молчал, как рыба. Хань Линь проверял Weibo каждую минуту, боясь, что тот внезапно «взорвёт» интернет каким-нибудь постом, вызвав скандал.
После капельницы к вечеру температура спала, но Жэнь Хэмин наотрез отказался идти на съёмки. Хань Линь знал, как усердно тот обычно работал на площадке, поэтому его нынешнее упрямство говорило о серьёзности проблемы. Но Жэнь Хэмин оказался необычайно упертым — из него не удалось выудить ни слова.
Вечером раздался звонок от руководства компании:
— Почему Жэнь Хэмин не явился на съёмки? Неужели, всего немного прославившись за последние два года, он уже подхватил звездную болезнь? Из-за него Цзян Хуэинь сегодня целый день провел на площадке в ожидании!
Хань Линь тяжело вздохнул… Чёртова работа! Сколько раз за день ему уже пришлось унижаться перед вышестоящими?! Накладывая охлаждающую маску на лоб Жэнь Хэмину, он сквозь зубы прошипел:
— Сегодня отдыхай, но завтра — на съёмки. Без вариантов.
— Я больше не хочу сниматься. Можно расторгнуть контракт?
Хань Линь мгновенно вскочил, больше не в силах сдерживать гнев:
— Что за чушь ты несёшь?! Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? — В ярости он открыл копию контракта на телефоне и чуть ли не ткнул Жэнь Хэмина лицом в экран. — Внимательно посмотри! Штраф за расторжение — 500 миллионов. Где ты возьмёшь 500 миллионов наличными, а?
— Пятьсот... — Жэнь Хэмин моргнул, пытаясь осознать происходящее… и сознание наконец прояснилось.
В день подписания контракта Хань Линь сидел рядом с Цзян Хуэинем. Увидев, как тот аккуратно ставит подпись, он сам лишь бегло пролистал документ и небрежно расписался, не читая. Тогда он еще недоумевал — зачем штрафные санкции были прописаны так высоко? Это подозрительно… Но это была прекрасная возможность, за которую они боролись. Они не собирались нарушать контракт, да и тем более его подписал даже Цзян Хуэинь — о чём вообще тогда беспокоиться?
Хань Линь тяжело опустился на стул и сменил тон на более ровный:
— А Мин, ты же знаешь, как нам нелегко дался этот проект. Это твой шанс. После этого фильма ты закрепишься на вершине.
Хань Линь вздохнул, понимая, что это бесполезно:
— Подумай хорошенько. Я переночую в соседней комнате.
На следующий день Жэнь Хэмин всё ещё отказывался идти на съёмки, будто это было для него чем-то ужасным и мучительным. Помимо проблем с подопечным, Хань Линь получил сообщение от Линь Кунмэн — она спрашивала, почему ее муженек не выходит на связь. Чтобы ее успокоить, он отправил ей фото Жэнь Хэмина с капельницей:
Хань Линь: [Он правда не игнорирует тебя — у А Мина сильный жар, он даже в телефон не смотрит.]
К несчастью для него, Линь Кунмэн, увидев фото, настояла на том, чтобы приехать. Хань Линь представлял, как она отреагирует на нынешний вид Жэнь Хэмина, и попытался понять, как она убедила его в том, что ей обязательно увидеть мужа. Позже ему снова позвонило руководство компании к с выговором. Хань Линь был на грани отчаяния…
К счастью, на третий день после начала “забастовки” Жэнь Хэмин согласился поехать на съёмки. В тот день Хань Линь принёс ему еду, так как он уже сутки ничего не ел. Увидев, что тот листает что-то в телефоне, он заглянул через плечо — Жэнь Хэмин читал статьи о гомосексуальности…
Хань Линь остолбенел. Он знал, насколько Жэнь Хэмин ненавидел геев, его буквально выворачивало от одного упоминания об этом. Но теперь он добровольно изучал информацию? Еще более неожиданным стало то, что Жэнь Хэмин молча съел весь обед, а затем внезапно выдал:
Хань Линь чуть не расплакался от облегчения и тут же начал готовиться.
Когда Жэнь Хэмин прибыл на площадку, Су Циньюй и Цзян Хуэинь обсуждали сцену. Тёплый закатный свет заливал небо розоватыми лучами, окутывая их дымкой. Двое мужчин, и без того выделяющихся внешне, под этим фильтром казались совершенно отделёнными от окружающих — будто принадлежали иному миру. Жэнь Хэмин смотрел на них, не моргая и не говоря ни слова. Хань Линь не мог понять, о чём тот думал с таким глубоким взглядом, поэтому подтолкнул его вперед.
