Стрим №10. Дмитрий Евгеньевич на встрече в библиотеке имени Некрасова.

Здравствуйте!

Конечно, очень трудно нам было, честно говоря, организовать эту встречу. Это уже не первый вариант, второй. Первый вариант у нас был – библиотека им. Гоголя. Вот. Но там как-то очень драматически стали развиваться события. Может быть, я немножко попозже на этом остановлюсь. Поэтому произошел некоторый сбой. Я знаю, что кое-кто даже приехал с других городов и заранее уже купил билеты. Но вот пришлось по независящим обстоятельствам перенести.

Погромче говорить! Погромче! Да. И как там в эфире уже? Нормально в эфире, звук, то есть там никаких нареканий нет? Отлично, да, хорошо. Ну, прекрасно. Вот я рад, что всем хватило места, потому что записалось народу больше. Но, естественно, кто-то смог прийти, кто-то не пришел, кто-то еще, может быть, чуть попозже подойдет. Но так в принципе зал заполнен в целом, нет ощущения такого одиночества творческого. Вот.

Я думаю, мы сегодня построим нашу встречу следующим образом. Да. Мне хотелось бы также поприветствовать ютуберов, которые смотрят нас через стрим. Это вот первая у нас такая выездная сессия, поэтому извините за возможные накладки. Но мы постараемся, чтобы всё пошло хорошо. Если бы были какие-то сбои, ну, в любом случае видео мы потом выложим и все смогут всё посмотреть.

Я предлагаю построить нашу сегодняшнюю встречу следующим образом. Я немножко расскажу о последних книгах, которые у меня вышли или которые будут изданы в ближайшее время. Вот. А потом в соответствии с тематикой этих книг – их три пока – мы построим такой диалог с вами, со стримерами.

Первая книга – это «Письма сестры». И, соответственно, вопросы по поводу этой книги и вопросы, связанные с моей личной биографией, с вопросами педагогики, нравственности и т.д. Ну, необязательно, но желательно, чтобы была такая фокусировка здесь.

Второй этап – это «Лепорелло» - очередной сборник моих статей, интервью. Эта традиция, она была прервана, но вот сейчас мы ее возобновляем. И тут, конечно, вопросы, в основном связанные, желательно вопросы, связанные с политикой, с историей, с футурологией. Вот.

И наконец, третья часть – это книжка «Необходимо и достаточно». Это первый том такого учебника по русской литературе или, может быть, курса лекций по русской литературе. Это было в свое время опубликовано в Живом Журнале. Но вот сейчас это всё будет издано отдельной книгой. Вот. И соответственно, вопросы, в основном здесь связанные с русской литературой, мировой литературой, современной литературой, старой литературой. Там мои биографии литературные и т.д. Но это необязательно. То есть это я просто говорю, чтобы мне легче было отвечать. Потому что, конечно, когда вопросы совсем разные, они соскакивают с одной темы на другую. В моем возрасте уже потихонечку как-то это начинает сбивать, начинаешь заговариваться, заикаться, падаешь в обморок и т.д.

Так, щас... как... Всё обошлось малой кровью.

Многие говорят, что я специально всегда ем и пью в эфире, громко чавкаю. Это отвратительно. И почему-то тем не менее люди... Ой, надеюсь, ничего не сбил. Почему-то люди тем не менее смотрят и т.д.

Ну, в принципе, может быть, это для русского, точнее советского и постсоветского, человека немножко непривычно. Но вообще, как правило, ну такие разговоры, диалоги, они идут за столом. А не на собрании и т.д. Поэтому я надеюсь, что постепенно, может быть, во вторую, третью встречу вы будете уже приходить с поп-корном и т.д. И мы будем вместе аккуратно кушать, так сказать, есть там, и вот, будет непринужденная такая обстановка, свойственная библиотеке. Вот.

Ну, посмотрите античность, что такое симпозиум там. Диалог Платона, как один из главных диалогов называется? «Пир». Вот.

Ну, значит, вы, наверное, если в основном пришли люди, которые интересуются моим творчеством, как-то более-менее отслеживают, недавно вышла после большого очень перерыва, вышла моя новая книга «Письма сестры». Я о ней говорил на Ютубе. Книжечка небольшая, но, мне кажется, стоит целых томов. Потому что можно сказать, что она сильнее «Фауста» Гете, потому что здесь любовь побеждает смерть.

Вторая книжка – это сборник статей «Лепорелло». Она только сейчас вышла.

А третий сборник – книга о литературе – она будет в ближайшее время. После нашего диалога можно будет, кто желает, эти книги приобрести. При этом будет цветовая дифференциация – самое интересное, самое важное. Вот. Самый старший тир – тир кураторов – может получить эти книги бесплатно с моей дарственной подписью и благодарностью за то, что они оказывают очень большую поддержку нашему начинанию. А тир «Участники» - у них скидка 50% на стоимость. Вот. Но, думаю, кто-то из вас это уже приобрел. Можно впрок покупать, а потом продавать дороже. И, в общем-то, будет неплохо.

Ну что же, итак у нас тут сзади есть такой фон. Давайте первое – это «Письма сестры» - сделаем. Они есть там у нас? Вот, да. «Письма сестры». Я могу читать вопросы какие-то. Да? Там что-то есть у нас? Пока нет. Ну она будет стоять или как? Да.

Вопросов пока нет.

А там еще идет чат какой-то, да? Вы не бойтесь, ваши вопросы, они абсолютно бесплатны. Поэтому не стесняйтесь. А то так назадаете вопросов, а потом пойдете – скажут: «Позвольте, так сказать, а вот вы 8 вопросов задали и т.д.» Как правило, на таких встречах первые один-два вопроса задают такие подставные люди, чтобы так людей немножко разогреть. Вот. Заранее заготовили такие очень проблемные, сложные вопросы, такие – неожиданные. Вот. Давайте.

Над чем вы щас работаете?

Да.

(...00:31:11)?

Я ее вообще не писал. Это реально письма моей сестры. Вот, письма очень мрачные какие-то, потому что она человек очень, так сказать, странный. Но там есть мое большое послесловие, которое объясняет ситуацию. Но, конечно, эта тема такая, достаточно интимная, личная. И у всех, конечно, людей есть какие-то семейные такие драмы, трагедии и т.д. Как правило, их стараются не афишировать. Но вот я до 59 лет действительно это делал. Но дальше я понял, что это чревато какими-то очень сложными проблемами. Потому что я уже не молод. Вот. Конечно, хотелось бы как можно больше сохранить творческую работоспособность и физическую работоспособность. Но годы берут свое. Вот. И у меня есть мама. Она пожилая. Ей за 80 лет. Слава богу, она себя хорошо для своего возраста чувствует. Но тоже, конечно, может произойти в любой момент что-то. То есть либо я первый умру, либо умрет она. Если умру я первый, то на следующий день сестра, она разденется догола, наденет коробку из-под телевизора, будет бегать по Москве и говорить, что убили Диму, единственного, любимого брата. Она всю жизнь за ним следила, она души не чаяла, она там стирала, посуду мыла. Вот. Его отравила злодейка-жена. Вот. Жена. Либо наняла наемных убийц, либо сама, может, с родителями. Вот убила. Потому что он еще был здоровый, всё. А тут вот инфаркт, инсульт и т.д.

И, с одной стороны, конечно, это смешно, но для ситуации, если это произойдет, вот, для ситуации вдовы с маленькими детьми... Конечно, кто там в интернете что знает? Там судят по каким-то внешним... Будет скандал. Конечно, ничего там не удастся сделать вроде там отжима квартиры, там, еще чего-то. Но будет вот такой фарс – фарс на моей могиле. И дальше. И у людей горе какое-то, несчастье, а вместо этого вот будет вот это.

А если первой уйдет моя мама, то будет другое немножко. То есть человек опять разденется догола, наденет на себя коробку из-под телевизора. Тоже будет бегать по Москве (...00:34:31) зигзагом и скажет, что Дима убил маму. Он ее убил. Она тяжело болела, он не давал деньги на лекарства, он ее изводил. Мы бились-бились, так сказать, из последних сил, покупали корку хлеба, там, и т.д. И вот он ее убил. Там. Да? Тоже очень, как бы, так сказать, тяжело. Вот.

Эта ситуация неразрешимая. Единственная форма ее разрешения – я просто взял все письма эти и опубликовал, чтобы, когда будет неизбежный, так сказать, естественно, там скандал, все поняли, что это бред тяжелобольного человека, озлобленного.

Но, если бы это было только так, это было бы тривиально, потому что я все-таки писатель, мне хочется публиковать что-то, что имеет какое-то измерение дополнительное. То есть не просто там сведение счетов с какими-то горячо любимыми родственниками и т.д. Мне показалось, что эта ситуация, она очень точно отражает отношения между мной и обществом, и вообще отношения между творческой личностью и вот той массой, которую воспитала советская власть, которая сейчас господствует. Это дилемма такая – мещане и интеллигенты. И та, и другая категория людей – она имеет право на существование. У них есть ужасные недостатки. И у мещан есть недостатки, и у интеллигентов. Но это разные типы людей. Единственная возможность им постоянно общаться, вот, это уходить за... Не касаться каких-то тем, когда происходит интеллектуальный какой-то, духовный контакт. Оставить контакт душевный. Душевный – замечательно. Это людям дается всем. И на этом основана церковь и т.д. Но, как сказала Чехов, любые формы общения мещан и интеллигентов – они очень трагичны. Потому что либо мещанин, он начинает молчать, отмалчиваться, таращиться, не понимает, когда ему что-то говорят о каких-то вещах безразмерных, которых нельзя скушать, там, которые нельзя надеть на себя и т.д., вот либо он заворачивает такую злобную, отвратительную философию, что просто вот ужас какой-то.

И во всех странах происходят такая на самом деле дифференциация. То есть людям не дают непосредственно общаться, вот, разным классам, типам людей. И при этом я ни в коей степени не ставлю интеллигентов на какие-то котурны там, изо... У них есть много недостатков, начиная с элементарного эгоизма, который в мещанской среде не так развит. Он есть, конечно, тоже. И животный эгоизм, и т.д. Но интеллектуального эгоизма там нет. А вот у интеллигентов это есть. Но интеллигент – он в состоянии понять собственную недостаточность и относиться к себе критически. А вот представители мещан – они, к сожалению, этого лишены. Поэтому это функция культуры – воспитывать людей и с детства их приучать к правильной иерархии. Мне кажется, что это основная проблема советского, постсоветского человека.

Дело в том, что даже животное, оно, когда смотрит на себе подобных, не говоря уже о других зверях, просто на себе подобных, оно видит особей трех видов: то есть особи, которые заведомо ее слабее, особи, которые примерно такие же, как они, и третье – это те, кто заведомо сильнее. Отсюда соответствующая реакция. То есть, если примерно особь равна себе, с ней можно как-то там разбираться. Вот. Если она заведомо слабее, наверное, не стоит ее так особо прессовать – там уже и так всё ясно. А если сильнее – надо бежать просто или по крайней мере помалкивать, потому что будет плохо.

И вот советский человек – он очень хорошо, ну относительно хорошо, умеет общаться с себе подобными. Вот горизонтальные, как это ни парадоксально, горизонтальные контакты между людьми, они хорошие. И в рабочих коллективах царит, как правило, такая неплохая атмосфера, товарищеская, когда люди друг к другу относятся там с уважением, немножко так фамильярно. Вот. Но стараются находить общий язык. И я это говорю, потому что у меня, естественно, я прожил жизнь, у меня много опыта, начиная с работы на заводе, в рабочем коллективе, потом в коллективе студенческом и т.д. В целом это хорошо. Не на 5 баллов, но, учитывая, что при социализме все контакты были разорваны, исковерканы, в принципе это... Ну, было удачно.

Что касается отношения к слабым, ну, 3 с минусом. Потому что начальство, оно, как правило, кричит, прессует, показывает свою какую-то исключительность. И человеку нужно всё это подчеркнуть, унизить. Сейчас это не так, но в советское время это было очень развито, к сожалению. Но в целом было ясно, что начальник – это начальник, подчиненный – это подчиненный, тоже это работало.

Но совершенно не было никакой традиции, и люди не знали и не знают, как себя вести, когда они встречаются с людьми, которые их заведомо сильнее и больше. В любом смысле. В физическом – там еще, может быть, не так. А человек, который гораздо богаче, там, в 1000 раз богаче, или гораздо умнее, или в социальной иерархии он стоит там, я не знаю, как сказать, ефрейтор и генерал. Как себя с ними вести, непонятно. То есть либо людей куда-то в какое-то подобострастие, в какое-то унижение выбрасывает, которое доходит быстро до юродства какого-то, вот, либо начинается какое-то глупое соперничество, которое на самом деле невозможно, потому что оно заведомо обречено на неудачу. И вот это всё было пережито в моей личной семье, потому что по каким-то личным соображениям мать, она меня не любила и всегда считала меня человеком глупым, никчемным, неспособным к самостоятельной жизни и т.д. И всегда мне про это говорила. Вот. А тоже по каким-то непонятным, субъективным таким вот представлениям ей казалось, что вот как раз сестра – это человек, ее дочь, удивительно коммуникабельный, красивый, умный, талантливый, опора ей в жизни и т.д. Что совершенно не соответствовало действительности. И это достигло таких карикатурных форм, что вот жизнь превратилась для меня в ад, а объективно это некоторая притча. Притча, которая, на мой взгляд, имеет свое художественное значение. И ее стоит и поэтому тоже обнародовать.

