Глава 22.2. Павшая Айдол-группа (Новелла 18+)
На следующий день данные с музыкальной платформы показали, что цифровые продажи песни «Shake» превысили 500 000 покупок, и в честь этого Acemon планировал снять новый контент в качестве бонуса для фанатов. Каждый участник записывал свою часть отдельно. Тан Цин закончил свою часть первым и был проведен в лаунж своим ассистентом. Немного позже туда пришел и Чжу Ляньчжэнь.
Теперь, когда они остались вдвоем в комнате, и поскольку Тан Цин не знал о скрытой камере, Чжу Ляньчжэнь серьезно переживал, что тот может начать болтать всякую ерунду.
К счастью, в самый нужный момент его вызвали. Чжу Ляньчжэнь взглянул на номер на экране, потом дал телефону продолжать звонить и отложил его в сторону. Такое явно странное поведение не могло не привлечь внимания Тана Цина.
— Хочешь, я возьму трубку и скажу, что тебя здесь нет? — с присущей ему заботой предложил тот.
— А, ничего, все в порядке… — пробормотал Чжу Ляньчжэнь.
— Не хочешь? — спросил Тан Цин, — Я могу выйти на минутку.
— Не нужно, — ответил Чжу Ляньчжэнь, уже ненавидя этот неловкий диалог, затем встал с телефоном и вышел в коридор, чтобы принять звонок.
Следующая часть игры была гораздо проще. Ему нужно было просто повторить, что говорил сотрудник на другом конце линии, обращая внимание на интонацию. Фразы были типичными для ссоры в паре, вроде: «Не то чтобы я не хотел проводить с тобой время, просто в последнее время слишком занят», или: «Что я могу сделать, если это решение компании?»
Звонок длился около десяти минут. После того как он немного откорректировал свое выражение лица, Чжу Ляньчжэнь вернулся в лаунж и снова сел.
— Тебе пришлось общаться с кем-то неприятным? — снова спросил Тан Цин.
Чжу Ляньчжэнь небрежно почесал нос.
Когда он отвечал, он всеми силами пытался не смотреть на Тан Цина, в то время как он все это время внимательно следил за ним.
— Я не хотел подслушивать, но здесь не очень хорошая звукоизоляция, — неожиданно сказал Тан Цин.
В наступившей тишине Чжу Ляньчжэнь задумался, как ему лучше отреагировать. Смутиться? Разозлиться? Или такие эмоции выдадут, что он играет? Прежде чем он успел принять решение, Тан Цин продолжил:
— Коти даже пошутил на днях, что ты ведешь себя странно в последнее время — постоянно прячешься от всех и не расстаешься с телефоном...
Чжу Ляньчжэнь сделал вид, что не понимает.
— Он думает, что ты встречаешься с кем-то», — Тан Цин слабым улыбнулся, — Хотя его рассуждения не совсем логичны, порой интуиция бывает удивительно точной.
Только тогда Чжу Ляньчжэнь поднял взгляд.
— Это была твоя девушка? — голос Тан Цина был спокойным. Чжу Ляньчжэнь, чувствуя укол вины, не ответил.
— Говори, — тон из мягкого перешел в почти приказной.
Чжу Ляньчжэнь почувствовал легкое давление в воздухе. Он опустил голову и отвернулся:
— Притворись, что ничего не слышал.
Он хотел аккуратно намекнуть Тан Цину на скрытую камеру, но любое очевидное движение могло бы быть замечено режиссерами.
Через момент Тан Цин немного наклонился вперед и встретил его взгляд.
— Мне не трудно сохранить твой секрет, но тебя слишком легко прочитать. И не только мне; скоро и другие это заметят.
Его голос оставался спокойным, но если прислушаться, в его тоне можно было уловить оттенок волнения.
Чжу Ляньчжэнь был просто рад, что Тан Цин не сказал ничего лишнего, и рассеянно спросил:
— На всякий случай, тебе стоит сначала сказать Пэй-дзе, — немного подумав посоветовал тот, — Иначе, если что-то пойдет не так и она не отреагирует вовремя, это может плохо сказаться на фанатах.
Чжу Ляньчжэнь внимательно слушал, не потому что был поглощен ролью, а потому, что если Тан Цин скажет что-то лишнее, ему нужно будет вовремя вмешаться.
