Они не люди! Глава 37: Семинария 13 (2 в 1). Часть 2.
Вэнь Цин долго молчал, затем медленно вышел из «гардеробной», уставившись на свои пальцы.
Укус Оза был настолько лёгким, что не оставил следов от зубов.
Вэнь Цин на мгновение заколебался, протянул руку и поднёс её к глазам Оза и с сомнением в голосе спросил: «Тогда ты откусишь ещё?»
Оз усмехнулся и наклонился к нему, почти касаясь кончика его носа: «Следующий укус. Пришло время укусить в другом месте».
Вэнь Цин немедленно отдёрнул руку и понял, что имел в виду собеседник.
Сказав это, он развернулся и быстро ретировался из помещения.
Оз не стал его догонять, как будто хотел дать ему возможность самому всё обдумать.
Вэнь Цин со всех ног выбежал из здания Верховного жреца.
Было всё ещё темно, и Вэнь Цин не знал, сколько сейчас времени, но холодный ветер, дующий ему прямо в лицо, вызывал у него дрожь.
Он втянул голову в плечи и дрожащими руками застегнул воротник до самого подбородка.
Когда он уже застёгивал вторую пуговку, он остановился.
Вэнь Цин, недолго думая, затянул воротник и быстро вбежал в здание общежития.
Он побежал прямо на третий этаж, в комнату Бай Туна и Ли Цзинцзин.
Ли Цзинцзин сидела на диване и сразу же встала, как только услышала, что открылась дверь.
Увидев, что Вэнь Цин вернулся, она вздохнула с облегчением, поспешно подошла к нему и оглядела с ног до головы: «Что происходит? С тобой всё в порядке?»
Вэнь Цин покачал головой, закрыл дверь и прошептал: «Я в порядке».
Он огляделся, но, не увидев фигуры Бай Туна в комнате, быстро спросил: «Где Бай Тун?»
Ли Цзинцзин втащила его в спальню, заперла дверь и, понизив голос, сказала: «Я ходила в комнату Цзян Цзина, чтобы всё разузнать. Но, Бай Тун тоже был заперт сразу после того, как меня поместили в карцер. Это произошло меньше чем за десять минут».
Вэнь Цин на мгновение растерялся: «Учитель застукал его в комнате архива?»
Ли Цзинцзин кивнула: «Так и должно быть, но его посадили не на шесть часов, а на двадцать четыре часа!»
Вэнь Цин был в замешательстве: «Как так могло получиться, что это двадцать четыре часа?»
Ли Цзинцзин нахмурилась, и её лицо стало некрасивым: «Я тоже не понимаю. Если бы я нарушила школьные правила, то, по логике вещей, меня бы тоже посадили на сутки изоляции, но меня выпустили всего через шесть часов. А до Бай Туна, после меня, было ещё два человека, которые нарушили школьные правила и были заточены. Это были два оставшихся игрока — Сунь Синь и Чжао У».
Вэнь Цин прошептал: «Мы с Бай Туном услышали голос, а потом зашёл учитель».
Лицо Ли Цзинцзин стало ещё хуже: «Чжао У и Сунь Синь, эти две собаки, выбрали неудачное время, они должны были столкнуться в тот момент, когда я наугад несколько раз сказала учителю Чэню, что есть и другие ученики в здании».
Она продолжала винить себя: «Если бы я не сказала, что наверху есть другие, учитель Чэнь не поймал бы их, а Бай Тун не оказался бы задержан так долго».
Вэнь Цин утешил её: «Если бы не ты, мы с Бай Туном попали бы в руки учителя Чэня».
Ли Цзинцзин на мгновение была ошеломлена, затем растерянно кивнула и прошептала: «Ты прав. В карцере я была сильно напугана этими галлюцинациями. Но благодаря этому, я смогла придумать причину обмануть учителя Чэня, чтобы дать вам возможность сбежать».
Сказав это, Ли Цзинцзин замолчала, и её спутанное сознание постепенно прояснилось.
Вэнь Цин смог уйти, почему же Бай Тун не смог уйти?
Она повернулась спросить: «Как ты выбрался из архива?»
Вэнь Цин натянуто улыбнулся и сказал правду: «Я не выходил, а упал через стену в логово виноградной лозы».
Ли Цзинцзин изменилась в лице.
Вэнь Цин шёпотом рассказал о том, что произошло ночью, скрывая некоторые детали и разговоры между ним и Озом, акцентируя всё внимание на личности Цзи Цзюньфэна.
Ли Цзинцзин была шокирована, она побледнела: «Ты, ты видел эти человеческие кожи?»
Ли Цзинцзин до сих пор не могла в это поверить: «Учитель Чэнь и учитель Сунь на самом деле один и тот же человек, что и Цзи Цзюньфэн?»
Вэнь Цин, прикусывая губы, негромко произнёс: «Я думаю, что Цзи Цзюньфэн — это главное тело».
Кожа других людей — это всего лишь одежда.
Выражение лица Ли Цзинцзин едва улучшилось, когда он добавил: «Я слышал подсказку системы. Цзи Цзюньфэн на самом деле хочет использовать тела Цянь Ганфэна и учителя Чэня...»
Ли Цзинцзин: «У него всё ещё... довольно сильное стремление».