И там есть, конечно, другие вещи. Вещи, просто карикатурно отражающие мое взаимодействие и с блогосферой и т.д. И интересно, что на эту книгу появились какие-то уже отзывы. Вот. И первое, что, конечно, сказали, что это всё выдумка, ничего этого нет, всё это бред мой. Вот. Потом человек, которого нет, стал им писать какие-то отвратительные вещи в их там блогах. Они стали говорить, что это я пишу на самом деле. А потом стали спорить: «Нет, всё-таки Галковский так сильно матом... Наверное, это не он все-таки. А может, и он». Вот. То есть люди, они полностью включились в это произведение. Оно как бы так продолжается дальше.

Я оставил в основном за скобками свои личные переживания. Для меня это, конечно, личная трагедия. И, может быть, я бы и дальше всё это терпел, даже не смотря на все эти там обстоятельства юридические... Но мне показалось несправедливым: почему это должны терпеть близкие мне люди, мои дети маленькие. Вот. Поэтому такая книжка, такой человеческий документ. Я вам советую все-таки, если вот так... Ну кто-то, наверное, инстинктивно так отринул это: «А мне неинтересно, ну, Галковский – он философ, там, еще что-то, историк, а это личные дрязги, это как-то низко, неинтересно». Я советую тем не менее так спокойно, отстраненно посмотреть, почитать. И вы увидите там, на мой взгляд, какие-то удивительные совпадения и какие-то важные вещи. И конечно, это всё в той или иной степени случайно.

И в завершение, если так развернуто говорить об этой книге, я, конечно, хочу сказать, что любые попытки выяснения отношений с родителями, они изначально комичны и ошибочны. Мы этого никогда не можем делать. А если это происходит, то это свидетельствует о каком-то жизненном поражении человека. И с моей стороны, это, конечно, такое поражение. Даже если абстрагироваться от детства, от выращивания там, всех этих вещей, связанных с заботами о детях, чтобы они получили образование, чтобы они не болели. Да и просто роды и выкармливание ребенка – это уже очень важно. Даже если бы этого ничего не было в человеческой жизни, а функция родителей заключалась бы только в том, что они кнопку нажали, вот, раз – и появилась новая жизнь. Где-то там, может быть. Может быть, так со временем и будет. Но они кнопку нажали – это их свободная воля. И поэтому, когда потом тот, кто появился, вырос, он начинает что-то им говорить и какое-то... Знаете, как Дуглас Адамс из «Автостопом по Галактике», он сказал, что сначала была создана Вселенная, это вызвало большое озлобление людей, существ, которые ее населяли. Ну вот так оно и есть. То есть непонятно, на что злится человек и против чего он выступает. В конечном счете это всегда бунт не против человека, а против Бога. Потому что родители, хотят они этого или не хотят, хорошие родители, плохие, они для детей боги. Всегда. Это не люди, это сверхлюди. Потому что они дали им жизнь. И конечно, не они придумали этот механизм колоссальный – там сбора из молекул живого существа, разумного существа, но это могло произойти только как их акт, как правило, свободной воли, решения, желания – хотя бы одной из сторон. Поэтому ничего хорошего в этой ситуации нет. Но, к сожалению, бывают ситуации, из которых невозможно выйти каким-то легальным и достойным способом.

Хорошо. Там что у нас, есть какие-то вопросы еще, нет пока? Еще нету?

Подключение к серверу потеряно.

Добрый вечер, Дмитрий Евгеньевич! Можете сказать, чем писатель отличается от обычного интеллигента, обычного человека? Какие свойства он имеет? Спасибо.

Я вам сейчас скажу очень странную вещь, но я ее выстрадал. Писатель – это интеллектуал, у которого плохая мать или нет матери вообще. Если вы посмотрите, допустим, русских писателей, то там всё именно так оно и есть. С первого раза... Их немного, поэтому легко обозреть. Пушкин – холодная мать, мать, которая очень любила его брата, боготворила его и откровенно недолюбливала, мягко выражаясь, недолюбливала Сашу. Тургенев – мать жестокая, страшная женщина, убийца фактически. Ну это что-то чудовищное. Про это, так сказать, не принято говорить, но это вот именно так. Салтыков-Щедрин – та же самая ситуация. Очень тяжелая, взбалмошная мать, купчиха такая, вот которая ненавидела его всю жизнь, он очень страдал. Она исковеркала его психику. А дальше кто? Лев Толстой. Матери вообще... Она умерла, он ее даже не помнил, ничего. Только задним числом он ее создал там какой-то идеальный образ. Даже, как это ни страшно, не сохранилось ни одного ее изображения, хотя она была княгиня, была богатая женщина. Вот. И всё остальное примерно то же самое. То же самое.

И писатель – это ребенок, который... Уже взрослый человек, он остается ребенком. И он все время пишет, говорит маме, чтобы мама обратила на него внимание, что он такой хороший, интересный. Он все время находится... Все время разорван этот контакт, и пытается его восстановить. И вот так появляется писатель. Необязательно. Но состояние души писателя – вот именно, к сожалению, а может быть к счастью, не знаю, оно вот такое. Философы – это другой тип личности. Поэты – тоже другой тип личности. Но писатель – это вот...

Знаете, замечательный есть последний фильм Кубрика – такая экранизация «Пиноккио» будущего, когда мальчик – робот, он запрограммирован на любовь к маме. Вот. Идет по разрушенному миру, ищет маму, потом погибает, разрушается, маму находит – и он счастлив. Вот это и есть судьба, наверное, писателей. И это изломанная биография, изломанная судьба, поэтому в личной жизни, как правило, писатели, мягко выражаясь, не подарок. Конечно, не как поэт, потому что поэт – это существо, которое постоянно находится в состоянии такой адреналиновой бури, ему нужны эмоции. Отсюда пьянство, наркотики и т.д. Самые выдающиеся поэты в жизни просто монстры какие-то чудовищные: Бодлер там, например, или Есенин. Да и Пушкин был не подарок, надо сказать. А вот писатели – они, конечно, тише, они получше и т.д. Но считать их людьми какими-то нравственными, очень хорошими, как это было в России... Почему-то решили, что писатель – это вообще образец человека.

Это человек, который очень много может дать людям, у которого есть магия воздействия на людей, но одновременно это такой, знаете, волшебник с перебитым позвоночником. Да? Вот он что-то делает, что-то удивительное. Но при этом он в чем-то изначально дефектен, укушен кем-то. Наверное, так.

Ну вот тут пошли первые вопросы. Вопросы по стриму. Там, кстати, нареканий по связи со стримом нету? Да? Хорошо. Так. Да. Вот первый вопрос.

Как вам удается быть таким остроумным и прекрасным в вашем возрасте? И подпись: Наталья.

Наташенька, большое тебе спасибо! Спасибо тебе, милая Наташенька!

Я вам скажу, что давайте мы закроем эту первую книгу мрачную. Но тем не менее советую вам ее прочитать. Может быть, вы ее отринете от себя, она покажется вам скучной и неинтересной, но, мне кажется, у меня есть такое свойство. Я иногда говорю какую-то ерунду, а она потом не выходит из головы у человека. Проходит год, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 15, 20, 30 – и оказывается, что это вовсе не ерунда.

Вот. Перейдем ко второй книге – «Лепорелло» сборник. Я очень долго не выпускал книг. И последнюю книгу я выпустил еще до того, как мы с Наташей связали наши судьбы. Вот. И это первая книга, которую я ей посвятил. Наташа, иди сюда! Садись. Эта книга, она в какой-то степени – твоя заслуга. Заслуга. Наташа делает очень много. Вот этот вечер – кто его создал? На 90% это вот Наташа - с помощью (...00:53:00), с помощью Антона, конечно, с помощью Горыныча – нашего замечательного звукооператора, с помощью еще каких-то людей. Но главный двигатель – это Наташа, потому что ей нужно главное – это работать с таким монстром, как я, меня мотивировать, вот, и заставлять больше общаться, больше писать. Вот. И я только рад этому. Потому что мне, конечно, всегда в жизни хотелось иметь такую подругу, близкого человека, супругу, которой бы нравилось то, что я делаю, и которая бы меня побуждала заниматься тем, что я делаю.

К сожалению, я большую часть жизни прожил либо в состоянии полного одиночества, что не худший вариант, либо, если вы прочтете «Письма сестры», в ситуации, когда любые мои действия, они вызывали запредельную ненависть.

Тоже, может быть, не по вине этих людей, просто до известных пределов нельзя было жить отдельно, а, как сказал Булгаков, советские люди – люди как люди, нормальные, только квартирный вопрос их испортил. Ну, сказал, правда, это устами дьявола. Вот.

Ну, остроумный, прекрасный в вашем возрасте – двусмысленно так. То есть как вам удается быть таким остроумным и прекрасным? И человек расцветает. А потом: «в вашем возрасте». То есть... Сразу мрак такой. С возрастом, конечно, я тоже чувствую, понимаю, что происходит с человеком в зрелом возрасте. Он уже живет с ощущением какой-то востребованности. То есть вот нужен кому-то или не нужен. Если нужен – он живет. Если не нужен – он умирает. Ну, природа – она мудра. Вот. И я благодарен своей семье, что я утром просыпаюсь и я понимаю, что я всем нужен. Нужен жене и нужен многочисленным уже детишкам, которые там всячески меня тормошат, вот, что меня только радует.

Ну что? Какие еще вопросы? Давайте дальше пойдем. Ну, у нас вторая тема началась. Да, «Лепорелло». Это вопросы, в основном связанные, наверное, с историей, будущим, прошлым, политикой и т.д. Я готов ответить на ваши вопросы. Пожалуйста. Нам, может быть, надо было, в следующий раз мы это сделаем, может, надо было сделать еще систему каких-то записок. Чтобы кто-то мог, может, аноним��о вопрос задать. Там всю правду прям сказать анонимно. Как обычно в интернете бывает.

Добрый вечер, Дмитрий Евгеньевич! Я немного не про историю, а конкретно про ваших родителей. Какую позицию занял в вашей жизни отец и как он вас мотивировал, возможно, на ваше будущее занятие?

Отец был очень странный человек и человек удивительный. И масштаб этой личности для меня открывается только сейчас, когда я прожил жизнь. Это был баловень судьбы: человек красивый внешне, внутренне, обладающий многими талантами и такой магией общения. Ну вот есть такая категория людей, я, к сожалению, к ней не отношусь, когда человек вот заходит в аудиторию – и вот он к себе привлекает внимание. Он сказал только «здравствуйте», еще что-то – вот люди к нему уже тянутся. Вот это был отец такой. У него было обаяние профессионального актера такого. Вот он всегда был тамадой. Очень умел беседовать с людьми, слушать, раскрывать их внутренний мир. И вот он умер. Конечно, его последние годы – он уже сильно сдал, сильно пил и т.д. Но вот он умер – и еще лет 10 были звонки телефонные от каких-то людей, которые давно с ними общались и вот они не знали, что он умер. И звонили, просили его к телефону. Вот.

Ну, он был человеком очень открытым, не защищенным от мира, в котором жил. А мир был страшный. Ну, достаточно сказать, что он окончил школу в июне 1941 года. Со всеми вытекающими. Уже один этот факт говорит о том, что судьба человека страшная. Страшная. То есть начало жизни, окончил школу. И с чего начинает? С чудовищного испытания, с одного из самых страшных в мировой истории. Кровопролитная война. И он воевал там и т.д.

Он не занимался какой-то специально моей... Не воспитывал и т.д. Но я с ним постоянно общался. И сам контакт с таким человеком – он, конечно, оказывал огромное воздействие. И вот рядом с этим человеком, конечно, все какие-то способности творческие и т.д. – они там расцветали.

И я вот вспоминаю какие-то минуты счастья: отец играл со мной там в кубики, я был совсем маленький, играл в кубики, конструктор, там еще что-то, шахматы. И я это всё вспоминал и я вдруг себя поймал на мысли, что я вспоминаю одни и те же вещи. То есть, если играю в кубики, ну, все время это одна и та же сцена. То есть там он строит большую-большую башню, я ему помогаю, но потом, как все малыши, я ее разрушаю. Он говорит: «Дима, ну что ж ты сделал! Мы так строили, так старались, а ты сломал эту башню». Огорчение было. Вот. И я пытался вспомнить другое что-то, а там еще одна-две таких каких-то сцен. У меня в детском саду много было сценок с кубиками. И тут я понял, что он со мной играл-то один-два раза в жизни в кубики. Ну, в шахматы, может, немного побольше. А мне запомнилось. И много не надо. Достаточно. Природа мудра. Немножко внимания детям – это они запомнят на всю жизнь, они это всё потом размножат в своем сознании, сами себе создадут этот мир, приятный мир детства, золотого детства, и всё будет замечательно.

