Они не люди! Глава 36: Семинария 12. Почему всё ещё не так? Часть 2.
Он взял случайную папку, на которой было написано «1949», когда он открыл её, то обнаружил, что она пуста.
Вэнь Цин на мгновение опешил, а затем взял вторую книгу, которая тоже оказалась пуста.
Бай Тун нахмурился и быстро просмотрел все папки на полках, все они были пусты.
На каждой из трёх книжных полок был указан год.
Книги на полке [До 1950] были пусты. Вэнь Цин решительно остановился перед стеллажом с книгами [2000 — 2021] и взял в руки папку.
Вы почувствуете разницу в весе, как только возьмёте её.
Он быстро открыл папку и увидел информацию о Цянь Ганфэне, включая его имя, пол, день рождения, адрес, дату зачисления и т. д.
Вэнь Цин негромко воскликнул: «Я нашёл!»
Вэнь Цин пролистал следующую страницу, на второй странице была фотография Цянь Ганфэна. В отличие от цветных фотографий в библиотеке, это была чёрно-белая фотография, похожая на посмертную фотографию.
Вэнь Цин продолжил листать, следующим был Ян Фань, его фотография также была чёрно-белой.
Дальше было ещё пять чёрно-белых фотографий.
Все они — студенты, принятые в этом 2021году.
Фотографии остальных студентов были обычного цвета.
Очевидно, что все люди на чёрно-белых фотографиях мертвы.
Пятеро отчисленных студентов на самом деле были мертвы.
Вэнь Цин закусил губу и продолжил листать и увидел свою информацию.
Имя, возраст, день рождения...
Его взгляд внезапно остановился, и он уставился на адрес в информационной колонке.
Это был его реальный адрес, общежитие университета, в котором он учился, и даже конкретный номер комнаты в общежитии.
Он хотел поговорить с Бай Туном, но прежде чем произнёс первое слово, за дверью послышалось лёгкое движение.
Ли Цзинцзин напомнила им, что кто-то идёт.
В следующую секунду за дверью раздался голос учителя Чэня: «Ли Цзинцзин».
Ли Цзинцзин преувеличенно ответила: «Эй! Мой дорогой учитель Чэнь».
Учитель Чэнь холодно спросил: «Что я говорил? Ученикам запрещено приходить сюда».
Ли Цзинцзин поспешно ответила: «Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Верховный жрец, который сегодня изгонял злых духов, действительно слишком красив. Я нахожусь под таким огромным впечатлением, что не удержалась, и пришла сюда в его поисках. Я сгораю от желания, я так сильно хочу встретиться лично с Верховным жрецом... Я уже обошла всё здание, но так никого и не увидела, а потом пришла сюда».
Учитель Чэнь на мгновение замолчал и медленно проговорил: «Время комендантского часа наступило».
Ли Цзинцзин изменилась в лице, она слабо улыбнулась: «Учитель, я немедленно уйду».
Учитель Чэнь: «Ли Цзинцзин нарушила третье правило школьного устава и будет заключена под стражу на шесть часов».
Сказав это, он проигнорировал Ли Цзинцзин и пошёл прямо в архив, как будто знал, что внутри кто-то есть.
Увидев это, Ли Цзинцзин быстро схватила его за правую руку: «Учитель Чэнь! Я хочу сообщить, там наверху кто-то есть».
Учитель Чэнь посмотрел на свою руку, остановился и повернулся, чтобы посмотреть на Ли Цзинцзин.
Ли Цзинцзин: «Правда! Он тоже хочет найти Верховного жреца. Он хочет посоревноваться со мной за благосклонность!»
Учитель Чэнь поднял левую руку и открыл сбоку дверь в карцер, жестом приглашая Ли Цзинцзин войти.
Ли Цзинцзин медленно подошла к двери, внимательно наблюдая за движениями учителя Чэня. Когда она увидела, что он развернулся и вышел, то вздохнула с облегчением.
С другой стороны Бай Тун услышал удаляющиеся шаги за дверью, поджал губы и сказал Вэнь Цину: «Иди первым».
Вэнь Цин взял папку и согласно кивнул.
