Они не люди! Глава 23: Проводник 23. Завершение уровня.
На спине Вэнь Цин мгновенно выступил слой холодного пота. Внезапное исчезновение Ли Сивэнь действительно было преднамеренным…
Он не мог не задаться вопросом, как много знал Чжоу Чжоу?
Как сейчас обстоят дела у Сиконга?
«Тук-тук». В дверь снова постучали.
«Разве мы не собираемся сотрудничать, чтобы выбраться отсюда?» — тон, с которым говорил Чжоу Чжоу, звучал с улыбкой, словно он уговаривал ребенка: «Будь хорошим, открой дверь».
Вэнь Цин в испуге отступил назад, крепко сжал ладони и изо всех сил постарался сказать нормальным тоном: «Я собираюсь спать. Спокойной ночи».
Услышав это, Чжоу Чжоу рассмеялся и прошептал: «Ты действительно не умеешь лгать».
Его голос явно дрожал от страха.
Вэнь Цин уставился на дверь, затаив дыхание.
Одна секунда, две секунды, три секунды…
Внезапно дверной замок начал поворачиваться.
Затем за дверью раздался полный сожаления голос Чжоу Чжоу: «Я не могу войти».
Вэнь Цин был так напуган, что у него подкашивались ноги, и он был очень рад, что только что запер дверь.
«Неужели ты действительно не откроешь дверь?» — Чжоу Чжоу осторожно постучал в дверь и добавил: «Я принёс тебе чай с молоком».
Вэнь Цин присел на пол рядом с кроватью, крепко обхватив колени руками, не смея пошевелиться даже из страха издать хоть малейший звук.
Не дожидаясь ответа, Чжоу Чжоу вздохнул.
Вскоре из-за двери послышался звук удаляющихся шагов.
Вэнь Цин широко распахнул глаза и увидел, как исчезла тень в щели двери. Затем он вздохнул с облегчением и рухнул на землю. Его бьющееся сердце какое-то время не могло успокоиться.
Прежде чем он успел прийти в себя, за дверью снова послышались шаги.
Глаза Вэнь Цина увлажнились от страха, очертания двери стали расплывчатыми из-за слёз.
Ресницы затрепетали, и он не смел даже моргнуть, напряженно глядя на дверь.
Голос был тихим, это был голос Сиконга.
Вэнь тихонько втянул носом воздух и медленно поднялся с поля. Поскольку его ноги всё ещё были мягкими, его движения были очень медленными.
Человек за дверью казался немного нетерпеливым и произнёс ещё два слова: «Это я».
Вэнь Цин сморгнул навернувшиеся на глаза слёзы и сказал плачущим голосом: «Сейчас. Я, я не могу ходить».
Внезапно за дверью послышался смешок.
Вэнь Цин застыл на месте, он никогда не слышал, чтобы Сиконг смеялся.
Неужели это так забавно, что он не может ходить?
Подойдя к двери и взявшись за ручку, Вэнь Цин не мог не спросить: «Вы действительно Сиконг?»
«В противном случае?» — сказал человек за дверью.
Вэнь Цин нахмурился, это действительно был голос Сиконга.
Он выдохнул и подумал про себя, что Чжоу Чжоу действительно сильно напугал его, что он даже в голосе Сиконга усомнился.
Вэнь Цин осторожно нажал на дверную ручку: «Почему вы...»
Он медленно потянул дверь, но его слова резко оборвались, когда он увидел человека за дверью.
Чжоу Чжоу стоял перед ним с удовлетворённой улыбкой и медленно произнёс: «Это я, Цинцин».
Его голос по-прежнему оставался голосом Сиконга.
Тело Вэнь Цина напряглось, и он поспешно попытался поскорее закрыть дверь.
Чжоу Чжоу мгновенно упёрся рукой в дверь, и половина его тела уже оказалась внутри комнаты. Он наклонил голову и серьёзно посмотрел на лицо Вэнь Цина.