Ли Цзинцзин немного подумала и в замешательстве сказала: «Но эти учителя совершенно не похожи на Цзи Цзюньфэна».
Хотя некоторые поступки учителей кажутся странными, она не могла себе представить, что они имеют какое-то отношение к виноградным лозам.
Вэнь Цин опустил глаза, вспоминая те странности, которые он наблюдал в учителе в то время: здоровяки с инструментами, похожие на роботов, а также тот факт, что лианы двигались, когда Цзи Цзюньфэн спал.
Он попытался проанализировать: «Возможно, это реакция растений на стресс».
Все растения реагируют на внешние раздражители, такие как свет, вес и так далее.
Цзи Цзюньфэн не был настоящим растением, поэтому его реакция на стресс была не такой серьёзной.
Подумав об этом, Вэнь Цин молча поправил воротник рубашки.
Ли Цзинцзин неопределённо кивнула: «Да, да, кажется, я изучала это в старших классах. Прошло много лет с тех пор, как я окончила школу, я уже давно забыла об этом».
Она вернулась к подсказке: «Мы открыли такую шокирующую тайну, а это всего лишь пятьдесят процентов прогресса?»
Вэнь Цин опустил глаза и подумал про себя: «Да, а как же обещанное округление? Если бы я округлил его, я, возможно, мог бы пройти уровень! Почему основная система просто игнорирует это? Очень жаль».
Сразу после этого система 001 усмехнулась над Вэнь Цином.
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, он быстро перестал думать и спросил Ли Цзинцзин: «Как ты думаешь, что такое оставшиеся пятьдесят процентов?»
Выражение лица Ли Цзинцзин было озадаченным: «Понятия не имею».
Она дотронулась до своего подбородка и небрежно спросила: «Может ли быть так, что вся школа, включая учеников, — это новые личности для Цзи Цзюньфэна?»
Вероятность этого была ничтожно мала, но Вэнь Цин некоторое время терпеливо ждал.
Конечно, никаких системных подсказок не было.
Они ещё некоторое время обсуждали ситуацию, но они понятия не имели, что могло быть под оставшимися пятидесяти процентами.
Вэнь Цин был таким сонным, что его глаза начали слипаться.
Ли Цзинцзин зевнула и в прострации произнесла: «Давай поговорим об этом завтра, сначала ложись спать. Я действительно не могу ничего придумать. Почему бы нам не пойти и не спросить Оза?»
Вэнь Цин дважды неопределенно ответил и снова заснул.
На следующий день был четверг.
Проспав всего несколько часов, Вэнь Цин и Ли Цзинцзин были уже вполне бодры.
Вдвоём они спустились вниз и направились в столовую, где все было так же, как и в предыдущие дни, — учителя вели перекличку и контролировали процесс.
Учитель Чэнь стоял в центре столовой с доброй улыбкой на лице.
Сердце Вэнь Цина забилось быстрее, и он не осмелился посмотреть прямо на учителя Чэня, и, опустив голову, быстро направился к своему месту.
Ли Цзинцзин села рядом с ним, с любопытством уставилась на спину учителя Чэня, некоторое время смотрела на неё, затем наклонилась к уху Вэнь Цина и сказала так, чтобы слышали только они двое: «Слушай, на лице учителя Чэня что-то есть. Раньше я думала, что это просто венка. Оказывается, это может быть, зелёная виноградная лоза».
Вэнь Цин поспешно одёрнул её за рукав и тихо цыкнул на неё.
Ли Цзинцзин кивнула и сделала жест, что закрыла рот на замок.
Она вдруг о чём-то вспомнила, пристально посмотрела на Вэнь Цина, нахмурилась и спросила: «Если Бай Туна здесь до сих пор нет, то что ты будешь делать, когда принесут еду?»
Вэнь Цин прошептал: «Если я постараюсь, то я смогу всё съесть».
Ли Цзинцзин тяжело вздохнула и прошептала: «В лучшем случае я могу помочь тебе съесть немного мяса…»
Её голос оборвался, в глазах отразился испуг, и она поспешно произнесла: «Но сейчас, похоже, в этом нет необходимости».
Вэнь Цин на мгновение растерялся, затем в замешательстве повернул голову.
В следующую секунду на его столе появилась тарелка с ложкой и палочками для еды.
Количество еды вдвое меньше, чем было несколько дней назад, совсем немного.
Вэнь Цин вздохнул с облегчением, а затем его сердце бешено заколотилось.
Он только вчера вечером узнал истинную личность Цзи Цзюньфэна. Бай Тун был заключён в карцер. Количество еды внезапно сократилось. И ему дали новую посуду?
Не слишком ли это простое совпадение?
Веки Вэнь Цина дёрнулись, он неосознанно косо взглянул на тарелки других людей.
Порции всем сократили пополам.
Не похоже, что это было адресовано не ему одному.
Вэнь Цин крепко сжал палочки для еды и медленно взял ими овощи.
Через некоторое время Ли Цзинцзин наклонилась к его уху и, понизив голос, прошептала: «Может быть, он слишком устал? В конце концов, человек, нет, лоза, должен стирать и готовить для нас, а также посещать занятия...»
Вэнь Цин на мгновение представил себе эту картину и замолчал.
Если так подумать, то кажется, что Цзи Цзюньфэн не такой уж и страшный.