Воздаяние/Удар в спину/Кара | Новелла. Глава 14.
перевод принадлежит этому тгк каналу
перевод выполнен в развлекательных целях. его не распространять, чтобы переводчики не получили по башке
Поздним вечером Маки с трудом достал билеты на судно. Они договорились встретиться у водяной мельницы в деревне Токкачхон, расположенной за городской стеной на юге.
Чжи Хан, затаив дыхание, прятался за кучей гниющей соломы. Вскоре снаружи послышался звук.
— Молодой господин, это я, — раздался голос.
Маки, тяжело дыша, вошел внутрь, но, увидев Чжи Хана, отшатнулся от неожиданности. Чжи Хан выглядел необычно, а к столбу мельницы были привязаны две незнакомые лошади.
— Что... что происходит? И что это за монашеская одежда?
Чжи Хан вышел из-за соломы, отряхивая с себя соломинки.
— Ну... просто переоделся, а лошадей купил у конюха. Как же преодолеть сто *ли без лошадей?
(*리 (ли) — древняя единица измерения. 1 ли — это около 400-500 метров)
— Но зачем же вы тогда продали свою ценную лошадь, которую растили с жеребенка...?
— А? Да, вот они, — ответил Маки, протягивая их.
Чжи Хан внимательно осмотрел билет, сложил его и спрятал во внутренний карман рукава.
— Но, даже если это большое грузовое судно, на нём много импортных товаров, вряд ли они возьмут на борт лошадей.
— Кто сказал, что мы поедем на судне?
Пока Маки, ошарашенно хлопая глазами, переспрашивал, Чжи Хан ловко накинул ему на голову огромную шляпу, принесённую слугой, и накинул шёлковое одеяние.
— Мы отправимся сухопутным путем. Чтобы не привлекать внимания, нам лучше двигаться порознь. Ты пойдёшь первым.
Маки, повинуясь указанию Чжи Хана, повёл новых лошадей к городским воротам. Предъявив пропуск, он прошёл через ворота и присоединился к группе из тридцати человек, собравшихся у подножия горы: мелким торговцам, готовящимся к переходу через горы, и их вооружённым охранникам.
Путь, выбранный Чжи Ханом, пролегал через опасную горную местность, кишащую разбойниками и дикими зверями. Множество перевалов и горных троп, тянущихся на тридцать ли, делали путешествие в составе группы из нескольких десятков человек гораздо безопаснее, чем в одиночку или небольшими группами.
Вскоре, с наступлением сумерек, появился Чжи Хан, переодетый в монашескую одежду. К группе присоединилось ещё пять человек, и теперь тридцать семь путников решили вместе преодолеть горную тропу. Одного переодевания Чжи Хану показалось мало: он ещё и вымазал лицо и шею грязью, став практически неузнаваемым.
Наконец, они тронулись. Чжи Хан и Маки, взяв в руки поводья своих лошадей, смешались с толпой торговцев и направились к подножию гор.
Перед тем, как начать восхождение, Чжи Хан остановился и бросил долгий взгляд на раскинувшуюся у подножия горы столицу, видневшуюся как на ладони.
К этому времени Со Он, надо полагать, уже достиг порога главной усадьбы. Скорее всего, его взгляд сейчас скользит по окрестностям столицы в поисках. Несомненно, кто-то уже проронил слово о том, что молодой господин заглянул в постоялый двор, чтобы продать лошадь, а другой, возможно, пустил слух о том, что его слуга искал корабль, держащий курс на Уан.
Пока Со Он будет пребывать в нерешительности, куда направить свои поиски — в горы Сангосан на Уане или отправиться туда лично, — Чжи Хан успеет без следа раствориться в землях Чан Уна и оставаться там до самого лета. Их пути могут пересечься лишь в отдаленном будущем, если Чжи Хан решит посвятить себя государственной службе, но повторная встреча маловероятна.
