Воздаяние/Удар в спину/Кара | Новелла. Глава 6.
перевод принадлежит этому тгк каналу
перевод выполнен в развлекательных целях. его не распространять, чтобы переводчики не получили по башке
Но Чжи Хан всё ещё не мог оправиться. Он затворился в своём малом флигеле, где медленно шло восстановление его тела. Сидячие ванны были единственным, что он мог себе позволить, большую часть времени он проводил, распластавшись на животе, поскольку даже сидеть было для него непосильной задачей.
Маки, единственный осведомлённый о случившемся и тайно перемещавшийся между главным домом и флигелем, докладывал о жизни молодого господина из главного дома:
— Он ведёт себя как обычно. По-прежнему находится только в главном доме, к флигелю даже не подходит. Каждый день он занимается учёбой, а иногда ходит на заднюю гору пострелять из лука. Позавчера, встретившись с друзьями, с которыми вместе учился, он вернулся с охоты и, как говорят, выпивал с ними.
Всё случившееся было лишь досадным недоразумением, позорным инцидентом, который обе стороны хотели бы вычеркнуть из памяти. Тем не менее, свадебные переговоры не были отменены, что означало: Со Он вступит в брак перед принятием должности и продолжит своё стремительное восхождение.
Несмотря на болезненное чувство досады, Чжи Хан принял решение больше не вмешиваться. Он осознал, что неосторожное вмешательство может повлечь за собой непредсказуемые неприятности.
И вот, когда рана начала заживать, покрываясь корочкой, наступил тот самый момент.
По велению отца, который пригласил его на совместный завтрак, Чжи Хан впервые за долгое время вышел из своего флигеля и направился в главные покои. Едва он успел поприветствовать отца и сесть за стол, как дверь распахнулась, и вошёл Со Он.
В горле пересохло. Это была их первая встреча после той злополучной ночи. Со Он, с его неизменно ясным, безупречным лицом, не выказывающим ни малейшего волнения, подошёл и занял соседнее место. Лёгкое движение его одежд, едва уловимый ветерок... Чжи Хан, и без того неспешно евший, замедлил движения своих палочек ещё больше.
— Слышал, вы неважно себя чувствовали, — произнёс Со Он, ухмыляясь, когда их взгляды встретились.
Чжи Хан, на мгновение ошеломлённый, ответил, глядя прямо на него:
— Нет, теперь я полностью здоров. Спасибо. За беспокойство.
— Конечно, я беспокоюсь. Вы ведь благородный и дорогой человек, мой названый старший брат.
"И кто же, по твоему, довел до такого состояния?"
Пока он молча, сжав губы, пристально смотрел, с противоположной стороны внезапно раздался резкий кашель господина Чхве.
Звук, казалось, вырывался из самой глубины его тела, и был явно не предвещал ничего хорошего.
"Уже второй год это продолжается", — подумал Чжи Хан, и его лицо помрачнело. Он вспомнил, как его дед скончался после того, как его долго мучили боли в груди из-за кашля.
Кашель становился все сильнее, заполняя собой комнату. Слуга, ожидавший за дверью, поспешил с шёлковым платком.
— Ха-а... Даже лекарства не помогают, — с трудом выдохнул господин Чхве, прижимая платок к губам. Его голос стал хриплым и слабым.
Со Он, сохраняя спокойствие, спросил:
— Его Величество прислал придворного лекаря. Он осмотрел меня, но улучшения нет.
— Погода сейчас холодная, и вы много ездите по делам. Может быть, стоит отдохнуть в месте с чистым воздухом, сменить обстановку?
Господин Чхве одобрительно улыбнулся Со Ону. Чжи Хан, наблюдая за ними, почувствовал прилив раздражения. Отвратительно. Он знал, что его недолюбливают именно потому, что он не умеет так же легко выражать заботу и сочувствие. Ему было трудно подбирать мягкие слова, слова поддержки. Это было не в его характере, и он расплачивался за это. Взгляд Чжи Хана, обращенный к Со Ону и его отцу, потускнел.
Господин Чхве, внезапно обратив внимание на Чжи Хана, пристально посмотрел на него.
— Когда Со Он поступит на службу, я планирую отправиться в Хонджу для лечения.
— В… Хонджу? — переспросил Чжи Хан, ощутив внезапную тревогу, словно его лишили опоры. Он кивнул, стараясь не выдать своих чувств.
— Лекарь считает, что пребывание в этой шумной столице может спровоцировать рецидив болезни. Говорит, необходим покой и отдых.
— Понимаю. В таком случае, я поеду с вами, отец.
Господин Чхве, услышав эти слова, удивленно посмотрел на сына. Чжи Хан краем глаза заметил, как замер Со Он. Не обращая внимания на брата, он продолжил:
— Я буду заботиться о вас, отец, и одновременно готовиться к экзаменам. Спокойная обстановка и чистый воздух помогут мне сосредоточиться.
— Значит… ты полностью оставляешь этот дом на Со Она?
Чжи Хану было безразлично, что будет с Со Оном. Он даже не стал отвечать на этот вопрос.
Господин Чхве, погруженный в раздумья, покачал головой.
— Твои намерения похвальны, Чжи Хан, но в главном доме должен оставаться кто-то из рода Чхве. Если бы ты только не был таким ветреным, не тратил время на развлечения и друзей, откладывая учебу…
— Забудь о гордости и амбициях, постарайся жить в мире с Со Оном, помогая друг другу.
