Они не люди! Глава 136: Человеческий мир 09. Если хочешь плакать, подожди, пока я очнусь.
В мгновение ока лозы опутали лодыжки Вэнь Цина и поднялись по его икрам, с каждым витком сжимая его ноги всё сильнее, пока не связали их крепко, оттягивая его назад.
Зрачки Вэнь Цина сузились. Он изо всех сил ухватился за дверь красного павильона, напрягая каждую мышцу, чтобы сделать шаг вперёд.
С огромным трудом ему удалось продвинуться на один шаг.
Едва он пересёк порог павильона, как лозы на его ногах ослабли, и Вэнь Цин всей тяжестью рухнул вперёд.
Раздался шелестящий звук, и бесчисленные лозы тут же хлынули в красный павильон, сплетаясь в сеть на стеклянной двери.
Вэнь Цин ударился не о стекло, а о лозы.
Они были очень мягкими и не причиняли никакой боли — словно он врезался в пуховое одеяло.
В эту долю секунды, пока он был в замешательстве, лозы опутали его руки и ноги.
Бесчисленные лианы поползли по его ногам, мёртвой хваткой сковывая их. Не в силах сделать ни одного шага, он поднял руку, чтобы закрыть дверь. В тот момент, когда его пальцы пошевелились, лианы перед ним обернулись вокруг его запястья, крепко сжимая его.
Вэнь Цина скрутили в позу «звёздочки», не оставив возможности пошевелиться.
Он приоткрыл рот, пытаясь издать звук, но лозы, казалось, предвидели его намерение. Одна из лоз быстро поползла от запястья к плечу, затем стремительно скользнула по шее к лицу и прижалась к его губам.
Лозы явно обладали способностью изменять свою форму. Лиана толщиной с палец внезапно стала толще, достигнув его губ, и прижалась к ним, как кляп. Стоило Вэнь Цину приоткрыть рот, как его тут же запечатали.
Он не мог говорить, лишь с трудом издавая невнятные, приглушённые звуки.
Широко раскрыв глаза, Вэнь Цин с ужасом наблюдал, как за несколько секунд лозы полностью покрыли весь красный павильон.
Тёмно-зелёные побеги облепили красные стены павильона, заслонив небо и заблокировав солнце.
Вэнь Цин попытался сопротивляться, но это только заставило лианы ещё крепче обвиться вокруг него. Холодные побеги проникли в его манжеты и штанины, прилипая к коже и вызывая ледяное, зудящее ощущение.
Тело Вэнь Цина задрожало, и он не посмел больше двигаться.
Собравшись с мыслями, он оценил своё положение: у этих лоз не было лица, а его руки были связаны, так что он не мог использовать «Ауру укротителя псов».
Что касается двух других реквизита — «Нет секса» и «Ауры жертвы»…
Первым он не мог воспользоваться, поскольку не мог говорить. Вторым…
Вэнь Цин поспешно закрыл глаза и мысленно повторил три раза: «Я — жертва».
Звукового сигнала об успешной активации реквизита не последовало.
Вэнь Цин тут же мысленно спросил у 001: [Почему я не могу использовать реквизит?]
001: [Основной объект отсутствует; активация невозможна.]
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, глаза покраснели и на них навернулись слёзы: [Какой основной объект?]
[У этих лоз есть истинное тело?]
Его рот был приоткрыт, и он не мог сомкнуть губы. Вскоре он почувствовал, что лоза у его рта стала влажной от его же слюны.
Возможно, это стимулировало лозу; она даже, казалось, ещё сильнее втиснулась в его рот, её холодная, слизистая текстура коснулась его языка.
Тело Вэнь Цина неудержимо задрожало.
Лозы обвили его ещё туже, прижимаясь к коже, медленно скользя, словно змеи, обвиваясь вокруг его ног, рук и талии.
Они не сжимали его сильно, лишь достаточно, чтобы удержать. Вэнь Цин не чувствовал боли, лишь холод и щекотку — будто он добыча, с которой играет змея.
Слёзы навернулись на глаза Вэнь Цина и потекли по щекам.
Внезапно тонкий побег дополз до его лица, нежно потерся о щёку, смахнув слёзы.
Почувствовав ласковость лозы, Вэнь Цин вздрогнул; это казалось до боли знакомым.
Лозы лишь обвивали его, терлись об него, не совершая других действий.
Вспомнив об упоминании 001 о «основном объекте», Вэнь Цин широко раскрыл глаза и устремил взгляд за пределы красного павильона.
Переулок в предрассветный час был безмолвен; отчётливо слышался шелест ветра, шорох листьев.
Словно звук каблуков по каменной плитке.
Мозг Вэнь Цина лихорадочно работал. Женщина?
Он никогда не встречал девушку, управляющую лозами, — в голове не было ни единой зацепки.
Звук каблуков в переулке становился всё отчётливее, всё ближе.
Вэнь Цин затаил дыхание и увидел, как крупная, с чёткими суставами рука ухватилась за дверь красного павильона, медленно открывая её.