— Молодой господин, спутники торопят нас.
Чжи Хан отвел взгляд от столицы и повернулся спиной.
Маки, продолжая хлопотать с подготовкой к ночлегу, не унимался.
— Что ж будете делать, коли прежде никогда не спали ни на чём, кроме шелковых подушек и одеяла?
Чжи Хан никогда раньше не бывал в таких сложных горных условиях. Даже если куда-то и выбирался, то предпочитал путешествовать по рекам, а не по горам. А в горах, да ещё и ранней весной, было холодно и сыро.
Чжи Хан, уставший с дороги, хотел отдохнуть:
— Разве можно торговаться, когда так устал. Я с прошлого дня глаз не сомкнул, нужно поспать.
— Хорошо бы здесь, на склоне горы, была хотя бы деревня, где живут крестьяне, или хотя бы постоялый двор. Конечно, вместо шелковой постели будет циновка, и даже сороконожек на стропилах будет видно, но всё же лучше, чем ничего.
Он огляделся. Возле водопада и озера торговцы и воины устраивали себе ночлег, разводя костры. Богатые купцы ставили палатки, а остальные просто разворачивали свои тюки и ложились у костров.
Чжи Хан и Маки устроились в уединённом месте.
Они прислонили шест к старому дереву и натянули ткань, чтобы укрыться от ветра и шума. Маки развёл костёр, принёс воды и начал готовить рис.
— Молодой господин, можно мне кое-что сказать? — тихо спросил Маки, наблюдая за огнём. Чжи Хан поднял глаза. — А что, если вы, молодой господин, первым нанесете удар?
— Ну, расскажете господину о дерзком и неприличном поведении молодого господина из флигеля..
— И что я должен сказать? Что я, старший в семье Чхве, стал игрушкой для парня, который на восемь лет младше меня? Хочешь, чтобы я ему сказал, что стал приёмником его спермы?
Маки, с виноватым видом, продолжал:
— Но разве не возмутительно, что вы просто терпите его мерзкие поступки? Похоже, он специально действует так, потому что знает, что молодой господин не может говорить об этом...
— Ты слишком вмешиваешься, слуга.
Услышав резкий ответ, Маки надулся. Чжи Хан, подавив гнев, тяжело вздохнул.
— Нечего тут избегать, стыдиться или оправдываться.
— Это моя вина. Я был ослеплен гневом и задел не того.
— Помнишь, как я ходил к слепому шаману? Он сказал, что в этом году на меня влияет Белый Тигр и посоветовал быть осторожным. Он сказал, что я — это влажное дерево ранней весны, а он — ледяной железный топор. Наше столкновение принесет ущерб только мне.
— Я не силен в предсказаниях и судьбе, но если верить вашим словам... выходит, что этот молодой господин из флигеля с самого начала был обречен на одержимость вами...?
— Топор изначально был создан для того, чтобы рубить деревья.
Чжи Хан никогда не рассматривал ситуацию с этой точки зрения, и на мгновение его охватило оцепенение. И в этот момент...
Внезапно земля задрожала от гула, доносившегося откуда-то издалека.
Маки встревоженно оглядывался. Сначала звук был слабым, еле слышным, но он определенно приближался. Лицо Чжи Хана, напряженно вслушивавшегося в шум, внезапно побледнело.
Несомненно. Это был топот копыт.
Чжи Хан резко вскочил, прислонился к дереву и уставился в сторону водопада. Торговцы, должно быть, тоже услышали звук, потому что все подняли головы и начали осматривать окрестности.
Не было времени на раздумья. Чжи Хан схватил охапку влажных листьев и быстро засыпал ими костер.
— Молодой господин, зачем вы это делаете?
Чжи Хан, бледный от волнения, резко выкрикнул:
— Немедленно отпусти лошадей и прогони их!
