Они не люди! Глава 16: Проводник 16. Трёхголовый пёс-малыш очень рассердился и решил пожаловаться отцу.
Вэнь Цин нервно посмотрел на Сиконга.
Сиконг слегка прикрыл глаза, его ресницы были прямыми и длинными, кончиками опущены вниз, практически касаясь ресниц на нижнем веке, что необъяснимым образом добавляло мягкости резким чертам лица, но брови всё ещё были нахмурены, как будто кто-то должен ему несколько миллионов.
Вэнь Цин терпеливо ждал, видя, что Сиконг совершенно не намерен говорить ему, кого он подозревает.
Он сформировал свои мысли и добавил: «Я уже сказал, что думаю, если вы...»
Сиконг поднял глаза с недовольным выражением лица: «Что это должно быть?»
Вэнь Цин слегка вздрогнул и тихо сказал: «М-мы должны быть вежливы друг с другом…»
Услышав это, Сиконг ухмыльнулся и холодным тоном произнёс: «Кто попросил тебя так говорить?»
Он не знал, был ли он немного зол, но его голос был на два тона громче, чем сейчас.
Этот голос в сочетании с высокой фигурой настолько напугал Вэнь Цина, что он быстро извинился: «Мне очень жаль».
Сиконг с отвращением цокнул, некоторое время пристально смотрел на него и спросил «Ты снова собираешься плакать?»
Вэнь Цин поджал губы, он был просто немного напуган, но пока мог сдерживаться.
Слово «нет» немного дрогнуло, и лицо Сиконга стало ещё более неприятным: «Плакать из-за такой мелочи? Что ты будешь делать в будущем?»
Хотя отношение Сиконга было не очень хорошим, Вэнь Цин уловил в этих словах смысл.
Сиконг был немного зол на то, что он постоянно и по любому поводу плакал.
С детства и до зрелого возраста многие одноклассники и друзья Вэнь Цина говорили ему то же самое.
Он знал, что в этих словах не было злобы, скорее, смысл был в том, что он совершенно не уверен в своих силах.
Кажется, Сиконг... не такой уж и свирепый?
Вэнь Цин прошептал в своё оправдание: «Плач — это вполне нормальная и трудно контролируемая физиологическая реакция».
«А если ты плачешь, ты можешь дать выход своим эмоциям».
Вэнь Цин задумался, а затем спокойно произнёс: «Если ты захочешь поплакать, я не буду над тобой смеяться».
Вэнь Цин, казалось, увидел высоко поднятый флаг*.
* 高高立起的flag – «высоко поднятый флаг» (кит.сленг), подразумевается об установлении силы воли: где есть воля, там есть и путь, и я желаю вам успеха (Байду).
Другими словами Вэнь Цин восхищён силой воли этого Бога!
Этого, конечно, он не мог сказать это в присутствии Сиконга, он на мгновение замешкался и сухо сказал Сиконгу: «Тогда ты такой могущественный».
Вэнь Цин подумал, что тот неправильно понял его, поэтому поспешно объяснил: «Я не хотел быть саркастичным, это всего лишь простой комплимент…»
На этом слова оборвались, и в мгновение ока Сиконг вышел из спальни к нему.
Вэнь Цин посмотрел на него, думая, что Сиконг собирается снова вынести его за шкирку, поэтому он быстро схватил сам себя за воротник и осознанно вышел из спальни.
В следующую же секунду он увидел, как Сиконг закрыл дверь, и он остался стоять в коридоре.
Свет в коридоре был очень ярким и отбрасывал тени на лицо Вэнь Цина. Его большие светло-карие глаза были похожи на пару прозрачных и чистых стеклянных бусин, наполненных водяным паром.
Взгляд Сиконга остановился на его лице, а в следующую секунду он быстро отвёл глаза в сторону и нетерпеливо сказал: «Я подозреваю, что ты и есть тот самый проводник».
Вэнь Цин замер и посмотрел на него: «Что?»
Сиконг нахмурился и выплюнул четыре слова: «На взаимность следует отвечать взаимностью».
Вэнь Цин наконец отреагировал, что он только что сказал...
Он поднял голову и посмотрел на профиль лица Сиконга, и вдруг понял, что это вонючее высокомерное лицо.
Страх Вэнь Цина перед Сиконгом постепенно исчез.
