Марксистский l'anecdote

Полагаю, каждому доводилось слышать и читать о диалектическом материализме, стоящем на вооружении марксистов и служащем верой и правдой борцам за свободу рабочего класса. 

Все наслышаны об «особой исторической роли пролетариата», состоящей в устранении противоречий посредством ликвидирования «эксплуатации человека человеком». И эту особую историческую роль дал, как известно, Карл Маркс, руководствуясь диалектической логикой.

Маркс нам говорит, что класс из состояния в-себе должен перейти в состояние для-себя. Пролетариат как класс в-себе – это, по Марксу, класс, находящийся в антагонизме с собственниками и буржуа. И в ходе революции, через диктатуру пролетариата, «эксплуатируемые» выходят из-под «гнета буржуазии». Историческая конфронтация «эксплуататоров и эксплуатируемых», которая была между рабами и рабовладельцами, между крепостными и помещиками, которая есть между наемными рабочими капиталистами, должна в итоге, как толкует марксизм, перейти в бесклассовое общество.

И Маркс допустил ровно ту же самую ошибку, какую допустил Гегель: ни тот, ни другой не увидели, что как бы мы не пытались осмыслить тождественность для-себя-бытия, она возможна только при различии, а оно уже исключает для-себя-бытие, оставляет бытие-в-себе.

Становится совершенно очевидно, что классовый антагонизм – историческая необходимость. Диалектика в материалистическом толковании должна исключать для-себя-бытие как чисто идеалистическую категорию, но ни Маркс, ни Энгельс этого не усмотрели. Если мы применяем диалектическую логику к обществу и истории, то, наоборот, видим, что борьба классов – двигатель истории, который не может остановиться в для-себя-бытии. Если и остановится, то только с концом человечества, однако в таком случае оно перейдет в категорию небытия, а не в для-себя-бытия. 

Диалектика общества состоит в сохранении тождества между рабочим классом и буржуа, наемными рабочими и собственниками. И если тождество нарушается обнищанием народа и купанием буржуа в золоте, тогда созревшие оппозиционные силы в лице лучшей интеллектуальной части общества, должны привести к устранению различий, и переводу общества в инобытие. Прежние противоречия переходят в новое состояние. История таким образом складывается, во-первых, из устранений различий, перевешивающих тождество, и, во-вторых, из созревания тождества, посредством уравнивания различий. 

Революции появляются в ответ на перевес различий над тождеством, и являются необходимыми для назревания тождества через уравнение различий. Революции не ведут к бесклассовому обществу – они ведут к смене принципов взаимоотношений между народом и капиталом. Революция – акт политической гигиены, применяющийся по необходимости обновления капиталистического общества, а не по переходу в мифический социализм.

Вполне вероятно, что мне попытаются предъявить аргумент об эмансипации масс посредством развития всеобщего сознавания дел. Так сказать, учение Маркса приобретет такую популярность, что переход в социализм осуществится очень просто, и буржуа будут оставлены на обочине истории.

Признаться, если бы каждый обратился в Ленина, то действительно так и было.

И здесь будет вполне уместно вспомнить утверждение Чаадаева о том, что сознание и ум всегда лежат в индивидуальностях. Массы никогда не являются решающими – решают умы. Революции являются не дерзновениями масс, а движением умов интеллектуального авангарда, ведущего за собой массы. Эмансипация возможна лишь умственная – и она совершается весьма малой частью общества. Вопреки марксистскому учению, лишь малая часть может быть эмансипирована от большей. Большая часть общества не может быть эмансипирована от малой, ровно как все общество не может эмансипироваться от самого же себя. И именно малая часть, умственно отделившаяся, составляет интеллектуальное лидерство, необходимое для исторического прогресса.

Тут сделают попытку меня подловить, сказав, что пролетариат является ведомым, и лидерство составляет социалистическая партия, – чем не интеллектуальный авангард? Отвечу же, что если революционные лидеры держатся теории, согласно которой должно настать бесклассовое общество, в таком случае все попытки действительно устранить классовые различия, приведут к тяжелейшим последствиям. Поползновения осуществить идеалистическую категорию, являющуюся логической химерой, губительны во всех отношениях – и разве что могут дать исторический урок того, как явно «не надо».

Марксизм – неудачная ревизия гегельянства. Маркс – философский шулер: он умело поменял гегелевскую теорию на свою, проявление абсолюта заменил на историю производственных отношений – и сказал подобно Гегелю – изучите мою теорию, познайте себя, дорогие рабочие, как класс, устраните капиталистов – и будет вам для-себя-бытие. Капитализм, признаем, порочен – и Маркс хорошо показал, насколько и чем порочен. Но Маркс не состоялся как архитектор посткапиталистического общества. Хороший критик, но не скульптор.