В поле его зрения появилось лицо с ярким, вызывающим макияжем.
Зрачки Вэнь Цина сузились. Цзян Янь?
Губы Цзян Яня изогнулись в ухмылке:
— Ай-яй… Да это же наш Мэнмэн.
— М-м-м… — Вэнь Цин с изумлением посмотрел на неё.
Возможно, из-за появления Цзян Янь, лозы усилили своё сжатие вокруг него. Их острые кончики коснулись его кожи, вызвав дрожь по всему телу Вэнь Цина, а из горла вырывались едва слышные стоны.
Цзян Янь наблюдал за реакцией Вэнь Цина, и его горло содрогнулось.
Тёмно-зелёные лозы обвивали фарфоровую кожу, виток за витком, раскинув конечности Вэнь Цина. Лозы не были неподвижны — они медленно ползли, отчего кожа Вэнь Цина казалась ещё более нежной, пронизанной лёгким румянцем.
В тусклом свете фонарей можно было увидеть, как многочисленные лианы проникли под его одежду, их очертания были едва заметны под свободной тканью.
Цзян Янь прищурился, прислонился к двери, оплетённой лозами, достал сигарету и закурил.
Он неспешно затянулся, выпустил дым и небрежно заметил:
— Сяо Тэн (маленькая лиана), я верну этого человека. В таком состоянии ты едва ли способен передвигаться.
Говоря это, он подмигнул Вэнь Цину, беззвучно шевеля губами: «Не бойся, доверься мне».
Вэнь Цин широко раскрыл глаза; в голове творился хаос.
Цзян Янь знакома с этими лозами? Поэтому она помогла ему тогда в школе Дэчжи?
И теперь она снова пришла его спасать?
Цзян Янь кончиками пальцев легко стряхнул пепел с сигареты.
Его взгляд скользнул по рукам и ногам Вэнь Цина и постепенно остановился на его лице.
Губы Вэнь Цина стали алыми, лоза между ними блестела от влаги, приобретая более тёмный оттенок. Уголки губ тоже отливали влажным блеском, излучая невыразимую сладострастность, рождающую желание издеваться и принудить человека к чему-то грязному.
Пальцы Цзян Яня сжались вокруг сигареты. Он сделал затяжку, успокаивая беспокойство, бурлящее внутри него.
— Сяо Тэн, — медленно заговорил Цзян Янь снова, — неужели тебе не жаль так долго держать его связанным?
Движение лоз на мгновение замерло, словно они размышляли.
Спустя некоторое время лозы, обвивавшие тело Вэнь Цина, одна за другой ослабли.
Вэнь Цин покачнулся и оказался в объятиях Цзян Яня.
В следующее мгновение Цзян Янь с быстротой молнии помчался к выходу из переулка.
Он хрипло предупредил Вэнь Цина:
— Не шевелись. Если он нас догонит, нам конец.
Вэнь Цин вздрогнул и посмотрел за спину Цзян Янь.
Он увидел, как сплошная зелёная стена лоз поползла по стенам переулка, по земле, стремительно преследуя их с головокружительной скоростью.
В тот момент, когда Цзян Янь выбежал из переулка, лозы коснулись его волос, срезая прядь волос.
Цзян Янь тихо выругался, с Вэнь Цином в руках он рванул вправо и стремительно ворвался в отель системы, что был впереди.
Оказавшись внутри, Цзян Янь перестал бежать.
Вэнь Цин увидел, как преследующие их лозы резко остановились, когда они были уже почти у стеклянной двери.
Словно понимая, что это территория системы, они не смогли проникнуть внутрь.
Некоторое время побеги хаотично ползали по земле, затем прилипли к стене, неподвижно зависнувя, будто декоративное украшение.
Цзян Янь бросил взгляд на лозы, вошёл в лифт и поднялся в свой номер.
Вэнь Цин, всё ещё ошеломлённый, оставался в его объятиях, забыв, что можно слезть.
Глубокой ночью в лобби отеля никого не было, и никто не стал свидетелем этой сцены.
Вернувшись в номер, Цзян Янь усадил Вэнь Цина на диван и снял парик.
Глядя на рваные края обрезанных прядей волос, Цзян Янь ухмыльнулся и обратился к Вэнь Цину:
— Мэнмэн, тебе придётся компенсировать мне новый парик.
Вэнь Цин ошеломлённо поднялся с дивана, смотря на него в недоумении:
Цзян Янь отшвырнул парик в сторону, прошёл в ванную и достал средство для снятия макияжа.
Закрыв глаза, он начал очищать лицо, говоря Вэнь Цину:
— В одном из инстансов он спас мне жизнь. Ценой за это было помочь ему найти человека.
Вэнь Цин последовал за ним в ванную, сбитый с толку:
— Конечно же, та лоза, — усмехнулся Цзян Янь, подтрунивая. — Неужели у Мэнмэна не осталось воспоминаний о лозе? Сколько же лоз ты успел спровоцировать?