Сила Вэнь Цина изначально была невелика, а в сочетании с тем, что его руки и ноги были слабы от страха, он был просто не в состоянии победить Чжоу Чжоу, и в мгновение ока дверь распахнулась, и он упал на пол.
Чжоу Чжоу вошёл в спальню, осторожно закрыл дверь и медленно повернулся к нему.
Опустив голову, он окинул взглядом тело Вэнь Цина.
Вэнь Цин упёрся руками в пол, его маленькое лицо было бледным, большие глаза слегка покраснели, слёзы пропитали его ресницы, превратив их в волнистые длинные завитки. Его вид был очень жалким и очень соблазнительным.
Чжоу Чжоу шагнул вперёд, и тело Вэнь Цина задрожало.
Чжоу Чжоу тихо усмехнулся, остановился рядом с рукой Вэнь Цина, присел на корточки, посмотрел на его слегка дрожащие губы и улыбнулся: «Что случилось с Цинцином? О, я здесь, чтобы просто принести тебе молочный чай».
Сказав это, Чжоу Чжоу протянул левую руку с молочным чаем под глаза Вэнь Цину и даже поднёс соломинку ко рту.
Вэнь Цин плотно сжал губы и в панике отвернулся.
Он согнул ноги и попятился назад, и вскоре его спина упёрлась в изножье кровати.
«Вэнь Цин не любит его пить», — Чжоу Чжоу слегка вздохнул, убрал руку, сделал глоток чая с молоком, а затем бросил стаканчик на пол: «Он не очень вкусный».
Чжоу Чжоу небрежно спросил: «Молочный чай из какого магазина тебе нравится, Цинцин? Чай Бэйдао? Чай Хэй? Или чай Леле?»
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, словно крылья бабочки, и он взглянул на чай с молоком, который был брошен на пол. Он даже не слушал, что говорил Чжоу Чжоу.
Стаканчик чая с молоком на полу это не заваренный чай с молоком в чашке, а свежеприготовленный молочный чай, который продаётся только в сетевом магазине.
Но... на вилле нет машины для приготовления молочного чая, тем более чашки этой марки.
Увидев, что Вэнь Цин смотрит на стаканчик с молочным чаем, валявшийся на полу, Чжоу Чжоу рассмеялся: «Неужели ты до сих пор ничего не понял? Так глупо... Эта вилла... это дом, где сбываются все ваши желания».
Вэнь Цин резко поднял голову и переспросил дрожащим голосом: «Ч-что?»
«Иначе, как, по-твоему, мне удалось обманом выманить Сиконга?»
Брови Чжоу Чжоу изогнулись, и он наклонился к нему: «Поцелуй меня, и я тебе всё расскажу, хорошо?»
Вэнь Цин отпрянул назад, желая отстраниться и от Чжоу Чжоу и от стаканчика чая.
Чжоу Чжоу рассмеялся, и этот смех его пугал до чёртиков. Он ущипнул Вэнь Цина за щеку, медленно опустил голову, прижался к кончику его носа, нежно и двусмысленно потирая его.
Прерывисто дыша, Чжоу Чжоу закрыл глаза от наслаждения и сказал хриплым голосом: «Ты так вкусно пахнешь».
Вэнь Цин был парализован от страха, а его слёзы не могли перестать течь по его лицу: «Я, я не принимал душ...»
Чжоу Чжоу изогнул губы и внезапно поцеловал его в лицо.
Вэнь Цин не смел пошевелиться, закрыл глаза и попытался успокоить себя: поцелуй в лицо — это поцелуй в лицо, он ведь даже не умывался.
Чжоу Чжоу дважды чмокнул его в лицо и медленно поднял руку, чтобы поправить мягкие волосы Вэнь Цина: «Исчезновение крови на двери, дверь, повреждённая трёхголовой собакой, восстановление пола и так далее — это не потому, что вилла сама себя ремонтирует. Скорее, потому что мы этого хотим. Разве ты не замечал ничего странного? Почему ты нашёл аптечку на кухне? Потому что ты её хотел, а в этот момент ты был на кухне... вот она и появляется там».
Тело Вэнь Цина дрожало, но мысли внезапно прояснились.
