September 29

Sight Unseen. Part 1: Пробуждение

by чис
рейтинг: R / Mature (M) , тэги/предупреждения: hurt/comfort, ангелы/демоны, non-human, cверхъестественные способности, частично ненадежный рассказчик, психология, психологический триллер, драма, мистика, экшен, элементы ужасов, наличие сцен насилия, неоднозначные отношения, мрачная атмосфера, загадочное прошлое, судьба

топот ног разносился по всем лестничным пролётам. чанёль потерял больничные тапочки ещё где-то на десятом этаже, и теперь глухие удары его босых ног тонули в грохоте ботинок преследующих санитаров.

— сколько этажей в этой чёртовой больничке? — выдохнул он. лёгкие горели от нехватки воздуха, дыхание становилось всё более частым и поверхностным. когда впереди показалась лестница, ведущая на последний этаж, чанёль едва не впрыгнул на неё, взбираясь по ступеням. внезапно за штанину схватились цепкие пальцы. парень вскрикнул и, лягнув ногой одного из санитаров, рванулся к люку. распахнув его, чанёль упёрся ладонями по обе стороны от выхода и рывком вытащил себя наверх. он сразу хаотично замахал руками, стараясь поскорее захлопнуть крышку и не прищемить никому пальцы, но на люк навалились чьи-то босые ступни. преследователи успели лишь отдернуть руки, как железная крышка с грохотом захлопнулась. несколько секунд чанёль в ошеломлении смотрел на чужие ноги, пытаясь понять, откуда на крыше взялся кто-то, да ещё и без обуви. его взгляд пополз вверх по светло-голубым штанинам, больничной рубахе и наткнулся на безмятежные глаза незнакомца.

от этого взгляда словно все негативные чувства покинули тело чанёля. иррациональный покой разлился по венам, вытесняя адреналин, а губы сами растянулись в улыбке. теперь было совершенно всё равно, как этот парень тут оказался и почему всё так вышло.

— ты решился на отчаянный шаг, — голос незнакомца был похож на шёпот листвы, тихий настолько, что услышать его мог лишь тот, кто действительно вслушивался. можно было бы удивиться, откуда он знает, что творится в душе чанёля, но кажется, и так всё написано на лице. он был точно загнанный в угол зверь.

сейчас же он словно чистый лист.

пришедший на помощь ждать ничего не стал, ни ответа, ни звука, он сделал несколько шагов назад, сходя с люка и подошёл к краю крыши. высокое здание комплекса больницы поражало воображение. отсюда город был виден как на ладони, ветер трепал тёмные волосы, когда он опустился на корточки, разглядывая что-то в небесах. чанёль отряхнул штаны, сконфуженно глядя на свои ноги. вроде как они оба были примерно в одном положении, но чан почему-то чувствовал себя иначе. человек перед ним источал безупречность. худые щиколотки слегка виднелись из-под широких штанин, кожа была бледной, без единой царапины, а взгляд — умиротворяющим. чанёль же, напротив, был словно один большой оголённый нерв, и лишь разум его понемногу успокаивался, стоило только посмотреть на этого парня.

— сехун, — представился тот, доставая из кармана пачку сигарет.

«разве в больничной одежде пациентов предусмотрены карманы?» — мелькнуло у чанёля в голове. «вроде бы нет, должно же что-то поддерживать стерильность. но и на одежду врача это не похоже». чанёль кивнул, словно у сехуна на спине были глаза и он мог заметить этот жест. в ответ парень лишь постучал пачкой по ладони, вытащил одну сигарету, зажигалку и быстро прикурил, не особо заботясь о том, как к этому отнесётся чанёль. и ничего страшного, ведь он с детства был толерантен ко многим зависимостям, спасибо неблагополучной семье.

взобравшись на выступ, чанёль скопировал позу сехуна, присев на корточки. при взгляде вниз его грудь наполнил благоговейный страх и появилось навязчивое желание: либо шагнуть назад, либо оступиться и упасть. сехун с усмешкой взглянул на его длинные ноги, застывшие в напряжённой позе, так непохожей на его собственную, расслабленную. ему стало интересно, каким чанёль его видит, прежде чем приступить к работе. и он задал вопрос, даже не задумываясь.

— каков я, чанёль?

