Они не люди! Арка 6. Глава 129. Старшая школа Дэчжи 34. Как ты мог не сохранить в безопасности такую важную вещь?
Вэнь Цин, конечно же, не смотрел на Сун Сюаня. Он отвернулся, встав к тому боком, и его ресницы неконтролируемо дрожали.
Голоса за пределами учебного корпуса постепенно затихли. Внутри воцарилась тишина. Акустика в туалете была особенно хорошей, настолько, что Вэнь Цин отчётливо слышал тяжёлое дыхание Сун Сюаня, отдававшееся эхом в тесном пространстве.
Хотя они стояли на расстоянии метра друг от друга, горячее дыхание Сун Сюаня обдавало его, заставляя его лицо покраснеть.
Он невольно прикусил губу, чувствуя, как волна жара распространяется по его телу.
Как же так вышло, что кто-то в процессе игры сам себя до такого… состояния довёл?
Прикусив губу, Вэнь Цин краем глаза увидел загорелую кожу Сун Сюаня. Его лицо покраснело, и он сдавленно прошептал:
Едва утихший было огонь внутри Сун Сюаня вновь разгорелся от этих сладких, похожих на капризные намёки, слов, заполыхав ещё сильнее.
Он сглотнул, прищурился и уставился на Вэнь Цина.
Тот стоял боком: его губы, щёки, кончики ушей… всё покраснело. Румянец с лица распространился вниз по шее, и его кожа приобрела приятный соблазнительный розовый оттенок. Он казался совершенно красным, спелым и манящим, так и хотелось сорвать этот «плод».
Сун Сюань провёл кончиком языка по внутренней стороне щеки и не мог отвести взгляд.
Вэнь Цин почувствовал на себе его голодный взгляд, бессознательно теребя край одежды, и воскликнул:
— Сун Сюань… ты… ты уже надел?
Сун Сюань ответил тихим, приглушённым голосом.
Вэнь Цин слегка выдохнул с облегчением, но, повернув голову, широко раскрыл глаза.
Сун Сюань не просто не одел одежду должным образом — ситуация стала ещё хуже, чем до этого.
Сгорая от стыда, Вэнь Цин тут же повернулся к нему спиной и, запинаясь, пролепетал:
Сун Сюань смотрел на его спину, его взгляд становился всё темнее, он хрипло проговорил:
— Если ты скажешь ещё хоть слово, я, возможно, не сдержусь, — произнёс Сун Сюань.
Его голос прозвучал ещё глубже, чем прежде, а дыхание стало тяжелее.
Вэнь Цин не осмелился говорить дальше, он лишь теребил край одежды, растерянно глядя на стену.
Взгляд Сун Сюаня медленно скользил от тонких щиколоток Вэнь Цина вверх: прямые ноги, упругая попка… Нетрудно было представить, какое зрелище откроется, когда эти ноги будут обхватывать его вокруг талии.
Сун Сюань выдохнул струю горячего воздуха, глядя на верхнюю часть тела Вэнь Цина.
Свободная школьная форма сидела на нём так, что талия казалась ещё уже, спина — прямой, а шея всё ещё была покрыта лёгким румянцем… Даже затылок обладал необъяснимым очарованием.
Да что там — даже один единственный волосок мог с лёгкостью пробудить в нём зверя, дремавшего в глубине души.
Сун Сюань закрыл глаза, отводя взгляд от Вэнь Цина. Он развернулся и подошёл к раковине, включив воду.
Услышав за спиной шаги, Вэнь Цин на мгновение замер, а затем услышал звук льющейся воды.
Туалет и умывальная зона были разделены. Сун Сюань что, вышел?
Вэнь Цин на мгновение замешкался, оглянулся и увидел, что Сун Сюань и правда вышел.
Размышляя об этом, он направился к двери, но едва достиг порога, как снаружи вновь раздался хриплый голос Сун Сюаня:
Вэнь Цин резко остановился. Он не только не вышел, но и боялся пошевелиться, покорно застыв у стены.
Спустя долгое время звук воды прекратился, сменившись шуршанием одежды и резким щелчком пряжки ремня.
Сун Сюань стоял в дверях, его волосы были мокрыми и капали на пол. Он небрежно откинул волосы назад, открыв резкие черты лица.
Во взгляде читалось явное недовольство: его миндалевидные глаза были тёмными и мрачными, как у неудовлетворённого зверя.
Вэнь Цин уже собирался вздохнуть с облегчением, но, встретившись взглядом с Сун Сюанем, напрягся ещё сильнее, опасаясь, что тот снова сойдёт с ума.
Сун Сюань подошёл к нему, склонился, почуял витавший в воздухе аромат и медленно проговорил:
— Когда игра закончится… Не забудь вознаградить меня.
Дыхание Сун Сюаня, полное жара, коснулось его щеки.
Вэнь Цин дёрнулся и поспешно выбежал из туалета.
Он быстро покинул учебный корпус, думая про себя: «Когда игра закончится, я вознагражу тебя, найдя тебе нового хозяина».