Итак, нижнее белье в самом начале, печенье и молоко, появившиеся в ванной, и голос Чжоу Чжоу только что…
Может ли он... телепортироваться прямо сейчас туда, где Сиконг?
Чжоу Чжоу с первого взгляда понял, о чём он сейчас думает, и его тон стал мягким, как шёпот между влюблёнными: «Конечно, есть ограничения. Я уже пробовал это для тебя. Такие вещи, как телепортация, оружие и прочее не работают. Эта вилла находится на стороне игроков—людей и удовлетворяет лишь некоторые безобидные потребности. Например... изменить свой голос», — голос Чжоу Чжоу звучал тихо, но внезапно превратился в голос Юй Сина.
Чжоу Чжоу улыбнулся и спросил: «Разве это не очень эротично? Чей голос тебе нравится больше?»
Вэнь Цин не осмеливался заговорить.
«Тебе, должно быть, больше всего нравится мой голос, не так ли?» — улыбнулся Чжоу Чжоу и продолжил своим прежним тоном. — «Другой пример, в эту комнату до завтрашнего голосования Юй Син и Сиконг не смогут войти, и даже мы можем не выйти».
Догадавшись, что Чжоу Чжоу хочет сказать, Вэнь Цин прикрыл рот рукой.
Чжоу Чжоу опустил глаза, схватил его за запястье, медленно прикусил ладонь, а затем двусмысленно лизнул укушенное место: «Цинцин, твои мысли сбываются, стоит только подумать, а не сказать».
Вэнь Цин широко распахнул глаза, тут же отдёрнул руку и тщательно вытер ее об угол своей одежды. Вытираясь, он подумал, что то, о чём только что сказал Чжоу Чжоу, было неправдоподобным.
Выражение его лица было слишком очевидным, Чжоу Чжоу негромко рассмеялся и отпустил его запястье: «Почему бы тебе осторожно не открыть дверь и не попробовать?»
Вэнь Цин, дрожа, поднялся и неуверенно шагнул к двери. Видя, что Чжоу Чжоу действительно не собирается останавливать его, он быстро подбежал к двери и нажал на дверную ручку.
Она заперта, её нельзя открыть, невозможно выбраться наружу.
Вэнь Цин прикусил губы, при мысли о том, что они с Чжоу Чжоу пробудут наедине более десяти часов, и слёзы потекли ещё сильнее.
Через некоторое время он почувствовал приближение Чжоу Чжоу.
Пара больших рук обхватила его талию, лицо Чжоу Чжоу прислонилось к его шее, он глубоко вдыхал: «Цинцин, когда мы завтра проголосуем за Юй Сина, останется только Сиконг. Мы сможем уйти отсюда вместе».
Вэнь Цин бесшумно плакал, слёзы просто не останавливались, он чувствовал, что не доживет до завтрашнего дня.
Внезапно Чжоу Чжоу повернул голову и поцеловал его в подбородок. Вскоре после этого Вэнь Цин почувствовал липкий и влажный язык собеседника, который медленно слизывал слёзы с его щёк, покусывая в некоторых местах, а затем провёл им по его глазам, нежно лаская круговыми движениями.
«Цинцин, ты такой сладкий...» — тихо вздохнул Чжоу Чжоу.
Губы Вэнь Цина задрожали ещё сильнее, со слезами на глазах он подумал: «Ты, ты такой извращенец…»
Уголки его одежды были приподняты, и показалась нежная розоватого оттенка плоть, которую Чжоу Чжоу тут же ущипнул.
Вэнь Цин невольно вздрогнул, и как раз в тот момент, когда Чжоу Чжоу захотел идти дальше, на вилле внезапно зазвучал звук системы.
поприветствовать, пожать друг другу руки,
После того, как система дважды пропела детскую песенку, она холодно произнесла:
[Появился отец трёхголовой собаки.]
[Отец трёхголового пса очень зол.]
[Игрок Вэнь Цин, пожалуйста, обратите внимание. Игрок Вэнь Цин, пожалуйста, обратите внимание.]