у парня не было очков, чтобы сехун мог заглянуть в стёкла и увидеть своё отражение. даже в его глазах он видел себя слишком размыто, будто вся душа чанëля была на перепутье.

чанёль сглотнул, не зная, о чём спросить первым: откуда незнакомец знает его имя, или к чему вообще такой вопрос? в любом случае, он поджал пальцы на ногах, повёл плечами, меняя позу, затем сел на холодный бетон и свесил вниз ноги, задумавшись.

— ты определенно очень странный. даже для этой больницы. и я не представляю, откуда ты тут взялся.

почему-то тут никогда не попадался никто, кто выделялся бы внешне, и чанёль вряд ли смог бы пропустить такого человека среди серой, безжизненной массы пациентов. он был практически уверен, что сехун не отсюда. его неожиданный союзник вообще весь был словно неземной и, глядя в его глаза, чанёль сам раскрывал все свои мысли.

— внешне... — начал, стараясь уловить каждую подробность, обжигая сехуна взглядом, а затем описал ему его же внешность в самых красочных деталях. откровенность вышла странной, а реакция тем более. парень отпрянул, и чанёль заметил его быстрый, настороженный взгляд за спину, словно там мог оказаться кто-то посторонний. пак не придал этому значения: они оба сбежали, очевидно, так что тревога после погони была вполне естественной. сехун смахнул пепел усталым движением пальцев и снова затянулся. теперь и его поза стала иной, скованной. он уставился вдаль, глубоко задумавшись, потом прикрыл глаза, медленно выдыхая дым. ладно, пусть пацан и видит его, но это ещё не значит, что он готов к новым открытиям. всё, что требуется это исполнить своё предназначение. а что будет дальше... пусть решает судьба.

сехун резко распахнул глаза и вскочил на ноги, развернувшись спиной к обрыву. чанёль тоже поднялся, пытаясь унять дрожь в руках после внезапного движения напарника по несчастью. се вскинул ладонь, безмолвно приказав замолчать, и словно весь превратился в слух, вглядываясь в закрытый люк.

оказалось, достаточно было как раз его взгляда и тяжелая крышка с грохотом распахнулась. прям предсказал как-будто чьë-то появление. на крышу один за другим вылезли несколько крупных санитаров. в их руках поблескивали смирительные ремни, а лица искажались от ярости. чанёль сглотнул, судорожно пытаясь найти путь к отступлению, но выхода не было.

— что мы будем делать с санитарами?

прошептал он, обращая взгляд к сехуну в тщетной надежде найти в его глазах прежнее странное умиротворение.

— это не санитары, — прошелестел в ответ голос парня. сехун шагнул вперёд, заслонив собой чанёля. завёл руку за спину, притянув чана так близко, что грудь уперлась в его лопатки. было в этом что-то забавное. сехун оказался и ниже, и очевидно разнился с паком в массе. обычно говорят, что внешность обманчива, так вот, по первому впечатлению, чанёль готов был с ним поменяться местами. но сейчас почему-то не сопротивлялся, доверяя силе и отчаянно надеясь на благоприятный исход. и всё-таки, что значит это не санитары? кто они? пак всмотрелся в их раздражённые лица и ужаснулся. черты стали плыть и искажаться у него на глазах, а легшие на них нечеловеческие тени вызвали ледяной холод в груди.

— ну что, готов выбрать путь? или вперёд, или назад. ты же веришь мне?

голос вырвал его из наваждения. чанёль мотнул головой, отгоняя галлюцинации. с врачами всё было в порядке. они обычные люди. посмотрев на сехуна, который искоса наблюдал за его реакцией, чанёль поспешно кивнул и для достоверности даже отступил на шаг, делая вид, что никакого страха не испытывает. даже если это была маленькая ложь. сехун улыбнулся и лицо его озарилось, став похожим на ангельское. чанёль снова ощутил покой, глядя в его глаза, и совсем расслабился, когда тот начал разворачиваться... но в следующее мгновение руки сехуна двинулись вперёд и сокрушительным ударом в грудь отшвырнули его назад. последнее, что услышал чанёль, прежде чем уши заложило от нарастающего ветра — это хруст костей и звук рвущейся плоти.