Однако, пока он слушал, его начало охватывать странное чувство. Тан Цин не сказал ничего неприличного, но его слова казались слишком обычными. Чжу Ляньчжэнь чувствовал себя неловко, говоря, зная, что в углу спрятана камера. Тем не менее, тон Тан Цина не звучал как частный разговор. На самом деле, это звучало почти… официально.
С виду он давал совет, но чем больше Чжу Ляньчжэнь об этом думал, тем больше ему казалось, что Тан Цин говорит это в интересах фанатов и менеджера. Неужели он уже понял, что есть скрытые камеры? Использует ли он этот момент, чтобы укрепить свой публичный имидж? Чжу Ляньчжэнь не хотел предполагать, что Тан Цин настолько хитрый, но трудно было не думать так, учитывая, как умело звучали его слова.
Тем не менее, это помогло ему расслабиться. Следуя сценарию, он сказал:
— Я не хочу, чтобы Пэй-дзе узнала. Она точно заставит меня расстаться…
— Не обязательно, — ответил Тан Цин, — Она, вероятно, просто переживает, что это твой первый опыт в отношениях, ты еще не много чего знаешь, и это может привести к неприятностям.
Чжу Ляньчжэнь замер на мгновение, осознав, что Тан Цин, похоже, пытается передать послание, которое поймут только они двое. Когда их взгляды встретились, он попытался подтвердить это взглядом, но Тан Цин спокойно отвернулся.
— Тогда... я подумаю еще несколько дней, — сказал Чжу Ляньчжэнь, будто задумываясь, — Помоги мне пока держать это в секрете. Не говори никому, пожалуйста.
Как только он это сказал, он задумался. Не покажется ли его командный тон перед камерой слишком жестким? Но времени сомневаться не было — он не мог не говорить с Тан Цином именно таким тоном, это было инстинктивно.
— Я уже сказал, что не против помочь тебе сохранить это в секрете. Попасться перед этими тремя или перед Пэй-дзе — это не такая уж большая проблема, — Тан Цин снова встретил его взгляд, — Но если ты выйдешь со своей девушкой и не сможешь сдержать свои чувства на публике, а вдруг кто-то сделает фото или ты наткнешься на фанатов? Это будет гораздо труднее скрыть.
Чжу Ляньчжэнь не смог не приподнять брови. В словах Тан Цина проскользнула игривая нотка, вмиг перевернувшая всю ситуацию. Он действительно не мог расслабиться рядом с этим человеком. Каждое слово Тана Цина казалось ловушкой, созданной специально для него. С момента возвращения группы… нет, с тех пор как они встретились снова в феврале, Тан Цин не переставал проверять его реакцию.
Прямо он никогда не упоминал о том, что произошло два года назад — он даже пытался установить какие-то границы. Но на самом деле, иногда он невзначай напоминал, что они когда-то были любовниками и расстались. Хотя Чжу Ляньчжэнь и держал оборону, он не мог позволить себе вспылить из-за камер.
— Так ты не собираешься помогать мне держать это в секрете, да? — спросил Чжу Ляньчжэнь, — Я думал, что ты можешь закрыть глаза на личные дела своих товарищей по группе... Оказывается, на меня у тебя двойные стандарты.
Поскольку Тан Цин осмелился говорить с подтекстом, Чжу Ляньчжэнь не мог не ответить тем же. Выражение лица Тана Цина не изменилось, когда он ответил:
— Потому что ты отличаешься от них.
Чжу Ляньчжэнь ожидал его следующую лицемерную реплику.
— Я знаю, что для тебя самое важное — твоя карьера айдола. Ты точно не хочешь, чтобы группа снова оказалась на грани распада. Как член группы, я, конечно, чувствую то же самое.
Голос Тана Цина был искренним, и, в середине монолога, он даже протянул руку и схватил Чжу Ляньчжэня за запястье.
— Я не хочу, чтобы ты сделал что-то, о чем пожалеешь.
Чжу Ляньчжэнь быстро взглянул на их сцепленные руки. Когда он попытался отдернуть свою руку, Тан Цин крепче сжал ее, не давая ему отступить.
— Понял! — не смог сдержать раздражения Чжу Ляньчжэнь, бросив на него взгляд, — Сейчас же скажу Пэй-дзе, ладно?
К счастью, на тот момент съемки уже завершились. Требования режиссера были выполнены, и персонал наконец постучал в дверь, принес камеры и сценарии, сообщив Тан Цину, что все это было постановкой, чтобы проверить его. Воспользовавшись моментом, Чжу Ляньчжэнь плавно вытащил свое запястье из рук Тан Цина. Он выдохнул с облегчением — наконец-то не нужно было продолжать играть.