Заведующий его университетского общежития тоже такой же высокомерный. Вэнь Цин даже поначалу его боялся, но после того, как они долгое время ладили друг с другом, он смог ближе понять его и истинный смысл его слов, Вэнь Цин начал привязываться к другим.
Вспомнив о зав общежития, Вэнь Цин внезапно почувствовал, что Сиконг был очень даже добр с ним.
Он моргнул и тихо спросил: «Если ты сомневаешься во мне, тогда почему ты не голосовал за меня раньше?»
Сиконг плотно сжал губы: «Я же сказал, потому что мой голос не имел значения».
Вэнь Цин был в растерянности: Сиконг уже говорил об этом не так давно.
Значит ли это, что ему бесполезно голосовать одному?
Или это означало что-то другое?
Вэнь Цин не мог ничего придумать, и через некоторое время он тихо сказал: «Это... Я действительно не проводник».
Сиконг дёрнул уголком рта: «Если я говорю, что ты проводник, значит, так оно и есть».
Тот не хотел, чтобы я думал, или он хотел, чтобы всё таки думал я?
Вэнь Цин впервые столкнулся с подобной ситуацией и не знал, что сказать. Через некоторое время он почувствовал, что атмосфера настолько тихая, что это немного странно, поэтому он настороженно спросил: «Тебе тоже нравится смотреть эстрадные шоу?»
Выражение лица Сиконга было абсолютно незаинтересованным, он просто направился к лестнице.
Вэнь Цин поспешно последовал за ним, размышляя над смыслом сказанного Сиконгом.
Хотя лицо Сиконга всегда было недовольным, последние несколько дней он помогал ему.
Он просто сказал, что подозревает в нём проводника… Может быть, он сказал это намеренно?
Вэнь Цин думал об этом и думал, но только интуитивно чувствовал, что Сиконг должен был что-то знать.
В любом случае, Сиконг в любом случае знает больше, чем он.
Вэнь Цин последовал за Сиконгом и прошептал: «Вы сказали, что если сегодня вечером голосование будет равноценным, разве вам не придётся открыть дверь, или у нас всё равно будет шанс задать три вопроса?»
Сиконг приостановился и медленно ответил: «В правилах игры не упоминаются случаи равного распределения голосов».
Вэнь Цин в недоумении спросил: «Означает ли это, что ничего не произойдёт?»
Сиконг усмехнулся: «Это означает, что система может играть свободно. Ему не нравятся вещи, выходящие за рамки правил игры».
Вэнь Цин был ошеломлён и не мог не спросить: «Вы старый игрок?»
Почему это звучит так, будто он многое пережил?
Сиконг сжал плотно губы, не обращая больше на него внимания, и равнодушно спустился вниз.
Он больше не хотел говорить, и Вэнь Цин не стал задавать лишних вопросов и последовал за Сиконгом, продолжая вслух рассуждать: «Я не думаю, что кто-то из нас проводник, но система говорит, что среди нас он есть. Она же не будет нам врать...»
«Может ли быть проводником трёхголовая собака? Её убежище находится на вилле, и подразумевается, что она полностью контролирует нас. И она будет есть людей, когда появится. И не хочет, чтобы мы уходили отсюда».
Чем больше Вэнь Цин говорил, тем больше ему казалось, что ответом будет трёхголовая собака, и он не сразу заметил, что Сиконг остановился, поэтому врезался головой в его твёрдую спину.
Нос Вэнь Цина разболелся от боли, а глаза мгновенно покраснели.
Сиконг обернулся и, увидев лицо Вэнь Цина. Нетерпение на его лице то усиливалось, то исчезало.
В глазах Вэнь Цина стояли слёзы, его зрение было затуманено, и он не заметил, как изменилось лицо Сиконга.
Сиконг нахмурился и холодно произнёс два слова: «Продолжай».
Вэнь Цин кивнул в замешательстве и продолжил: «И ещё, перед тем как трёхголовая собака появляется, играет детская песенка, которую поёт система, должна иметь смысл, это может быть настоящая собака-проводник».
«Возможно, система специально использовала три слова «проводник», чтобы запутать нас, но на самом деле мы все упускаем из виду, что проводником может быть трёхголовая собака...»
Когда Вэнь Цин поднялся на второй этаж, его шаги затихли, и он обернулся, чтобы посмотреть на спальню Чжоу Чжоу.
Дверь в комнату была плотно закрыта, поэтому он ничего не видел и не слышал.