горло разодрал истошный вопль. невесомость свинцовой тяжестью распирала грудь, а крыша с равнодушной ясностью дня стремительно уплывала вверх. чанёль летел вниз, чувствуя как глаза слезятся от горечи чужого предательства. волосы хлестали по лицу, словно пытаясь ослепить, спутывались, а он кричал беспрерывно, даже когда смирился со своей смертью. уже был готов к тому, что упадёт, к тому, что услышит отчаянный хруст позвоночника, почувствует липкую теплоту крови, растекающуюся по асфальту, если каким-то чудом выживет. представлял, как сделает последний вдох и вместо воздуха в легкие хлынет его собственная железно-солëная жизнь. так он и умрёт?

небеса разверзлись прямо перед ним, но вместо света искажённому сознанию ёля явилось нечто тёмное, чужеродное. бог не уберёг своего сына. к чему же тогда искать в нём веру? до спасительного конца оставались считанные мгновения, как вдруг существо, принятое его утекающим сознанием за кошмар, резко спикировало вниз. прижав к себе крылья, оно стрелой падало, готовое пронзить и без того смиренного, но чудо произошло. горячее прикосновение отозвалось дикой смесью отторжения и восхищения. чанëль потерял сознание, так и не успев понять, что это были руки, те самые, что не дали ему умереть. нечто, а вернее некто, обхватил его безвольное тело, позволив ему обмякнуть в этой хватке, и распахнул красные как кровь крылья. мощный взмах — и они взмыли вверх. ни один смертный не видел этого. естество иноземца было за незримым куполом, скрывавшим от мира и его самого, и бесчувственного чанёля.

поднявшись на высоту здания, парень презрительным взглядом окинул пространство. внизу метались ослепшие от «прозрения» культисты. их завывания, похожие на мольбы, внезапно оборвались, а сами они буквально рассыпались, оставив после себя лишь метку зверя, выложенную их же пеплом. взгляд неожиданного спасителя зацепился за сехуна. тот бережно, почти любовно поправлял перья белоснежных крыльев и, поймав чужие глаза, сморщился, словно наступил в нечто вроде мусора.

— чонин, какими судьбами? — ангел стряхнул с плеч несуществующие пылинки и лениво взмахнул крыльями. лёгкий стон, сорвавшийся с его губ, заставил чонина ухмыльнуться. отращивать новые ведь невообразимая боль, это известно каждому. так что хруст, который слышал чанёль, был не бредом, а буквальным звуком ломающегося тела, костей, разрывающих кожу на спине, чтобы выпустить наружу обновлённые пёрышки. лохмотья, бывшие когда-то одеждой, свисали с сехуна клочьями, а вся спина была залита кровью. и тем не менее он снова выглядел безупречно и невозмутимо, что демону даже яда плюнуть ему в рот захотелось.

— почему я тут? понял, что ты совсем свихнулся в этом мире людей и решил угробить нашего смертного, — чонин сделал ударение на слове, цокнул языком, перехватывая тело чанёля крепче. зараза, какой же человек хрупкий...

сехун участливо хмыкнул, повязал остатки ткани на бёдра и приподнял брови с видом полной невинности.

— я не думал, что задержусь. и уж точно не сомневался, что успею его поймать. но раз уж ты соизволил оторваться от созерцания своих бесчисленных адских слуг и вылез в этот мир... спасибо, что спас нашего смертного.

и главное произнёс он это так, словно всё и вправду было частью гениального плана. «да что не так с этим белокрылым?» — мысленно выдохнул чонин, перекатывая между пальцев сгусток красноватой энергии. ловким движением он крепче прижал к себе чанёля, одновременно расширяя защитный купол, чтобы скрыть ангела от любопытных глаз.

— ясно, уходим отсюда, пока какой-нибудь зевака не хватился пропажи.

удивительно, но на этот раз сехун лишь молча кивнул, не сорвав с языка ни единой колкости. в следующее мгновение они исчезли, словно их и не было, лишь легкое движение пепла отметило место, где недавно развернулось столкновение с другим миром.


следующий промежуток времени чанёль не помнил. обморочное состояние, вызванное чудовищным событием, подарило ему долгий, беспробудный сон — первый за многие годы бессонницы.