Но как бы съемки ни закончились, это не означало, что он так легко отпустит Тан Цина.
Ужин, как обычно, участники делали сами. Тан Цин поехал в супермаркет за продуктами, и Чжу Ляньчжэнь сам вызвался поехать с ним.
Как только они сели в машину, Чжу Ляньчжэнь недовольно спросил:
— Что это вообще было только что?
— Ты о чем? — Тан Цин посмотрел на него с недоумением.
— То, что ты сказал в лаундже — зачем ты вообще поднял эту тему? — Чжу Ляньчжэнь застегнул ремень безопасности и сразу же повернулся к нему, — Не строй из себя дурачка. Разве мы не договорились не затрагивать личные дела перед камерами под предлогом фан-сервиса?
— А… — Тан Цин вел себя так, как будто только что понял о чем тот, — Прости, я просто говорил гипотетически. Напомнило ли тебе это прошлое?
— Это моя вина — я не подумал. Я думал, что тебе это уже не важно.
— Ты правда вспомнил это не специально?... — спросил Чжу Ляньчжэнь, — И да, хватит залипать на не пойми что, едь уже.
Тан Цин положил обе руки на руль, но не тронулся с места.
После паузы он тихо заговорил.
Тан Цин не смотрел на него. Он лишь слегка повернул лицо в его сторону, опустив глаза.
— Я знаю, что нам нужно быть осторожными с словами на шоу, но то, что я сказал тебе только что, было искренне. Я правда надеюсь, что у группы все будет хорошо и что ты добьешься поставленных целей как можно скорее…
Выражение лица Чжу Ляньчжэня заметно смягчилось. Он не сомневался в этих словах.
— Просто мы так долго не работали вместе, и последние два года не общались... Мне сложно изменить свое отношение к тебе за один день. Если я неправильно подал это, это моя вина.
На этом Тан Цин наконец поднял глаза и посмотрел на Чжу Ляньчжэня. После короткой паузы его голос стал еще мягче.
Чжу Ляньчжэнь немного замешкался, не зная, как ответить. Но Тан Цин, не дожидаясь ответа, мягко улыбнулся и продолжил:
— Ты же знаешь, у меня почти нет друзей, которым я могу открыться… Когда я рядом с тобой, мне становится легче, и, наверное, я забыл держать дистанцию. Буду осторожнее в будущем, не переживай.
Чжу Ляньчжэнь не знал, что сказать. Тан Цин уже сказал все — и хорошее, и плохое — с таким смирением и безупречностью. Что вообще можно ответить на это? Даже взгляд Тан Цина заставлял его чувствовать себя как-то неловко.
— Не то чтобы мы должны специально держать дистанцию... Если у тебя есть что сказать, конечно, можешь мне рассказать, — Чжу Ляньчжэнь отвернулся и посмотрел в окно, — По крайней мере, я, наверное, понимаю тебя лучше, чем другие.
— Угу, — Тан Цин отвел взгляд и завел машину.
Вилла у моря, где они остановились, была довольно уединенной, и до ближайшего супермаркета было ехать около получаса. В магазине было не так много людей, так что даже без масок они не должны были беспокоиться, что их узнают прохожие.
Компания обычно накладывала строгие ограничения на рацион участников, тщательно контролируя калорийность всего, что они едят. Каждая поездка в магазин становилась настоящей проблемой, но Тан Цин всегда добровольно брал на себя эту задачу.
Судя по тому, что Чжу Ляньчжэнь знал о нем, поход в магазин за продуктами был, вероятно, одним из немногих хобби Тан Цина, возможно, потому, что это представляло собой нечто похожее на обычную повседневную жизнь. Пока Чжу Ляньчжэнь бесцельно бродил по рядам полок, Тан Цин всегда точно знал, куда ему нужно идти. Пока Тан Цин отправился за приправами, Чжу Ляньчжэнь остановился перед полкой с конфетами.
Он не сильно хотел сладкого, но его взгляд привлекла знакомая упаковка: марка лимонных конфет, которые позиционировались как «самые кислые в мире». Он взял упаковку.
Время от времени он вспоминал одну снежную ночь несколько лет назад.
Первое, что приходило на ум когда он вспоминал о той ночи, после тепла губ, соприкоснувшихся в поцелуе, был вкус этих лимонных конфет. Они были невероятно кислые.