Сиконг проследил за его взглядом, некоторое время пристально смотрел на него и нахмурился ещё больше.
Вэнь Цин немного беспокоился за учителя и Чжоу Чжоу, раздумывая, стоит ли подойти и посмотреть.
Сиконг, казалось, понял его мысли и равнодушно приказал: «Спускайся вниз».
«О...» — Вэнь Цин слегка кивнул и последовал за Сиконгом вниз по лестнице.
«Голосуем сегодня за Чэнь Ии».
Чжоу Чжоу медленно поднял голову и мрачно посмотрел на Цзи Юя, стоявшего в дверях.
Цзи Юй улыбнулся, как будто то, что он только что сказал, был не он.
Голос Чжоу Чжоу был слегка хриплым: «Ты прекрасно знаешь, что это не она».
Цзи Юй ухмыльнулся и спокойно сказал: «Юй Син тоже не проводник, так почему же ты голосовал за него?»
Чжоу Чжоу оставался спокойным и молчаливым.
Цзи Юй опустил свой взгляд и пристально посмотрел в мрачные, полные темноты, глаза Чжоу Чжоу.
Немного полюбовавшись ими, он сказал: «Ты хочешь, чтобы он умер из-за Вэнь Цина».
«Я также хочу, чтобы с Чэнь Ии произошло то же самое», — он сделал паузу и равнодушно добавил: «Считай, что я делаю это ради Ли Сивэнь. Пошли».
Лицо Чжоу Чжоу изменилось: «К счастью, ты всё ещё учитель».
Цзи Юй с мнимой заботой в голосе ответил: «Я просто преподам Ли Сивэнь ценный урок».
Таким образом, он также является добросовестным жизненным наставником.
«Сегодня вечером проголосуй за Чэнь Ии, а завтра вечером я вместе с тобой проголосую за Юй Сина».
Чжоу Чжоу выглядел слегка расслабленным: «Почему я должен тебе доверять?»
Цзи Юй злобно рассмеялся: «Ты можешь доверять только мне».
Лицо Чжоу Чжоу внезапно потемнело.
«В качестве награды учитель напоминает тебе, что Вэнь Цину не нравится, как ты сейчас выглядишь».
Сказав это, Цзи Юй открыл дверь и покинул спальню Чжоу Чжоу.
Ожидание было очень долгим, и в половине восьмого ужеказалось, что время снова пролетело незаметно.
Вэнь Цин посмотрел на часы, отсчитывающие минуту за минутой, и за десять минут до голосования на лестнице послышались звуки шагов.
По лестнице друг за другом спустились Чжоу Чжоу, Ли Сивэнь и Чэнь Ии.
Вэнь Цин с невозмутимым выражением лица бросил взгляд на Чжоу Чжоу, хотя его лицо всё ещё было немного мрачным, но он всё таки выглядел гораздо спокойнее, чем утром.
Про себя он подумал, что, вероятно, советы учителя увенчались успехом.
Обеспокоенный тем, что Чжоу Чжоу снова сойдёт с ума, сидя рядом с ним, Вэнь Цин не сел на прежнее место, а поменялся местами, чтобы держаться подальше от Чжоу Чжоу.
К счастью, Чжоу Чжоу не последовал за ним и остался сидеть на прежнем месте.
Вэнь Цин вздохнул с облегчением.
Внезапно в его ушах прозвучал женский голос: «Вэнь Цин, ты уже принял решение?»
Вэнь Цин повернул голову, Ли Сивэнь в какой-то момент подошла к нему со спины и пристально посмотрела на него: «Ты уже подумал? Скоро начнётся голосование».
Вэнь Цин плотно сжал губы и отвернулся: «Я думал об этом».
«Это хорошо», — улыбнулась Ли Сивэнь и уверенно произнесла: «Сегодня точно в последний раз».
Чэнь Ии подошла к Вэнь Цину с правой стороны, выдвинула стул и села.
Увидев это, Ли Сивэнь быстрыми шагами ушла.
Вэнь Цин посмотрел на лицо Чэнь Ии. Она сильно похудела, на её лице не было никакой плотм, скулы были обнажены и высоко подняты, а под глазами залегли огромные сине-чёрные круги.
Вэнь Цин уже хотел с ней заговорить, но не знал, что сказать.
В конце концов, он закрыл рот и стал помогать Чэнь Ии подсчитывать голоса.
В первую очередь, исключая себя.