Ошарашенный Маки замешкался, не сразу поняв приказ. Раздражённый Чжи Хан стремительно подбежал к лошадям и принялся торопливо снимать сёдла.
Пока Маки, растерянно суетясь, пытался собрать разбросанное имущество, Чжи Хан отвязал верёвки от ствола дерева и со всей силы ударил лошадей по крупам. Испуганные животные, громко заржав, понеслись прочь по узкой горной тропе.
После того, как лошади были отогнаны, они кое-как спрятали свой багаж в густых кустах у обочины и сами укрылись там же. Вдали мерцали огни факелов.
— Молодой господин, это, наверное, банда разбойников? — прошептал Маки.
— Тсс! — Чжи Хан схватил Маки за плечо, пригнул его, и они оба присели ещё ниже.
Судя по всему, группа торговцев тоже была напугана. Воины обнажили мечи, а торговцы начали тушить факелы и хватать свои тюки.
Затаив дыхание, они наблюдали за происходящим. Звук множества копыт становился всё громче, и вскоре появились два всадника из столичной стражи в сопровождении отряда охотников за беглыми рабами. Сочетание патруля и охотников на беглецов не предвещало ничего хорошего.
Иногда эти две группы объединялись для поимки слуг, которые бежали из знатной семьи.
— Неужели это они.. — прошептал Маки.
— Тише. — оборвал его Чжи Хан.
Чжи Хан, крепко держа Маки, который постоянно пытался приподнять голову, нервно сглотнул. В этот момент появился всадник, прибывший на лошади чуть позже их.
Его было невозможно не узнать. Это был Со Он.
Маки сам прикрыл рот рукой, чтобы не издать ни звука. Чжи Хан, боясь даже собственного дыхания, затаил его и пригнулся ещё ниже, стиснув зубы. Он старался запутать следы, но этот негодяй умудрился их выследить всего за полдня.
"Вот же ублюдок... Он послал за мной охотников? Смеет обращаться со мной, как с беглым рабом, сраный сукин сын!"
Патруль, остановив группу торговцев, проверяли их документы. Тем временем Со Он спустился со своего чёрного коня.
Он всегда носил чёрное облачение и шляпу, что делало его особенно заметным среди грязной толпы, от чего его и прозвали "чёрный пес". Его светло-бежевое одеяние с короткими руками и пепельным отливом развевался на ветру, а нефритовая завязка шляпы свисала на грудь. На его губах играла элегантная улыбка.
— Прошу прощения, если испугал своим внезапным появлением. Я ищу одного человека.
— Не видели ли вы по дороге в горы учёного с бледной кожей и утончённой внешностью, а с ним невысокого слугу со смуглой кожей?
Торговцы переглянулись, почесывая затылки в замешательстве.
— ...А. Может, вы про того учёного, что был с молодым монахом? — один из торговцев, нахмурившись, задумался.
— Молодого монаха я толком не разглядел, он надвинул шляпу на лицо и был молчалив, но шея у него была белая, как рисовый пирог... Да и тот учёный в синем одеянии, с редкой бородкой и невысокий, не особо был похож на аристократа... Нет, ну, что ж это такое...?
Торговец замер и его глаза широко распахнулись. Лошади, которые еще недавно мирно стояли, привязанные к стволу огромного старого дерева, исчезли.
— Они же только что были здесь! — вырвалось у него.
— Да, внезапно раздался грохот копыт. Мы решили, что это нападение, началась паника, и, кажется, в этой суматохе они и пропали, — объяснил кто-то из его спутников.
Охотники, не теряя времени, обошли дерево, проверили шест и ткань, внимательно осмотрели костер, в котором еще тлели угли, и, конечно же, следы копыт. Со Он приблизился с холодным взглядом к торговцу и задал вопрос:
— Когда ты видел их в последний раз?
