Sight Unseen. Part 3: Демон
рейтинг: R / Mature (M) , тэги/предупреждения: hurt/comfort, ангелы/демоны, non-human, cверхъестественные способности, частично ненадежный рассказчик, психология, психологический триллер, драма, мистика, экшен, элементы ужасов, наличие сцен насилия, неоднозначные отношения, мрачная атмосфера, загадочное прошлое, судьба
Доп. Предупреждение: в главе присутствует изображение панической атаки и сенсорной перегрузки
хлопок в ладоши вывел чанёля из глубоких размышлений. это чонин привёл в чувство своих задумчивых попутчиков, напоминая, что пора думать о дальнейших планах.
— молодец, скинул его с крыши вместо меня, я его спас вместо тебя, а теперь что? — произнёс демон, обращаясь, очевидно, к сехуну.
тот угрожающе сощурился, сжимая пальцы в кулаки. за короткий промежуток, что они провели в этой оранжерее, чанёль понял: парни не особо ладят. даже перья на белых крыльях ангела расправились от напряжения. он сглотнул колкость лишь из-за находящегося рядом смертного.
— хватит уже, ты и так знаешь, что мы должны были принять это решение за него.
— я, так-то, здесь ещё, — фыркнул чанёль, сложив руки на груди. с какой стати кто-то принимает решение о его жизни за него? — объясните мне уже, в чём ваша задача?
— мы посланы к тебе, чанёль, — кай откинулся на руки и выдохнул.
— сехун — ангел, он помогает тебе следовать пути милосердия, смирения, любви к ближнему, ставит на верный путь. а я — демон, ведущий тебя на кривую дорожку, воплощаю всю твою ложь, грехи и жестокость. вот такой я! вместе мы спускаемся на землю и помогаем тебе принять каждое жизненное решение.
— конечно, «вместе», — язвительно бросил сехун. — только ты обычно больше всех от работы отлыниваешь. в тот момент, если бы ты был рядом, мне бы не пришлось беспокоиться об оккультистах. я бы просто унёс чанёля подальше от этого всего, но куда уж, дьяволёнок любит низшие удовольствия больше, чем своего подопечного.
в следующую секунду на его лице вспыхнул румянец. он только что поступил как непорядочный ангел. кай хихикнул и махнул рукой, лениво пытаясь отвлечь чана. слова напарника его ни разу не тронули.
— старшие вдалбливают нам, что хорошо, а что плохо для каждой из сторон. поэтому когда мы поступаем иначе, подсознательно пугаемся наказания.
чонин объяснял простые для них вещи, а чанёль, не перебивая, внимательно слушал. сехун же думал о своём. мысли о неправильности тона покинули его, едва он сменил позу. ангел совсем забыл о физической сути, пока находился на земле. ощущение крыльев было сродни плавному возвращению чувствительности к ещё одной части тела — что-то слишком приятное. но их размер иногда приносил неудобства: вечно приходилось их складывать так и сяк, прижимать к себе, расправлять, чтобы не сесть на перья и не помять одежду... одежда была сущим адом. тут уж без магии никак не обойтись. ему было приятно вновь ощутить их полную силу; он всё-таки соскучился по полётам и даже сейчас не отказался бы сделать пару кругов в небе. помнится, во время обучения он был одним из лучших в этом деле. но оставлять ёля с каем наедине было бы категорически неправильно — мало ли что взбредёт в голову этому демону.
чанёль неожиданно поднялся, и сехун вздрогнул, потеряв нить разговора. он не сразу понял, что произошло, потому инстинктивно приготовился к опасности. его крылья чуть распахнулись, заслоняя чанёля от кая.
— вот, отрастил большие и хвастается, — усмехнулся чонин, даже не меняя позы. его позабавило это желание оградить парня. а ведь это сехун вечно говорит о помощи и выполнении обязанностей, но при этом боится подпустить тёмную сущность близко к человеку. как это в стиле белокрылых — вечно пытаться перетянуть на себя одеяло, теряя смысл баланса сил.