веки были такими тяжёлыми, когда он медленно начал приходить в себя. кругом царила тишина, нарушаемая лишь редкими голосами птиц. эти звуки убеждали, что чан ещё не умер. не всё потеряно: он чувствует одеревеневшее тело, ледяной холод каменных плит под спиной и запахи... вокруг витал приторный дух тления, пыли и влажной плесени. холодный, неподвижный воздух обжигал лёгкие, вызывая желание откашляться, убрать эту мерзкую смесь. наконец ему удалось открыть глаза. взгляд наткнулся на высокий готический потолок. хотелось ахнуть, но голоса не было, из горла вырвался лишь жалкий, беззвучный хрип.

«похоже, я вдоволь накричался, пока падал с крыши. но каким чудом я оказался здесь?»

чанёль лежал неподвижно, скользя взглядом по высоким сводам заброшенной церкви. фрески, изображавшие сцены из священного писания, были испещрены потёками копоти и осыпавшейся штукатурки. лик одного из святых лишился глаз, и теперь с потолка взирала пугающая маска из голой основы. чанёль поëжился от холода и решил подняться. перспектива отлежать спину на ледяном полу и застудить всё, что можно, его не прельщает. на удивление, тело почти не болит, значит страстного поцелуя с асфальтом удалось избежать, и с костями, похоже, всё в порядке. встав на ноги, он ощущает лишь мелкую дрожь, как следствие пережитого ужаса и пронизывающего холода. обхватив себя за широкие плечи, ëль бегло осматривается. ряды дубовых скамей для прихожан превратились в хаотичное нагромождение: одни опрокинуты, другие разломаны на дрова, третьи застыли криво, будто застигнутые внезапным бегством. на некоторых ещё угадывались выцветшие бархатные подушечки для коленопреклонений. кадык тяжело двигается в глотке, с трудом проталкивая собравшийся там ком.

— ты действительно удивительный.

чанёль разворачивается на пятках, пошатывается и, чтобы не упасть, хватается за спинку скамьи. его взгляд застревает на полуобнажённом сехуне. чёрт, даже в таком виде тот смотрит на него свысока, будто чанёль букашка. божья коровка, не способная причинить ни капли вреда. плевать, что хун почти голый и стоит тут, словно пугающая мраморная статуя. злость так сильно разливается жаром по телу, что сворачивается в груди огненной змеёй. чанёль не осознаёт, как делает несколько уверенных шагов в сторону парня и замахивается, сжимая пальцы в кулак. ему даже кажется, что сехун прикрывает глаза, подставляясь. удар приходится по челюсти, отбрасывая того в сторону по инерции. сехун едва не падает, хватаясь за опору, дерево трещит под его пальцами. наконец он поднимает глаза на пака безмолвно спрашивая, доволен ли он.

— успокоился? — произносит мягко сехун. а чанёль выдыхает со свистом и продолжает сжимать кулаки до тех пор, пока от ногтей не проступают борозды на ладонях. в его глазах смесь страха, ярости и непонимания за что с ним так поступили?

ответить сехуну всё равно не суждено. по помещению эхом разносится заливистый смех, пугая чанёля чуть ли не до сердечного приступа. неужели сехун и вправду решил свести его с ума, чтобы пребывание в той больнице обернулось вечным мучением с уже реальным диагнозом? метнув взгляд к алтарю, ёль сталкивается с улыбчивым лицом незнакомого парня. тот звенит красивыми браслетами с красными камнями, аплодируя им, стоя на престоле для мессы. и это, пожалуй, самое богохульное действие, которое только можно было увидеть сегодня. спрыгнув с возвышения, словно большая хищная кошка, парень движется к ним, заставляя чанёля застыть в оцепенении.

— ты ударил его! чёрт, моя ожившая мечта! а он ещё, как истинный посланник божий, подставил щёку. ты невероятный, смертный!

кажется, парень готов пуститься в пляс, таким возбуждённым он выглядит. неужели это зрелище доставило ему столько удовольствия? голос всё ещё не вернулся к чанёлю. он с трудом, пытаясь увлажнить пересохшее горло, прохрипел что-то вроде:

— кто ты?

— боюсь, ты не готов услышать правду

чонин подмигивает игриво и протягивает руку для знакомства.

— вообще-то я чонин, но друзьям можно кай.