Поэтому никакого сознательного не было. Интеллект. Отец был очень умный человек, кроме всего прочего. И я помню отдельные какие-то сцены. Он тоже меня так, сознательно, особо ничему не учил. И, кроме того, конечно, когда я учился уже в школе и так дальше, он там сильно пил. Вот. Но у него всегда был острый интеллект. Помню, мне лет, наверное, 8-9 было, отец мне подарил такие стеклянные баночки, точнее пластмассовые, маленькие баночки и научил экспериментировать с красками, разведенными в воде, цветами. Ну вот, там желтый, синий – если их соединить, сразу получается другой цвет. Вот. Ну я их там переливал, туда-сюда. А к нему пришел какой-то, значит, молодой парень, его знакомый. Точнее сын его одноклассницы. А он поступил на химический факультет МГУ. И вот он увидел и говорит: «О, химик! Вот, сейчас будет...» Ну, отец его успокоил, говорит, там это, не кислоты. Да? Вот. Ну они чего-то там стали говорить. И вот этот парень – он такой, походил на такого английского студента, ботаника в очках, такой здоровый был. Вот. Он ему говорил, что – ну какой дурак у нас преподаватель, вот он в формулах совершает какие-то детские ошибки! Там что-то примеры приводит еще... Отец его слушал, а потом говорит: «А ты знаешь, он специально ошибается, чтобы посмотреть, вы его понимаете или нет». Для него было такое откровение, он так подумал и говорит: «Дядя Женя, наверное, так оно и есть». Да, говорит, так оно и есть. Ему открылось какое-то, так сказать, другое измерение. Вот это вот был такой острый ум отца, которым он никогда не пользовался. Но вот он был. Был.

Есть люди просто глупые, есть люди средние, есть люди умные. Отец был очень умным. И на самом деле особого воспитания не нужно. Воспитание нужно – какие-то проблемы, ну, если у ребенка какие-то проблемы серьезные, там, допустим, там какой-нибудь дефект речи серьезный – надо отдать его логопеду там и т.д. А так просто общение, контакт постоянный. И то же самое касается и образования – среднего и тем более высшего. Высшее образование – это просто когда студенты, они видят преподавателей, видят иногда, как эти преподаватели общаются друг с другом, какую-то академическую среду, если это университет там и т.д., они перенимают их какие-то там шуточки и манеру одеваться и т.д. Это оказывает, как это ни парадоксально, и какое-то большое влияние на овладение типом мышления, научного мышления, разными типами научного мышления - гуманитарного, точного знания, там, и т.д.

Ну вот, наверное, так.

Что-то у нас...

Здравствуйте! Спасибо в первую очередь за организацию встречи. Если ни у кого нет вопросов, можно у меня будет оставить микрофон – у меня много вопросов. У меня два вопроса, если позволите. Первый легкий. Все мы знаем, что вы сделали сборник – так скажем, компиляцию про Ленина. Вот. Недавно вышел фильм «Ленин», и даже вот буквально шел на днях в кинотеатрах. Я его посмотрел. Успели ли вы ознакомиться с этим фильмом? Потому что он за счет «Фонда кино» - и можно сказать, некая официальная позиция текущая нашего государства.

А что за фильм? Я не знаю.

Про Ленина.

Как он называется?

«Ленин неизбежный», что-то такое. Буквально...

Наш, отечественный?

Наш, отечественный фильм, да. Буквально...

Вышел по ТВ? Или в кинотеатре?

Нет. Кинотеатр. Я его смотрел на прошлой неделе. То есть буквально он... Может быть, даже и сейчас вы еще успеете. Где-то там, может быть, заканчивается...

Ну заинтриговали. Может быть, действительно посмотреть стоит.

Да, значит не смотрели. Да. То есть там был вопрос такой, что в середине, там такое ощущение, что так всё противоречиво было, что в середине фильма, когда якобы царь подписал отречение, показали такую сцену, что, как Дьявол, Ленин так подпрыгнул, как бы почувствовав, ну будучи в Швейцарии, почувствовав как бы отречение, и показали некую такую дьявольщину со стороны Ленина. Но в самом конце как бы его начали обелять, сказали, что нет, все-таки он всех обманул, он ради там революции, ради человечества пошел якобы на сговор, но всех обманул – с чистыми руками. Противоречиво получилось. Как по мне, это интересно. Это про Ленина. И второй вопрос, если позволите, еще вопрос философский, по поводу если политики...

Вы сейчас зададите второй вопрос – я первый забуду. Давайте я отвечу на первый, а потом вы зададите еще вопрос.

Хорошо. Если можно.

Относительно Ленина. Мы все неизбежно, даже молодые поколения, прошли идеологическую обработку с этим Лениным. И нам кажется, что это человек, обладающий какими-то экстраординарными способностями и что-то реально решающий. Но, если посмотреть историю социал-демократии, там, эсеровской партии, социал-демократических разных партий, фракций, до революции и первое время после Февральской революции, то вот этих Лениных – их там были толпы и они все были одинаковые. Даже внешне были одинаковые: лысые, картавые, значит, с этими бородками там. Вот. И там говорят, что там Троцкий или Бухарин, они там подражали Ленину, там бородку... Они все были такие. Типовое изделие такое было – крикун обычный, там, значит, модификация, там, 24 бис 11. И, допустим, Ленин в своей практике, он сильно подражал Парвусу. А Парвус тоже был такой Ленин, с бородкой, лысый, но потолще. Потолще. Вот. И Парвус, он, конечно, как мыслитель, как политический деятель был выше Ленина на несколько голов. То есть Ленин – это такой провинциальный плагиатор Парвуса. При всем том, что Парвус, конечно, он там тоже не Леонардо да Винчи.

Ситуация менялась очень быстро в таком калейдоскопе, я думаю, ни один из непосредственных участников, он не понимал, что происходит, надо было стоять где-то наверху, сбоку. Такие люди были, они стояли, они находились в других государствах. Ленин действовал в основном интуитивно. И есть глубокая внутренняя причина – правда и одновременно такое безумие вот социализма, утопического мышления. Оно заключается вот в чем. Когда подросток становится юношей, у него возникает чувство протеста и ему нужно физически уничтожить старых самцов в племени, в стае обезьяньей еще, поскольку человек – это разумная обезьяна. Вот. И вот это первичное такое настроение, оно, поскольку человек Homo Sapiens, он разумный, не просто обезьяна, а разумная обезьяна, он начинает придумывать предлоги, а зачем их убивать, вот, и каким образом. И вот он начинает говорить, что они старые, они там устарели, они неп��авильно управлять государством, надо управлять так вот, и видят их ошибки, а они есть, они есть. И он, самое интересное здесь не это, а позитив, негатив... Он говорит: «Я вот сделаю всё иначе. Я вот их уничтожу там, всё, я сделаю иначе. Я сделаю справедливое общество, где все будут богатые и счастливые, будут жить вечно, вот, и будут меня, конечно, хвалить, и я тоже будут. Всё будет хорошо, замечательно». А на основании чего? На основании первичного инстинкта, который он не осознает. А на этот инстинкт накладывается маска. А вот эта маска – это Perpetuum Mobile. То есть он допускает, что он изобрел вечный двигатель в той или иной форме, который и позволяет ему решать... Иногда в фантазиях даже буквально. Ну вот, допустим, Дзержинский. Вот он говорил: «Я сидел в гимназии, там, на задней парте, о чем думал? Что у меня будет шапка-невидимка. И я буду резать москалей». Ну, резать москалей – хорошая идея. Но вот шапка-невидимка – ну нет же ее. А он – как бы она вот есть. Понимаете? Вот. А потом человек приходит к власти, а шапки-то нет. А что дальше? А дальше возникает животный страх и террор. То есть либо его убьют, скажут: «Где твоя шапка? Нет ее. Где Perpetuum Mobile? Нет никакого. Разрушили экономику в 6 месяцев. Ничего нет. Ни банков, ни телеграфа, ни заводов, ничего».

Когда он думал, там, Карл Маркс, Ленин, еще кто-то, когда он думал, сидел там на задней парте, всё было хорошо. Он, например, себе придумал, что там Тунгусский метеорит – это на самом деле звездолет, он туда пробрался, нашел там компьютеры какие-то, вот взял у них все технологии, сделал роботов, и вот, значит, он пришел к власти. Но нет же ничего этого. И тогда... Вот эти юношеские фантазии... А его подталкивают, говорят, что «ты правильно действуешь, надо разрушать, убивать всё, и мы верим, у тебя есть этот вечный двигатель». Вот Карл Маркс, например, у него научная теория есть. Если он с этой теорией придет к власти, за 6 месяцев он перестроит всю экономику, там, всё будет процветать, люди будут работать 2 часа в сутки там и т.д. Вот. Это нормально, хороший ход для, допустим, романа, там, фантастического, посвященного попаданцам. А когда это в реальности происходит, он понимает, что вот сейчас взрослые его, ребенка, убьют – за то, что он наделал там, фронт открыл, еще что-то. И он начинает беспорядочно всех убивать. И либо он не успевает это – его убивают, уничтожают, потом описывают эту Великую Французскую революцию, там, еще что-то. Либо вот удается – и тогда это на много десятилетий.

Вот та же самая утопия – она, допустим, сейчас осуществляется в той или иной форме на Украине. Вот там то же самое. Там вот идея, что Украина будет хай-тек, аграрная сверхцивилизация, еще... Всё замечательно, хорошо, прекрасно. Но реальность-то обстоит в чем? Что единственный ресурс Украины – это хорошие, сентиментальные отношения с Россией, которые позволяли длительное время получать льготные кредиты и т.д. А там ничего нет – ни интеллектуальных ресурсов, ни каких природных ископаемых стратегических таких, первоклассных, ничего. И государство начинает разрушаться. И люди в ужасе начинают переходить к той или иной форме открытого террора, чтобы удержаться у власти. Либо уходят вот, значит...

Вот поэтому там Ленин, что у него расчет, хотелось счастья... Это был ребенок, который сидел на задней парте, думал, что у него есть волшебная палочка, умклайдет, вот, он придет к власти при помощи вот этой волшебной палочки, преобразует экономику и т.д. К власти он пришел – его посадили взрослые дяди, потому что полезно. А когда он пришел к власти, он понял, что у него никакого метода и нет. И вообще он ничего... И вообще он дурак. Как он здесь оказался – непонятно. Что делать? И вот он начал, так сказать, полоумную расправу. А до этого, немножко раньше, у него было (...01:13:43) хитрое. Потому что вот это произведение о государственной революции когда было написано? Когда сначала путч большевиков не удался летом 18 года, он уехал в Разлив и специально написал такое фантастическое произведение, там, такое совсем уж глупое, под дурачка, что ну вот кухарки будут управлять государством. Чтобы его предъявить. Если его поймают, будут судить... Что я мечтатель, я ничего не знаю. Вот я книжку написал – смотрите, какую интересную, замечательную. Вот. Хитрость была, коварство. Но главное – человек ничего не знал, потому что у него не было метода такого, никакого метода нет ни у марксистов, там, ни у других форм социализма. Волшебного метода переустройства экономики и решения всех социальных проблем нет. Есть единственная альтернатива – это военная мобилизация, диктатура, выжимание всех соков из населения и т.д. Вот.

И таким образом вот все эти фильмы – «Загадка Ленина», «Загадка Леонардо да Винчи» и т.д. Никакой загадки особой там нету. Там дело не в личностях, а дело в каких-то других вещах.

Второй вопрос.

(...01:15:00). Если уж в тему задать вопрос – вы сказали, про политику и т.д., вспомнилось – есть такая богословская фраза: «Богу богово, кесарю кесарево». Насколько я помню, вы говорили, что богословие - это типа философия, у которой есть ответы на все вопросы. Но вот как вы относитесь к данному изречению, там, есть много противоречий, как, наверное, во всем? Что вы можете сказать вот по поводу вот «Богу богово, кесарю кесарево»? Это может быть как и некая формула, вот, как раз отношения человека с государством, с Богом, с чем там... Или нет? Может, какая-то ваша мысль по этому поводу?

Хорошо. Сейчас мы ответим на ваш вопрос. Но у нас тут существует небольшая проблема с фокусом, по-моему, на камере. Давайте немножко исправим. Вообще мне немножко низко. Я все время вот так вот... Повыше немножечко. Да. Так, нормально. Главное – чтобы... Да, спасибо. Да. Вот.

И воспользуюсь паузой: я немножко не понял вопроса. Уточните. То есть как я отношусь к форуме «Богу богово, а кесарю кесарево»?

В целом да.