— расслабься, твоё крылатое величие может напугать нашего смертного.
чанёль даже думать не хотел, как сехун «отрастил» эти большие крылья, и насколько двусмысленно звучала эта фраза. казалось, любое слово, исходящее от кая, можно было превратить в реплику для эротического фильма. но это не имело значения. он разобрался наконец со своей больной головой, сбежал из больницы, упал с крыши и оказался в цветочном раю с двумя бессмертными не для того, чтобы безропотно слушать их приказы. парень не смотрел на хранителей, его глаза следили за неподвижными небесами, пока внутри чанёль решал что-то для себя самого. впереди был мир, от которого все пытались оградить — сначала родители, потом врачи. теперь же у него возникло ощущение, что он вновь натыкается на очередные границы вместо того, чтобы обрести свободу.
— ты же не собираешься уйти? тебе нельзя оставаться без нас... без меня, это опасно. вдруг снова появятся люди из культа или ещё что-то? я не хочу выпускать тебя из виду.
— «старшие вдалбливают нам, что хорошо, а что плохо», — повторил чанёль, переводя взгляд на ангела и вновь складывая руки на груди.
он не злился и не боялся, в его глазах читалось лишь понимание ситуации и принятие чужой позиции. нужно было взвесить все за и против. на языке уже вертелась колкость о том, что «опасно» — это как раз про тот асассинский прыжок веры с крыши, на который его сподвиг сехун. если бы не чонин, чанёль мог бы сейчас и не стоять здесь. ангел, словно прочитав его мысли, опустил крылья, сложил их и печально вздохнул.
— тебе было суждено прыгнуть, чанёль. судьба сложилась именно так. есть вещи, и их много, над которыми не властны даже я и кай. пусть ты не принял моё решение, но в конечном счёте всё в порядке.
теперь и чонину стало интересно. он поднялся со своего места и шагнул вперёд, приблизившись к сехуну. энергия, которую он ощущал, сменилась с решительной на ослабевшую, как будто он смирился. неужели это был приказ свыше? значит, и правда было чудом, что чонин успел вовремя, почувствовав опасность?
— это напоминает мне семью и коммуну. ты так же ограждаешь меня от неверных путей. но почему-то каждый раз, когда в мою жизнь вмешивается кто-то «несущий свет», я оказываюсь в дерьме! если у меня есть ангел-хранитель, то есть и демон — кай. так почему ты не подпускаешь меня к нему? боишься, что я сверну не туда? или что в конечном счёте я разочарую тебя? тогда чем ты отличаешься от тех, кто за мной гонится?
— чанёль, я... — он попытался найти слова, но чанёль мягко, но неумолимо перебил его.
— я верю, что ты хочешь поступить правильно. но я уже давно не маленький мальчик и должен начать принимать решения самостоятельно. ведь если не сейчас, то когда?
чанёль сделал шаг в сторону, затем развернулся и поднялся по нескольким ступеням, выходя из безопасного углубления оранжереи. теперь он смотрел на обоих бессмертных с небольшой высоты. кай хмыкнул, скрестив руки на груди.
на его лице не было привычной насмешки, лишь странная, почти уважительная серьёзность. чанёль повернулся и направился к выходу, не оглядываясь. на полпути он лишь перешнуровал кроссовки. хорошо, что крылатые всё-таки удосужились купить ему обувь, хоть она и оказалась слегка великовата. видимо, побоялись взять слишком маленький размер. или не купить вовсе... ладно, не стоило забивать себе этим голову. он не ждал, что кай пойдёт за ним. он просто шёл, наконец-то делая свой собственный выбор.
— подопечный впервые принял жизненное решение самостоятельно, без нашего шёпота. нарушаем правила...