Мягкий, пушистый снег медленно падал, сверкая в ночи.
Тогда они только что получили награду «Лучшая группа года». На праздничном банкете царила веселая атмосфера, но Чжу Ляньчжэнь был недоволен тем, как отстраненно вел себя Тан Цин.
Тан Цин немного наклонился к нему и прошептал:
— Потому что я хочу оставаться трезвым и посмотреть, как ты напьешься.
Чжу Ляньчжэнь всегда легко провоцировался. Услышав это, он выпил несколько банок подряд, чтобы доказать свою стойкость к алкоголю. Во время банкета Коти, как обычно, кричал всякую чепуху, задаваясь вопросом, почему нет премии за «Лучшую пару». Если бы такая была, то «ЦинЧжэнь: истинная любовь» наверняка бы выиграли ее без всяких вопросов.
Он говорил это не потому, что действительно поддерживал отношения своей команды; он просто хотел подразнить Чжу Ляньчжэня. К сожалению, двое вовлеченных в разговор были слишком заняты друг с другом, чтобы обращать на него внимание.
Чжу Ляньчжэнь не напился, но начал в разы медленнее соображать и путать имена. Тан Цин как раз рассказывал ему о новом сценарии, который он получил, а от Чжу Ляньчжэня вырвалось только:
— Похоже, что в сценарии есть сцена поцелуя — а это очень хлопотно, — продолжал Тан Цин.
Банкет закончился поздно ночью. Они направились домой тем же маршрутом, но решили отказаться от поездки на машине и насладиться первым снегом сезона. Земля со льдом выглядела как покрытая тонким слоем глазури печенька. Когда Чжу Ляньчжэнь немного поскользнулся, Тан Цин подхватил его за руку и не отпустил.
Чжу Ляньчжэнь сделал несколько шагов, иногда останавливаясь, чтобы пальцем следовать по кругам, которые он рисовал на снегу.
— Когда я был маленьким, я хотел сбежать на север, потому что здесь зимой выпадает снег…
— Сбежать? Насколько далеко ты ушел? — больше заинтересовался Тан Цин.
— ...Несколько сотен метров, — надулся Чжу Ляньчжэнь, — Застрял в заборе возле нашего района, и меня вернул телохранитель моего отца.
Тан Цин тихо рассмеялся и снова подддержал Чжу Ляньчжэня, чтобы тот не поскользнулся.
— Тогда я останусь с тобой и посмотрю на него немного дольше.
Они без цели бродили по пустынной улице посреди ночи. Пока они разговаривали, теплый желтый уличный фонарь несколько раз мигнул. Оба посмотрели наверх одновременно, и через мгновение свет снова стабилизировался.
Лампочка была круглой и желтоватой. По какой-то причине это напомнило Чжу Ляньчжэню что-то. Он опустил голову, покопался в кармане и вытащил маленький пакетик с угощениями.
— Самые кислые лимонные конфеты в мире, — конфеты тоже были круглые, — Хочешь одну? Коти купил.
— Ты осмелишься съесть то, что он тебе дал? — спросил Тан Цин.
Чжу Ляньчжэнь уже разорвал упаковку. Каждая конфета была завернута в отдельную обертку. Он потянул одну в неправильном направлении, поэтому ему пришлось откусывать обертку зубами. Конфета выскочила неожиданно.
Тан Цин быстро среагировал, протянул руку, чтобы поймать ее, а затем осторожно положил конфету Чжу Ляньчжэню в рот.
Снежная ночь была ужасно холодной. Губы Чжу Ляньчжэня уже затекли от холода, и чувство вкуса притупилось в том числе от алкоголя. Сначала он даже не заметил кислоты.
Снежинки падали, и хотя ветер был холодным, он не был колючим. Чжу Ляньчжэнь спросил равнодушно:
— Когда ты начнешь снимать фильм?
— Примерно через полмесяца, — ответил Тан Цин.
Только тогда Чжу Ляньчжэнь вспомнил, как Тан Цин что-то шептал ему о сценарии на банкете ранее. Он не особо обратил внимание на сюжет или подробности о персонаже, лишь смутно помнил, что была сцена поцелуя.
В нем стало подниматься странное ощущение.
С самого дебюта фанаты начали “сватать” его с Тан Цином из-за нескольких взаимодействий. Позже компания специально сделала их типо парой, и со временем Чжу Ляньчжэнь стал воспринимать Тан Цина как кого-то, отличного от остальных членов группы.