Общежитие находилось рядом с третьим учебным корпусом. Расстояние от третьего корпуса до общежития было не сказать, что было большим, но и не маленьким.
К счастью, по пути они не встретили других учеников и благополучно добежали до здания общежития.
Общежитие, как и учебный корпус, было тихим и беззвучным.
Сун Сюань быстрыми шагами зашагал наверх.
Вэнь Цин последовал за ним и уже собирался сказать, что ему нужно вернуться в комнату 401, когда заметил, в какую сторону идёт Сун Сюань, и понял, что он, похоже, тоже направляется в их комнату.
Вэнь Цин удивился и тихо спросил:
— Ты и так собирался вернуться в общежитие?
Сун Сюань промычал в ответ и, не объясняя причин, прямо пошёл вперёд.
Подойдя к комнате 401, Вэнь Цин открыл дверь и увидел Фу Жаньсю, который прямо сидел перед ноутбуком.
Вэнь Цин замер. Почему Фу Жаньсю в комнате?
Разве он не должен быть в радиорубке?
Он нервно посмотрел на Сун Сюаня.
Тот прищурился, его лицо потемнело, но не выразило ни капли удивления, казалось, он знал, что Фу Жаньсю находится в комнате.
Он вошёл внутрь, закрыл дверь и повернул ключ.
Вэнь Цин опешил и уже собирался заговорить, как увидел, что Сун Сюань подошёл к Фу Жаньсю и пнул другой свободный стул.
Стул с грохотом ударился о стену, заставив Вэнь Цина зажмуриться.
Неужели он вернулся в общежитие только для того, чтобы поговорить с Фу Жаньсю?
Вэнь Цин прикусил губу, всё больше убеждаясь, что Сун Сюань уже понял, что сделал Фу Жаньсю.
Он сжал ладони и осторожно посмотрел на Фу Жаньсю.
Тот сохранял невозмутимое выражение лица, без тени гнева или недовольства, словно бесчувственный робот.
Он продолжал смотреть вниз, даже не взглянув на Сун Сюаня. Он просто поднял руку и слегка постучал по клавиатуре компьютера.
В следующую секунду раздалось громкое объявление по радио:
[Исключаем из зоны третий учебный корпус.]
Вэнь Цин моргнул, глядя на ноутбук на столе Фу Жаньсю.
На экране отображались кадры с камер школьного видеонаблюдения: спортплощадка, учебные корпуса, общежитие и так далее — всё было поделено на несколько маленьких окон.
Некоторые окна были статичными, другие показывали движение. Особенно привлекали внимание те, на которых были запечатлены человеческие фигуры.
Вэнь Цин сразу заметил на записи Цзянь Янь: та быстро перемещалась по учебному корпусу, оставляя далеко позади преследовавших её людей, быстро от них отрываясь.
Увидев, что с Цзян Янь всё в порядке, Вэнь Цин почувствовал облегчение.
— Фу Жаньсю, — неожиданно заговорил Сун Сюань.
Глаза Сун Сюаня были холодными и непоколебимыми:
— Это Цзи Шэн велел тебе это сделать?
При упоминании имени Цзи Шэна выражение лица Фу Жаньсю слегка изменилось, и он медленно поднял глаза:
— Нет. Он лишь предоставил мне возможность.
Один не задал ясного вопроса, другой не дал чёткого ответа, однако все присутствующие понимали скрытый смысл.
Сун Сюань злобно сверкнул глазами, на виске выступила вена, и он разразился бранью:
— Фу Жаньсю, ты что, с ума сошёл?
Услышав это, Фу Жаньсю равнодушно взглянул на Вэнь Цина. Ничего не скрывая, он заявил:
Затем он посмотрел на Сун Сюаня с выражением лица, не выражающим ни печали, ни радости, он спокойно сказал:
— Сун Сюань, ты родился в привилегированной семье, ты можешь потакать своим прихотям и поступать, как тебе заблагорассудится.
— Другие же нет. Большинство из них — простые люди, и многие даже изо всех сил стараются просто быть обычными людьми.
— У Ван Фэна погибли оба родителя, он живет с бабушкой, которая с трудом сводит концы с концами, собирая мусор. Родители Линь Фанфан — один полностью парализован, другой частично инвалид, и вся семья из трёх человек едва сводит концы с концами на государственное пособие. Семейные обстоятельства остальных учеников в первом классе схожи.
— Школа создала первый класс не только для того, чтобы обеспечить их едой, одеждой, жильём и средствами к существованию, но и для того, чтобы финансировать поддержку их семей. Единственное условие — успеваемость.
— Если их рейтинги опускаются ниже первой тысячи по городу, контракт расторгается.
Сун Сюань замер, явно потрясённый. Он знал, что у ребят в классе не самые хорошие семейные условия, но не осознавал их масштабов.
— Если тебе нужны деньги, почему не сказал прямо? Разве в семье Фу не хватит средств, чтобы помочь нескольким людям?
— Деньги не решают всех проблем. Для них хорошо учиться и повышать интеллект — единственный шанс изменить судьбу.