сехун не мог выдавить из себя ни слова. он лишь наблюдал, как кай вприпрыжку удалялся от него, пытаясь поспеть за смертным. вскоре демон действительно нагнал чанёля, появившись рядом как немая тень. нет, так оставлять было нельзя!
— стойте! — ангел взмахнул крыльями, устремившись за ними.
внутри закипели неведомые чувства. страх и гнев смешались во взрывной коктейль; что-то безумное охватило его холодное сердце, посеяв зерно тьмы. нет, это было то, что ангел в себе скрывал, всё то, что не должно было принадлежать его натуре. он бы влетел в них, подхватил, забрал бы чанёля, но чонин среагировал быстрее. развернулся и одним щелчком воздвиг незримую стену из красной энергии. она тут же бережно охватила его и чанёля, образовав защитный купол. сехун приземлился на ноги и ударил по барьеру, гневно разглядывая обоих через мерцающую дымку.
— что за херня? — ошарашенно спросил чанёль, пялясь по сторонам.
привыкнуть к тому, что тебя окружают магические существа, было, конечно, возможно, но он всё равно не был готов видеть рождение магии своими глазами. да ещё и разгневанного ангела. хорошо, что за крыльями чонина сложно было что-то разглядеть, а то это зрелище могло бы потрясти его до обморока. хотя... любопытство подначивало. от ударов по куполу шла рябь, и грудь действительно сжималась от тяжести и страха.
— вот неугомонный, да к сатане его. чанёль, возьми меня за руку, — кай протянул ладонь, повернувшись к парню полубоком. несколько секунд они смотрели друг на друга, затем чанёль неловко выполнил просьбу, обхватив его руку. демон крепко сжал её, и стало тепло... он смахнул заклинание защиты и одновременно ухватился второй рукой за один из камней на браслете. в тот самый миг, когда сехун уже был готов нанести удар, они исчезли. рука ангела проскочила по пустому месту.
сехун топнул ногой так, что каменная кладь дорожек растрескалась, и одним движением взлетел вверх, пробив стеклянный потолок оранжереи. небрежно стряхнув с себя осколки, ангел направился в сторону города. ведь где-то там оказались смертный и эта заноза в заднице по имени кай — с помощью камня перемещения. надо было гнать этого придурка в шею, даже не подпуская к паку! но нет, не иначе как тёмный бог ударил сехуну в голову. живя среди людей, он стал перенимать их повадки? мерзость.
чанёля выбросило в самую гущу событий. нет, буквально... его оглушила мощная edm-музыка, а толпа, словно огромный организм, поглотила его и принялась переваривать, швыряя из стороны в сторону. для человека, ни разу не бывавшего в подобных местах, чанёль держался ещё вполне сносно. его испуганные глаза-блюдца скрылись в неоновом свете и под вспышками стробоскопов, превратив образ ягнёнка в броский облик парня, ищущего приключений на свою голову...
чья-то ладонь обхватила его предплечье и дёрнула на себя. чанёль споткнулся о чужую ногу, пролетел вперёд, мысленно послав всех нахер, — в таком шуме было невозможно разобрать чьи-либо возмущения. тут, по ощущениям, говорить было вообще невозможно, только кричать на ухо. ёль завалился на своего спасителя, ощутив всю мощь, скрытую в его теле, и зажмурился, стиснув зубы. рефлекторно он обхватил чонина руками, заключив в объятия, и с удивлением обнаружил, что может обхватить его целиком. никакие крылья не стесняли движений бессмертного, и кай чувствовал себя в этой толкучке вполне комфортно. казалось, даже здесь было его место — среди множества людей, где можно «случайно» облапать кого-то или завести интрижку на ночь. примерно таким же, как смутно помнил чанёль из фильмов, здесь и занимались. чёрт, что за мысли? дурная голова...
— долго будешь на меня опираться или встанешь наконец ровно, невеста? — чонин прижался сухими губами к раковине уха, обдав всё тело чанёля жаром. чан даже почувствовал, как запылало его несчастное ухо. смутившись, он тут же попытался собрать мысли и тело в кучу.