На площадке внезапно стало тише. Су Циньюй обернулся и, увидев Жэнь Хэмина, слегка приподнял бровь. Прошло всего три дня, но тот уже успел сильно осунуться от болезни. Его лицо было бледным,а глаза все еще слегка воспаленными.
Когда Су Циньюй повернулся, он смотрел прямо на него. Но стоило ему встретиться с этим взглядом, как Жэнь Хэмин уже отвёл глаза. Неудобную сцену прервал Сюй Жунцзя, фыркнув:
— А, ты всё-таки решил появиться?
Хань Линь поспешно велел ассистентке разнести всем кофе и десерты, затем подошёл к Сюй Жунцзя и, поклонившись, начал извиняться. Но он и слушать не хотел:
— Ты что, не знаешь, что моему сыну нельзя кофе!
— Знаю, знаю, у режиссёра Сюя проблемы с желудком, поэтому для него мы приготовили молоко.
В последние дни его характер становился всё более нестабильным, с частыми вспышками гнева. Су Циньюй знал причину. Последние два дня он почти ничего не мог есть — даже жидкую кашу еле-еле проглатывал. Прошлой ночью около полуночи он поднялся с кровати и направился в ванную. Система сообщила, что за дверью кто-то есть. Глянув в глазок, он увидел отца, который давно должен был спать — в пижаме и халате тот бродил под его дверью. В тёмном пустом коридоре его шаги были так тихи, что даже не включали датчики света. С тревогой на лице он кружил у двери, несколько раз поднимая руку, чтобы постучать, но так и не решаясь. Су Циньюй прислонился к стене и молча ждал, когда тот уйдёт. Ждал два часа. Через это время Сюй Жунцзя наконец ушёл, его тяжелые и неуверенные шаги эхом разошлись по коридору…
Тогда Су Циньюй понял — скрывать больше не получится. Цвет губ можно поправить помадой, боль — скрыть актёрской игрой, но язык тела и его истощение уже не контролировать. Только сейчас он осознал, через какие муки — душевные и физические — прошёл Сюй Юньхан, снимая этот фильм.
Глаза Сюй Жунцзя покраснели от гнева:
— Ты понимаешь, что вся съёмочная группа ждёт? Что мой больной сын ждёт, чтобы закончить съёмки!
Хань Линь кланялся снова и снова, затем вежливо забрал у ассистента режиссёра сцены на послезавтра, чтобы дать Жэнь Хэмину время подготовиться. Жэнь Хэмин, забрав сценарий, быстро просмотрел его, после чего тут же подошёл к Су Циньюю и хрипло произнёс:
— Мне нужно поговорить с Вами.
Жэнь Хэмин пристально посмотрел на него, в его глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение:
Су Циньюй кивнул, заметив слабую искру в потухших глазах Жэнь Хэмина. Тот снова посмотрел на Цзян Хуэиня и после секундной паузы произнес:
— Сюй Юньхан, Вы написали этот сценарий про нас, да?
Ни один из них не показал удивления или других эмоций — их лица оставались невозмутимыми. Су Циньюй совсем не удивился, что Жэнь Хэмин догадался. Он сам намекнул ему той ночью. Тот наверняка понял, что два юных актёра играют их самих в детстве. Су Циньюй давно знал, что эту тайну, как и его болезнь, долго скрывать не получится - все слишком очевидно. Один из главных героев — режиссёр, другой — актёр. Они знакомы давно и прошли долгий-долгий путь вместе. Сюй Юньхан написал это сам. Хотя он не давал актёрам полный сценарий, те, кто знал их историю, обязательно догадались бы.
Но на этот раз всё было по-другому - в съемочной группе находился его отец. Но и он, и Цзян Хуэинь ничего не говорили, да и те, кто строил догадки, тоже молчали.
В его голове быстро пробежал поток мыслей. Цзян Хуэинь читал более полную версию сценария, так что с его проницательностью он наверняка всё понял, поэтому скрывать от него не имело смысла. Су Циньюй откровенно признал:
— Да. Хочешь отказаться от роли? Или желаешь сделать это достоянием общественности?
Он уже подготовился. Полные версии сценария лежали в его машине — он ждал, когда Жэнь Хэмин появится, чтобы раздать их всем.