Ну, философ – это человек, который в той или иной степени асоциален. Собственно, первые философы – неважно, жили они на самом деле, не жили, или это придумали уже более поздние какие-то люди, этих первых философов. Но очень показательно, что у этих людей, у них у всех было асоциальное поведение. Например, там, Сократ – вот он ходил, там, всех задирал, на рынке какие-то вопросы задавал. Ну, так всем надоел – его отравили. Платон – он попытался заниматься каким-то социальным активизмом, связался с Дионисием Сиракузским, тираном, который его там продал в рабство. В общем, ну, его там выкупали потом. Ну, вот как-то всё вот на таком уровне. То есть социальная жизнь философа, как правило, неудачна, потому что философ игнорирует социальный контекст. Ему важен метафизический контекст.

И общества, в которых философы процветают, это общества, даже не то чтобы терпимые, а общества, которые относятся... То есть как бы дают карт-бланш человеку. Да? Вот он говорит: «Я буду философом». Ну окей, значит, тебе это можно, ты немножко такой сумасшедший, вот, мы тебе это разрешаем. То, что не позволено другим людям, позволено философу. То есть это отчасти ��ут такой. И такой статус философа – он как раз и дал такой всплеск философии в античности. В античной культуре, конечно, не было никакого там интернета. Письменная речь – она существовала и т.д. Но она, конечно, всегда проигрывала устной речи. Начиная с того, что... Наверное, кто-то из вас этого не знает. В античности не умели читать про себя. То есть читали только вслух. И необычайно ценились хорошие собеседники, рассказчики – это, кроме всего прочего, была такая развлекуха дорогая для элиты. И поэтому к ним так и относились. То есть человек что-то говорил – отчасти, конечно, может, это унизительно, но, с другой стороны, как к соловью: коленце такое завернул – ну вот молодец, вообще. И ему дозволялось, может быть, и переходить какую-то грань и говорить какие-то вещи, и политически заостренные и т.д. Ну потому что вот он философ, да, философ.

И это, мне кажется, не понимают, потому что смешивают философов с софистами. Ну, софисты – частично да, это философы. Но это... К философам не относились как к софистам. К ним относились, скорее, как к артистам, таким актерам, но вольным, свободным, которые одновременно и драматурги, и сами главные герои своих произведений. И они свою жизнь воспринимали как... Ну, такую пьесу. Частично. Ну, это, может быть, немножко так, немножко куда-то в какие-то уже дебри углубился.

И наиболее продуктивно, конечно, для философа – относиться тоже к миру достаточно скептически и ни в коей мере никогда не пытаться его переделать. Но понимать, что философ – человек по-своему талантливый, интересный, важный и способный изменить что-то в основаниях мира. Так вот незаметно, а фундаментально что-то изменить может.

Ну вот, если взять, например, Аристотеля и его способ философствования, ну, это вот вся наука. Она оттуда и пошла, современная, точная. От одного человека. Ну, он-то, может быть, - это собирательный образ и т.д. В любом случае это было очень небольшое число людей, которые оказали колоссальное влияние на развитие мирового разума Земли, интеллекта такого.

Вот. Ну кто-то задал еще вопрос. Можете назвать какой-то обобщенный принцип общения с сильными? Спасибо.

Я где-то говорил, что лучше с ними вообще не связываться, стараться не общаться. Потому что это опасно. Всё, что большое, оно опасно. Ну вот лошадь – она, ну, домашнее животное, милое, симпатичное. Но размерчик-то у нее такой, что случайно так это... Копытом наступит на ногу. И поэтому, конечно, там, если человек решил спать где-то, да, то лучше прям не рядом с лошадью, а немножко подальше. Потому что во сне-то, может, там она чота на него наступит. И не нужно постоянно общаться с людьми, обладающими какими-то исключительными способностями, будь то интеллектуальными или – они очень богатые, либо у них очень много власти, или даже если они очень красивые. Вот это такая проблема, да, что очень красивая, удивительно красивая женщина, она часто бывает роковой красавицей, то есть вокруг нее происходят какие-то вещи мрачные. Хотя она абсолютно в этом не виновата. Она просто очень красива, и всё.

Вот, тем не менее, я вот... Моя супруга – именно такой удивительно красивый человек. Ну ничего. Ничего. Терпим. А почему? Потому что я понимаю, что надо немножко ее опасаться, потому что красота – это страшная сила. Наверное, так.

Если речь идет о том, что вот сильный мира сего обратил на вас благосклонное свое внимание, ну наверное, у него можно что-то попросить – то, что вам нужно, в разумных пределах, и это появится. Но общаться с ним содержательно... Знаете, как вот эту ошибку совершил Пастернак. Ему позвонил Сталин, а он чота говорит: «Иосиф Виссарионович, давайте вот это... С вами встретимся, базарок, там, значит, это, перетрем». А он говорит: «А о чем?» Он говорит: «О жизни и смерти я с вами хочу поговорить». Вот. Ну, Сталин там себе пометил: «Ну, дурак, хороший поэт, но дурак». Вот. А если бы он у него попросил машину там, например, он и получил бы машину в подарок. Ему просто повезло, Пастернаку, он такой счастливчик был. Потому что, ну, он мог бы поговорить со Сталиным о жизни и смерти. Ну просит человек – ну, пожалуйста, чо... Многие получили, там, даже и не просили.

Да. В этом смысле Булгаков был гораздо более, так сказать, мудрый и понимающий. Вообще, самое мудрое, по-моему, взаимодействие с властью, если брать вот советскую жизнь, было, если не ошибаюсь, у Михалкова старшего, баснописца. То ли у Михалкова, то ли у Катаева, не помню. Надо уточнить. Его когда спросили, а что он так вот, в общем, как сын в масле катался при Сталине и ничего ему не было, хотя... Он говорит: «А очень просто. Я, допустим, вечер в Кремле творческой интеллигенции, там, бал, маскарад, то-сё, все жрут там, значит, всё, танцуют – и вдруг ко мне подходят, там... Или где-то вдалеке я слышу: «Вот Сам он Михалкова просит, Михалкова, Михалкова...» Я, говорит, быстро шапку, шубу в охапку – и фьють! Просто вот всё, нет. Пришли – а только что был Михалков, ушел домой, нет его. Вот. А потому что он с кем поговорил... С Иосифом Виссарионовичем... А утром Сталин проснулся – настроение плохое. Плохое. Последнее, что помнит, только вот это: Михалков мелькает. Ну, позвонить Берии и сказать: «Ты там это... Подыми, что он там, этот Михалков? Чота он мне не нравится». И всё. Вот. А так нет человека – нет проблем. Вроде он как-то близко к кормушке, но непосредственно на глаза не попадается товарищу генералу. И всё, нормально. Вот. Поэтому вот такое искусство.

И, кстати, в античности это очень, очень хорошо понимали. Потому что там было очень развито понятие удачи, фортуны. И, допустим, император там или какой-нибудь сенатор – это был человек, отмеченный этой богиней Фортуной. От него исходило сияние. Вот. И Фортуна – хотелось быть к нему ближе, тоже прикоснуться через него хотя бы вот к этой магической силе, но одновременно все понимали, что Фортуна – она очень ветреная. Одно мгновение – и вот она поворачивается не лицом, а другой частью тела, и... Поэтому опасно. То есть, с одной стороны, хочется быть поближе, может быть, отблеск упадет. А с другой стороны, смертельно опасно быть рядом с Фортуной. Вот.

Тут меня просят шевелиться, чтобы фокус был на мне. Я шевелюсь, пожалуйста.

Так. Ну, следующий вопрос, давайте. Давайте, вы поближе сидите – с вам начнем.

Дмитрий Евгеньевич, дайте, пожалуйста, советы людям, которые хотят сохранить психическое здоровье в будущем, если это возможно.

Ну, как известно, психического здоровья нету. Там, кто-то, (...01:27:58) говорил... Он перечислил все основные типы психопатов, а потом подумал и написал: «Так называемый здоровый человек». И тоже изложил, значит, диагноз, диагноз ему поставил.

Человек решает очень сложную задачу. Реально он не должен жить, потому что это разумное существо и одновременно конечное, живет очень мало. В такой ситуации сохранить рассудок практически невозможно. Более того, если мыслить рационально, то надо покончить с собой сразу, чтобы не мучиться. А зачем? Какой смысл жить? Вот. И есть какие-то внутренние предохранители. Я думаю, что как раз вот формирование человека как существа разумного – оно очень, в значительной степени, там, больше чем на 50% было заточено не на то, чтобы вот просто повысить интеллект, логические какие-то операции, а сделать вокруг какую-то систему программ предохранителей, которые вот этот разум не обращают на окончательное решение человеческого вопроса. И в конкурентной борьбе, вот, видимо, выиграли не самые умные особи. Особи, которые имеют глупость, как вот все мы, жить, несмотря на этот груз, и даже что-то пытаться делать. Может быть, со стороны это выглядит сумасшествием, будет выглядеть сумасшествием, как только будет решена проблема бессмертия.

А она будет решена, потому что она тривиальная: для многоклеточных организмов, где клетки заменяются, бессмертие – это вещь само собой разумеющаяся. Мы умираем не потому, что у нас нет технологии бессмертия, а потому что, наоборот, встроена технология прекращения жизни, стирания вот этих там (...01:29:53) и т.д.

Что и почему у вас в петличке?

Знаете, купили недавно пиджачок. Думал, срезать. Думаю, может, вообще какой-нибудь гомосексуальный символ? Потом посмотрел: он такой симпатичный. Думаю, на всякий случай оставлю. Вот. Ну, надеюсь, ничего страшного он не означает.

Ну, может быть, сейчас меня поправят и объяснят, какую страшную ошибку совершил.

Ну вот, вопрос... Наташа у меня спрашивает: «Как ты думаешь, какие вопросы?» Ну, Питер, расчлененка. Ну какие? Вот. И действительно, вот спрашивают через интернет. Что можете сказать об инциденте с Олегом Соколовым, профессором... Он разве профессор? Из Питера?

Да-да.

Ну вот, да. Как-то его всё повышают. Зауважали, да? Почему в России такое...

Кстати, доцент – это же было? «Джентльмены удачи» - там доцент. Ему только треуго... А там был шлем Александра Македонского. Нужно было треуголку Наполеона там сделать. Вот.

Почему в России такое возможно? Почему в Европе профессора не убивают и не расчленяют людей?

Думаете? Какая наивность! Ну вот был недавно же случай. Там человек сделал себе подводную лодку Дании. Вот. Настоящую лодку. И потом, уровень такого человека вот представьте себе. Там везде границы, НАТО там – нейтральная сторона, Швеция – нейтральная, Дания там... Вот. Член НАТО там и т.д. И тут рядом и Калининград, и всё, и (...01:31:42) там. Да? И вот они смотрят – там какая-то подводная лодка. Говорят: «А это Вася наш, не трогайте». Он там на подводной лодке... А чем он там занимается? То есть это реально непростой человек. Согласитесь. Так вот просто человек взял, построил подводную лодку и просто стал плавать по Балтийскому морю? Нет. Это не просто так. Вот.

Поэтому не нужно. Это русская такая традиция есть. Ну почему вот у нас, у нас? Везде. Надо сравнивать подобное с подобным. Ну вот кто такой Олег Соколов? Ну вот маньяк. Ну и сравнивайте с маньяками там во Франции, всё. Там тоже найдете много очень интересного и т.д. Если сравнивать нормальных людей, профессоров, там, историков – ну тоже надо сравнивать... Вот я знаю историка Сергея Владимировича Волкова. По-моему, хороший семьянин, никого он не расчленял, вот, занимается историей гражданской войны. Хотя тема провоцирует, согласитесь, так сказать, на... И даже он у нас с реконструкторами какими-то дружит, поэтому вот...

Ну...

Ну да, давайте перейдем к какому-то вопросу. Да. Давайте.

Добрый вечер!

Добрый вечер.

Хотела такой вопрос вам задать – давно думаю об этом. С чем, как на ваш взгляд, связано возвращение в 69 году Бахтина из Саранска? Да еще под покровительством Андропова?

Ну, Бахтин – странная история. Это, конечно, крупный литературовед и такой, отчасти философ, мыслитель, действующий на очень благодарной в русских условиях, значит, благодарной почве – почве литературоведения, такое философское литературоведение – эссеистика. Но с ним произошло какое-то странное, действительно странное, приключение. Потому что он был популярен в 20-е годы, потом как отрезало. Но отчасти отрезало, там, конечно, репрессии политические, но, с другой стороны, его книги были доступны там на Западе и т.д. Вот. И вдруг, внезапно началась вот эта бахтиномания. То есть внезапно он стал чуть ли не самым цитируемым в мире литературоведом. И вся вот эта смеховая культура, карнавализм там, эта поэтика Достоевского и т.д. – просто ну... Конечно, там интересно написано, но не в такой же степени. Да? То есть, если так вот всё пышно стало развиваться, значит к этому кто-то приложил руку. Вот.