Затем появился Сиконг, Чжоу Чжоу и учитель Цзи. Он знал, что Чжоу Чжоу нацелился на Юй Сина. Сиконг мог бы тоже проголосовать за Юй Сина, если бы не прислушался к нему и не изменил точку зрения на трёхголовую собаку. Учитель также не должен был голосовать за Чэнь Ии.
Остались Ли Сивэнь и Юй Син...
После приблизительных подсчётов, то у Ли Сивэнь есть только один голос, и даже если Юй Син проголосует за Чэнь Ии, у неё будет только два голоса.
Есть большая вероятность, что сегодня вечером будет ничья.
Пока он размышлял, наступило девять часов.
Часы тикали, и в руках у каждого появились белая бумага и ручки.
Вэнь Цин крепко сжал ручку и написал три слова «Трёхголовая собака».
Написав это, он побоялся, что выразился недостаточно конкретно, поэтому быстро добавил несколько слов.
[Чёрный трёхголовый пёс, который загрызла Ван Цзина и ушла, когда пожала ему руку].
Вэнь Цин облегчённо выдохнул, отложил ручку и, взглянув на Юй Сина, увидел, что Чэнь Ии справа от него медленно пишет слово «воздерживаюсь».
Он замер, не удивляясь тому, что Чэнь Ии воздержалась, но удивляясь тому, что они могут подглядывать в ответы, написанные другими.
Несколько раз до этого у Вэнь Цина вообще не хватало духу подглядывать за другими. С другой стороны, он чувствовал, что система не позволит ему увидеть голоса других людей…
При мысли об этом кончики его пальцев наполнились теплом.
Вэнь Цин посмотрел вниз, и белая бумага в его руке загорелась.
«Тик-так, тик-так, тик-так...»
Звук поворота секундной стрелки эхом разнёсся по гостиной, причём очень отчётливо.
[Голосование закончено, начинается подсчёт голосов].
Веки Вэнь Цина подскочили, и он недоверчиво поднял голову: почему у Чэнь Ии три голоса?
Кто ещё проголосовал за Чэнь Ии?
Сиконг? Чжоу Чжоу? Или учитель?
Вэнь Цин медленно посмотрел на остальных, выражение их лиц было таким же, как и раньше, и в них ничего не изменилось.
Вэнь Цин не мог ничего увидеть, он только видел лицо Ли Сивэнь, полное волнения, её глаза блестели, глядя на Чэнь Ии, её губы шевелились, словно скандируя: «Всё кончено, всё кончено, всё кончено».
[Пожалуйста, попросите игрока Чэнь Ии открыть дверь].
Услышав своё имя, Чэнь Ии вздрогнула, и её тело слегка задрожало.
[Пожалуйста, попросите игрока Чэнь Ии открыть дверь].
Чэнь Ии в прострации встала и с пустым выражением лица медленно подошла к двери.
Она стояла перед дверью, глядя на круглый дверной молоток, и не могла сдержать рыданий.
Вэнь Цин отчетливо услышал, как она плачет, и его сердце дрогнуло.
[Игрок Чэнь Ии, пожалуйста, откройте дверь!].
Чэнь Ии дрожащей рукой взялась за дверной молоток.
Раздался резкий звук удара, и гостиная снова наполнилась отвратительным запахом крови.
Улыбка на лице Ли Сивэнь застыла, а натянутые струны в её голове оборвались.
«Невозможно, невозможно... Почему не... почему не она! Я, я…»
Её лицо перекосила судорога, а выражение лица постепенно становилось не верящим: «Этого не может быть, как это может быть неправильно, это невозможно...»
Вэнь Цин крепко сжал ладонь, и липкий холодок пробежал по спине.
Он вдруг обнаружил закономерность.
Каждую ночь один человек умирал, а другой сходил с ума...
Система не может этого сделать. Система скрывает важную информацию.
Игроки умирают и сходят с ума, словно кто-то злонамеренно манипулирует этой игрой...
Руки и ноги Вэнь Цина одеревенели, и теперь в памяти оставались только три человека.
Сиконг, Юй Син или учитель Цзи?
Вдруг в воздухе снова раздался холодный звук системы.
[Внимание всем игрокам, внимание всем игрокам.]
[Один игрок проголосовал за трёхголового пса, один игрок проголосовал за трёхголового пса].
[Щенок трёхголовой собаки рассердился и решил пожаловаться своему отцу.]