Они не люди! Арка 7. Глава 157: Замок Роз 18. (Часть 2) Можешь звать меня мужем.
Указательный палец дворецкого надавил на внутреннюю сторону ремня, а большой палец небрежно зацепил пряжку.
С громким щелчком пряжка расстегнулась.
Вэнь Цин рефлекторно схватился за свой ремень и брюки, тут же выпалив:
— Дайте мне мазь. Я сам намажу.
Дворецкий по-прежнему не отпускал его руку, позволяя Вэнь Цину прижимать ремень и бороться с ним за него.
Опустив взгляд, он наклонился к Вэнь Цину с его слегка покрасневшими глазами и медленно произнёс:
Вэнь Цин замер на мгновение, но, не задумываясь, выпалил:
Услышав это, дворецкий отпустил его руку и спросил:
— Конечно… — Вэнь Цин упёрся обеими руками в кровать, пытаясь приподняться. Только он напряг поясницу, как по всему телу пробежала ноющая боль.
Болела не только поясница — руки, спина, всё ныло с разной интенсивностью.
Вэнь Цину пришлось проглотить слово «смогу».
Его спина не успела оторваться от простыни и на пять сантиметров, как он снова рухнул на спину.
Дворецкий молча наблюдал за ним:
— Сегодня вы ездили верхом и ходили гораздо дольше, чем привыкли двигаться обычно.
Вэнь Цин поджал губы. Раньше он этого не чувствовал, но после того как он немного полежал и расслабился, боль и ломота проявились повсюду.
Он медленно сказал дворецкому:
Дворецкий взял подушку и подложил её под поясницу, чтобы Вэнь Цину было удобнее сидеть.
Боль в пояснице значительно уменьшилась. Вэнь Цин почувствовал, что снова может всё, и сказал дворецкому:
— Теперь я сам могу нанести мазь.
Вэнь Цин попытался опустить голову, медленно сгибаясь, и от боли у него почти навернулись слёзы на глазах.
Дворецкий поддержал его и мягко произнёс:
— Госпожа, вам не нужно стесняться. Я видел каждую часть вашего тела.
Он резко поднял голову и недоверчиво посмотрел на дворецкого:
В глазах дворецкого мелькнул синий свет, но он не ответил на вопрос, а сказал:
— Если вы сегодня не нанесёте мазь, завтра рана может ухудшится и повлияет на вашу подвижность.
Вэнь Цин какое-то время смотрел на него, затем закрыл глаза, мысленно повторяя: «Это просто робот».
«Это всего лишь инструмент для нанесения мази».
«Это всего лишь инструмент для нанесения мази в человеческом обличье».
Немного подготовив себя морально, Вэнь Цин медленно разжал руку и сказал дворецкому:
Дворецкий кивнул, опустил взгляд, расстегнул его ремень и снял брюки.
На Вэнь Цине осталась лишь белая рубашка с кружевной отделкой, подол которой едва прикрывал его интимные места, обнажая бледные ноги.
Дворецкий устремил взгляд на его ноги.
Ноги Вэнь Цина были белыми и стройными, без единого волоска, под светом лампы в спальне отливая нежным блеском.
Вэнь Цин не заметил взгляда дворецкого, лишь почувствовал, как ногам стало прохладно, что было непривычно, и невольно потянул рубашку вниз.
Он и не подозревал, что этот жест, наполовину прикрывающий его тело, выглядел куда более соблазнительно, чем если бы он ничего не делал.
Дворецкий опустил глаза, скрывая синеву в глазах, и ровным голосом произнёс:
— Госпожа, раздвиньте ноги немного. Я не вижу рану.
Вэнь Цин поджал губы и слегка раздвинул ноги.
Он отвернулся, изо всех сил стараясь игнорировать взгляд дворецкого. Хотя он и знал, что тот осматривает рану, щёки Вэнь Цина невольно запылали.
Дворецкий прикрыл немного глаза, изучил рану, и медленно произнёс:
— Ваша внутренняя часть бёдер уже покраснела. Места ближе к промежности слишком чувствительные, есть несколько ссадин…
В его голосе не было и намёка на эмоции, но Вэнь Цин почувствовал, как его щёки стали ещё горячее. Он не выдержал и громко произнёс:
— Просто нанесите мазь побыстрее. Не говорите такие вещи.
Дворецкий достал с тумбочки аптечку, выбрал баночку с мазью и спокойно заметил:
— Я думал, вы захотите это услышать.
— С чего бы мне хотеть слышать такое!
Дворецкий открыл крышку, нанёс на кончик пальца небольшое количество мази и сказал:
— Разве вы не хотите знать о своём состоянии?
Вэнь Цин с покрасневшим лицом сухо ответил:
— Я сам чувствую. Мне не нужно, чтобы вы мне об этом говорили.
Почувствовав лёгкий лекарственный запах мази, он поторопил:
Дворецкий кивнул, поднялся на кровать и встал на одно колено перед Вэнь Цином.
Глядя на чёрные волосы дворецкого, Вэнь Цин невольно ухватился за край простыни.
Дворецкий согнул палец и осторожно прикоснулся кончиком пальца к слегка покрасневшей коже Вэнь Цина.
Пальцы дворецкого были слегка прохладными. Неожиданное прикосновение к ране заставило Вэнь Цина невольно тихо зашипеть.
В следующее мгновение он почувствовал, как дворецкий замедлил движение, а затем прохлада на кончиках пальцев исчезла, сменившись тёплым прикосновением.
Дворецкий опустил взгляд, пальцем нанося мазь круговыми движениями на повреждённую кожу Вэнь Цина.