чанёль твёрдо встал на ноги, но чонина не отпустил. наклонился и обнял его крепче, прижавшись носом к шее. безопасность. он сразу узнал демона, как только тот его обхватил... пахло так греховно, что свело скулы. в голове тут же возник образ: руки сжимают сочный кровавый апельсин, посыпанный щепоткой молотого красного перца. это была не просто кислинка — это искрящаяся, пряная игривость, что щекочет нёбо и будит аппетит. в глазах блеск красного огня, жадность заполняет душу всего на мгновение, но этого достаточно. чанёль, словно одурманенный, сам не свой, прикоснулся языком к загорелой коже и почти впился зубами в плоть, но кай резво вывернулся из его хватки.
понятно, мы его теряем. плотно обхватив пака за торс, чонин потащил его через безумную толпу, небрежно отмахиваясь от других смертных, интересовавшихся, что это за горячий парень и кого он тащит. ведь раньше они ни его, ни его спутника здесь не видели. плевать. добравшись до широкой барной стойки, где вспотевшие бармены с невероятной скоростью смешивали коктейли, разливая толпе соджу и пиво, чонин попросил просто воды со льдом и помог паку сесть на стул, приводя его в чувство.
— ты слышишь меня, чанёль? — кай сказал это на ухо, но не слишком громко.
около бара было куда тише, чем в толпе, и демон старался лишний раз не провоцировать парня прикосновениями. чанёль ничего не говорил, лишь кивал, временами мотая головой, словно отмахиваясь от навязчивых мыслей. чонин уже заглянул ему в глаза — никакого красного света, значит, дурман либо рассеялся, либо чёрт его знает... пододвинув к смертному стакан воды, он удостоверился, что ёль всё выпил, и улыбнулся так мягко, как только мог, будучи демоном.
— не подумал о твоей чувствительности. если ты способен нас видеть, значит, и нашим способностям подвержен сильнее.
с другой стороны, кто знает, как бы отреагировал чанёль в толпе на новое место, не окажись рядом кая. то, что он случайно поддался чарам, ещё ни о чём не говорило. сейчас он наоборот выглядит напуганным, осознал что чуть не укусил демона?
чанёль сидел смирно, словно прирученный, делая маленькие глотки воды, а в голове у него с бешеной скоростью прокручивались все возможные варианты решения проблемы. и ни одна из привычных, отточенных схем не подходила — ни к этому времени, ни к этому месту, ни к его положению. сознание, запертое в ловушке невозможности действовать, выло от бессилия, и вот его уже накрыла волна безумной, всепоглощающей тревоги. какие там чонины?
мир вокруг взорвался и исказился: голоса людей превратились в оглушительный гул, музыка обрушилась на уши какофонией грохота, световые блики замигали, сливаясь в одно ослепляющее мельтешение. это был оживший ночной кошмар, из которого не находилось выхода. срочно нужно было найти тихое, безлюдное место — укромную нору, где можно переждать этот шквал. тело инстинктивно рвалось бежать, искать спасения, но ноги и руки стали чужими, тяжелыми, словно отлитыми из свинца.
— нужно… уйти, — с трудом выдавил он из себя, уже не надеясь, что чонин разберет этот жалкий, почти нечеловеческий хрип. всего два слова потребовали титанических усилий, чтобы пробиться сквозь внутренний гул. отбросить этот шум было невыносимо, когда на тебя давит буквально каждая частичка этого враждебного пространства.
пак слез со стула и на одеревеневших, негнущихся ногах поплелся вдоль бара — лишь бы куда-нибудь деться, лишь бы сдвинуться с места. кай, идущий рядом, не был глуп; он понимал простые и ясные намерения смертного. он следовал за ним. пакостить?.. нет, не сейчас. хотя искушение и было велико.