— Ну... Когда мы собирались у подножия горы, я их видел. Поднялись примерно на пять ли, и около двух часов назад решили здесь заночевать. А! Примерно четверть часа назад, когда отлучался по своим делам, видел, как они разжигали огонь за тем деревом. Да, четверть часа назад. Точно.
— Судя по тому, что лошади пропали, они, видимо, сбежали в возникшей суматохе.
Дозорный приблизился и тихо доложил. Со Он, взгляд которого был прикован к дыму, пробивавшемуся сквозь мокрые листья, медленно направился к источнику.
Чжи Хан, затаившийся в кустах на склоне, замер, увидев приближающегося Со Она. Сердце колотилось так сильно, что казалось, стук отдавался в ушах. Чем ближе подходил Со Он, тем сильнее Чжи Хан вжимался в землю, хотя знал, что двигаться нельзя. Его конечности дрожали.
Со Он опустился на одно колено у костра и начал разгребать влажные листья. В воздух поднялся едкий запах гари, и тлеющие угли ожили. Со Он поднял голову, обводя взглядом окрестности. Он заметил следы людей, отпечатки копыт и направление, куда ускакали лошади.
Его взгляд остановился на тропинке, по которой скрылись лошади.
По команде Со Она охотник передал факел, лёг на землю и приложил ухо к почве. Слабый, но отчётливый стук копыт достиг его слуха. Охотник уверенно поднял голову.
— На запад, молодой господин. Лошади направились на запад.
Со Он резко развернулся и, не нуждаясь в помощи, ловко вскочил на коня. Патруль и охотники, следуя его примеру, натянули поводья и устремились по следу лошадей Чжи Хана.
Промелькнувший в глазах затаившего дыхание Чжи Хана профиль Со Она, мчащегося на запад на могучем коне, был последним, что он увидел.
Они выждали, пока преследователи не скрылись из виду. Первым из укрытия показался Маки, оценивая обстановку. Место, где только что царила суматоха, теперь было наполнено расслабленными разговорами торговцев и наёмников.
— Молодой господин, кажется, можно выходить.
Чжи Хан, всё ещё тяжело дыша, лежал, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
— Лошади пропали, — произнес Маки, мрачно глядя на разбросанные у склона вещи. — Что будем делать с этим всем?
— Бери самое нужное. Если их найдут без нас, они вернутся. Нам нужно уходить отсюда как можно скорее.
Чжи Хан, опираясь на руки, с трудом выбрался из зарослей. Его тело, измученное напряжением, отказывалось слушаться. В этот момент группа торговцев, расположившихся неподалеку, заметила их и от удивления отшатнулась.
— Откуда вы взялись? — воскликнул один из них.
— Молодой господин с охотниками устроил тут переполох! — добавил другой.
Чжи Хан лишь кивнул Маки. Тот, не теряя времени, достал из кармана мешочек.
— Если они пойдут еще раз этой дорогой, умоляю, не говорите, куда мы направились.
Чжи Хан протянул торговцу увесистое золотое кольцо. У опытных в делах наживы людей загорелись глаза.
Спустя более двух недель с момента отбытия из столицы, Чжи Хан и Маки добрались до перевала Юк Сим Нён в Чан Уне. Их путь был изнурительным. Им редко удавалось найти ночлег, чаще всего приходилось спать у костра или в заброшенных хижинах лесорубов, укрываясь от ночной росы.
Каждый раз, когда Чжи Хан засыпал, измученный холодом, его преследовали кошмары. Во сне он видел Со Она, рубящего сливовое дерево. С каждым ударом топора из ствола хлестала кровь, а глаза Со Она светились зловещим красным светом. Кровавые брызги попадали на Чжи Хана, и он просыпался, сдерживая крик, ощущая боль в пояснице, словно топор вонзился в него самого.
Так, преодолевая трудности, они медленно пересекли горный хребет, спустившись на запад. Их путь завершился в глухой горной деревушке у подножия склона, среди зарослей кустарника.