ни капли стыда, сомнения или замешательства. чанёль в таком шоке, что машинально протягивает руку и быстро пожимает горячую ладонь. от прикосновения веет таким теплом, что ему хочется вцепиться в кая и попросить согреться. эти руки кажутся до боли знакомыми, в сознании вспыхивает смутная догадка, что они уже виделись. по спине пробегает странный холодок. значит, тогда ему не привиделось? чанёль опускает взгляд на их руки. чонин с усердием отвечает на рукопожатие, затем отпускает и засовывает руку в карман идеально отглаженных брюк.

— это ты меня спас? — чанёль всё ещё не узнаёт свой голос.

сехун медленно приближается, стараясь не напугать пака ещё сильнее, и прикасается пальцами к его горлу. печальный взгляд кажется ёлю издёвкой: сам выкинул его, а теперь сожалеет? он отбрасывает ладонь и снова смотрит на кая в ожидании ответа. тот, помолчав с минуту, кивает. на встречный немой вопрос «как?» быстрого ответа не находится, и чонин просто пожимает плечами.

— не задавай вопросы, на которые не хочешь знать ответы, чанёль, — снисходительно тянет он. и этот кай тоже знает его имя. восхитительно. какую же эмоцию выдать, чтобы описать все его чувства? чан и сам не представлял.

в итоге они стоят какое-то время молча: чанёль — потому что не может говорить, сехун — потому что ему нечего сказать, а чонин просто обожает драму и с удовольствием наблюдает за их странными переглядываниями, надеясь на продолжение. особенно если чанёль захочет вмазать по фарфоровому лику ещё разок. вот это было действительно сексуально, зная, что сехун мог свернуть ему шею раньше, чем этот смертный успел бы даже замахнуться. ангел так очаровательно прикипел к людям, находясь в их мире и наблюдая за чанёлем, что теперь каю казалось, что он не узнаёт своего старого визави. молчание затягивалось, и чанёль неловко покосился на массивные двери церкви. некогда гостеприимно распахнутые, они теперь перекошены, и одна, сорванная с петель, открывала спасительный выход на улицу. проследив за его взглядом, сехун поджимает губы и кивает каю.

— нужно идти. он долго не протянет в этой одежде и без ботинок.

чанёлю хотелось бы отметить, что сехун не только босой, но и вообще в одних тряпках, однако он благоразумно промолчал. чонин живо обхватил его, согревая, и растёр ладонями плечи, улыбнувшись. в отличие от улыбки сехуна, которая вызывала смешанное чувство спокойствия, этот белоснежный оскал пробуждал нечто дикое и тёмное внутри. чан бы, конечно, покраснел, если бы не был так заморожен. а так он просто поплёлся рядом с парнем, морщась от мелких камушков, впивающихся в голые стопы. сехун тоже развернулся и пошёл впереди, чанёль заметил, что его спина вся красная, будто он пытался оттереть что-то, но не до конца получилось. и что за звуки он слышал перед тем, как упасть...? всё смешалось в голове в оглушительную какофонию, сводящую с ума.

на выходе кай внезапно подхватил его на руки, попросив обнять себя за шею. чанёля никогда раньше не носили на руках, отчего он чувствовал себя невероятно странно и косился на нини так, будто тот лично уничтожил всю его родословную. кстати, парень тоже оказался на удивление сильным. держать такого упитанного мальчика, как чанёль, ему явно не составляло труда.

— не смотри на меня так. представь, что ты моя невеста, а я выношу тебя из церкви после венчания. вот так, закрой глаза и засыпай, — кай удобнее подставил плечо, когда чанёль лёг на него щекой и прикрыл устало глаза. — мы всё исправим, смертный. потому что мы твои хранители.

и когда еще выпадет такой шанс — встретить их? подобное происходит раз в жизни, если не реже. будем честны: стоит лишь вспомнить тех с крыши, узрев истинный лик ангела, они в ужасе выкололи себе глаза, а затем и вовсе рассыпались в прах.

чонин надеялся, что такая жалкая участь не постигнет их милого смертного. поэтому на этот раз хранители подойдут к выбору места для откровения более основательно. да и заодно ограбят ближайший магазин в поисках обуви и тёплой одежды. ничего, что чонин плохо разбирается в человеческом гардеробе, сехун подскажет, что подойдёт лучше. и, бог им свидетель, они обязательно выяснят, почему чанёль с самого начала видит их истинную внешность, но при этом не способен разглядеть саму суть.