Я в молодости, естественно, читал Бахтина – мне отчасти его идеи очень понравились, отчасти вызвали внутренний протест. Я отчасти в «Бесконечном тупике» про это написал. Я очень жалею, что мало общался с Вадимом Кожановым. А мало я общался по одной простой причине – в силу какой-то личной жизни и личной вот этой жизни причем в Советском Союзе я... И до сих пор мне это трудно. Я никогда никому не задаю никаких вопросов. Вообще. Вообще. Хотя это не значит, что мне неинтересно. Мне иногда бывает очень интересно. Но просто задавать вопрос в том мире, в котором я жил, это было ошибка. То есть типа говорить человеку: «Дай на себя информацию какую-то». Вот. И таким образом я пропустил, как я сейчас понимаю, много интересного.

Не очень много было в моем круге общения интересных людей, но они были. Один из этих людей – Кожанов, который специально мне собирался про Бахтина многое рассказать, он подводил к этому. Но он говорит, говорит, а я вопросов не задаю, улыбаюсь. И ему кажется: ну, наверное, мне не очень интересно. Вот. Я думаю, он бы рассказал много интересного, потому что как раз Кожанов стоял у истоков вот этой бахтиномании и многое о нем знал – лично общался и т.д. Сейчас, конечно, это уже вот всё ушло.

Но по поводу Бахтина... Там несколько было типовых ситуаций. Вот другая типовая ситуация с Выготским. Тоже он как-то вдруг пошел, прям вот... И... А сейчас уже Выготский – откат, говорят, что он там чуть ли не плагиатор, какой-то шарлатан, там всё это не так было, там за него писали другие люди. Ну... Бахтин, конечно, не шарлатан. Он действительно очень интересно писал и в духе как раз творчества 20-х годов.

Я считаю, что я не ответил на ваш вопрос, но вы направили мое внимание вот в этом направлении. И я отдельно что-нибудь по этому поводу подумаю, может быть, почитаю. И задним числом, позже отвечу на этот на вопрос. А тема очень интересная, я согласен, она важная, важная. И Бахтин – сам по себе важный, серьезный такой объект исследования. И личность его очень сложная, трагическая. И интересно, как он вот воспринимал свалившееся на него вот это всё... Мне кажется, он воспринимал примерно так же, как персонаж «1984» Уинстон, которого выпустили под конец и он там, значит, пил искусственный джин какой-то и старался ни о чем не думать.

Вот. Ну не знаю, надо подумать, посмотреть. Тема, еще раз говорю, интересная.

Да, пожалуйста?

Здравствуйте! У меня два вопроса. Один мой, второй (...01:38:13). Вот. И начать хочу со второго. Вас спрашивают: какие философские вопросы сейчас наиболее актуальны, куда смотреть?

Вперед, товарищи, только вперед смотреть!

Да. Ну, понимаете, философия – единственная наука, которая не дает никаких вообще ответов. И там смысл именно в самом умозрении. То есть у человека спрашивают: «Есть ли Бог?» Что отвечает там верующий человек? Говорит: «Конечно, есть». Атеист говорит: «Конечно, нет». Ну или есть промежуточные варианты: «Не знаю» там и т.д. А философ говорит: «Давайте сначала с вами договоримся, что такое «Бог», какой смысл вкладываете в это слово, а во-вторых, что еще более важно, что такое «есть»?» Вот. И здесь начинается умозрение. А она на самом деле не отвечает на этот вопрос, есть ли Бог. Но она позволяет поднять на максимально возможный уровень вот всю эту проблему, на нее посмотреть с разных сторон.

В этом есть смысл и значение философии. Она очень важна, но она абсолютно не результативна. Она результативна косвенно. Вот человек занимается там ядерной физикой и параллельно решил вот курс философии пройти. Как это ни парадоксально, у него в физике там где-то опосредованно может быть потом интересный результат. Если посмотреть, он связан напрямую с тем, что он исследовал какие-то философские проблемы, историю исследования этих философских проблем. Вот.

А какие темы бывают модные, не модные в философии, актуальные... Мне в целом философия представляется такой дисциплиной безнадежно устаревшей, как музыка там 18 века. Но она устарела – это не значит, что она плохая, она вечная, она великая. Она просто музыка своего времени. Мы слушаем Моцарта. Это Моцарт. Бах – это Бах. Он остался. Но вот сейчас как-то это продолжать, ну, сложно, наверное.

Еще вопрос?

Да. У меня вопрос еще. Вы где-то писали, в ЖЖ, кажется, что у вас лежат написанными несколько сценариев для компьютерных игр. Вот. Можете ли вы рассказать о них немного? И также интересно, может, они будут опубликованы когда-то? Спасибо.

Ну, да. Мне было интересно. Я воспринимал, считал написание этих сценариев просто видом игры тоже компьютерной. Так оно отчасти и было. Мне было интересно так вот представлять. И какие-то многие, многие какие-то мои мысли, наработки, они потом были в реальности осуществлены. И часто в гораздо более интересной форме. И меня это только радовало. Значит, я думал, что я мыслил в правильном направлении.

Ну, что конкретно... Ну, я для себя открыл компьютерные игры, если не брать какие-то там эти арканоиды и тетрисы, первые игры – это были квесты. Это была эпоха квестов – конец 80-х – начало 90-х годов. И мне хотелось в той или иной степени развивать это направление в сторону, как я сейчас понимаю, RPG, что и произошло. Сами эти квесты – они превратились сейчас в такой рудиментарный вид мира компьютерных игр. По-моему, сейчас только женская аудитория играет в квесты. А в начале 90-х это, конечно, были такие хиты.

Ну, в связи с этим я что-то писал. Это были такие игры, похожие, наверное, если взять аналогию, ну, Fallout, может быть, Master of Orion. И я не писал игры чисто фэнтези. Я вообще недооценивал этот жанр. Мне казалось, что это... Был ��оспитан на научной фантастике. Мне казалось, что этот жанр умер. Но я не учел колоссального вот этого развития – западного, в основном англо-саксонского, мира этого сказочного, подросткового. Это Толкиен там и т.д. Это прошло мимо меня. А у них это такой базис. И, когда началась конкуренция, то фантастика – она почти проиграла вот этому миру фэнтезийному, в том числе, думаю, по каким-то соображениям политкорректности. Потому что любая фантастика научная – она социальна, уже потому что это научная фантастика. А когда там какие-то драконы, там, значит, всё, ну это вот шутка, это вот что там... Никаких нет... Всё это неправда и т.д. А научная фантастика – там, я думаю, девять десятых усилия писателя в том, чтобы решили, что это неправда. Вот. Что он правду пишет, а вот надо так написать, чтобы решили, что это неправда, а иначе неприятности будут. Вот.

Я сейчас на Ютубе готовлю лекции очередные про Оруэлла. Вот Оруэлл – он переборщил и стал писать научную фантастику, причем вот его «Ферма животных», она хорошо легла, потому что ну это басня. Басня – там хи-хи, ха-ха, эти свинюшки там, значит, какие-то там лошади. Вот. Но тоже на самом деле были проблемы. А вот «1984» - там уже речь шла о людях. И восприняли это более серьезно даже, чем было на самом деле. И у него были большие проблемы. Там я не буду спойлерить. Но приведу только один небольшой пример. «1984» - там есть Большой Брат, который похож очевидно на Сталина. Это такой мужчина с грубым лицом. Ему 45 лет, он с усами. Вот. И что про него конкретно говорит Оруэлл? Он говорит очень мало, тем не менее это очень важная информация. Во-первых, сказано, что очень легко писать речи за Большого Брата, потому что они построены в виде вопросов и ответов. То есть: «Некоторые товарищи спрашивают: «Какой уклон хуже – правый или левый? Оба они хуже, товарищи!» Писать легко. И сразу веришь, что это вот именно он. А второе... Когда там был прямой вопрос главного героя о том, а существует ли Большой Брат, ему достаточно определенно ответили, что никакого Большого Брата нет, а это просто образ, который используется для персонификации, потому что трудно любить абстрактную партию, надо любить конкретного человека – Вождя. И поэтому вот придуман этот вот Большой Брат. То есть никакого Сталина не было, сказал Оруэлл в 1948 году. И таких моментов там очень много, в этом произведении. Это уже, конечно, никакая не фантастика и никакие не шуточки. И оргвыводы там были сделаны серьезные.

Вопрос. Так. Да, тут кто-то вот... Человек спросил про Бахтина как раз. Совпадение, да? Вот смотрите.

Как вы относитесь к творчеству Бахтина, повлияло ли оно на вас?

Вот так. Это не вы. Это какой-то Дмитрий написал.

Вы много говорили, что мир на пороге великой анархической революции, и про анархию как основную форму будущего мироустройства. Какое преимущество в таком будущем будут иметь русские? Сможем ли мы сохранить себя как национальную общность?

Ну, само понятие анархизма – оно вызывает, ведь, разрушение в том числе и этнической идентификации. Да? То есть анархист, он сам по себе. У него «отечество – его пустынная душа». Вот. И сколько людей – столько и национальностей.

Но какая-то предрасположенность, конечно, к типу анархического мышления и анархической жизни у русских есть. Русские – природные во многом анархисты, потому что они самой природой очень часто вынуждены действовать на свой страх и риск, когда никто не поможет, надо самим как-то выбираться и экспериментировать. И это отмечали очень и западные путешественники, дипломаты, которые были в России. Изобретательность такая. Верткость, изобретательность русского человека, его способность выйти из любой ситуации. Там, не помню, (...01:49:52) писал и, может быть, Бисмарк, что его поразили действия кучера, когда где-то вдали от населенного пункта отвалилось колесо, развалилось там, это была распутица и всё... Он срубил небольшое дерево, привязал его там, где было колесо, и доехал до ближайшей деревни таким образом. Неожиданное решение абсолютно, абсурдное с точки зрения западного человека. Насколько срубленное дерево похоже на колесо? Совершенно не похоже. Но вот он решил проблему. Быстро. Это вот русский характер. Ну, может, криво. Да? Но тем не менее всё получилось.

Ну вот, наверное, так.

Скажите, что думает о Папе Римском Франциске? Недавно он привел в Ватикан представителей диких племен, посадил с ними священное дерево и стал молиться. Что, по-вашему, происходит в католической церкви и во что реально верят эти люди?

Ну это и есть сущность католической веры. Вот они очень легко интегрируют в себя любые верования, убеждают людей, что это вот как раз и есть христианство. И постепенно, постепенно... Существует технология такого просветления, доведения их до, действительно, ну, более-менее такого христианского мировосприятия. Вот этого нет у протестантов. Протестанты – они даже не могут переварить какие-то маленькие разночтения между разными протестантскими церквями.

И конечно, Ватикан легко бы, если бы не было внутреннего сопротивления, легко бы переварил и православие, и протестантизм, сказал бы: «Ну, православие – это и есть на самом деле католицизм. И протестантизм – тоже есть... И даже вот и мусульманство. И буддизм. Это всё вот католицизм». Это вот их такая, значит... Такое ноу-хау.

Бисмарк пишет в мемуарах, что Горчаков подал сигнал к аплодисментам при оправдании Засулич в 1878 году. Это, видимо, имеется в виду, на судебном процессе, когда ее отпустили, после того как она стреляла в Трепова и тяжело его ранила. Это не выглядит как поступок умного человека. Или Бисмарк попросту врет?

Трудно сказать, не обладая достаточной для этого информацией. Но хочу сказать, что, конечно, реформы 1861 года – это... Как-то не отдают себе отчета... Это было очень круто. Реально. Это была революция. Революция бескровная и сделанная путем нескольких таких мастерских, сложных ходов, которая реконструировала общество и обеспечила его естественное развитие. Без, в общем-то, больших проблем.

Напомню, что отмена рабства примерно в это же время в Соединенных Штатах привела к кровопролитнейшей, страшнейшей гражданской войне, просто чудовищной, мясорубке. И к тому, что эта проблема не решена до сих пор. То есть никакого мира между белыми и черными в Америке нет. И общество дошло до такой степени деградации, что там уже боятся и слово-то какое сказать: что ни скажут – в тюрьму сажают. Там того обидели, этого обидели. Как может цивилизованное государство так существовать? Это вот уже какая-то Африка. По крайней мере мусульманская страна.

Вот. Ну, это русским удалось. Но где тонко – там и рвется, конечно. В определенной степени вот эта вся сложнейшая система, она привела к перерождению 1905 года и 1917-го. И поэтому возникает вопрос: а стоило ли в такой форме проводить реформы 60-х годов 19 века? Но альтернатива им была бы всеобщая стагнация, деградация и распадение страны на отдельные такие фрагменты. Огромной страны с тогдашними средствами коммуникациями, еще не очень развитыми.

Вот. Ну давайте, да, в зале вопрос какой-нибудь. Кто-то, кто еще не задавал вопрос. Вот вы, по-моему, не задавали.

Хотел спросить немножко в сторону, связанную с писательством. А разумные обезьяны или какие-то другие животные, они неизбежно должны изобрести письменность? Или есть какие-то альтернативы для развития в этом направлении? Ну то есть вот разум, цивилизация, но нет письменности, книгопечатания, интернета и т.д. Спасибо.

