Отрывок из книги
Отрывок для синематика
Стражники вокруг платформы стали передавать людям крошечные золотые чашечки, которые те брали машинально, не глядя.
Ручки сосудов были не закругленными, как обычно, а острыми словно лезвия, и ими будущие Дети Ма’элКота стали вскрывать себе вены на левом запястье и собирать в чашки вяло текущую, но с каждой каплей становящуюся все более красной кровь.
Некоторое время спустя стражники вывели из толпы человека, чье запястье не было окрашено кровью. Увидев его, Ма’элКот задумчиво кивнул и сделал страже знак подвести человека ближе.
– Ты не дал кровь, – сказал Император. – Значит, ты не поклялся?
Человек был обрит наголо, как жрец, и отличался статью воина. Несмотря на наготу, он не выказывал страха и не удостаивал вниманием стражников, которые крепко держали его за локти.
– Мой Повелитель, – ответил он, – я служу Рудукиришу, Богу Штормового Ветра, с того самого дня, как получил имя. Нет такой силы, которая заставила бы меня отречься от него, а его взгляд поразит молнией каждого, кто осмелится
повредить мне.
– Да, да, да, – раздраженно сказал Ма’элКот, обернулся и через плечо прошептал Кейну: – Такие время от времени попадаются, особенно при облавах. Но так даже удобнее, в некотором роде. – Он снова повернулся лицом к платформе и звучно,
как всегда, заговорил: – Я понимаю твое нежелание отречься от клятв, данных ранее, но не позволяю этого никому. Ты будешь казнен.
Жрец выкрикнул несколько слов на киришском диалекте, которым Кейн не владел, и за окнами тут же прогремел гром, а в зале что-то ослепительно вспыхнуло. Когда Кейн протер глаза, то увидел, что киришанский жрец облачен в фантастические
узорные доспехи, а в руках у него боевой топор с рукоятью длиной почти с его рост.
Рыцари дворца, которые прежде держали его за локти, валялись на полу рядом с ним, а от их доспехов валил дым.
Жрец источал магическую Силу – бело-голубая молния, извилистая, как удар хлыста, струилась над ним и вокруг него, отбрасывая красноватые тени на лица зачарованной толпы.
– А теперь ты познаешь гнев бога Грома!
– Да, да, – отвечал Ма’элКот, как будто даже с нетерпением. – Давай показывай.
Жрец протянул топор в сторону трона, и из него выскочила молния. Ма’элКот не защищался: сидел неподвижно и молча. Молния прожгла дыру в верхней части его одеяния, как раз на груди, одеяние вспыхнуло неестественно ярко. Кейн отпрянул от
дверцы – даже сквозь узкую щель жар пламени, бушевавшего вокруг фигуры Ма’элКота, едва не выжег ему глаза.
Но вот пламя погасло, и среди пепла встал Император: с голым торсом, босой, в коротких кожаных штанах, которые одни прикрывали его срам.
Но вот Император протянул вперед руку – мускулы под кожей напряглись, точно натянутые канаты, – и раскрыл ладонь. Казалось, он берет Силу прямо с неба. Но вот он сжал кулак и сделал такое движение рукой, как будто хлестнул жреца
невидимым хлыстом.
Жрец вскинул топор, готовясь отразить удар, а его электрический щит снова вспыхнул красным, исполненный Силы его бога. Но ни его собственное могущество, ни преданность своему богу, ни его любовь к нему, ни смелость не помогли –
невидимая Сила Ма’элКота попала в топор, символ веры жреца, и тот вспыхнул и взорвался в его руках, полыхнув, точно граната.
Жрец лишился кисти, струя крови ударила из огрызка запястья, а осколки боевого молота нашпиговали его тело, точно шрапнель. Рыцари дворца мгновенно окружили его и поволокли куда-то за статую, где скрылись из виду.
– Своей отвагой ты заслужил эту честь! – крикнул ему вслед Ма’элКот. – Облегчи путь верным.
Из стилизованной вагины статуи закапала кровь: Кейн увидел ноги, которые брыкались в воздухе, – видимо, Рыцари дворца подняли жреца и головой вперед запихнули статуе в брюхо. Значит, в торсе статуи был какой-то канал, а кровь
принадлежала жрецу. Но вот ноги тоже скрылись, и Кейн услышал сдавленный стон. Руки и плечи жреца высунулись из бронзовой вагины, где он и застрял, а кровь струйками текла по его лицу и капала на бронзовый скат под ним.
Высокий, плечистый мужчина, облаченный в просторное темно-коричневое платье анхананской повитухи, вышел из-под платформы. В руках он держал меч – короткий, прямой клинок с одним режущим краем. Мужчина улыбался, явно предвкушая
телесное возбуждение.
Разумеется, это был неизбежный Берн.
– Признаю силу Рудукириша! Признаю…
Тесак в руках Берна описал стремительную серебристую дугу в воздухе и прервал его крик. Клинок врезался в шею, с хрустом перерубил позвонки и вышел с другой стороны. Коротким точным движением запястья Берн ловко вытер клинок
о голову жреца, та, как была с открытым ртом, рухнула в желоб и скатилась в бассейн, омываемая сверху потоком крови. Сердце еще продолжало работать внутри тела, исторгая из аккуратно перерезанных сосудов яркие малиновые струи.
Прошло немало времени, прежде чем они сменились тонкими струйками, а затем каплями. Наконец зажим наверху ослаб, и тело упало в скользкий от крови желоб, скатилось по нему и безвольно затихло в бассейне.