Прибыв на место, Чжи Хан немедленно отправился на поиски посредника по жилью.
Тот с удивлением и интересом разглядывал Чжи Хана, чья одежда выглядела бедно, но кто без колебаний внес крупный задаток.
Дождь и ветер безжалостно попортили монашескую шляпу, и она была выброшена. Несколько прядей волос, выбившихся из прически, свисали ниже ушей. Одежда, выцветшая от росы и порванная сухими ветками, выглядела плачевно. Но, несмотря на это, благодаря возможности мыться в горных ручьях и родниках, лицо его оставалось чистым.
— Мне нужен отдельный дом, расположенный на безлюдном подножии горы, — сказал Чжи Хан, стараясь не смотреть на посредника. — Не слишком далеко, чтобы можно было при необходимости ходить в деревню за припасами. Неважно, будет ли это простая соломенная хижина или дом с черепичной крышей, главное, чтобы можно было сразу начать жить.
— Есть один дом, который, думаю, вам подойдет. Это соломенная хижина с шестью комнатами у подножия горы. У нее большой двор, где можно устроить огород. Пешком — это полдня туда и обратно, так что не слишком далеко от нашей деревни Са Рит Голь. Дорога трудная, поэтому людей здесь бывает мало.
В тот день, осмотрев дом и участок, они вернулись в деревню и провели ночь в доме посредника. На следующее утро они отправились на рынок. Их целью было приобрести самые необходимые предметы для жизни, и они посвятили этому весь день.
Несмотря на недавнюю покупку дома, денег оставалось достаточно, и, поскольку они планировали остаться лишь до лета, тратить большие суммы на обустройство не имело смысла. Они приобрели деревянную посуду, котел, два хлопковых одеяла, дрова, а также письменный столик, корзину и продукты. Все покупки погрузили на телегу. В завершение дня они обновили гардероб, купив новую одежду у портного.
Рабочие заменили старую соломенную крышу хижины на новую. Близость ручья облегчала задачу с водой, а окружающие горы, словно живописная ширма, создавали красивый вид. Участок утопал в аромате диких азалий и рододендронов.
Посредник, по собственной инициативе, открыл все старые ворота, раздвижные двери и кухонную дверь, чтобы впустить свет и воздух в скромный лесной домик.
— До двух лет назад здесь жили пожилые люди. Их старший сын совершил ошибку, натворил делов, и они скрывались от людских пересудов, — пояснил тот.
Он внимательно осмотрел Чжи Хана.
— Судя по всему, вы из знатного рода. Что привело вас в эту глухую горную местность?
Чжи Хан молча смотрел на него. Мужчина смутился и замахал руками.
— Ой-ёй, понял. Больше не буду спрашивать. Иногда лучше не знать чего-то. Боже мой, когда вы так смотрите, даже мне, мужчине, становится жарко и лицо начинает пылать. Вы и впрямь неотразимы. Один ваш взгляд может смутить кого угодно, будь то мужчина или женщина.
Старик, избегавший зрительного контакта и мямливший что-то невнятное, внезапно встрепенулся и огляделся.
— Как только стемнеет, плотно запирайте двери и остерегайтесь нападения тигров. В этих краях, хоть людей и немного, часто появляется огромный горный тигр. Раз в месяц он спускается и наводит ужас. Никогда не выходите за ограду, когда стемнеет.
Предупредив их, мужчина поспешно покинул двор. Маки с неодобрением проводил его взглядом.
— Он позволяет себе выражения, неуместные в разговоре с человеком такого высокого рода.
— Давай закончим с расстановкой до темноты. Тигр, говорит...
— Тьфу, и разбойники, и тигры... Всё это уже достало. Если бы они все разом исчезли, я бы только обрадовался.