Ну, знаете... Существует какой-то – я это называю законом больших чисел, то есть какие-то типовые ситуации, когда они бесконечно воспроизводятся, они становятся очень стандартными. На Земле живут миллионы и миллиарды людей, до этого их было гораздо меньше, но было много различных биологических видов полуразумных, на треть разумных, может, сверхразумных каких-то там. Природа экспериментировала.

И, ну вот, наверное, получилось то, что должно было получиться. На другой планете было бы примерно то же самое. То есть там были бы какие-то свои группы. И мы не можем проследить вот этот период конкуренции, эволюции. Он был очень интересный, и с точки зрения биологии он был очень короткий – ну где-то там, наверное, 500 000 лет. А с точки зрения человеческой жизни очень длинный. Это вот было конструирование поведенческих реакций современных человека и типов его мыслительной деятельности, степени агрессии, степени, наоборот, толерантности. И, кроме всего прочего, человек, поскольку - как только он стал разумным существом, он стал программироваться. То есть стало возможно менять тип его биологического поведения. Достаточно, конечно, не полностью, но достаточно существенно.

И эти эксперименты – они уже начинали проходить мгновенно. То есть люди там собирались и решали: «А давайте-ка будем, там, есть людей! Хорошая же идея, давайте!» Вот. И начинали, как-то резко так начинали. А соседние племена не ели. И что там получалось? Да? То есть как ели, кого ели... И где-то эта технология обеспечивала воспроизводство. Да? А где-то... Надо кого есть? Стариков! Дмитриев Евгеньевичей всех съесть. А чо они? Они бесполезны. Съели, вот, а потом какой-то вопрос надо решить, а вот вроде жил тут такой Дмитрий Евгеньевич, он уже старый был – была засуха гигантская 50 лет назад, он помнил, что сделали, выжили, а теперь вот мы его съели... Он невкусный уже был, старый. Зря. Вот. А уже поздно.

И если брать вот современные первобытные племена, которых изучали в 19-20 веках, там самое поразительное – вот в Африке, в Океании – чудовищное разнообразие поведенческого вот этого всего мира. И рядом племена совсем... Ну вот, одно племя, там, в Африке, оно пошло в рост – селекция: только высокие. И они там вымахали по 2 метра все, здоровые какие-то. А рядом же пигмеи какие-то. Отрицательная селекция. Ниже рост. И всё остальное. Там племя, вот, одно решило, что надо голову экскрементами мазать. И вот мажут – они все в этих касках из засохших экскрементов ходят. А рядом племя, которое решило вот из животных кровь пить. И стало пить литрами там кровь. И везде... И то, что мы видим, это то, что люди, так сказать, они выжили. Да? То есть люди тем или иным образом, они вот сохранились. А если какое-то решение нежизнеспособное там кто-то принял, программирование... Они ошиблись и они вымерли. И мы их не знаем. А их много. Вот. И там постоянно есть такая вот, постоянно такие эксперименты проводят. И в целом довольно быстро происходит эволюция. Но я всегда привожу один и тот же пример. Он элементарный, но очень важный.

Там, допустим, племя какое-то – оно решило... Там появился шаман какой-то там, вот у него озарение: не пить сырую воду, а только вот после испытания огнем, так сказать, там она должна кипеть в котле, очиститься. При этом никаких представлений ни о микроорганизмах, ничего нет абсолютно. Точно так же можно табуировать, наоборот, воду кипяченую, а пить только сырую. Ну и результат будет соответствующим. То есть, если это племя стало воду кипятить, то там численность возрастает, меньше болезней, оно захватывает больше территорию, там, и т.д. Продуктивно. Или, наоборот, не продуктивно.

Ну вот так, наверное, можно ответить на ваш вопрос – несколько расплывчато. Наверное, то, что произошло, это должно было произойти. И, наверное, на других планетах мы будем, если найдем там жизнь развитую, разумную, будем наблюдать то же самое. В конце концов, увидите, там сидит тоже Дмитрий Евгеньевич, что-то там рассказывает. Ну, может, немножко с чешуей там какой-нибудь, там, но в принципе такой же – четыре конечности, там, голова, вот, рот, глаза – скорее всего, два глаза. Ну и т.д.

Вопросы. Давайте дадим возможность задать вопрос тем, кто еще не задавал ни одного вопроса.

- Я не знаю, пусть Дмитрий Евгеньевич решит, кому.

Вот вы не задавали, по-моему.

А существуют ли на других планетах советские союзы?

Советский Союз на других планетах? Ну, мы можем судить опять же по биологическому миру. Выяснили довольно рано, что среди животных есть довольно много паразитов – то есть организмов, которые в значительной степени редуцируются, потому что живут за счет других организмов. И они их не убивают, а живут именно как... Так сказать, внутри них. И одновременно что-то у них редуцировалось, а какие-то там присоски, крючки и т.д., наоборот, необыкновенно развились. И, как это ни парадоксально, почему-то вот один из таких энтузиастов вот этих всех паразитов, которых прям воспевает, это какой-то британский ученый. По странному стечению обстоятельств.

Значит, очевидно, в социальной эволюции, скорее всего, тоже мы должны будем наблюдать государства-паразиты, а с другой стороны, государства-доноры, которые, сами не понимая, потому что, естественно, донор – он не понимает, что он кормит собой паразита, вот, ему кажется, что всё-то он естественно живет. А там есть такие паразиты – например, они... У рыбы там рачок какой-то, что ли, он выедает язык. И вместо языка там туда внедряется – и прям вот ему вся еда в рот прямо идет. Он ест нахваливает: «Эх, хорошая рыба, молодец! Надо тебя принять в ООН постоянным представителем».

Вот. Поэтому, я думаю, Советский Союз в той или иной форме вы увидите, естественно, на других планетах. И, может, даже и в каких-то деталях будет совпадать это всё. Так. Ну, конечно, это мое мнение.

Давайте вот первому ряду дадим вопрос. Хотя уже задавали, по-моему, один вопрос.

Нет, нет, я не задавал. Я молчал как рыба. Дмитрий Евгеньевич, такой вопрос. Знаете ли вы об истории теории ядерной зимы? Как она появилась и как она совершенно смешным образом была, ну, как бы, отменена?

Ну, да. Это известная история про какого-то русского, советского ученого с незапоминающимися фамилией-именем-отчеством таким каким-то – Иван Петрович Сидоров, который вот внезапно развил на пустом месте такую энергию и доказал, что вот, как дважды два, что это ядерная зима случится, а потом как-то вот он уехал куда-то за границу и растворился в пространстве – тело не нашли. Ну вот, как правило, все вопросы, связанные с климатом, они очень мутные. И после ядерной зимы мы вот, видите, сейчас наблюдаем глобальное потепление, там, и... Вот.

Но надо сказать, что там всё идет по нарастающей, потому что, конечно, по сравнению с этой девочкой Гретой и вот этот вот советский ученый, он просто там, я не знаю, какой-то... Ну, Нильс Бор, наверное, там, по уровню интеллекта.

История – да, вот, скорее всего, это какая-то была идеологическая история, история-фантом, история-миф. Но атомное оружие тем не менее действительно очень эффективно. К сожалению. Потому что с его помощью, конечно, нельзя ничего принципиально сделать с Землей, но можно выжечь основные городские агломерации. А этого достаточно, в общем, для того, чтобы мир был повергнут во мрак.

А что? Здесь что-то? А почему вот тут взяли? Можем подвинуть. Подвину. Так.

Давайте, да. Хотят... Кто не задавал еще вопроса? Подымите, кто не задавал. Вот вы задайте вопрос – вы еще не задавали вопрос. В первом ряду, да.

Дмитрий Евгеньевич, у меня вопрос о ваших планах. Вот вы упомянули, что будет сборник ваших литературных статей из ЖЖ. А планируется ли издать ваш цикл по Римской империи и границ истории? Спасибо.

Планы у нас гигантские! Надеемся претворить их в жизнь. Вот. Ну, сейчас я вам открою такой... Приподниму, так сказать, завесу. У нас после вот этого, значит, сборника есть две еще такие цели.

Первая цель – это переиздать «Бесконечный тупик», потому что он уже весь продан наконец – за 12 лет. Издать новый тираж, потому что есть заявки. Вот. Но это, наверное, сделать будет, надеюсь, просто. Потому что текст, он есть. И оригинал-макет есть. Но немножко другое оформление, конечно, сделать там. Может быть, к новому изданию написать еще предисловие новое. Вот.

А второе – это вот мы сейчас начали подготавливать такой общий оригинал-макет всего ЖЖ. Там получается 18 томов. Поэтому продавать придется в принудительном порядке. Вот. Просто врываться к людям в белых халатах с оружием – хотя бы холодным – и говорить, что вот у вас честь: вы по лотереи вытащили подписку – надо заранее оплатить там и будете счастливым обладателем. И бесплатно еще вам будет прилагаться книжная полка – можно на стену так прикрепить, чтобы всё разместить. Вот.

Ну, если говорить более серьезно, то у меня идея такая: сделать этот оригинал-макет, он частично уже сделан, посмотреть стоимость издания, вот, и объявить про это, посоветоваться с людьми. А одновременно на основании уже этого оригинал-макета будет легко, может быть, выпускать тематические какие-то вещи.

Ну, во-первых, что войдет в этот полный корпус? Естественно, там не все войдут реплики – их огромное количество. Там войдут все реплики мои, и те реплики читателей, на которые я отвечаю. Вот. А в принципе надо добавить довольно... Ну там, где-то, к примеру, том, наверное, каких-то записей, на которые я не отвечал, но которые принципиально важны. Я часто этого не делал, потому что люди просто излагали, и, может быть, даже в более хорошей форме, то, что я сам хотел сказать. Вот. И за меня выполняли такую работу. И я эту тему уже не подымал.

Ну, там, не знаю, допустим, я рассуждаю о литературе, там задают какой-то конкретный вопрос, и тут вдруг такая справка – там, кто-то, может, посмотрел в энциклопедии, а кто-то, может, просто сам этим вопросом занимался. Вот. И мне уже... Я хотел ответить – я после этого не отвечал.

Вот. Потом, ну, сократить. То есть надо сделать самые интересные записи. Вот. Это будет, наверное, уже не 18 томов, а несколько томов. И какие-то тематические отдельные книжки по одному тому. Ну вот одна из тем – вы ее назвали, я думаю, она хорошая, она востребованная и часто про нее спрашивают: это весь комплекс вопросов, связанный с античностью. То есть это несколько больших таких веток с обсуждениями и какие-то важные фрагменты в других местах. Может, о��и там не очень видны, заметны. Но их тоже стоит вот в одной книжке издать. И вот таких сборников можно сделать довольно много. На основании вот этого первичного текста.

Но как это будет, как получиться, это надо сейчас вот прикинуть и посмотреть общий объем работ, стоимость и т.д. Насколько это всё будет объемно. Вот так.

Так, тут как-то вниз пролистать можно?

Что может вас удивить?

Ну не знаю. Мне кажется, что я человек, склонный к этой реакции – удивления. Меня всегда много чего удивляет и забавляет, потрясает.

Вообще, в целом я готов... По своей жизни, по своей биографии я больше приспособлен к такому сопротивлению. И поэтому меня, как правило, не удивляет человеческая жестокость, подлость и прочие вещи. И наоборот, иногда удивляют какие-то проявления благородства, прекраснодушия в хорошем смысле этого слова, доброты. И Наташа знает: иногда я что-то слышу вот такое – и даже могу заплакать от умиления. А когда человек какую-то гадость сделает, я никогда не плачу, я улыбаюсь: «Ну а что? Естественно. А чего еще? Всё ясно».

В 18-19 веках в городах бывшей Речи Посполитой значительную часть населения составляли германо-язычные евреи-ашкенази. Откуда они там взялись в таком количестве? Для служебного меньшинства их было как-то многовато.

Ну, я думаю, что вопрос действительно сложный. Кроме того, что там значительную часть населения составляли евреи-ашкенази, составляли немцы. Немцы жили в городах. То есть в польских городах жили немцы. Эти Кукуи, которые были в Москве, они есть в любом польском городе. И такое впечатление, что затравкой многих городов польских были как раз немецкие колонисты. А евреи были такой сопутствующей силой. Наверное, похоже на русско-татарскую колонизацию. Везде, где проходили русские – в Сибири, там, в Поволжье... Ну в Поволжье не так – там автохтонное население было татарское. Но вот юг, Средняя Азия, Сибирь – значительное русское население – и всегда там 2-3-4 процентика татар. То есть они вместе с русскими просачивались, жили и играли важную роль часто в мусульманских районах как посредники между местным мусульманским населением и населением русским.

Ну вот, вероятно, евреи были такими тоже посредниками между немцами и славянами.

Но вопрос вообще с евреями в этом районе довольно сложный. И на сложность этого явления может указать тот факт, что Галиция – вот то, что сейчас считается Западной Украиной, и отчасти часть Польши южная – это район Кракова там и т.д. – это был район очень густого расселения армян. Армяне – там сохранились древние армянские кладбища и упоминания о больших армянских общинах.