продравшись сквозь весь зал, чанёль замер и беспомощно огляделся, пытаясь хоть как-то совладать с дрожью и нарастающей паникой. ему было физически плохо. горло сдавило невидимый тисками, перекрывая воздух, в висках отдавался набат, оглушающий и неумолимый, а тело жило своей собственной жизнью, игнорируя отчаянные команды перегруженного разума. нужно было найти стену, во что-то упереться, обрести точку опоры. спрятаться. исчезнуть.
почему все на него смотрят? они всё знают. видят, что чанёль — не отсюда, что он сбежавший сумасшедший. сейчас подойдут, схватят за руки, вызовут скорую… заберут.
чанёль погружался в пучину паники. где-то на дне сознания теплилось понимание происходящего, но оглушительный грохот в голове не оставлял места для мыслей. он отшатнулся от кая, остался стоять один, беспомощно вертя головой из стороны в сторону. его взгляд выхватывал лишь разрозненные детали прямо перед собой, а на периферии зрения мельтешили смазанные образы, разобрать которые не получалось даже с усилием. наученный больничным опытом, он зацепился за дверь с надписью «только для персонала». чонин проследил за направлением взгляда, подхватил подопечного под руку и повёл туда, куда тот хотел.
разрешения на прикосновение ему не требовалось. тем более чанёль выглядел настолько потерянным и плохим, что о личных границах, если он о них вообще знал, не могло быть и речи.
дверь распахнулась, впустив их в длинный коридор. после обилия вспышек, цветов и удушающей атмосферы чан оказался в почти стерильном, светлом пространстве. это резало глаза и напоминало о больнице ещё сильнее, но всё равно было лучше, чем задыхаться от страха в толпе пьяниц, распускающих руки. что, катись оно всё в ад, на него нашло? кай был серьёзно и не на шутку обеспокоен. надо было лучше изучать человеческую психологию и физиологию, чтобы разбираться во всех реакциях чана. единственное, что сейчас мог демон, — это считывать энергию пака и понимать, что тот напуган, расстроен, растерян и ещё невесть что... внутри такого хрупкого тела бушевало столько эмоций, что было непонятно, как голова ещё не лопнула.
видимо, говорить что-то было бесполезно, потому что чанёль смутно воспринимал слова и само присутствие чонина. но это было даже к лучшему — раз не попадёт под чары, значит, можно спокойно обнять его и попытаться согреть. чанёль упёрся плечом в стену и выдохнул, прижав пылающую от стыда щёку к холодной поверхности. в объятиях было жарко, но они дарили чувство защищённости. в конце концов, чан соскользнул на пол, и они с каем просидели так некоторое время, пока в коридоре не появились несколько сотрудников заведения. чонин мельком на них взглянул, но тут же забыл, едва они скрылись за поворотом. нельзя было отпускать чанёля.
— невеста, как ты можешь быть таким? — нини вздохнул, обхватил пальцами подбородок смертного и притянул к себе.
щёки уже не были такими алыми, но глаза всё ещё блестели от слёз. появление посторонних не пошло на пользу. за это так и хотелось догнать их и оторвать головы. они убили такой момент!
— надо было усерднее следить за твоей жизнью, признаю... надеюсь, я успею всё наверстать. ты ведь расскажешь мне, да?
кай склонил голову, ожидая реакции, и чанёль медленно кивнул, соглашаясь на это страннейшее предложение. но что в его жизни было не странным? какой миг настоящего спокойствия он мог вспомнить? никакой. печальный, но правдивый ответ.
сидеть на полу было некомфортно, тем более чан мог простыть, поэтому демон поднялся первым и подал руку подопечному, подтянув его к себе. один из сотрудников вернулся с охраной, и двое грозных вышибал уставились на эту странную парочку. никто из них не пропускал этих двоих... откуда они взялись?