Тан Цин всегда хорошо к нему относился. Чжу Ляньчжэнь не мог точно сформулировать, что именно в доброте Тана Цина ощущалось по-особенному. Он только знал, что чувствовал это. А для Тана Цина он тоже был кем-то особенным среди других.
— Ты правда собираешься снимать сцену поцелуя?
— Пэй-дзе сказала, что это будет сделано с помощью камеры. Так как она не возражала, наверное, это сцена, которую нельзя вырезать, — ответил Тан Цин.
— Понятно… — вздохнул Чжу Ляньчжэнь и затих.
Тан Цин молча смотрел на него некоторое время, а затем медленно протянул руку и слегка коснулся края верхней губы Чжу Ляньчжэня своим пальцем.
На его губе была снежинка, и она быстро растаяла от тепла его прикосновения.
— Ты можешь мне помочь с этим? — спросил Тан Цин, — С фальшивым поцелуем — я еще не практиковался.
— Угу, конечно… — ответил Чжу Ляньчжэнь рассеянно, соглашаясь, не думая.
Однако через секунду в его голове промелькнула мысль: “А? Попрактиковаться в чем? Что он имел ввиду?...”
Большой палец Тац Цина нежно коснулся его губ.
— Что то такое. Когда я тебя поцелую, я просто коснусь своей руки.
— А… ага… — Чжу Ляньчжэнь моргнул, потихоньку осознавая, что Тан Цин хотел порепетировать сцену с фальшивым поцелуем. “Но… это наверное не то что должно репетироваться с одноклассником в актерской школе? Почему именно я?”
Пока он витал в облаках, Тан Цин подвинулся ближе. Сердце Чжу Ляньчжэня пропустило удар
Палец Тан Цина скользнул чуть выше, прикрывая и верхнюю, и нижнюю губы. Между их губами он был единственной преградой. Чжу Ляньчжэнь инстинктивно задержал дыхание, однако всеми силами пытался не выдавать своего смущения.
Пару секунд спустя Тан Цин отодвинулся.
— Спасибо, — тихо сказал он, слегка повернувшись. Чжу Ляньчжэню на секунду показалось, что его лицо покраснело, но приглядевшись, он не заметил ни единого признака смущенного румянца на белоснежно-мраморной коже.
Несмотря на то, что “практика” закончилась, Чжу Ляньчжэнь до сих пор боялся дышать. Внезапный всплеск эмоций заставил его случайно раскусить лимонную конфету во рту. Яркий лимонный вкус взорвался на его языке
— Ха-а… — он нахмурился и выдохнул, пытаясь хоть как-то смягчить кислоту конфеты.
— Что случилось? — спросил Тан Цин. В его спокойном голосе проскользнула нотка волнения.
— Конфета… — пробормотал Чжу Ляньчжэнь, все еще морщась, — слишком кислая…
Тан Цин пристально посмотрел в глаза парня, и секунду спустя тихо вздохнул. Внезапно он пододвинулся обратно и положил руку на затылок Чжу Ляньчжэня.
В его глазах потемнело,и он застыл, боясь испортить момент. Он даже не видел, как Тан Цин сел вплотную к нему, и не чувствовал ничего, кроме тепла их дыхания, которое, казалось, согревало все вокруг.
В момент, когда их губы соприкоснулись, у Чжу Ляньчженя мелькнула мысль о том, не часть ли это той же практики для фильма… Но когда язык Тан Цина, проникнув в его рот, обхватил его собственный, он наконец понял… это с самого начала не было практикой; это был поцелуй, основанный на личный чувствах…
Когда он понял это, по его телу словно пробежал электрический разряд. Он неконтролируемо вздрогнул, приходя в себя, и Тан Цин, почувствовав это, отстранился.
Снежинки медленно падали, и приземляясь на их разгоряченные губы, мгновенно таяли.
Чжу Ляньчжэнь внезапно понял, что конфета, на которую он жаловался, пропала. Он удивленно уставился на Тан Цина, не веря, что это все было ради этого.
— Конфета… и правда кислая, — выдал Тан Цин.
Голос Тан Цина внезапно раздался в комнате. Чжу Ляньчжэнь взрогнул от неожиданности и быстро положил лимонные конфеты, которую он было собрался взять, обратно на полку.
Стоп, а почему он сейчас чувствовал себя виноватым?
Тан Цин бросил взгляд на шкаф и слегка улыбнулся:
— Если ты хотел их взять, то просто возьми. Пэй-дзе ничего не скажет.