Как только он подошёл к двери, за ней раздалось ещё несколько шагов.
Выражение лица Бай Туна изменилось, и он немедленно оттянул Вэнь Цина назад.
Затем послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, и казалось, что кого-то снова привели на наказание.
Вдвоём они спрятались в углу за книжным стеллажом, Вэнь Цин прижался спиной к стене и так нервничал, что его сердце бешено колотилось.
Вскоре он почувствовал, что что-то не так.
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, он не смел издать ни звука. Он подсознательно потянул Бай Туна за рукав, но стоило ему наклонить голову, как он встретился с прищуренными глазами Бай Туна.
Прежде чем Вэнь Цин успел отреагировать, всё его тело, казалось, погрузилось в болото, утонув в мгновение ока.
Дверь в архивную комнату открылась.
Учитель Чэнь стоял в дверях и бесстрастно смотрел на Бай Туна у стены: «Бай Тун нарушил третье школьное правило. Из-за многочисленных нарушений школьных правил он будет заключён под стражу на двадцать четыре часа».
Ощущение невесомости не позволило Вэнь Цину издать ни звука, он широко раскрыл глаза и через десять секунд упал на что-то мягкое и упругое.
Внизу была кромешная тьма, и Вэнь Цин внезапно пришёл в себя из-за яркого света. Он ничего не видел и инстинктивно ощупывал окружающее пространство вокруг себя.
Сразу после этого он нащупал знакомые длинные тонкие лианы.
Вэнь Цин напрягся, поняв, что мягкая подушка под его ягодицами и есть виноградные лозы.
Лианы переплетались между собой, складываясь в нечто похожее на сеть.
Единственное, чему можно было порадоваться, так это тому, что лианы не шевелились и лежали неподвижно, словно спали.
Глаза Вэнь Цина мгновенно покраснели от страха: как он мог попасть в чьё-то логово!
Вспомнив, как Бай Тун пытался поймать его перед падением, Вэнь Цин выдохнул и тихо сказал: «Бай Тун?»
Его голос был очень тихим, но под землёй он звучал необычайно отчётливо, словно был усилен в несколько раз, отдаваясь эхом.
Бай Тун не ответил, но лоза отреагировала на его голос и слегка пошевелилась.
Тело Вэнь Цина напряглось ещё больше, он молча успокаивал себя. Кажется, Бай Тун не упал, лозы не проснулись, лозы не проснулись…
Через некоторое время Вэнь Цин приспособился к темноте перед собой и смутно разглядел в нескольких метрах от себя тропинку, цвет которой отличался от цвета виноградных лоз.
Он затаил дыхание и, дрожа, встал, опасаясь, что лозы внезапно зашевелятся.
Вэнь Цин нервно сжимал ладони и медленно пошёл в направлении тропинки.
Один шаг, два шага, три шага...
Внезапно лозы под его ногами слегка зашевелились.
Вэнь Цин замер, не осмеливаясь больше пошевелиться.
Лианы под его ногами зашевелились, словно дёргались во сне: один раз шевельнулись и больше не двигались.
До тропинки оставалось всего два шага, Вэнь Цин глубоко вздохнул, не обращая внимания на обстоятельства, быстро выбежал на тропинку и побежал вперёд, не оглядываясь.
Звук его шагов под землёй был необычайно чётким, как будто они были усилены в несколько раз.
Вскоре Вэнь Цин услышал позади себя знакомый звук...
Он становился всё ближе и громче.
Сзади ударил порыв холодного ветра, и Вэнь Цин почувствовал, как виноградные лозы обвиваются вокруг его лодыжек, медленно скручиваясь, затягивая и оттягивая его назад.
Это похоже на то, как змея обвивает жертву своим хвостом и пытается её съесть.
Разум Вэнь Цина опустел, и он стал подсознательно бороться. В следующую секунду кто-то схватил его за запястье и резко потянул.
Он напугано потянулся, чтобы попытаться избавиться от чего-то на своей руке.
Раздался хлопок, и Вэнь Цин застыл.
Существо, схватившее его за руку, похоже, не было виноградной лозой.