чанёль мрачнел, его тёмные глаза следили за охранниками, а пальцы впивались в плечо чонина, когда он вставал рядом. хоть не прятался — уже хорошо, хотя дрожь в руках не ускользнула от демона. очевидно, после больницы у чанёля срабатывал триггер на крупных мужчин, которые любят вышвыривать людей за шкирку, как котят, — неважно, из клуба на улицу или с улицы в палату.
— что вы здесь делаете? — прямо спросил один из них, похоже, старший.
— моему другу стало плохо, а вы смотрите на нас, будто мы смертный грех совершили. лучше бы помогли по-быстрому выйти, вы же не хотите проблем?
кай включился в игру мгновенно. он бывал здесь пару раз — это первое место, о котором он подумал, когда перемещался с ёлем, — и знал, как говорить со смертными, чтобы они не задавали лишних вопросов. в крайнем случае, всегда можно было очаровать их своим обаянием. охрана нахмурилась, но что-то в прямом взгляде нини и в его голосе заставляло их отступить. желания возмущаться или применять силу не возникало, да и возможности не было. чанёль рядом и правда выглядел напряжённым и нездоровым, смотрел как побитая собака, у которой, кажется, хватит сил укусить за протянутую руку.
в общем, передав по рации, что проблемы нет, один из охранников ушёл вместе с официантом, а второй проводил их к чёрному выходу и, открыв дверь, кивнул в сторону улицы.
— мы не хотим шума и неприятностей, так что нигде не заявляйте, что были здесь и почему вашему другу стало плохо, окей?
кивнув одновременно, чанёль и чонин вышли в тёмный переулок. там чанёль наконец смог вдохнуть полной грудью, несмотря на невероятное амбре аммиака, помойки и ещё бог знает чего. теперь они были в относительной безопасности, по его скромному мнению.
— что это было? как ты это сделал, перенёс нас? и почему это место?
чонин шумно выдохнул и подтолкнул пака в спину, выводя его к оживлённой улице.
— любишь ты много вопросов задавать, ёль.
в его голосе не было привычной игривости, и то дурацкое прозвище он не использовал, а значит, был либо серьёзен, либо не в настроении. и то и другое чанёлю не нравилось, но он не клоун, чтобы развлекать демона и скрашивать его досуг. становилось обидно, хотелось ответить колкостью, но слова застревали в горле. пак просто слегка отстранился, абстрагируясь от ситуации. они вышли на улицу; чонин сжал его руку, согревая, и они пошли вместе, словно парочка из романтической комедии.
— не смотри на меня так. что мне тебе объяснять? магический камень. у меня на браслетах их несколько, каждый отвечает за что-то своё, и один из них — за перемещения. если ты ещё не понял, на небесах очень много магии. я обладаю ею, сехун обладает — как это обычно бывает у ангелов и демонов. а это просто один из инструментов...
— всё ясно, ясно. извини, что я не адаптируюсь так быстро. я только сегодня узнал, точнее, подтвердил на собственном опыте существование неземных объектов вроде вас. могу я ещё немного поудивляться, а?
чанёль оскалился, насмешливо изогнув бровь, а чонин лишь фыркнул. уже дерзит и язвит — подопечный схватывал всё на лету. демоническое присутствие делало человека смелее, и это очень приятно осознавать. казалось, кротость чанёлю была совсем не к лицу. он расцветал, наполняясь справедливым гневом, и даже сейчас, пережив травматичный опыт, выглядел не сломленным, а перерождённым. стало легче его понимать; близость подопечного влияла и на демона, но он не был против.
— нравишься ты мне, невеста, — кай быстро закрыл тему магии и всего потустороннего.
вместо этого они коротко обсудили произошедшее в клубе. чонин старался касаться щепетильной темы как можно мягче, не давя на триггеры чана. хотя кай и не подозревал, но его несвойственная демону мягкость очень расположила к нему парня. веди он себя как положено порядочному искусителю, чанёль бы ходил по струнке, боясь сказать лишнего. пока они шли по улице, их разговор больше походил на полушёпот, им приходилось наклоняться друг к другу, и это грозило тем, что чанёль вновь окажется одурманен, но оба мирились с этим.
