Они не люди! Арка 7. Глава 152: Замок Роз 13. Его отражение в зеркале выполняло то же самое действие, но немного быстрее.
Ресницы Вэнь Цина дрожали неконтролируемо. Грязь…
Сиконг имел в виду, что эта ткань грязная? Или что человек грязный?
Вспомнив, как Сиконг велел ему не трогать окрашенные красные розы, Вэнь Цин побледнел.
Он опустил взгляд и посмотрел на необычайно ярко-красные розы рядом с ним.
Цвет был очень похож на кровь.
Вэнь Цин сжал крепко губы, сжимая пальцы.
Может, она была выращена на крови?
Он посмотрел на стоявшую на коленях Лили. Та была уже вне себя от страха, её руки по бокам дрожали, лицо побелело. Очевидно, она до ужаса боялась Сиконга.
Вэнь Цин немного пришёл в себя, а затем осторожно посмотрел на него.
Сиконг тоже смотрел на него, на губах играла лёгкая улыбка, но в его глазах не было ни следа веселья, лишь проблески некоего интереса.
Словно он смотрел на какую-то игрушку.
Сиконг прикрыл глаза, его взгляд скользнул вниз и остановился на красных кончиках пальцев Вэнь Цина.
Он достал носовой платок, сделал шаг вперёд и тихо сказал: «Мама, у вас руки запачкались».
Вэнь Цин не осмелился позволить ему вытереть руки, машинально отступил назад, встав рядом с дворецким.
Увидев это, дворецкий приблизился к нему, встав перед Вэнь Цином, и равнодушно произнёс: «Не беспокойтесь, старший молодой господин».
С этими словами он достал платок, склонил голову, взял руку Вэнь Цина и нежно вытер его подушечки пальцев.
Температура тела дворецкого была холодной, немного похожей на температуру Сиконга, Юй Сина и остальных, но с одной заметной разницей.
Вэнь Цин инстинктивно сжал пальцы, но не сопротивлялся, позволяя дворецкому вытирать ему руки.
Дворецкий спокойно заметил: «Вместо того чтобы пачкать руки, старшему молодому господину стоило бы разобраться с этой грязью».
Улыбка на губах Сиконга постепенно исчезла, он с бесстрастным лицом посмотрел на дворецкого.
Дворецкому было всё равно. Он опустил руку Вэнь Цина и убрал платок.
В воздухе витала атмосфера мёртвой тишины.
Лёгкий ветерок пронёсся мимо, шелестя листьями вокруг.
Вэнь Цин сжал губы. Воздух был насыщен густым ароматом роз, смешанным с другим знакомым запахом.
Он медленно вдохнул, принюхиваясь.
Спустя мгновение он уловил очень слабый запах ржавчины, мимолётный, который исчез почти мгновенно, оставив только тяжёлый аромат роз.
Лицо Вэнь Цина ещё больше побелело. Он не ошибался.
Чичи ела всё — всё подряд — кроме роз.
Если красные розы окрашены человеческой кровью…
Вэнь Цин взглянул на бескрайнее море красных роз, окружавших их, и от ног по его позвоночнику поднимался парализующий холод.
Сиконг наблюдал за ним и равнодушно спросил:
Вэнь Цин вонзил ногти в ладонь, притворяясь спокойным:
— Ветер поднялся. Немного холодно.
— Понятно, — тихо пробормотал Сиконг.
В следующую секунду ветер стих.
Ресницы Вэнь Цина затрепетали:
Вэнь Цин опустил взгляд, его мозг лихорадочно работал.
Через мгновение он заговорил, обращаясь к Сиконгу:
— Как же прошлый садовник смог отрезать себе одежду?
Сиконг не ответил, а вместо этого окликнул Лили:
Лили, всё ещё стоя на коленях, поспешно ответила:
— Он… он был неуклюж. Ножницы для обрезки роз слишком острые, вот он и поранился…
Вэнь Цин кивнул, делая вид, что поверил, и снова спросил:
— А что насчёт того молодого садовника, которого мы видели сегодня утром? Что с ним случилось?
Лили опустила голову и продолжила:
— Я не знаю. Возможно, он увидел какое-то насекомое.
Вэнь Цин широко раскрыл глаза:
— А тут ещё и насекомые бывают?
Сказав это, он сделал шаг вперёд и сказал Сиконгу:
— Я терпеть не могу насекомых.
Сиконг усмехнулся и медленно произнёс:
— Матушка, не волнуйтесь. Я разберусь с этими маленькими вредителями.
Вэнь Цин мысленно хмыкнул и продолжил:
— Я возвращаюсь, хочу отдохнуть.
Опустив взгляд, чтобы скрыть напряжение в глазах, Вэнь Цин направился к замку.
Проходя мимо Сиконга, его сердце бешено колотилось, он боялся, что тот нападёт на него.
К счастью, тот не остановил его, а просто стоял на месте.
Сиконг смотрел на слегка испуганную спину Вэнь Цина и снова тихо усмехнулся.
Он мельком взглянул на Лили и мягко спросил:
Лили кивнула несколько раз, её голос дрожал от страха:
На его лице расплылась улыбка, его тон стал более снисходительным:
— На самом деле она довольно глупенькая. Только сейчас до неё дошла.
