Проклятый путь или как кончаются гангстеры

— Мама, ама гангста.

— Нет сынок, ты долбо#б.

Не нужон ваш Оскар нам

1973 г. Марлон Брандо отказался от Оскара за роль Крёстного отца. Это был плевок в лицо Американской киноакадемии.

Считается, что это был акт протеста против ущемления коренных индейцев в Голливуде, которые в то время (да и сейчас) считались людьми второго сорта. Поэтому получать, или вернее, отказываться от Оскара пошла женщина в национальном костюме апачи. Её имя, кстати, Мария Круз.

Почему женщина, а не индианка? Потому что спустя некоторое время в СМИ появилась информация, что Мария не была коренной апачи, а имела мексиканское происхождение. И вообще была актрисой второго сорта. А участие в этом скандальном перфомансе было ради самопиара. Звучит как попытка СМИ оклеветать Марлона. Нужно же Американской Киноакадемии защищать свою репутацию. Где здесь правда? Этот вопрос остаётся открытым.

Тем не менее, случай был громким и породил вокруг себя множество теорий. Вот одна из них: Марлон выступил против романтизации Мафии. Учитывая то, что Брандо в образе Крёстного Отца — символ гангстерского жанра, теория, как минимум, имеет право на существование. Хотя бы в этой статье.

Что не так с гангстерским жанром

Дано: Марлон Брандо против романтизации Мафии в кино. Согласимся. Позиция правильная и, по нашему мнению, единственно верная. Быть гангстером — не круто. Вообще.

Криминальный мир это про кровь и грязь. Никакой Омерты, никакого кодекса чести в реальности не существует. Мафия — теневая организация, которая олицетворяет все пороки человека. Там априори не может быть ничего хорошего.

Возьмём 90-ые в России. Мне вот “посчастливилось” лично пообщаться с блатными из тех времён. Кто не знает, блатные = криминальные авторитеты, русская мафия, если хотите. Так вот, спроси любого блатного, и он тебе скажет, что в преступном мире бандиты с минимальными зачатками чести и совести гибнут в первую очередь. В той среде правит хитрость и беспредел. И не важно, какое ты там занимаешь положение. Будь ты рядовым солдатом или боссом, твои действия, так или иначе, будут нарушать права человека.

Конечно, кинематографистам нужно отдать должное, они вроде стараются показать плохие стороны криминальной жизни. Но позвольте вопрос. Крёстный отец Вито Карлеоне, босс мафии, есть положительный персонаж? А Томми Шелби? Ска́жете, что вы не сопереживали ему? Или, может быть, вам не было грустно, когда расстреляли Тони Монтану? Популярные гангстерские фильмы наполнены такими яркими и запоминающимися персонажами. Зрители невольно чувствует эмпатию к ним. Много молодых людей, и не только молодых, подражают любимым экранным гангстерам. Ладно бы подражали в манерах, так ведь перенимаются взгляды на жизнь. Ошибочные взгляды.

Но я же сказал, что авторы пытаются обличить пороки преступников, так, собственно, чего это я докопался? Да потому что это заведомо бесполезные попытки, и авторы знают об этом. Пусть они даже всё говном обкидают вокруг своих персонажей. Если последние нравятся зрителю, то никому не будет дела до этого говна. Романтизация — результат привязанности зрителя к персонажу.

И кого за это винить? Я предложу закидать помидорами сценаристов. Они обоснованно и очень рационально не хотят создавать не просто антигероев, а реальных мудаков. Так будет сложно удержать аудиторию и заставить зрителя смотреть твой фильм до сраного конца. Если твой главный герой не наделён чертами, которые бы откликались в душе у зрителя, то это суицид, с точки зрения коммерческого успеха. И это главная проблема; гангстерское кино не хочет быть артхаусом для аудитории размером в два с половиной человека, оно хочет собирать кассу.

Фильм, который почти смог

Возьмём фильм Проклятый путь с Томом Хэнксом в главной роли. Казалось бы, этот фильм про то, как плохо быть гангстером. Так и есть.
Персонаж Хэнкса Салливан — гангстер по призванию — искренне не хочет, чтобы дети пошли по его стопам. Он скрывает свою профессию от них, но безуспешно. Старший сын всё-таки узнаёт, чем занимается его отец.

А дальше для самого Салливана выпадает карта потерять жену и младшего сына. И это дело рук его босса, между прочим. Тут ничего уже не остаётся, как отплатить бывшему начальнику той же монетой. И так как Салливан, этакий Джон Уик из нулевых, месть проходит успешно и, можно сказать, профессионально. В итоге, Салливан понимает, что его жизнь — череда неправильных выборов. Он ненавидит себя. Он гангстер, человек несущий в себе всё плохое. Для такого человека, по мнению автора фильма, единственный вариант выйти из преступного мира – умереть.

И да, Салливана убивают. А его сын по наставлениям отца выбирает жизнь простого человека, попутно пообещав себе никогда не брать в руки оружие. И если не считать тяпку с лопатой за оружие, то своё обещание Салливан младший успешно сдерживает.

Очевидно, основной месседж фильма: “не будь гангстером, иначе худо будет”.
Но. Проблема всё та же, Салливан-то — норм мужик. Ну прям нормальный батя. И зрителю ничего не остаётся как полюбить его или, как минимум, проникнуться симпатией. Он не вызывает отторжения. Да, он — антигерой, но, в сущности, положительный персонаж. И это сильнее, чем основной месседж. В данном случае, посыл — это просто слова, а слова не имеют шансов против примеров. Да, гангстеры заканчивают плохо, но смерть благородного гангстера вызывает ровно те же эмоции, что и смерть рыцаря на белом коне.

Про сценариста с яйцами

Фильм же, который действительно всей своей сущн��стью даёт зрителю почувствовать, насколько гадок мир преступников и насколько сами преступники мудаки, так это Ирландец, в исполнении маэстро Скорсезе. Тут главной герой (непосредственно Ирландец по имени Фрэнк Ширан) — наглухо отбитый подонок, который вряд ли у кого-то вызовет сопереживание. Даже несмотря на то, что он, в конце концов, оказывается брошенным в одиночестве. Это ощущается как справедливость, и никакое “ну, мне его по-человечески жаль” даже близко не возникает. Но погодите. Ирландец совсем не напоминает никому не нужный артхаус. Это же очень массовый фильм. Автор ты шо, крэйзи?

Нет. Сценарист Ирландца — мужик с яйцами. Он действительно сделал так, чтобы никому не нравился главный герой, но при этом кардинально поменял подход к удержанию большой аудитории. Если раньше главный персонаж был тем, кому сопереживают, то теперь аудитория переживает за второстепенного персонажа. В фокусе эмпатии не сам Ирландец, а его друг Джимми Хоффа. И Хоффа не преступник, он — обычный бизнесмен, которому хватило глупости связаться с мафией.

Это очень интересный подход к сторителлингу, такой в кино не часто встретишь, но именно данный расклад в жанре гангстерского кино является выходом. Ты либо делаешь приятного главного героя НЕ гангстером, который сосуществует с мафией, либо создаешь из главного героя отморозка, но добавляешь второстепенного персонажа, которого можно было бы полюбить, чтобы фильм в конечном счете мог найти массового зрителя. В итоге, и волки будут сыты и овцы целы.