Откуда они там появились? Скорее всего, появились из Турции – из Оттоманской империи. И соответственно, эти территории – Галиция и т.д. – они контролировались в той или иной степени, хотя это отрицается, они контролировались, видимо, Оттоманской империей, или тем, что мы называем Оттоманской империей.

И, собственно, основные три этнические группы, которые имели собственное самоуправление в Оттоманской империи... Напомню: это греки, евреи и армяне. Мы также наблюдаем и греческую колонизацию в этих районах. То есть в той или иной степени еврейское население, возможно, шло со стороны Константинополя. Ну это, как всё, связанное с жизнью еврейской общины, европейской, сложный очень вопрос. Есть разные точки зрения. И это по ряду соображений болезненная такая тема. Но интересная. Интересная.

Вот, задают вопрос. А про книгу расскажете?

А какую книгу? Ну... Вот эту? Вот. Ну это сборник статей. Значительная часть сборника составляет статьи, которые входили в «Утиную правду». Вот. Поэтому это первая публикация на бумаге статей «Утиной правды». А отчасти там, вначале, это статьи, которые были опубликованы... Их нет, как это ни парадоксально, в интернете, но они публиковались в журнале, который называется... Вот. «Русское слово». Такой на самом деле маленький, незаметный журнал. Но я дружу с человеком, который покровительствует его изданию, помогает там им. Он попросил меня по-дружески что-то там публиковать. Вот. И, с другой стороны, попросил меня там... Тоже по-дружески попросил редакцию меня печатать. Эту вот.

Ну это происходит. И там довольно много напечатано разных материалов моих. Я принес ряд номеров. Если кому интересно, можете тоже там приобрести подшивку либо по отдельности.

Ну, я считаю, может иметь какое-то такое сувенирное значение. Можно там что-то подписать, вот, и т.д.

Вообще, я думаю, что «Лепорелло» выйдет в ближайшее время, в будущем году выйдет сборник, который я условно называю «Лепорелло-2». Ну, может, как-то нужно иначе назвать. Там будет опубликована вторая половина основного корпуса статей «Утиной правды». Такой новой «Утиной правды». Потому что в основном их две на самом деле, «Утиной правды». Одна просто, а вторая – новая «Утиная правда». Вот.

Конечно, желательно было бы издать «Утиную правду» всю целиком – с оформлением таким газетным. Но это сложный такой проект – требует довольно большой подготовки. Там много иллюстраций. Со временем, может быть, это тоже можно сделать. Мне кажется, это представляет отдельный интерес, потому что, кроме всего прочего, «Утиная правда» - это, конечно, пародия вообще на газетную подачу материала. И я вот сам себе удивляюсь, что 95% текстов я написал один. Реально это такая газета. Она выходила. Как-то меня перло в то время. Сейчас я уже, наверное, на такое не способен. Но я, правда, выкладываюсь на Ютубе.

Давайте вопрос здесь какой-нибудь еще.

Ну давайте, давайте... Я не знаю. Наташ! Давайте девушкам дадим возможность высказаться. Их гораздо меньше.

Добрый вечер! Вот спросили про теорию, вот, ядерной зимы и вообще смены цивилизации. А интересно, что бы вы сказали о теории смены магнитного полюса Земли и сопутствующих этому катаклизмов, соответственно, тоже смены цивилизаций и всяческих аномалий.

У меня есть товарищ – академик физик. Вот жалко, к сожалению, его сегодня нету. А то бы точно вам на всё это ответил. Вот. Я все-таки гуманитарий. Я могу исходить из соображений здравого смысла. Относительно ядерной зимы – ну, понятно, там странная история с этим вот человеком.

Перемена магнитного поля – да, есть такая теория, она (...02:22:05) частично подтверждается. Но это мое чисто субъективное мнение такого, старого испорченного гуманитария: физический мир неизменен с точки зрения человека. Да? То есть думать, что что-то объясняется какими-то катаклизмами, связанными в историческом обозримом периоде с... Там действительно, действительно это известная есть формула, что умные люди, они правы в своих предсказаниях. Но именно за счет такой быстроты ума они очень завышают скорость этих изменений. То есть реально изменения будут через 300 лет, а они говорят: через 30, а то и через 3 года. Вот.

Конечно, будут изменения климата и т.д. Но это вот тысяча лет. С точки зрения биологии это очень небольшой срок, с точки зрения геологии – тем более. Но с точки зрения истории можно этим пренебречь. Ну вот, я живу уже почти 60 лет – чота я не заметил большого изменения климата. Ну, в Москве немножко стало потеплее. Стало, да, немножечко потеплее. Но в значительной степени это связано с тем, что, во-первых, огромный город, он отапливается зимой, там, и освещается. И он саморазогревается. В центре города, там теплее. А кроме того, в 30-е годы построили вокруг систему гигантских водохранилищ. Это вроде Рыбинского этого. И они немножко смягчают климат, делают его менее континентальным. Поэтому лето становится немножко холоднее, а зима теплее. Вот. Ну, наверное, вот так.

Еще один вопрос.

Как вы относитесь к версии Соколова и Понасенкова... Неизбежно всплывает... О вине России Александра I в Отечественной войне 1812 года? Что дала России и миру победа в Отечественной войне 1812-го?

Ну, я... Этот Соколов – я про него ничего не знал. Когда он появился на горизонте, Наташа у меня стала спрашивать, кто это, чего это. На что я особенно ничего ответить не мог. Скорее, она мне рассказывала про подробности, почерпнутые из интернета. Вот.

Но я обратил внимание, когда сам почитал, что к нему относятся достаточно комплементарно. То есть это хороший человек. А чем он хороший? Немножко посмотрел и понял: он страшно ругает Россию и русских и говорит, что вообще бездарнейший Александр I, как он смел вообще воевать с Наполеоном, Наполеон его разгромил, (...02:25:07) и этого Кутузова разгромил, это ничтожество. А вот 1812 год – это роковая цепь случайностей, или цепь роковых случайностей. Вот случайно повезло русским – они это раздули, вот, а против Наполеона они...

Ну это, конечно, такая позиция, она не могла не встретить горячее сочувствие во Франции. Ему там дали орден Почетного Легиона. А вот почему она такая сочувствие вызывает у нас, в нашей стране? Это большой интересный вопрос.

Ну и в этом смысле как раз не очень случайно его поведение. Потому что есть поведение извращенное. То есть, если француз немножко преувеличивает, а иногда и множко, в сторону Франции и относится излишне комплементарно ко многим историческим событиям, это, конечно, не совсем хорошо для историка, ученого, но по-человечески понятно: ну патриот своей Родины, у него предки, может быть, воевали в России там и т.д. Его можно понять. А если человек, наоборот, перегибает палку в другую сторону и везде ищет какие-то ошибки Франции и называет уже свою Родину – «проклятая Франция», а не «прекрасная Франция», то, скорее всего, речь идет о каких-то уже аномалиях. Потому что это не просто естественная аберрация, это аберрация неестественная. Точно так же как позитивные галковскоманы и негативные.

Позитивные – ну, я не знаю, насколько я действительно такой интересный человек. Но сам их тип поведения – он нормален. То есть человеку нравится какой-то автор, он следит за его творчеством, приходит на его вечера, там, пишет ему что-то и т.д. Но, если человеку активно кто-то не нравится, ну можно сказать раз, два, три... Но, когда человек годами каждый день что-то пишет-пишет... Ну это явно... Зачем все такие негативные эмоции? Ну не нравится человек – надо забыть.

Это как есть любимые футбольные команды, когда человек ходит, переживает, там, смотрит. А вот он ненавидит какую-то футбольную команду, там, «Спартак» например, он берет на все матчи билет и радуется, что вот им гол забили и т.д.

Это какое-то извращение. (...02:27:38).

...время еще продолжу вещать в рамках стрима. Но, естественно, из вас кто хочет продолжить присутствовать, конечно, я буду рад, если вы дальше будете здесь еще находиться. И, может быть, какие-то еще вопросы зададите. Вот. Пока делаем такой небольшой перерывчик.

Да. Надо сказать, вот мне говорят, про цены книг. Вот у нас есть «Письма сестры». Они стоят, по-моему, 600 рублей. Да. Эту книгу... Вот книга «Лепорелло» - она стоит 800 рублей. Тоже мы можем ее вручить бесплатно для... Подарить нашим кураторам. И продать за половину цены участникам. А все остальные - ну вот, да. У нас есть номера журнала «Русское слово». Там есть мои тексты, иллюстрации. Их можно приобрести за 150 рублей - номер. Если хотите. Выбрать любые. Вот они тут будут лежать. Можете все взять, можете по отдельности и т.д. Вне зависимости от тира. Это такая моя вот реклама этого журнала.

И кроме того, у нас есть «Бесконечный тупик», 2-е издание, редкая, библиографическая такая ценность. Мы хотим его подарить нашему самому главному куратору. То есть члену тира «Кураторов», который имеет наибольший стаж. Надо вычислить, что это за человек, найти его, сюда приволочь и вручить. Ну, остались такие экземпляры... Немножко они такие какие-то подержанные, но вполне читабельные, хорошие. Так что не стыдно, по-моему, их дарить. Вот.

И есть у нас еще три книжечки «Два идиота». Вот. Это предыдущая, до «Лепорелло», книга. Вот. Мы хотим... Да. Вот. Мы хотим их тоже подарить кураторам. Один куратор – вот самый главный – ему книжечку, и два еще идиота куратору №2 и №3. Вот. Ну, если они, естественно, это захотят. Не будем навязывать. Может, они скажут: «Не надо, у нас уже 6 штук есть». Поэтому пускай сами решают. Ну вот так. Я могу подписать все книжки. Вот. Но, если подписывать, то, конечно, так, побыстрее, чтобы не это...

Вот. Ну, перерыв.

Так, подымите руки, кто у нас тут куратор. Признавайтесь! Так. Вот два куратора выявлено. Так. Ну что? Будем получать книжечки-то? Как? Да. Надо выяснить, какой куратор старше. Где списочек? Вот желтенький постарше будет? Ладно. Тогда вам вот эти две книжечки. Давайте... Большое вам спасибо за поддержку нашего проекта! Вот. Так и написать загадочно: «С»? «Куратору С»? Ну это ваш ник – С? Нет? Как куратора? Скорпион?

Да.

А С? А, в Телеграме у вас. Я перепутал просто. Значит, Скорпиону MK. Так. И это еще не всё. Вот еще книжечка. И вторая книжечка... А я вам уже вручил? Нет? Напомните ник. Куратору Андрею. Ну вот, Патреончик немножечко отдает долги тоже. Ну, как можем, частично хотя бы, так сказать. Вот.

Ну, что? Наверное... Есть еще кураторы? Признавайтесь! В глаза смотрите! Только два? Нет, еще был – сбежал какой-то куратор. Или это был не куратор? Раз сбежал – он, конечно, никакой не куратор. Вот. Понятно.

Хорошо. Ну, мы тут уже немножко, значит, задержались. Я считаю, сегодня мы нормально, продуктивно поговорили. Мне было очень интересно с вами общаться. Приятно, что пришли, смотреть на разные лица разных возрастов, разных интересов, профессий. Но что-то вас, значит, объединяет – объединяет интерес к нашему творчеству, к нашему проекту. Большое вам спасибо!

Надеюсь, эти встречи будут продолжены. Мы планируем в декабре сделать встречу более обширную. Ее так немножко там порекламировать. В этот раз мы стеснялись брать на себя какие-то обязательства. Боялись, что вот народ придет, а что-то не получится. Но вроде всё нормально было сегодня, да? И мы планируем в конце декабря встретиться в конференц-зале гостиницы «Шератон», которая находится недалеко от Белорусской. Вот. Поэтому, если будет у вас такая возможность, я вас заранее приглашаю. Там тоже будет интернет, можно будет купить уже новые книги. Надеюсь, выйдет вот «История литературы». «Необходимо и достаточно». Может быть, даже еще что-то будет.

Вот. Ну и в конце года, мы надеемся, может, какие-нибудь сувенирчики для членов Патреона выпустить – вроде маечек, там, может быть, там и татуировочку можно будет сделать, уже как-то вот... Вот.

Ну, у нас время – еще... Совсем нет? Или... Минут 20, да? Ну давайте я постараюсь немножко ответить здесь на вопросы и какие-нибудь два-три вопроса еще из зала.

Расскажите все-таки, что произошло в библиотеке им. Гоголя?