Вдруг в его ушах раздался тихий голос: «Не двигайся».
Если бы он не услышал голос Оза, Вэнь Цин подумала бы, что у него разыгралось воображение.
Не решаясь двинуться дальше, он застыл на месте, смутно видя, как Оз что-то достает, нагибается, и вскоре лианы, обвившие его ноги, потеряли силу.
Вэнь Цин, заикаясь, пробормотал: «Спасибо… тебе…»
Прежде чем он успел произнести ещё одно слово, Оз закрыл ему рот.
Оз опустил голову, наклонился к уху и прошептал: «Не буди его».
Оз опустил глаза. Его ночное зрение было превосходным, и он мог ясно видеть внешность Вэнь Цина.
Его лицо было очень маленьким, он просто хотел прикрыть ему рот, но вместо этого закрыл большую часть лица. Его нервное дыхание было тёплым и влажным, вызывая неописуемый зуд в его ладони.
Кончики пальцев Оза слегка шевелились, потирая тёплую, светлую, нежную кожу.
Когда человек находится в темноте, то другие чувства усиливаются в несколько раз.
Вэнь Цин почувствовал лёгкие движения Оза. Он поднял глаза и растерянно посмотрел туда, где должно было быть лицо Оза.
Оз посмотрел ему в глаза. Было очевидно, что ночное зрение Вэнь Цина было плохим, а зрачки немного расфокусированы.
Его глаза были широко открыты, а ресницы были мокрые от слёз.
Выглядело это... так, будто всё было правильно.
Горло Оза слегка шевельнулось, принюхиваясь к запаху его тела, он поднял его на руки и вышел.
Тело Вэнь Цина повисло в воздухе, и он инстинктивно открыл рот, но, вспомнив слова Оза, поспешно подавил крик, а его руки вцепились в одежду Оза смертельной хваткой.
Оз походил на кошку: шёл, не издавая ни единого звука.
Вэнь Цин не сопротивлялся и спокойно лежал в объятиях Оза.
В темноте он слышал только стук своего бешено бьющегося сердца.
Спустя неизвестное время перед глазами Вэнь Цина, наконец, появился проблеск света.
Дорожка из каменных ступеней уходила вверх.
Он думал, что это выход, но только когда Оз подошёл, то обнаружил, что это место было настоящее логово виноградных лоз.
Стена была инкрустирована различными светящимися камнями и бусинами, как будто был включён свет. Вэнь Цин мог ясно видеть густые слои виноградных лоз, покрывавшие стены и пол, отражавшие свет зеленоватым, сочащимся зелёным цветом.
Шаги Оза внезапно прекратились.
Вэнь Цин наклонил голову, и выражение его лица изменилось.
Посреди виноградных лоз лежал человек, — это был Цзи Цзюньфэн. На нём была чёрная мантия Верховного Жреца, его андрогинное лицо было испещрено сложными и причудливыми линиями светло-зелёного цвета, эти линии казались живыми, они медленно двигались по лицу Цзи Цзюньфэна, медленно переходили к шее.
Как только линии зашевелились, лианы под Цзи Цзюньфэном тоже пришли в движение.
Вэнь Цин увидел, как несколько длинных тонких лоз вырвались из тела Цзи Цзюньфэна и впились в другие лозы.
Вэнь Цин был так напуган, что его руки и ноги одеревенели, а спина похолодела.
Анализ Бай Туна оказался верен.
Цзи Цзюньфэн и Верховный Жрец — один и тот же человек, нет, они — виноградная лоза.
Всё, что произошло раньше, теперь было объяснено.
Цзи Цзюньфэну не нужно было есть человеческую пищу, не нужно было ходить в столовую.
Странный звук, раздававшийся в общежитии, был звуком движущихся виноградных лоз.
Вэнь Цин затаил дыхание, боясь, что учащённое дыхание разбудит его.
Его пальцы неосознанно вцепились в одежду Оза, и он мысленно спросил систему: [Секрет, секрет Семинарии в том, что Цзи Цзюньфэн — Верховный Жрец и виноградное чудовище?»]
Глаза Вэнь Цина расширились в недоумении: почему всё ещё не так?