Маки, недовольно бурча себе под нос, быстро набрал охапку дров. Пока он этим занимался, Чжи Хан прибрался во дворе и протёр полы в доме. Маки, конечно, был возмущён и пытался отговорить его, но Чжи Хан, хоть и вырос в роскоши и не имел опыта в хозяйстве, вполне справлялся с этой работой. Больше всего его мучило чувство вины за то, что он втянул в это всё даже Маки, заставляя его страдать.
— Ну что это такое, разве можно использовать тряпку тому, кто должен держать кисть?
— Если разделить работу на двоих, то дело пойдёт быстрее, это же хорошо. Давай закончим скорее и запрём дверь. Говорят, тигр может появиться.
Постепенно солнце скрылось за горизонтом.
Они плотно заперли дверь дома и поужинали. Отварной рис с картошкой и нежное мясо куриного супа, которое они ели, макая в соль, были невероятно вкусными. К этому добавили сладкий рисовый алкогольный напиток.
За время долгого путешествия Маки привык к совместным трапезам с Чжи Ханом, и теперь, накладывая ему в тарелку много мяса, он болтал:
— Теперь, молодой господин, можете жить спокойно и посвятить себя только учёбе. Разве это не лучше? Вместо того, чтобы сидеть взаперти в храме, оглядываясь на монахов, лучше уединиться в таком месте, где чистая вода и свежий воздух. Так вы сможете лучше сосредоточиться. Конечно. На следующих экзаменах покажете себя с лучшей стороны, вернёте доверие господина и заткнете того молодого господина из флигеля!
Чжи Хан приоткрыл дверь совсем чуть-чуть и закурил трубку. За дверным проемом виднелись лишь темные горы.
Чжи Хан, подбирая слова, спросил, не глядя на Маки:
— Из-за того случая, когда я заставил тебя совершить мерзкий поступок.
— К тому же... ты ведь питал к нему чувства, так ведь? И всё же, когда я сказал тебе следовать за мной, ты послушно согласился и сам вызвался прислуживать... Чёрт. То ли ты добродушный, то ли от природы немного глуповат.
Маки размахивал руками. Его щеки, покрытые щетиной, залились румянцем, возможно, то ли от выпитого, то ли по другой причине.
— Какой бессмысленный разговор, совсем не в вашем стиле, молодой господин! Разве тогда я не ослушался вас и не сбежал? Вы же, молодой господин, не стали меня винить. Наоборот, из-за того случая вам пришлось нелегко. Как же я могу теперь упрекать вас и держать обиду? Что может сказать такой слуга, как я…
— И ещё… как вы и говорили, молодой господин, я тот, кто теряет голову только лишь при виде мужского пучка. Но теперь я понимаю, что доброта молодого господина из флигеля к слугам была лишь показной. Я осознал это, столкнувшись с реальностью. Поэтому я давно отбросил свои чувства к нему. К тому же, когда я вижу, как он обращается с вами, молодой господин…
Маки начал говорить всё более сбивчиво, теряя нить повествования.
— Теперь, наоборот, он вызывает у меня отвращение и злость. Вы, молодой господин, были рядом со мной с детства, не нагружали меня непосильным трудом, всегда заботились обо мне, относились с теплом. А он постоянно издевается над вами… Ох, слова мои путаются да язык заплетается.
Маки, по своей природе мягкий и нежный, с растерянным выражением лица почесал затылок. В этот момент Чжи Хан вдруг осознал, что получил так много, ничего не дав взамен. Он не ценил то, что имел, сосредоточившись лишь на своих потерях, и в итоге оказался в таком состоянии.
После ужина Маки подогрел воду для купания, чтобы смыть дорожную усталость. Ополоснувшись горячей водой, Чжи Хан улегся на узкое место. Маки уже крепко спал, издавая храп.
Взгляд, устремленный на незнакомые балки потолка, вскоре затуманился. Впервые за долгое время, поев сытной пищи и растянувшись на теплом полу, он почувствовал, как его охватывает сладкая дремота. В тот день он проспал крепким, не прерывающимся сном.