Действительно, вот. Мы сначала выбрали в качестве такого базиса, базы для встречи библиотеку им. Гоголя. Она находится рядом с местом, где я живу, - на Большой Грузинской. Есть еще на Никитской библиотека Гоголя, но это научная. А это вот такая библиотека обычная. Оказалось, не очень обычная. Вот. Ну, мы за несколько дней пришли, чтобы протестировать там оборудование. Было заранее это обговорено. Вот, пришли, увидели там группу людей, которые, значит, чем-то занимались, какой-то кружок там был. По-моему, связанный с кинематографией. Вот. Ну и как-то очень болезненно они к нам так отнеслись. Мы типа вторглись на их территорию. Как-то я попытался чота пошутить, сгладить всё это. Но не сгладил, а сглазил, потому что какая-то агрессия такая обрушилась уже на нас. Ну там Наташа убежала с оборудованием, а я вот (...03:13:18) остался там, значит, это – в арьергарде там. Подошел ко мне молодой человек, говорит: «Ты чо улыбаешься? В глаза смотри! Ты чо улыбаешься?!» А я как-то и не улыбался. Ты, говорит, чо пришел, ты кто?! Ты чо там пришел? Вот. И чота я молчу там, так думаю: «Странно как-то». Вот. Выходит эта, администраторша какая-то, говорит: «Так, перестаньте скандалить, спорить! Сейчас у нас высокое давление, перемена, значит, погоды, у всех взвинченное состояние – возьмите себя в руки». Я говорю: «Никакого взвинченного состояния нет. Я тихо молчу, смотрите». Там наблюдала со стороны... Я говорю: «Ни одного слова не сказал ни на повышенных тонах, ничего. Чота молодому человеку надо, а чего, непонятно». И он стал говорить: «А кто такой?! Чо пришел?» Там... Она говорит: «А это писатель». Он: «Ах, писатель! Ты чо пришел, писатель?! В библиотеку? Ты чо пришел в библиотеку нашу, писатель? Какой писатель! Что это за писатель?» А она ему говорит: «Это Галковский». Он там в интернете сразу посмотрел. Думал, там, ну, ничего нету. Так сказать: «А, писатель! Сидоров? Да не знаю, что это за писатель». А смотрит: там что-то написано. Вот. И какая-то женщина там тоже подошла еще, такая, как это ни странно, немолодая. Вот. «А, этот Галковский! Это сволочь, он ходит по этим, провоцирует людей! Ходит специально, собирает материалы и в интернете скандалы устраивает». Вот.

Как-то мне показалось это довольно странным. Но еще более странное было дальнейшее развитие ситуации. Потому что этот молодой человек – он сказал: «А ты эта... Старик! Ты ж старый, ты ж скоро сдохнешь! Помрешь! А ты чо сюда пришел? Ты эта... Не трахался? Ты 5 лет не трахался. Ты пришел трахаться в библиотеку». Вот, свидетель.

Вот. Я так немножко был растерян, потому что понятно, что есть какие-то разные такие эти места, ну там пивнушка например, да, действительно идешь там, думаешь... Ну... Я правда не хожу по пивнушкам, но так, теоретически, там люди под градусом – всякое бывает. Как-то так... А тут вроде в библиотеку я пришел и думал, что это... Ну, очаг культуры. И я подумал: «Ну вот, когда до меня так докапывались?» Ну где-то в конце 90-х однажды подошел, в этом, в парке Сокольники. И говорит: «А ты чо здесь ходишь?!» Я просто гулял один в парке днем. Ты, говорит, эта... Девушку обидел. Она плачет. Я говорю: «Да, какая девушка?» - «А вот, вот она жалуется, там ты на нее набросился». Я говорю: «Ай-я-яй! Давайте в милицию пойдем щас». И как-то при слове «милиция» он так немножко как-то... Не то развит��е ситуации, вот. И как-то он так стушевался и у него какое-то было такое лекало. И оно как-то соскользнуло.

Вот. А в этот раз мы идем к выходу, а этот не пускает нас, парень тоже не пускает. И опять волшебное слово – уже не «милиция», «полиция». Полиция. Вот. У двери говорим: «Ну а чо, нас не выпускают, надо вызов сделать в полицию, чтобы выпустили из библиотеки». Он туда звонит, а там говорит: «Вы откуда?» Он говорит: «Из библиотеки». Они не верят, думают: над ними издеваются. Ну он им это... Сказал адрес, данные свои. Там приняли, значит. А этот услышал, услышал. И он сразу прям как тушканчик. Видимо, у него уже были столкновения, наверное. А эта женщина, которая там с ним, администраторша вот эта, она говорит: «Ну что, доигрался?! Я тебе говорила: «Молчи!» То есть, я так понимаю, это уже там не первый случай. Какой-то это, может, родственник, там, не знаю. Вот. А мы заплатили 5000 уже заранее. Мы все деньги заплатили за, так сказать, за аренду помещения там и т.д. И в результате мы ждали внизу, честно, он убежал – мы вниз вышли, ждали милицию. Но там нет и нет. Видимо, они отдельно позвонили, что не надо приходить. А потом недавно вот Наташе написали письмо, что типа мы вам вернем, мы честные люди, но напишите, пожалуйста, что по технической причине произошел сбой там. Да?

Вот. Ну вот... Мне, кстати, вот эти типажи, вот эти там, они мне напомнили фильм хороший. Фильм американский. Там играет Николь Кидман – блестяще играет. Она хорошая актриса, что редко бывает, потому что, ну, либо хорошая актриса (...03:18:49). Вот. Фильм, по-моему, типа «Умер...» Как-то там сложный идиоматический оборот английский, типа «Умереть за тебя», что ли, или... Там, в общем, сюжет такой, что в провинции американской девушка хочет сделать кинокарьеру. И вот она всеми силами там рвется и не останавливается перед преступлением. Но она сделала там такой тоже кинокружок – для местных этих безработных каких-то детей. Там. И вот их, значит, учила основам мастерства там. Вот этот вот типаж там – прям точно из этой библиотеки им. Гоголя. Тоже название хорошее. Вот. И, конечно, не библиотека, ее про себя называю «библиотечка». На зоне там библиотечка. И не Николая Гоголя, а Коли Гоголя. Коли. Шесть ходок, Колян Гоголь. Авторитет. Там это... Хавчик, вообще (...03:19:51). Там всё, хорош.

Вот меня удивило, что библиотека как-то, в общем, это такой очаг культуры, где нужно прививать... И меня не удивило поведение этого парня. Там их несколько было, там второй к нему подошел, третий. Они уж так собирались побить. А удивило поведение старших. Там немолодая женщина с ними была. И была еще не директор библиотеки, ничего, но женщина, которая там отвечала. И они стали на их сторону. Вот это меня поразило. То есть реально беззащитного старика там решили избить – в библиотеке, а им сказали: «А чо, ну правильно, а чо? Так, в библиотеку пришел – трахаться». Пять лет. Чем они занимаются в библиотеке, я не понимаю. Может, это уже и не библиотека совсем. Public House такой? Вот.

Ну вот, должен отдать должное, что эта библиотека совершенно, абсолютно не похожа на... Они очень приветливо нас встретили. И хорошие люди, симпатичные. Атмосфера. И она крупнее, по-моему, чем та. Большое здание. Вот. И я хочу выразить благодарность сотрудникам. Может, сейчас их нет здесь. Но это... Спасибо, надеюсь, может быть, мы здесь еще будем встречаться. Меня всё устраивает, полностью. Всё хорошо, замечательно.

Ну а то, что в библиотеке Гоголя, я думаю, это не случайно. Потому что просто один-два таких хама – ну они могут быть, да. Но, когда с контингентом, так сказать, там... И их поддерживает администрация... Непонятно, чем они там занимаются. В центре Москвы!

Хорошо. Ну давайте, может быть, от вас... Время совсем уже нету у нас? Давайте парочку вопросиков еще зададим. Кто еще ни разу?

Павел Лукьянов. Дмитрий Евгеньевич, такой вопрос. Вот Сергей Волков – у него вышла книга «Почему РФ – не Россия?» И у меня вопрос такой. Если бы люди жили, например, 200 лет и Сергей Волков мог бы через 100 лет написать книгу «Почему РФ – опять Россия?» Как вы думаете?

Ну, русский народ – я всегда стараюсь объективно, насколько это возможно, относиться. Это очень сложно. Но стараюсь объективно относиться к людям, к народам. У русских, конечно, много очень отрицательных черт. И кстати, этот вот случай в библиотеке – вот наглядное как раз... Я не думаю, что в немецкой библиотеке или еще где-то было что-либо подобное. Вот.

Это, конечно, и у нас тоже эксцесс. Это не в любой библиотеке. Но показательно. Абсурд какой! Театр абсурда. И это связано с тем, что вдолблено в сознание людей, на самом деле интеллигентами, что – ну вот допустим, человек занимается в кружке, каком-то кинокружке. Они там любители фильмов, там, и т.д. Они собираются, чота там, может, снимают. Хорошо это или плохо? Вот для нашей культуры вопроса нет: это очень хорошо, они молодцы. А, допустим, в Америке это вид криминального поведения. Это минус большой. Человека спрашивают, чем он занимается. А он говорит: «Хожу на какие-то бесплатные курсы, там, кинематографии». О-па! Безработный, ничего не делает. То есть это хорошая вещь, когда школьник, например... Школьник сам ходит, или там в школе, или родители его отдают. Он занимается музыкой, еще чем-то. Это плюс. Да? А когда человек нигде не работает, он числится на каких-то непонятных курсах, ничего не делает, вот, то это плохо. Это минус. Вот. И вот это не приходит в голову. Это наследие вот советского этого периода, который начался в 17 году, когда Бунина в «Окаянных днях», он написал: «Привели хряпу какую-то с потными руками – и я должен вот эту хряпу в кепке учить там стихосложению! Зачем ему стихосложение? Зачем мне эта хряпа? Мне не надо ничего». Вот. Это, значит, отсутствие барьера между разными группами людей. А библиотека – она как раз не точка, где этот барьер размывается, а наоборот, где этот барьер фиксируется. То есть люди приходят – и их учат, что вот... Пускай утрированно даже, неверно, но это важно все равно, что учат, говорят, что есть писатели, а есть в данном случае читатели там. Да? Вот. И читатели должны относиться к писателю вот так.

А в другой области, если к ним пришли тоже писатели, а они там читают лекцию по астрономии или еще что-нибудь, уже, соответственно, писатели должны себя вести, как люди, которые пришли вот и слушают чего-то. И уважительно относятся. Вот.

В целом всё вернется, устаканится. И конечно, Россия – она свое возьмет. И будет новый период развития, но, наверное, я уже не доживу до этого. Может быть, доживут мои дети, внуки.

Я верю в Россию. Это способный народ, умный народ. Но народ, конечно, с некоторыми такими вот вещами – природными... Природный анархизм, природная... Элементы деструктивного поведения. И навязанные извне стереотипы вот этого стилистического мира, с которым как раз Волков, он борется всю жизнь, и конечно, он победит, потому что есть внутренняя неправда во всем этом мире.

Я не думаю, что... Что мне, конечно, никакого удовольствия не доставило общаться с этими вот людьми в библиотеке Гоголя. Но я уверен, что и им не доставило никакого удовольствия общаться со мной. Это такая Проблема Галковского. Потому что тролли общаются со всеми – замечательно, хорошо, им в удовольствие. А вот у меня, когда общаются тролли в моем там ЖЖ, еще где-то, почему-то тролли начинают нервничать, плакать, им становится почему-то не по себе. Вот.

Хорошо. Всё или еще последний вопрос?

Можно вопрос? Вот русский менталитет, самосознание русского человека – было ли оно повреждено советским режимом? Останется ли оно шрамом на его теле? Или сможет в какое-то время затянуться? И в целом, как все эти события (...03:27:22) соответствовали?

Конечно, всё затянется. Уже сильно затянулось. Я сегодня не случайно упомянул знаменитые слова Булгакова, на самом деле преисполненные высшего гуманизма. Он жил на дне в этом аду советском, где над ним издевались реально. И в конце концов, то, что он умер в своей постели, это случайность. Просто видели, что он уже умирает, ну, думают: «Ну сам загнется, чо об него руки марать?» Вот. Но при этом он сказал, что советские люди – люди как люди. Нормальные, обычные люди. Не хорошие, но и не плохие люди. Их испортил квартирный вопрос. А квартирный вопрос – это эвфемизм другого слова – «Советская власть». Вот она испортила реально. Вот.

И поскольку люди как люди, вот квартирного вопроса нет, нет советской власти, они постепенно – поколение за поколение превратятся... Может быть, не за счет... Как раз за счет, что им как раз обычные люди, не какие-то там сверх какие-то вот такие уберменши, которые там... Вот они в каких-то превратились – там вообще этих... Зомби там, с рогами и т.д. Обычные люди, но которые попали в необычную ситуацию – и потихонечку переходят в обычный мир, в обычное состояние. Это требует времени, много времени, но всё зарастет. И это качество русских людей: они очень живучие. Терпеливые, живучие. Поэтому я верю, что в исторической перспективе всё будет хорошо. Но, как сказал человек, именем которого назвали эту библиотеку, жить в это время прекрасное... Вот... Да. Ну... Ничего. Тем не менее библиотека Некрасова есть, она существует. И будем надеяться, не одним Гоголем жива Россия.

Большое спасибо всем за то, что пришли!

До новых встреч!

Наши слушатели, зрители на Ютубе! Ваши вопросы, они все зафиксированы. В следующий наш стрим мы постараемся на всех них ответить. Большое спасибо за внимание! До свидания!