У Чжу Ляньчжэня не было выбора кроме как сделать вид, что ничего не произошло, и он спокойно взял пару пачек шоколадок.
Чжу Ляньчжэнь до сих пор не выпустил из памяти ту снежную ночь. Это воспоминание вылезало каждый раз, когда ему становилось скучно и его подсознание начинало прокручивать рандомные, в том числе почти забытые моменты жизни, представляя их в другом свете.
К примеру, что бы случилось оттолкни он его тогда? Разозлился бы он из-за того, что потерял шанс на первый поцелуй? Или на следующий день, будучи пьяным из-за того, что он бы пил всю ночь напролет, избегал его? Или вел бы себя, будто ничего не произошло? Может быть, один из этих вариантов привел бы к реальности, где они бы не начинали встречаться. А если бы они не встречались, возможно, сейчас было бы не так тяжело ставить границы во взаимодействии.
Когда они вернулись в общежитие, Тан Цин быстро приготовил несколько блюд. Увидев лапшу на столе, Коти вспомнил, что случилось на передаче Celebrity Observer, и восхищенно сказал:
— Кисси, у тебя реально крепкая терпимость. Я слышал, что они вылили половину бутылки лимонного сока в эту холодную лапшу…, — только при воспоминании об этом он поморщился от воображаемой кислоты, — А ты действительно съел так много, даже не подав виду…
— Это было нормально. Я ел лимонные конфеты, которые были гораздо более кислыми.
Чжу Ляньчжэнь как раз пил что-то и чуть не поперхнулся, услышав это.
— Ты не заметил, что что-то не так? Мы наблюдали со стороны, и это явно было для тебя.
— Иногда персонал может что-то упустить. Но что действительно привлекло мое внимание, так это то, что было после.
Тан Цин опустил голову, размешивая салат из овощей.
— Разве не всегда Сяо Чжу говорил: 'Зачем вообще встречаться'? Я всегда думал, что он вообще ничего не понимает в этом. Так что, когда я узнал, что у него есть девушка, я был честно шокирован.
Все обратили на Чжу Ляньчжэня взгляды.
Чжу Ляньчжэнь не знал, что сказать. После паузы он неуверенно ответил:
— Я же говорил до начала съемок, что я не лучший выбор. Человек, как я, с таким чувством общей картины - как я могу создать проблемы сразу после того, как группа наконец-то вернулась на сцену?
Его тон был особенно твердым. Видя фальшивую улыбку Тан Цина, Чжу Ляньчжэнь не мог не почувствовать раздражение.
— Ах, ты действительно еще молод, — похлопал его по плечу Коти.
— Не трогай меня, — Чжу Ляньчжэнь раздраженно хлопнул его по руке.
Когда разговор зашел о взаимоотношениях, фразыЦзи Юнтиня стали преувеличенно философским.
— Он просто еще не встретил кого-то, кто ему действительно понравится. Вот почему он так много говорит.
Все это было из-за того, что Тан Цин сказал лишнее и сделал его центром внимания. Чжу Ляньчжэнь нетерпеливо ответил:
— Даже если бы я встретил кого-то, кто мне понравится, я бы не стал с ним встречаться. Ты что, думаешь, я как ты, не могу отличить важное от неважного?
— Сяо Чжу, вероятно, не нуждается в партнере, — спокойно перебил Тан Цин, — Мелочи в отношениях слишком проблемные, чтобы о них даже думать. Быть одиночкой — это самое свободное и комфортное. А если встретишь кого-то, кто заставит тебя выбирать между работой и любовью? Это еще хуже, правда, Сяо Чжу?
Закончив, Тан Цин повернулся к нему.
Какая ерунда… Чжоу Ляньчжэнь бросил на Тан Цина косой взгляд, а потом твердо ответил:
Будь то случайное или намеренное замечание, Тан Цин попал в точку, и Чжу Ляньчжэнь не мог этого отрицать. Нравиться кому-то не обязательно означало желание быть с этим человеком в отношениях. Это был урок, который он усвоил через единственные отношения, которые у него были. Даже если бы это был не Тан Цин, он все равно пришел бы к тому же выводу.
Для айдола отношения — это риск, в котором минусы значительно перевешивают счастье. Ему нужна сцена. Ему нужна группа. И ему нужны такие товарищи по команде, как Тан Цин, который хорошо справляется с фан-сервисом.