Вэнь Цин не имел ни малейшего понятия. Оз, Чжоу Чжоу, Бай Тун… — он спрашивал Цзян Янь обо всех них ещё в подземелье, но не один из них не подходил.
Если говорить о связи с лозами…
Вэнь Цин знал лишь Цзи Цзюньфэна.
Но, но разве Цзи Цзюньфэн не был боссом в подземелье?
Вспомнив о «монстре со щупальцами», о котором говорила Ли Жань.
У Вэнь Цин задергалось веко. Он осторожно спросил:
— Я не знаю, как его зовут, — ответил Цзян Янь, вытирая лицо полотенцем. — Но он отличается от других игроков. Кажется, лозы — не его реквизит, а часть его самого.
Вспомнив, как лозы только что так интимно тёрлись о него, у Вэнь Цина потемнело в глазах.
Неужели это и вправду Цзи Цзюньфэн?
— Если это тот, кого я знаю, та… лоза, то он вообще не игрок.
Услышав это, Цзян Янь выключил воду, поднял полотенце и, вытирая лицо, медленно произнёс:
— Если он не игрок, значит, у него есть способ стать им.
Сердце Вэнь Цина сжалось. Цзи Цзюньфэн — верховный жрец Юй Сина…
Всё тело Вэнь Цина неосознанно задрожало. Неужели Цзи Цзюньфэн и вправду стал игроком?
И было ли это для того, чтобы найти его?
Вэнь Цин уставился в пустоту широко раскрытыми глазами, его разум был в полном замешательстве.
Внезапно перед ним возникло мужественное, незнакомое лицо.
Вэнь Цин вздрогнул от испуга, отступая назад.
Тут он разглядел, что это лицо принадлежало Цзян Янь. Без макияжа, с короткими волосами, черты лица мужественные, без намёка на женственность. Не обращая внимания на его тело, он выглядел как настоящий мужчина — более красивый, чем большинство.
Цзян Янь приподнял бровь, провёл рукой по шее и отклеил тонкую, словно крылья цикады, плёнку, обнажив кадык.
Вэнь Цин остолбенел ещё сильнее, уставившись на его явно выраженный кадык.
Увидев его выражение в зеркале, Цзян Янь усмехнулся, повернулся к Вэнь Цину лицом и заговорил своим естественным голосом:
— А что? Разве мужчина не может носить женскую одежду?
Эти слова прозвучали глубоким, хриплым мужским голосом.
Вэнь Цин ошеломлённо уставился на Цзян Яня, затем на его грудь четвёртого размера и высокие каблуки:
Цзян Янь тихо рассмеялся, ухватился за подол блузки и одной рукой стащил одежду.
Вэнь Цин инстинктивно хотел отвернуться, но Цзян Янь тут же схватил его за запястье.
Он разжал ладонь Вэнь Цина и положил в неё тяжёлую искусственную грудь.
С этими словами он накрыл руку Вэнь Цин и сжал его пальцы:
Вэнь Цин уставился на искусственную грудь, вспоминая, как Цзян Янь в подземелье упоминал, что «36D» удобно лежит в руке.
Цзян Янь сделал шаг вперёд, стоя перед Вэнь Цином с обнажённым торсом.
Он выбросил искусственную грудь из рук Вэнь Цина, схватил его за запястье и крепко прижал к своей обнажённой груди, насмешливо приподняв бровь:
— Если ты гей… тебе должна понравиться моя грудь, верно?
Кожа под его ладонью была обжигающе горячей, сердце молодого человека напротив билось учащённо.
Вэнь Цин попытался отдернуть руку:
Не успел он сказать «верю», как Цзян Янь снова схватил его руку и медленно направил вниз:
— Если не веришь, можешь взглянуть на большой сюрприз старшего брата.
Щёки Вэнь Цина мгновенно вспыхнули, и он поспешно отдёрнул руку:
Цзян Янь тихо рассмеялся, принёс из гостиной аптечку, поставил на стол и сказал ему:
— Раз уж я спас тебя… в следующие несколько дней не забудь помочь мне протереться и сменить повязки.
Вэнь Цин замер, смотря на него в замешательстве.
Цзян Янь взглянул на время и, не объясняя, ускорил темп речи:
— Ты не должен никому рассказывать о моих делах, даже Бай Туну. И не ищи его.
— У меня слишком много врагов, и Бай Тун — один из них.
Вэнь Цин не мог этого понять. Что он мог скрывать от других?
И при чём здесь вражда с Бай Туном?
Едва он произнёс имя, не успев задать ни вопроса, как на месте сердца Цзян Яня внезапно проступили зелёные узоры. Они мгновенно распространились, полностью покрыв его кожу — даже щёки теперь были украшены зелёными отметинами.
— Со мной всё будет в порядке. Если хочешь плакать, подожди, пока я очнусь.
Едва прозвучали эти слова, Цзян Янь кашлянул и выплюнул изо рта целый сгусток крови. Его тело покачнулось, а затем рухнуло прямо на пол.