— ...хочешь сказать, ты можешь вызывать неконтролируемое влечение? — придирчиво оглядел чонина чанёль. ну, если так посмотреть... вполне можно было поверить.
— и подчинять себе можешь?
кай лишь кивнул, загадочно улыбнувшись. они вышли на какую-то площадку для отдыха в парке, и чанёль, который вроде бы должен был быть бодрым после двух продолжительных периодов сна, устало плюхнулся на лавочку. он провёл рукой по ноющим коленям и раздвинул ноги, не желая больше стеснять свои габариты. чонин, вместо того чтобы запрыгнуть на лавку с ногами или усесться на спинку, слегка подвинул ногу пака и рухнул рядом, прислонившись спиной к холодному дереву. приятно...
— рассказать, откуда у меня дар подчинения? — невзначай спросил демон. чанёль оживился, поднял голову и распахнул глаза. вообще-то, он планировал просто отдохнуть в тишине, но раз предстоял такой интересный рассказ, то кто он такой, чтобы отказываться.
— хочу, конечно!
— ну, слушай, — кай сложил руки на груди, поднял глаза к небу, считая звёзды, и задумался, с чего начать.
когда же он заговорил, чанёль навострил уши, живо представляя себе рассказ.
« когда я впервые предстал пред сехуном в дни нашего ученичества, я назвал ему свое имя. кай, сын демона асмодея.
если это говорит тебе о чем-то — уже похвально. в кругах бессмертных мой отец известен как разрушитель брачных уз. он сама плоть и дух одного из семи великих грехов, что зовется похотью. её называют грехом наиболее... человечным. отец мой никогда не был созидателем. всё, что рождено извращенной и пагубной стороной желания: ревность, отравляющая душу, месть, пожирающая сердца, и слепая похоть, ведущая к погибели, — всё это его стихия.
и от союза этого демона с моей матерью появился невероятный я.
по глазам вижу, хочешь узнать, что за сумасшедшая легла под него, но я и сам не ведаю. от неё мне осталось немногое: смутный отголосок её энергии, что я запомнил в отрочестве, и... имя. чонин.
надо полагать, мать моя обладала весьма изощрённым чувством юмора. наречь собственного сына, отпрыска владыки похоти, «тем, в ком собрана вся добродетель» — был изысканный способ посмеяться над моим отцом пред тем, как кануть в небытие. »
чонин отвёл глаза от созвездий и вновь перевёл его на чанёля, больше не отвлекаясь. на лице смертного отражалась целая буря вопросов, его мысли путались, и прочитать было невозможно, так что оставалось лишь терпеливо ждать, когда он заговорит. но иногда самый красноречивый ответ — его отсутствие. сквозь множество мыслей, лезвием, прошлось лишь понимание. спустя долгую паузу чанёль выдохнул:
похвально? кай улыбается, придумывая ответ, но затем его лицо внезапно становится серьёзным. чанёль вздрагивает плечами от порыва ветра и хмурится. погода так быстро сменилась? кожей ощущается чужое присутствие, мурашки пробегают по оголённым участкам. демон безошибочно находит взглядом стоящего поодаль и не двигается, просто кивает чанёлю, чтобы тот посмотрел, кто к ним пришёл.
сехун стоит примерно в десяти шагах от них, на его лице была смесь тревоги и злости. он сжимает руки в кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней, и приближается.
— довольно, — ангел расслабляет руки, отпуская напряжение, и прижимает к себе крылья, чтобы не заслонять кая и ёля от света. итак выглядит не очень дружелюбно, если будет напрягаться сильнее — перейдёт во враждебность, опять.
— ты в порядке? — обращается к чанёлю старший.