Мазь быстро растаяла до жидкого состояния, мерцая мягким блеском под тусклым светом лампы.
Слабое тепло исходило от тела Вэнь Цина. Чем больше мази наносили на рану, тем сильнее повышалась его температура.
Эта вызывающая желание температура заставила дворецкого двигаться всё медленнее.
Вэнь Цин поначалу не придавал этому значения, но когда тёплый палец дворецкого коснулся ссадин, он не сдержал тихого стона.
Мазь приносила мимолётное облегчение ране, но само прикосновение было болезненным.
Боль и удовольствие переплетались, создавая неописуемое ощущение.
Вэнь Цин прикусил губу, ещё сильнее вцепившись в простыню.
Внезапно дворецкий наклонился вперёд.
Он приблизился к ране так, что его дыхание оказалось прямо напротив «маленького Вэнь Цина».
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, а голос задрожал:
Он стоял на коленях перед Вэнь Цином, опустив взгляд на открывающийся вид.
Тонкая белая ткань почти ничего не скрывала, сквозь неё угадывался лёгкий розовый оттенок.
Когда дворецкий заговорил, Вэнь Цин ещё отчётливее почувствовал его дыхание.
— У… у тебя… у робота, зачем вообще есть дыхание?
— А почему у робота не должно быть дыхания?
Вэнь Цин открыл рот, не зная, как ответить на этот вопрос, и только сказал:
— Ещё одно место повреждено сильнее, нужно нанести больше мази.
Вэнь Цин изо всех сил старался игнорировать его дыхание и тихо кивнул.
Дворецкий наносил мазь, намеренно замедляя свои движения. В момент, когда мазь была уже нанесена, его палец небрежно скользнул по «маленькому Вэнь Цину».
Вэнь Цин широко открыл глаза, глядя на бесстрастное лицо дворецкого.
Это... это не могло быть намеренно, правда…?
Вэнь Цин глубоко вздохнул, подавляя волнение, и согнул ноги:
Вэнь Цин тут же потянулся за брюками, но в следующее мгновение дворецкий придержал его руку:
— Вы должны подождать, пока мазь впитается.
Вэнь Цин замер, потянулся за одеялом, и снова дворецкий остановил его.
— Для заживления нужно проветривание. Это ускорит восстановление вашей раны.
Вэнь Цину не оставалось ничего другого, как остаться лежать в прежней позе.
Он поднял взгляд на дворецкого. Тот уже отступил к краю кровати, опустив глаза.
Не видя его выражения лица, Вэнь Цин не мог не заподозрить, что взгляд управляющего прикован к нему.
Вэнь Цин некоторое время лежал на кровати. Всё тело ныло с разной силой, и уснуть было трудно.
Он с трудом перевернулся, а затем почувствовал сильную жажду.
Не желая звать дворецкого, он замер на мгновение, но жажда оказалась невыносимой. Медленно он сполз с кровати и доковылял до стола, чтобы попить воды.
Выпив две большие кружки воды, Вэнь Цин мельком взглянул на зеркало напротив и почувствовал, что что-то не так.
Он поставил кружку и медленно подошёл к зеркалу.
Его отражение было не только выше, но и черты лица несколько изменились.
Черты лица, казалось, стали более открытыми и зрелыми, приобретя более мужской облик — его больше нельзя было спутать с лицом девушки.
Вэнь Цин дёрнулся, поднял руку и потрогал своё лицо.
Его отражение в зеркале сделало то же самое.
Вэнь Цин сжал губы, опустил взгляд, развернулся и направился к кровати.
Сделав пару шагов, он резко обернулся и посмотрел в зеркало.
Там его отражение по-прежнему стояло в прежней позе, лицом к Вэнь Цину, с улыбкой глядя ему… на задницу.
Вэнь Цин остановился, развернулся и уставился на человека в зеркале — человека, чьи черты лица были поразительно так похожи на его собственные.
Итак, странности последних двух дней были не иллюзией.
Это зеркало действительно было необычным.
Вэнь Цин и человек в зеркале смотрели друг на друга.
Вэнь Цин молчал — и тот молчал.
Вэнь Цин не знал, не может ли он говорить или просто не хочет.
Спустя некоторое время он осторожно спросил:
Мужчина в зеркале моргнул, уголки его рта изогнулись в улыбке, когда он посмотрел на Вэнь Цина:
— Разве не таким ты хотел бы стать? Выше, красивее, больше.
Вэнь Цин остолбенел, но не потому, что человек в зеркале заговорил (его голос был похож на его собственный, только более зрелым), а потому что он даже не задумался, что тот имел в виду под «больше».
Он поднял на него взгляд и неуверенно спросил:
— Как вас зовут? Или… как мне вас называть?
— Как бы Цинцин хотел, чтобы меня звали? Хочешь дать мне имя? Вэнь Мэн?
Вэнь Цин уставился на него, размышляя: «Если знает всё… Может, это дух зеркала, как в романах?»
Ему было очень не по себе от того, что зеркало использовало его старое имя.
Немного помолчав и обдумав сложившуюся ситуацию, Вэнь Цин, глядя на отражённый в зеркальной поверхности свет, спросил:
— Тогда можно я буду звать вас Вэнь Цзин? «Цзин» от слова «зеркало».
Мужчина моргнул и тихо рассмеялся:
— Хорошо. Цинцин может звать меня как захочет. Можешь звать меня Вэнь Цзин, можешь звать меня братом, — Вэнь Цзин сделал паузу, протяжно произнеся слова с ухмылкой, — а ещё можешь звать меня мужем.