Лили не смела произнести ни звука, стоя на коленях.
Сиконг смотрел на удаляющуюся фигуру Вэнь Цина и тихо сказал:
— Лили, разве я не говорил, чтобы госпожа не пугалась?
Сиконг поднял руку, но вдруг замер, встретившись с внезапно обернувшимся Вэнь Цином.
Вэнь Цин стоял в отдалении с бледным лицом и крикнул:
— Лили, не забудь про мою брошь.
Его голос слегка дрожал, возможно, от нервозности, в нём слышалась лёгкая гнусавость.
Он звучал одновременно жалобно и довольно мило.
Лили затаила дыхание от страха. Прождав целую вечность, но Сиконг так и не сделал ни одного движения, она осторожно взглянула на небо.
Хмурое небо в какой-то момент прояснилось на одном участке.
Сиконг пристально смотрел на спину Вэнь Цина, уголки его рта слегка приподнялись:
— Кажется, и правда довольно умненький.
Вэнь Цин быстрым шагом направился в комнату, его лицо было бледным от паники.
Он знал, что его игра была плохой, Сиконг не мог этого не заметить.
Он рисковал, надеясь, что Сиконг не станет его разоблачать. И действительно, он этого не сделал. Он хотел подыграть ему.
Вернувшись в свою комнату, Вэнь Цин первым делом подошёл к окну и выглянул наружу.
Лили была ещё жива и искала его брошь среди роз.
Вэнь Цин на мгновение закрыл глаза и выдохнул. Сиконг знал, что он не терял брошь.
Столкнувшись с Сиконгом, он едва мог защитить себя, не говоря уже о том, чтобы помешать тому навредить Лили.
Он мог сказать только эту фразу.
Вэнь Цин немного пришёл в себя и сел в кресло.
Дворецкий налил ему молочного чая и подал клубничный торт:
Вэнь Цин отпил тёплого молочного чая, чувствуя, как тепло постепенно возвращается к его рукам и ногам.
Он уставился на вырезанные узоры на чашке, погрузившись в раздумья.
Знакомый ему Сиконг был хорошим божеством, божеством, всегда защищающим людей.
Этот Сиконг убивал, не моргнув глазом, а из его уст лились потоки лжи...
Эти двое были полными противоположностями.
Вэнь Цин вышел из задумчивости. Ему нужно было вывести этого Сиконга из замка.
После долгого раздумья Вэнь Цин решил сначала завоевать расположение маленького Цзи Юя.
Маленького Цзи Юя было легче всего умилостивить.
Он взглянул на кусты роз за окном, простирающиеся бесконечно, их границы были невидимы.
Маленький Цзи Юй боялся покидать замок.
Что же находилось за пределами замка?
Вэнь Цин опешил и поднял на него глаза.
На лице дворецкого не было никакого выражения, в глазах мерцали лёгкие синие огоньки.
Вэнь Цин подумал, что тот не понял его, и снова сказал:
— Я имею в виду, что хочу посмотреть, что находится за стенами замка.
Как и раньше, дворецкий произнёс одно слово:
— Никто не может ограничивать вас.
Вэнь Цин повернул голову и посмотрел на розы за окном.
Дворецкий посмотрел на него и спокойно сказал:
Это он собирался его учить? Или взять его с собой покататься?
После минутного молчания Вэнь Цин осторожно спросил:
— Да, — скорость мерцания синих огоньков в глазах дворецкого увеличилась, тон по-прежнему был ровным. — Я могу нести вас.
Возможность покинуть замок, не оставаться запертым внутри, принесла Вэнь Цину лёгкое облегчение.
Он взял ложку и уже собирался попробовать десерт.
Подняв глаза, он заметил вазу перед собой, в которой стояла особенно яркая красная роза.
Он прикусил губу и сказал дворецкому:
Сказав это, Вэнь Цин добавил три слова:
Дворецкий опустил глаза, уголки его губ слегка приподнялись:
Вэнь Цин не заметил изменения в его выражении, его внимание было полностью сосредоточено на руках дворецкого, перемещающих стул.
Вэнь Цин опешил и сказал дворецкому:
Дворецкий слегка кивнул и спокойно ответил:
— Этот стул... на нем сидел старший молодой господин.
Вэнь Цин замолчал, молча наблюдая, как дворецкий с вазой в одной руке и стулом в другой выходит из спальни.
И даже смог закрыть за собой дверь.
Вэнь Цин отвёл взгляд и посмотрел на клубничный торт рядом.
На вершине треугольного клубничного торта красовались несколько ягод клубники, между коржом и кремом был тонкий слой клубничного джема.
Он взял маленькую ложечку. Джем медленно стекал, касаясь его кончика пальца.
Он безучастно смотрел на алый джем, окрасивший его палец.
Вэнь Цин наклонился, лизнул, кончик языка собрал джем, обнажив белую кожу пальца.
Повинуясь какому-то наитию, он снова высунул язык, облизывая кончик пальца.
Вэнь Цин опустил глаза, совершенно не замечая странности, отражённой в зеркале.
Его отражение в зеркале выполняло то же самое действие, но немного быстрее.