"Чьим же ты отцом являешься на самом деле? Чхве? Или Ким?"
"Как ты можешь так себя вести с ним, будто он ты родной отец, когда он даже не значится в родословной Чхве?"
Слова, которые он не мог произнести, застряли у него в горле.
— Если и вы, хённим, покинете нас и отправитесь в Хонджу, на кого мне здесь опереться?
Этот змеёныш! Чжи Хан с явным неудовольствием уставился на бамбуковые побеги, которые ему положили в миску с рисом. Он их терпеть не мог, даже пробовать не желал.
Чжи Хан, который до этого молча наблюдал, вдруг прищурился.
— Спасибо. И ты тоже ешь побольше.
Он нарочито взял кусок жареного минтая, а затем бросил в миску Со Она. Тот фыркнул, но послушно съел.
Господин Чхве, с удовольствием наблюдавший за двумя юношами, несмотря на напряжённую обстановку, попытался разрядить атмосферу:
— Да, а ты, Со Он, как проводишь время в последнее время? Перед тем, как вступить в должность и жениться, нужно же вдоволь насладиться жизнью, верно?
— Как обычно. Учусь и тренируюсь с луком.
— Ха-ха. Хотя мужчине тоже не к лицу быть слишком сдержанным и скромным.
Со Он на секунду задумался, подбирая слова.
— Сегодня вечером друзья собираются в *Чхэхонгаке, возле столицы.
(*채홍각 (чхэхонгак) — это место в эпоху Чосон, куда мужчины ходили развлекаться, пить, обсуждать всякие дела, встречались с друзьями и которых развлекали кисэн)
— Говорят, я единственный, кто относится к женщинам как к камням, и меня постоянно высмеивают… Думаю, стоит сходить и показать им, кто здесь главный.
— Ха-ха-ха. Верно, верно. Если появится наш Со Он, все кисэн будут смотреть только на него. Хотя, погоди, я не это имел в виду. Нужно заранее уведомить главную кисэн Чхэхонгака и попросить её принять тебя с величайшими почестями, как дорогого гостя, равного моему сыну.
Со Он смущённо улыбнулся. Конечно, это было притворство. Чжи Хан знал это, в отличие от других. Его пальцы похолодели, еда казалась безвкусной, и он долго жевал каждый кусок.
— Значит, вернёшься только завтра?
— Не забывай о сдержанности. Если до свадьбы появится внебрачный ребёнок, министр будет крайне недоволен.
Разговор был явно неуместен за обедом. Чжи Хан молча залил рис водой, с трудом проглотил ещё несколько ложек, затем отодвинул тарелку и встал.
После завтрака, вернувшись в свой флигель, он ощутил внезапное смятение. Он машинально перебирал книги и канцтовары, затем достал парадную одежду и разложил ее. Вскоре он понял, что ни сил, ни желания куда-либо идти, ни людей для встречи у него нет. Чжи Хан сел на подушку с цветами.
"Что, хочет дать понять, что ему тоже было мерзко?"
Неважно. То, что произошло с Со Оном, было для него унизительным и незабываемым. Тот тоже, вероятно, действовал против своей воли. Необъяснимая тяжесть окутала его.
"То, что он, обычно равнодушный к женщинам, вдруг отправился в чхэхонгак, тому подтверждение."
Это его дело. Чем бы тот ни занимался: играл ли роль добродетельного господина или бездельника — теперь это его не касалось. Несмотря на попытки взять себя в руки, на душе было неспокойно. Казалось, все пошло наперекосяк. Абсолютно все.
И это было так. С того дня все изменилось. Теперь Чжи Хан сам стал тем, кто прятался от Со Она, запершись в своей комнате. При случайных встречах именно Чжи Хан терял аппетит и убегал, именно Чжи Хан страдал от бессонницы.
"...А я из-за этого случая не сплю и мучаюсь. А он, значит, бесстыдно встречается с друзьями и ходит по чхэхонгакам?"
В конечном итоге, именно это его и злило.
Чжи Хан прижал колени к груди, обнял их и горько усмехнулся.
В тот день после полудня в доме царила суета. Весть о том, что молодой господин из главного дома, собирается на свою первую ночную прогулку, привело в движение служанок, которые под руководством экономки занимались подготовкой новой выходной одежды. Шум был настолько громким, что доносился даже до малого флигеля.
Со Он наконец-то покинул дом, чтобы провести свою первую ночь с кисэн.
В это время дети слуг с радостными криками сообщали о начале снегопада.
Чжи Хан, всё это время запертый в своей комнате, с безразличным лицом открыл заднее окно. Снежинки, которые сначала казались незначительными, как пыль, теперь стали крупными и падали хлопьями.
Он сидел босиком на сундуке для одежды, тупо курил трубку и наблюдал за снегопадом. Жаровня, которую принес Маки, сказав, что холодно, испускала красные искры у его ног.
Чжи Хан наклонил голову и уставился на жаровню, пылавшую красным огнём.
Ему нужно подготовиться к государственным экзаменам.
Обязательно сдать следующий экзамен.
Снова заслужить одобрение отца, жениться на девушке из хорошей семьи… Когда-нибудь стать главой семьи… Стать…
Все мечты, которые он лелеял до сих пор, поблекли и утратили значение, и ему казалось, что они исчезают, как падающий снег. Чжи Хан подтянул колени и опустил на них голову.