Про миссию и предназначение.
Мы уже давно привыкли к разговорам про миссию и предназначение, особенно в контексте профессиональной сферы. И если в самом начале внедрения этих патетичных, исполненных величия терминов в нашу обыденную земную жизнь мы могли испытывать воодушевление и любопытство, надежду на исполнение грандиозных целей и нарциссических мечтаний, то сейчас каждое упоминание миссии и предназначения режет ножом по стеклу и предсказуемо вызывает отторжение и злость. От задолбанности и усталости хочется выкрикнуть «Отстаньте от меня, можно я просто поживу?»
Откровенно нарциссическая повестка про поиск своего предназначения и миссии – aka смысла своего существования и цели, которой должна быть подчинена вся жизнь – поставила перед обычным, живым человеком нереалистичные ожидания и недостижимые масштабы уровня матери Терезы или Иисуса Христа, исказила представления человека о себе, своих возможностях и ограничениях.
Более того, она еще больше разогнала нарциссические качели, увеличивая разрыв между полюсами «ничтожности» и «грандиозности».
Теперь «обычная» работа и деятельность, которая не подразумевает изменение человеческих судеб и амбиций с замахом на мировое величие, обесценивается и оказывается пропитана стыдом: человеку как будто приходится извиняться за свою небожественность, когда каждый второй вокруг – самопровозглашенная мессия.
Поэтому вопрос к человеку о его профессиональных амбициях и текущем статусе дел вызывает тревогу и как будто несет в себе требовательное и молчаливо-осуждающее «ты раб офисный или великую миссию исполняешь?».
Становится даже неловко за некую рутинную работу и свое место в компании с определенными обязательствами (которые могут быть далеки от миссии, но необходимы для получения зарплаты), а не проповедуешь и меняешь человечество.
В основе нарциссической раны лежит переживание собственной ничтожности и ненужности, которая компенсируется пропорциональным переживанием своей грандиозности, исключительности и незаменимости – даже путем искусственного раздувания своей значимости, искажения реальности и создания альтернативного фантазийного мира, где человек – Бог или его прямой исполнитель. Согласитесь, быть поцелованным высшими силами и нести в себе великое предназначение или миссию – соблазнительная и многообещающая фантазия.
Складывается ощущение, что наличие миссии, предназначения призвано оправдать собственное существование. Как будто без этого человек не имеет права на существование, не чувствует себя живым, замеченным, не чувствует ценность своей жизни. Все, чем он занимается как будто не дотягивает и оказывается недостаточным. И чем больше раздувается и разыгрывается фантазия о собственной «предназначенности», тем болезненнее и тяжелее столкновение с реальностью, где этим мечтам не суждено сбыться.
Жизнеобразующие смыслы нужны каждому человеку – они вносят структуру и границы, дают направленность действиям и в целом лежат в основе реализованности и удовлетворенности жизнью. Без смыслов мы хаотично дрейфуем по жизни и скорее существуем как тело, чем полноценно живем.
Если же человек подчиняет себя и свою жизнь идее предназначения и миссии, то все, что не соответствует масштабу он будет склонен обесценивать и отвергать: собственные достижения и маленькие последовательные шаги, идею работы как чего-то «недостойного» миссии и ее масштабу.
В этом, к тому же, и нарциссическая ловушка – реализация смыслов состоит из упорной и усердной работы, рутины и множества небольших дел. Поэтому довольно часто человек, одержимый идеей миссии и предназначения, остается на уровне фантазирования о своей исключительности, т.к. реальность вносит свои коррективы и иголкой прокалывает шар раздувшегося Эго. Чтобы этого не допустить, человек бессознательно или вполне осознанно будет избегать ситуаций, где есть намек на угрозу его хрупкому Я. А это почти вся жизнь.
Трудность нарциссической раны в том, что в ее основе есть также убежденность «либо все, либо ничего». То есть если я не господь Бог или хотя бы Илон Маск, то я вообще ничто и никто, ничего ценного в моей работе и деятельности нет. Что тоже, согласитесь, не соответствует реальности. В этом основная работа в терапии – помочь человеку прийти к некой середине, сформировать адекватное представление о себе, своих возможностях, способностях, отгоревать невозможность невозможного и свои ограничения. Это и есть свобода – быть в контакте с собой и с реальностью и в этом танце реализовывать свои смыслы.