Как изменение роли российского суда скажется на бизнесе
Что должен делать суд — наблюдать, как участники процесса спорят, представляют доказательства, убеждают присяжных, или сам проявлять инициативу, направленную на сбор доказательств и установление истины по делу? Критику вызывают обе модели.
Первая — из-за формализма процедуры, безразличия суда к тому, что было на самом деле (важно только то, что представят стороны в качестве доказательств), и возможности злоупотреблений, включая «договорные процессы» для легализации незаконных действий. Вторая — из-за риска сближения с инквизиционным процессом, когда суд сам превращается в следователя и обвинителя, реже — в защитника.
В советском суде модель считалась смешанной: элементы состязательности сочетались с обязанностью суда установить «объективную истину» по делу. В постсоветской России поиск судом «объективной истины» упразднили, сделав упор на состязательность и равноправие сторон. Сейчас, однако, тенденция изменилась: последние документы Верховного суда РФ (ВС РФ) наделяют суд инициативой как в уголовном, так и в гражданском процессе.
Гражданский иск в уголовном деле
13 октября пленум ВС РФ принял постановление № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу». Постановление примечательно прежде всего тем, что в нем возрождается старый советский институт, который формально не отменен (гражданский иск предусмотрен ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса РФ), но много лет находится в «спящем» режиме.
На практике вопросы возмещения ущерба от преступлений рассматривались в самостоятельном гражданском либо арбитражном процессе, инициировать который мог сам потерпевший. Нынешнее постановление ВС РФ пришло на смену разъяснениям, которые давал еще ВС СССР в 1974–1984 годах. Более свежих документов суда по возмещению ущерба в рамках уголовного процесса не обнаружилось.