вопрос простой, но видно, как это беспокоит сехуна. чанёль кивает, не в силах отвести взгляд. даже таким напряжённым, сехун смотрится безупречно. хотелось бы перестать думать о его красоте, но стоит только глазам увидеть, как все мысли лишь об одном. может, у ангела тоже дурман какой есть, и он помалкивает?
— пришлось солгать, — всё так же глядя на чанёля, говорит ангел. — пусть небеса думают, что ты лишь под моим контролем.
— почему? — чан метает быстрый взгляд на сидящего рядом кая, но это слишком быстро. ему становится тяжело от этих слов.
— я был неправ, — выдыхает сехун. — в оранжерее. я пытался контролировать тебя, а не направлять. и... я испугался. того, что ты, сделав свой выбор, предпочтёшь его общество моему. он наконец переводит взгляд на чонина, и в его глазах идёт борьба.
— я ненавижу твои методы, кай. но твоя правда о балансе... она была верной.
теперь оба бессмертных смотрят друг на друга, а между ними — смертный, который из яблока раздора неожиданно превратился в центр хрупкого, нового равновесия.
— что ж, а когда я ещё видел, чтоб ты признавал мою правоту, — чонин поднимается и, хлопнув ангела по плечу, тянет его к себе, быстрым движением приобняв.
сехун замирает, растерянно глядя на смертного, а затем неловко прикасается к талии демона, сжимая, перемещает ладонь на поясницу и тянет к себе, обняв в ответ.
— я хотел всё разнести тут, не заставляй меня захотеть этого вновь, — шепчет он тихо, и по позвоночнику пробегает холод. чонин весь дёргается, усмехнувшись.
— ну, я ничего не обещаю, я же люблю доставлять неприятности.
— именно поэтому я здесь. чанёль, ты хочешь свободы? хорошо. но один ты слаб. мы — твоя сила. захочешь идти в ад? мы пойдём с тобой. но указывать путь будешь ты. это поможет осознать тяжесть принятия самостоятельных решений, а мы будем рядом, чтобы вытащить тебя, если будет опасность. возглавляй нас.
где это видано, чтобы ангел позволял смертному собой командовать? да и не ангел — бессмертный в целом на несколько голов выше любого человека по всем позициям. а тут белокрылый отдает контроль? чонин в этом сильно сомневается. с подозрением следит за каждым движением и расправляет крылья, не скрывая их от чанёля так же, как и се. они сейчас в безлюдном месте, другие видят не их лица, а давно умерших людей, чанёлю можно доверять полный и истинный облик.
от такой ответственности могла бы закружиться голова, но чанёль сидел на лавочке, все еще не осознавая в полной мере слов сехуна. он сделал... что? слова ангела висели в воздухе густыми, тягучими каплями мёда. сладкими, но липкими и опасными. слишком уж легко этот гордый, всё контролирующий ангел вдруг сдал свои позиции. возглавляй нас. звучит как самая изощрённая ловушка.
он медленно поднял взгляд, скользнув по лицу сехуна. идеальному, невозмутимому, и с новой, тревожной искоркой в глазах. затем перевёл его на чонина. демон стоял, откровенно выставив напоказ свои тёмные крылья, и его привычная насмешка сменилась холодной, животной настороженностью. он тоже не верил ни единому слову. они оба, ангел и демон, замерли в хрупком, враждебном равновесии, ожидая его решения. пак поднялся, сунув руки в карманы. движение было резким, почти грубым, выбивающимся из оцепенения. он кивнул в сторону арки — выхода из парка. слова были излишни.
и они пошли. оба бессмертных, как и договорились, покорно последовали за ним, отступая на шаг позади. но в их покорности не было смирения, она была напряжённой, выжидающей. а чанёль шёл впереди, ощущая на своей спине тяжесть двух пар крыльев. светлых и тёмных. он не знал, куда ведёт. в ад, как сказал сехун? или куда-то ещё? это было неважно.