Слушая слова Фу Жаньсю, Вэнь Цин нервно отступил на шаг, прижавшись спиной к двери.
— Чушь собачья, — мрачно выругался Сун Сюань. — Это, по-твоему, правильно?
— У них нет врождённых преимуществ, а я предоставляю им возможность, — Фу Жаньсю поднял глаза на Сун Сюаня. — Я их не принуждал, они здесь по своей воле. Они сами передали мне свои имена.
Вэнь Цин впился ногтями в ладони, он уловил ключевое слово.
Фу Жаньсю закрыл ноутбук и продолжил:
— Что касается таких, как ты и Хуан Мао, — вы творите произвол и должны быть наказаны.
— Ты называешь наказанием то, что не позволяешь нам драться?
Фу Жаньсю невозмутимо ответил:
— Тогда вы были несовершеннолетними, под влиянием гормонов и отсутствия дисциплины. Наказание не суровое.
Сун Сюань сжал кулаки, на руках вздулись вены:
— Звучит высокопарно. Ты не позволяешь нам драться, но заставляешь нас избивать переведённых учеников?
Фу Жаньсю взглянул на Вэнь Цина и спокойно сказал:
— Переведённые ученики — другие. Они не такие, как мы. Это самая маленькая жертва.
Сердце Вэнь Цина ёкнуло. Судя по этим словам, Фу Жаньсю и вправду знал, что они — игроки, а не люди этого мира.
Заметив его лёгкую панику, Фу Жаньсю медленно произнёс:
— Возможно, я сделал недостаточно. Первый класс был лишь пробным запуском. В следующий раз буду осторожнее.
Веки Вэнь Цина задрожали. Теперь он полностью понимал, что значит «добросердечный маньяк».
Сказать, что он добросердечный — вполне.
Сказать, что он маньяк — тоже вполне разумно.
Фу Жаньсю отвёл взгляд и посмотрел на Сун Сюаня.
Он безмятежно смотрел, как тот поднимает руку:
— Ты же знаешь последствия насилия.
— Не беспокойся, «твой папа» (Лао Цзи или «Я» в очень высокомерной манере) сейчас очень дорожит жизнью, — усмехнулся Сун Сюань. Вместо того чтобы ударить Фу Жаньсю, он поднял скульптуру ангела, которую Фу Жаньсю поставил на стол.
— Это то, что тебе дал Цзи Шэн, верно?
Вэнь Цин нервно затаил дыхание, затрепетав ресницами. Всё это из-за этого сувенира?
Эта вещица как-то связана с Цзи Юем?
Фу Жаньсю спокойно смотрел на Сун Сюаня, по-прежнему не двигаясь. Он не пытался вырвать её у него, а вместо этого спросил:
— Сун Сюань, осталось всего три месяца.
За три года Сун Сюань не принимал активного участия в классе, но и не противился, словно оставаясь в стороне, время от времени включаясь в игру.
— Почему ты вдруг захотел завершить всё досрочно? — поинтересовался Фу Жаньсю.
Сун Сюань сжал в руке статуэтку ангела и усмехнулся:
— Потому что мне хочется хорошенько тебя избить.
Услышав это, Фу Жаньсю медленно повернулся к Вэнь Цину и посмотрел на него.
Его глаза были глубокими и тёмными, и этот внезапный взгляд заставил Вэнь Цина схватиться за дверную ручку, готовясь в любой момент сбежать.
Фу Жаньсю медленно проговорил:
— Если закончишь досрочно, не боишься, что Вэнь Мэн уйдёт?
Вэнь Цин широко раскрыл глаза и в шоке уставился на Фу Жаньсю.
Теперь он был абсолютно уверен, что Фу Жаньсю знал, что они были игроками.
В панике он мысленно спросил у системы: [По… почему? Почему местный житель Фу Жаньсю знает об этом?]
001 помолчал, прежде чем ответить: [Фу Жаньсю — очень умный человек.]
— Сун Сюань, ты всё ещё хочешь продолжать? — бесстрастно спросил Фу Жаньсю.
Вэнь Цин впился ногтями в ладони, нервно глядя на Сун Сюаня.
— Так же, как и предыдущие переведённые ученики. Рано или поздно они уйдут.
— Сун Сюань, ты хочешь отпустить его прямо сейчас?
Сердце Вэнь Цина ёкнуло. Он мог ответить за Сун Сюаня.
Этот бешеный пёс Сун Сюань никогда бы его не отпустил.
Ресницы Вэнь Цина сильно затрепетали. Он нажал на ручку двери и повернулся, чтобы убежать.
Едва он открыл дверь и оторвал носок от пола, как большая рука схватила его за талию, втянув обратно в комнату.
Одной рукой Сун Сюань держал его за талию, а другой — закрыл дверь и повернул ключ.
Вэнь Цин застыл, заметив, как Сун Сюань положил скульптуру ангела обратно на стол, прежде чем заговорить:
— Фу Жаньсю. Как ты мог не сохранить в безопасности такую важную вещь?